Forgiveness (гет)

— Мам, смотри, мистер Шишка принес миссис Шишке цветочки.

— Ух, ты, как здорово. А это кто?

— Это их малышка-Шишка.

— Малышка-Шишка? — Джейн рассмеялась, слыша как дочь старательно пытается выговорить всех этих шишек.

«Смешная моя девочка».

— Давай посчитаем остальные.

— Раз, два, три, мам, всего их десять! — девочка была так рада, что получалось.

— Смотри, а если я две заберу?

— Надо пересчитать, — очень серьезно сдвинула брови Мелисса. — Мам, семь.

— Ну разве семь? — улыбнулась Джейн.

— Мам, миссис Шишка недовольна.

— Что же у нее случилось?

— Малышка-Шишка все перепутала! — хитро заявила дочь и разбросала шишки по столу.

— Ну разве она может быть недовольна своей милой малышкой-Шишкой? — Джейн взяла свою малышку-Шишку на руки и крепко обняла. — Она же ее очень любит.

— Как ты меня?

— Как я тебя.

— И я тебя, мамочка.

«Ну что за теплые ладошки такие гладят маму по щекам?»

Мелисса задумчиво, тем самым вечерним взглядом любопытного ребенка, разглядывала стол с шишками. Миссис Шишку, малышку-Шишку и мистера Шишку.

А потом взяла мистера Шишку и отставила на дальний край стола.

— Мам, а почему у нас нет мистера Шишки?.. Где мой папа?

«Ох».

Она уже не первый раз спрашивала это, глядя на подруг вокруг. Впервые Мелисса спросила ее еще несколько месяцев назад. Тогда же во всех играх появились мистер Прутик, мистер Шишка, мистер Имбирный Пряник и мистер Вязаный Заяц. Они неизменно приносили цветочки своим миссис и много играли со своими малышками.

— Ну я же тебе говорила, малыш.

— Джессика Карстарк сказала, что это просто потому, что он меня бросил, и нет никакой экспедиции.

— Ну что за глупости. Откуда Джессика Карстарк может это знать?

«Откуда вообще заносчивым Карстаркам знать, что происходит в ее доме, и что такое чувства других детей, кроме драгоценной папиной Джессики?»

Она даже не отвела Мелиссу в сад, чтобы подольше защитить от всей этой жестокости, хотя в самом обычном бесплатном саду Джессику Карстарк они бы и не встретили. Но там бы нашелся кто-то еще.

— Она сказала, что из любой точки мира можно позвонить. И если бы он меня любил — он бы позвонил.

С самого начала она понимала, что спонтанная и первая попавшаяся в голову история про дальнюю-дальнюю экспедицию — это ужасная затея. Но тогда она оказалась совсем не готова, что дочь неожиданно спросит, и надеялась, что любой ответ быстро забудется. Ей было ужасно противно врать своей девочке, но какую правду она могла ей рассказать?

Больше всего Джейн не хотела, чтобы она подумала, что это она оказалась недостаточно хорошей, чтобы и у нее тоже был отец, как почти у всех вокруг. Ну, не виновата же ее Мелисса в том, что это она сама оказалась самой глупой на свете и выбрала самого неподходящего человека в мире.

Но, кажется, все равно, все эти «приличные семьи» обязательно подскажут ей всю правду, будто это их дело.

Это Север, здесь всегда косо смотрели на матерей-одиночек. И, к сожалению, на их детей.

— Мама, — дернула ее Мелисса, вытряхивая из мыслей. — Почему он не может позвонить?

— Ну это же очень-очень далеко.

По крайней мере, она сама хотела верить, что человек, о котором они сейчас говорили, где-то бесконечно далеко и больше никогда не коснется их жизни.

— Это очень-очень далеко, малыш, и там совсем-совсем нет связи, — повторила она.

— А когда он вернется?

«Никогда. Пожалуйста, никогда».

Хотя беспокоить богов тут не было смысла. Очевидно, что они не нужны были этому человеку ровно так же, как и он им. Возможно, даже еще больше.

— Я не знаю, милая, связи же нет.

А еще она уже совсем не знала, как выпутываться с этой истории.

— Я буду за него переживать, — грустно заявила совсем уже сонная девочка.

«А вот он за тебя — ни капли».

— А он может взять отпуск? В мультике у папы-Дракулы был отпуск, и все монстрики поехали в отель Трансильванию. А он может вместо Трансильвании поехать ко мне?

«Этот монстр даже Трансильванию разрушит».

