Betrayed (гет)

У Дэвида сдавило грудь, и он едва не задохнулся при виде директора. С трудом успокоив себя, дыша глубоко и медленно, он обратился к Кортни:

— Нам придется изменить планы насчет ужина. Мне нужно поговорить с твоим директором, — мягко сказал Дэвид, не глядя на старика.

Кортни все еще не отошедшая от шок при встречи с директором вышла, слабо пискнув что-то в ответ. Затем девочка торопливо отправилась на поиски Амелии и сообщила той, что этим вечером совместный ужин отменяется.

Альбус неуверенно замер в дверях. Прийти сюда без приглашения было серьезным решением, к тому же он не хотел сильно давить. У директора не было права ожидать чего-либо от этого человека. Дэвид подошел к окну и повернулся к гостю спиной.

— Пожалуйста, закройте дверь и сядьте.

Дэвид очень старался, чтобы его голос не дрожал. Он даже не понимал, что чувствовал в тот момент — эмоции были в хаосе. Дэвид услышал, что дверь мягко закрылась, и слабый шелест одеяний, указывающий, что человек сел.

Тишина наполнила комнату.

* * *

— Кортни, вот ты где! — обрадовалась Амелия, стоило ей завернуть за угол по направлению к комнатам Барнсов.

Кортни застыла напротив и сильно побледнела.

— С тобой все в порядке? — в смятении поинтересовалась Амелия.

— Да… все хорошо. Э, извини, пообедаем мы как-нибудь в другой раз. Папа сейчас с директором разговаривает.

Брови Амелии взмыли вверх:

— С директором? — повторила она.

Кортни вздохнула и облокотилась о стену:

— Он пришел к нам несколько минут назад и выглядел совершенно здоровым! И папа не удивился, что директор в порядке.

Кортни не знала, что и думать.

Амелия помолчала и затем заметила:

— У твоего отца раздвоение личности или что-то в этом роде? Сначала я слышу, что он враждебно относится ко всему волшебному, а потом предлагает удочерить меня? Я ничего не понимаю.

Кортни фыркнула при мысли, что у ее отца — раздвоение личности — это было так близко к правде.

— Поверь, я тоже в течение последних месяцев многого не понимала. Пока, наконец, перед Рождеством не поговорила с папой, и то, что он мне рассказал, помогло понять его. Может быть, у нас получится завтра с ним позавтракать.

Амелия взглянула на Кортни и затем мягким голосом заметила:

— Думаю, ты просто не понимаешь. Я не могу просто верить и надеяться, что пойму позже. Кортни, ты знаешь отца всю жизнь и поэтому можешь долго ждать ответов. А я не могу. Я слишком многое потеряла, чтобы так слепо доверять. И мне не нужен человек, который не хочет, чтобы я была ведьмой. Что же я должна думать, когда кто-то, с кем я не знакома, предлагает мне дом? Пойми, я — слизеринка и сразу начинаю думать о мотивах! Во что играет твой отец? — ее голос становился громче и громче от волнения.

* * *

Дэвид первым нарушил молчание. Сел на стул напротив Альбуса, он, вместо того, чтобы смотреть на директора, спрятал голову в ладонях и крепко зажмурился, стараясь не заплакать.

— Как это произошло?

Альбусу хотелось куда больше, чем просто ответить на вопросы. Он хотел обнять этого человека и забрать всю боль, которую сам и причинил. Но Дэвид не дал ему такой возможности, поэтому ему оставалась только отвечать.

— Кэтрин ушла во время презентации Кортни, и Меган Уизли последовала за ней. Она рассказала мне, как нашла Кэтрин в ванной на верхнем этаже, единственной, расположение которой та знала. Кэтрин казалась расстроенной, но не сказала почему. Меган убедила ее вернуться на презентации. Когда они спускались по лестнице, Кэтрин отвлеклась на картину, а Меган, спустившись, обнаружила, что спутница осталась наверху. Кэтрин стала спускаться, но тут лестница начала двигаться, и она, потеряв равновесие, ударилась головой о ступеньки и упала на пол первого этажа.

Тихие слезы потекли по лицу Дэвида. Гнев куда-то подевался, он чувствовал только боль и муку утраты.

— Эта школа, — срывающимся голосом начал Дэвид, — открыта более тысячи лет назад. Лестницы всегда двигались. Прежде такое случалось?

— Нет.

В Дэвиде поднялся гнев:

— Тогда почему это произошло?! Почему умерла моя жена?! Ведь такого никогда не случалось!

Собираясь с мужеством, Альбус закрыл глаза.

— Основатели не рассчитывали, что в Хогвартсе будут магглы. Для таких гостей возможность защиты не предусматривалась. Впервые в истории Хогвартса в замке одновременно появилось так много магглов. Правление школы Попечительский совет и Министерство решили, что перестройка защиты с учетом появления магглов потребует слишком много времени и сил. Тем более, опыт повторять не предполагалось. Поэтому мы просто попросили гостей всегда передвигаться с теми, кто хорошо знает замок. Это вежливее, чем напрямую сказать: магглы, держитесь рядом с волшебниками. Однако в середине презентации все были слишком поглощены разоблачениями Кортни, и не осознали, что две магглы оказались оставлены без присмотра.

— Хогвартс сам чувствует волшебников. Лестницы никогда не двигаются, когда на них находятся студенты, поскольку Хогвартс их «узнает». Даже у сквибов достаточно магии, чтобы опознать их. Лестницы не почувствовали, что на них находится маггла. Поэтому они стали двигаться в определенное место в определенное время. Кэтрин очень не повезло, что она оказалась не в том месте, не в то время.

Дэвид недоверчиво посмотрел на Альбуса:

— То есть это был несчастный случай. Каприз судьбы.

Альбус смог только досадливо кивнуть головой.

* * *

Не зная что делать, Кортни смотрела на Амелию. Не ей рассказывать секреты отца. Наконец, она пожала плечами:

— Я… Я не знаю, что сказать.

И, вздохнув про себя, предложила:

— Давай, пойдем поужинаем, а потом поговорим.

Амелия согласно кивнула, и обе девочки направились на кухню. Никто из них не хотел встречаться с толпами в Большом Зале, и еще меньше, чтобы, глядя на них, люди, удивляясь, прикидывали делают вместе ученицы Гриффиндора и Слизерина разного возраста.

Быстро поев, они отправились назад, в комнаты Барнсов. Не дойдя до места, Кортни остановилась и обернулась к Амелии:

— Если у папы не будет времени, чтобы объяснится, тогда я сама расскажу тебе, но все же именно ему следует рассказать тебе эту историю. Не мне.

Амелия нахмурилась и только собиралась что-то добавить, когда в коридоре появились три фигуры: Перси Уизли, Драко Малфой и Сьюзан Боунс, которая, как помнила Кортни, была представлена как глава Отдела Магического Права. Стоило ей их увидеть, как у девочки перехватило дыхание.

Самоуверенный Министр магии заметил ее и подошел:

— Мисс Барнс, как вы себя чувствуете?

Кортни молча и холодно кивнула. Перси не обратил на Амелию ни малейшего внимания и вновь обратился к Кортни:

— Позже мы зададим вам несколько вопросов, поскольку сейчас у нас другие дела, требующие внимания.

Затем трое величаво пошли прочь, оставив девочек в смущении:

— Что здесь только что произошло? — в замешательстве спросила Кортни.

Амелия не ответив, пошла за троицей. Через мгновение Кортни последовала за ними.

Сердце Кортни снова сжалось, стоило ей понять, что они направляются в комнаты отца. Девочка отсутствующе заинтересовалась его реакцией на появление Драко Малфоя, но затем ее мысли заняли причины появления этой троицы вместе, да еще торопящейся по своих делам.

— Неужели они собираются арестовать директора, — недоверчиво предположила Кортни, даже не заметив ответного вздоха Амелии.

Девочки завернули за угол и увидели, что министр и его подручные подходят к комнате.

Когда открылась дверь, они были примерно на расстоянии двадцати футов, а заметно взволнованный директор заканчивал беседу. Казалось, он совершенно не удивился, увидев Малфоя, министра и Мисс Боунс, вместо этого, и просто приветственно кивнул.

Все трое, казались захваченными подобным отношением врасплох — не говоря уже о хорошем состоянии директора — и на мгновение онемели. Малфой опомнился первым важно объявил:

— Директор Альбус Дамблдор, сопроводим вас в Министерство по обвинению в разглашении секретов Министерства и допущении публичного распространения секретной информации. Судебный процесс над Вами, объединенный с несколькими другими по этим же обвиненияму, состоится завтра утром.

Дамблдор подняв бровь, взглянул на Драко:

— Извините, мистер Малфой, но у вас недостаточно полномочий, чтобы производить аресты, даже если вы состоите в Министерском Совете Регулирования Информации.

Лицо Драко вспыхнуло и он немедленно сжал челюсти; мгновение ничего не происходило. Затем он заметно расслабился и обратился к Сьюзан:

— Будьте любезны исполнить свой долг.

Затем он резко повернулся на каблуках и направился прочь, не удостоив Амелию и Кортни даже беглого взгляда.