— Пойдем спать, давай пожелаем малышке-Шишке доброй ночи и пойдем в кровать.

Мелисса спрыгнула с нее и наклонилась к столу.

— Доброй ночи, шишечки. Не нужно пугаться, когда выключится свет.

Она даже погладила некоторые самые пузатые пальцем. И накрыла малышку-Шишку одеялом из листика дуба.

«Моя добрая девочка. И совсем-совсем ни капли не пугливая, но большой дедушкин ночник, конечно, останется гореть всю ночь и охранять спокойный сон одной почти смелой малышки».

— Приезжай скорее, ну или хотя бы позвони, — шепнула она мистеру Шишке.

Дочь уснула, а она вернулась за стол. Нужно было открыть ноутбук и начать работать, но у нее просто не оставалось сил.

«Ты сама виновата. Ты сама во всем виновата. Ты прекрасно знала, что никогда в жизни он тебе не поможет. Он наверняка и слова такого не слышал. Ты прекрасно знала, что ему не будет никакого дела до ребенка и уж тем более до тебя. Ты сама побоялась делать аборт. Он ведь даже щедро предложил, и это было все, что он предложил. Ты знала, что окажешься совсем одна со всеми проблемами, которые ты вообще не умеешь решать.

Ты сама оказалась, там, где ты есть».

Джейн и не хотела жалеть себя. Разве она могла пожалеть о том, что у нее есть это огромное маленькое счастье? Когда ее девочка появилась на свет — именно она озарила ее такой любовью, что все остальное казалось таким неважным. Как бы она вообще пережила все эти четыре года без этих теплых маленьких ладошек? Без этого звонкого смеха, без этих косичек и без этого маленького носика, что так сильно прижимался к ней в грозу?

Мелисса стала ее смыслом всего, самым лучшим другом и самой большой любовью. Ей очень повезло с этой малышкой, тихая, добрая девочка, смешливая и любопытная. Совсем непохожа на своего отца. И даже когда дочь смотрела на нее теми же самыми глазами, Джейн совсем не могла связывать эти глаза с тем человеком, который творил в ее жизни все, что хотел, и никогда не заботился о чувствах хоть кого-то вокруг. Того, кто только пользовался тем, что самая удобная, самая влюбленная, самая наивная в мире дура все терпит и умоляет не уходить.

Но ведь никто же говорил, как будет больно за огромное сердце совсем маленькой девочки, которая будет так искренне переживать за храброго папу в дальней-дальней экспедиции без связи.

Как он там говорил?

«Никто не дает инструкций на жизнь, детка».

Она завтра же попытается найти какие-то слова и все ей объяснить.

Им никто не нужен. Они сами со всем обязательно справятся.

Нужно просто открыть ноутбук и начать, наконец, выполнять заказ.

Звонок в дверь выдернул из эскиза.

Джейн точно знала, в это время добрых гостей не жди, но и то, что не открывать еще хуже — она тоже уже усвоила.

Она открыла, и на пороге оказалось совсем не то, что она ожидала.

К лучшему, то или худшему, на ее пороге стоял огромный плюшевый медведь. И был он, к сожалению, не один.

Она захлопнула дверь.

Медведь не уходил. Как и тот, кто его принес.

На сей раз дверь он открыл сам.

— Соскучилась?

— Нет!

— Как это нет? Ты что не рада меня видеть?

— Нет, — тупо повторила она, будучи уже отодвигаемой внутрь дома.

— Как можно не обрадоваться, видеть меня? — абсолютно искренне и очень уверенно в своей правоте спросил ее Теон Грейджой.

— Ты откуда взялся? Из седьмого пекла выгнали?

— Именно так, — расплылся он в довольной улыбке и плюхнулся на диван вместе со своим дурацким медведем. — Ты всегда была умница.

«Ух ты, даже зубы ровные вставил. Как же он себя обожает».

Джейн пришлось закрыть глаза. Глубоко вздохнуть. Открыть глаза и заставить себя принять тот факт, что в ее гостиной на ее диване сейчас сидел тот самый человек, моля о невозвращении которого, она все-таки беспокоила богов.

Они ее не услышали.

Он — тем более.

— И чего ты сюда приехал?

Она очень старалась быть твердой. Хотя бы в голосе.

Она больше не та девочка, которую он растоптал и бросил. Она сейчас просто выкинет его из своего дома, и Мелисса ничего не узнает.

Главное, чтобы ее малышка не узнала, что он тут вообще был. Она, конечно, мечтала о папе, но это не тот отец, о котором стоило бы мечтать.