Девочки снова вернулись к происходящему и наблюдали, как Перси Уизли вручил директору портал, унесший того прочь, по-видимому, в министерство.

Министр и мисс Боунс повернулись и направились туда, откуда Амелия и Кортни наблюдали за происходящим. Не желая разговаривать с ними, Кортни нырнула за угол и в комнату. Амелия последовала за ней, и они обе дождались, пока эти двое пройдут мимо.

Когда коридор опустел, они, надеясь получить ответы, быстро направились в комнаты Барнсов.

* * *

Дэвид слышал, как Альбус, уходя, закрыл за собой дверь. Директор раскрыл еще кое-что, о чем следовало подумать. Сказав, что лестницы двигались «в нужное время», он признал, что это было не совсем правильно.

История, которую Альбус поведал ему, оставила Дэвида ошеломленным, запутавшимся и удивляющимся, почему судьба всегда старается поставить все с ног на голову. Он слышал голоса за дверью, но не обратил на них внимания. Вместо этого Дэвид сел, пристально глядя на огонь в камине.

Альбус сказал, что он не хочет больше лгать, и рассказал Дэвиду всю правду, включая некоторые факты, касающиеся смерти Кэтрин, никому больше не известные. И Дэвид сумел на некоторое время отбросить свою враждебность и оценить честность Альбуса. Никто никогда не узнает, что директор ему сказал, а ведь он бы даже не подозревал об этом. Для Дэвида это означало, что Альбус, как минимум, изменился, теперь отличаясь от человека, когда-то бывшего его наставником.

Стук в дверь прервал размышления, он спросил, кто там. Кортни и Амелия неуверенно зашли в комнату. Дэвид вздохнул и предложил им сесть.

Он посмотрел на Амелию и понял, что у нее много вопросов, которые требовали ответов.

— Начинай, — предложил он, желая, чтобы она играла ведущую роль в разговоре.

Амелия быстро взглянула на Кортни, затем на Дэвида и спросила:

— Почему вы предложили удочерить меня?

“Конечно, — подумал Гарри, — это должно волновать ее больше всего”.

— Когда я рос, у меня не было семьи, мои опекуны ненавидели меня и унижали при любой возможности. Как только представился случай, они повели себя так же, как твои родители. Я… мне жаль, что я не сделал этого раньше, но я предложил удочерить тебя, потому… потому что я хочу сохранить свою маленькую семью.

Амелия смотрела на него в оцепенении:

— И в каком же мы родстве?

— Ты моя двоюродная племянница, но нас разлучили. Я был Гарри Поттером и являюсь племянником твоей бабушки Петуньи.

Кортни почувствовала прилив гордости. Это было довольно странно, если учесть, что она была ребенком, а отец взрослым, но у нее вдруг появилось чувство, сказав это, он преодолел еще одно препятствие на своем пути.

Глаза Амелии заметно расширились, когда она поняла и осознала, что Гарри Поттер и Дэвид Барнс — это один и тот же человек. Затем, продемонстрировав зрелость, которой восхитился Дэвид, девочка взяла себя в руки и задала второй вопрос, куда более уместный:

— Но это не решает моей главной проблемы. Как я сказала Кортни, я больше не нуждаюсь в людях, особенно родственниках, у которых проблемы с магией. Каково ваше отношение к миру волшебников?

Дэвид открыл рот и закрыл. Он долгое время смотрел на Амелию, а потом взглянул на Кортни. Он видел, что его дочь хотела получить ответ столь же сильно, как и Амелия.

— Я еще не решил, — четно ответил он, — Я все еще ненавижу их за то, что они сделали мне, но… Кортни и Майкл для меня важнее. Даже если я никогда не могу принять волшебный мир как часть моей жизни, я не буду вмешиваться в ваши решения. У меня нет права решать за вас. И не важно, какое решение вы примите относительно этого мира, я буду его поддерживать.

Амелия удовлетворенно кивнула. Ответ — не совсем тот, который она хотела получить — по крайней мере, был честным, и это было много больше, чего она могла ожидать от семьи. И, несмотря на все свои слова или поведение, Амелия отчаянно нуждалась в семье. Приемная семья, конечно, хорошо, но это — лучше — кровный родственник, не стыдившийся ее.

Кортни, наоборот, заплакала, потому что впервые осознала, насколько сильно ее отец должен был изменить свою жизнь, чтобы прийти к этому. Дэвид, казалось, понимал причину слез и обнял ее. Через мгновение он отпустил ее, положив руку ей на плечо, и посмотрел на Амелию, молча приглашая присоединиться. Амелия нерешительно подошла к ним, и они трое обнялись. Амелия старалась сдержать слезы, понимая, это первая привязанность, которая возникла у нее за последние пять лет.