Он разглядывал ее с довольной усмешкой.

«Прекрати разглядывать меня».

— Я приехал к своей дочери, — заявил он, будто то был самый очевидный ответ.

Будто он вчера уехал, а вот сегодня вернулся.

— Она не твоя дочь. Она от тебя, но не твоя. Это разные вещи.

— Ну, не вредничай.

— Не вредничай? Не вредничай? Как ты вообще смеешь сюда заявляться? Я сейчас просто вызову полицию и скажу, что ты вторгся ко мне в дом, — ухватилась она за соломинку, будто ему когда-то было дело до полиции.

Или вообще хоть до кого-то, кроме себя самого.

— О-о-о, — устало простонал он. — Во-первых, ты сама мне открыла дверь. Во-вторых, они и так наверняка, следят за каждым моим шагом, так что не переживай, и в-третьих, что ты им скажешь? Что я приехал к дочери?

— Следят за каждым твоим шагом? — почему-то Джейн была не удивлена. — Тогда я просто сообщу, где ты находишься, и полиции больше не придется вести свой розыск.

Он прыснул.

— Они меня уже отпустили, детка. Теперь просто следят.

— Жаль.

— Понимаю, — кивнул он.

Он так и продолжал ее разглядывать, со своей этой какой-то тайной улыбкой.

— И никакая я тебе не детка. Ты почему уверен, что только тебя здесь и ждали? У меня есть муж, — выпалила она. — Он замечательный отец. Прекрасный муж. Ответственный человек. И…

Она смотрела на то, как он очень понимающе кивал каждому ее аргументу.

«Ну что ж, если общаешься с Теоном Грейджоем, видимо, и сама заражаешься бесконечным враньем».

— А ты даже не знаешь, как ее зовут!

— Мелисса. Ее зовут Мелисса.

— Откуда ты знаешь? — растерянно спросила она.

— Твой выдуманный прекрасный муж рассказал, он же ответственный.

— Ты. Здесь. Не нужен.

— Я. Приехал. К дочери, — точно так же ответил он ей. — Джейн, послушай.

Он взял ее за обе руки и усадил на диван. Ну вот как он вообще посмел?

— Я знаю, что тебе есть на что злиться. И знаю, что я вас бросил.

«Ух ты, он даже разговаривать, оказывается, умеет, почти как человек».

— Мы были бы очень благодарны, если бы ты вообще никогда не вылезал из того с пекла, из которого вывалился.

— Не сомневаюсь, — в сторону выдохнул он, кажется, даже серьезно. — Но я все-таки вылез из этого пекла, и мне нужна дочь.

«Нужна дочь. Нужна дочь. Как ты… Как ты вообще смеешь?»

— Кстати, где она?

— Где она?! Ты вообще о ком-то кроме себя в состоянии подумать? Время, например, посмотреть. Она маленький ребенок, и она спит.

— Отлично, — заявил он, уложив своего медведя вместо подушки и завалившись на диван с ногами. — Тогда я утром ее встречу.

— Ты… ты… ты…

«Он вот все это вообще сейчас серьезно? То есть он правда думает, что можно вот так заявиться и завалиться на мой диван и делать вид, что все хорошо?»

Такая злость, которая охватила ее в тот момент, может, и никогда не являла себя раньше.

— Проваливай! Уходи! Уходи! — она буквально кинулась на него.

Джейн вообще никогда в жизни такого не делала, но сейчас она просто колотила по нему. За все. За все. За все. За все эти годы. За то, что он бросил их. За то, что внезапно вернулся. За все то, что на нее свалилось вместе с ним. За то, как ровно на этом диване, в ее собственном доме, он переспал со всем, что ему только в руки попалось, за то, как он насмехался над ней, за то он ее же и спустил по лестнице в этом же доме. За все эти слезы, за все скандалы.

— Как ты посмел?! Проваливай! Ты думаешь, притащил медведя и все — ты теперь папа? Уходи!

Он лениво отмахивался от нее и даже не пробовал исчезнуть. Удивительно, что и ударить ее в ответ он тоже не пробовал, но эта мысль успела выветриться мигом, как только:

— Папа?..

Джейн подняла глаза на лестницу.

Мелисса. Мелисса проснулась от этих криков и пошла ее искать. Ну, разумеется.

И она только что на глазах дочери вела себя таким образом.

«Почему, стоит этому человеку появиться — мир начинает рушиться?»

Она так и замерла, смотря на дочь.

Мелисса буквально слетела вниз по лестнице.

— Привет, — она с большим интересом заглянула к нему в лицо.

— Привет, малышка, — он так же разглядывал девочку.

— Ты мой папа?

— Да.

Мелисса тут же обхватила его руками за шею.

«Разумеется. Она ведь совсем сонная. Может, она и думает, что это все сон.

А он… Он, вот почему-то думает, что так и должно быть».

— Ты этого не заслуживаешь, — тихо, но горько проговорила она, только он ее совсем уже не слушал.

Он обнимал дочь, а Джейн стояла и смотрела как прямо в этот момент весь ее и без того совсем дырявый мир рушился на мелкие осколки.

Утром Джейн, которая и не уснула ни на миг, разглядывала спящую Мелиссу.

Вчера ей насилу удалось утащить-таки ту спать, на всякий случай она даже забрала ее в свою кровать, будто от этого монстра можно было вообще спастись.

Но, что она будет делать дальше? Она не могла, просто не умела бороться, особенно с ним. Но речь ведь о ней и не шла.

Может, он сам снова исчезнет? В этом она, на самом деле, и не сомневалась, только вот теперь, исчезнув, он насовсем разобьет сердце этой девочки. Скоро ему надоест играть в отца, скоро он поймет, что это работа, ответственность и сложности — слова, которые Теон Грейджой просто не держал в своем запасе. Жаль, что она никак не могла вот прямо сейчас собрать все вещи и уехать куда-то далеко, где он их никогда не найдет.

— Что же мне делать? — она тихо погладила волосы малышки.

И она проснулась.

— Доброе… — она даже договорить не успела.

Стоило дочери открыть глаза, как она тут же вздохнула:

— Папа!..

Мелисса, которая обычно сонно терлась у нее под боком еще пол-утра, вскочила на ноги и унеслась вниз, будто там ее ждал подарок от снарков на праздник года под пушистой елью.

«Малыш, это не тот подарок, который стоило ждать», — уныло и с болью подумала Джейн, но ей не оставалось ничего кроме как поплестись вслед за девочкой.

Разумеется, она уже запрыгнула на «папочку» и довольная висела на шее у своего столь же омерзительно довольного отца.

— Твоя экспедиция закончилась, да? — она буквально дрожала, не веря своему счастью.

Он с вопросом посмотрел на Джейн.

«А вот сам выкручивайся теперь».

— И ты приехал ко мне. — Мелисса же за него и ответила.

Довольная.

— Ну конечно, я сразу приехал к тебе, малышка, — Теон говорил так, будто и поверить можно.

«И вот не проваливается же под ним земля».

Мелисса сползла с его спины и уселась на колени.

А он даже обнимал ее.

— А там были животные? — с огромным любопытством спросила она.

— О-о-о, еще какие, малыш, — усмехнулся он.

— Фантастические твари? — зачарованно прошептала Мелисса, едва выговаривая такое длинное слово.

— Хах, — очень нервно отозвался он, — невероятные.

«Да, что ж ты, идиот, несешь?»

— Мелисса. Мелисса! — ей еще потребовалось усилие, чтобы вообще обратить внимание дочери на себя. — Вообще-то сначала нужно почистить зубы и расчесаться, а потом уже…

Что потом? Выслушивать вранье своего бестолкового отца?

— Нужно сначала почистить зубы и расчесаться, — очень серьезно повторила девочка… ему.

И повела в ванную.

Ну, разумеется.

Джейн так и осталась стоять глядя на такого же бестолкового медведя.

А потом сделала усилие и заставила себя все-таки заглянуть.

Мелисса сидела у него на руках, радостно подставив зубы, которые он ей чистил.

А она водила щеткой по его возмутительно ровным новым зубам. И казалось, не дышала от счастья.

Щеткой Джейн.

«Боги, какая идиллия».

Она вышла и стекла по косяку.

Это просто несправедливость какая-то.

«Ему даже делать ничего не приходится. Свалился и пользуется моментом.

Ее добрая девочка, которая и так весь мир любит, которая так сильно ждала папу — сама все делает за него. Мелисса сама придумала его историю, сама поверила в отца-героя, и сама радостно идет ему на встречу. Он вообще понимает, как это тяжело построить отношения с ребенком?»

Когда-то Джейн перечитала на эту тему просто все. Она ведь когда-то надеялась, что найдется какой-то человек, который и станет их семьей, и все, всюду, везде писали про то, как это будет непросто выстраивать отношения с новым «папой», сложно и поэтапно. Правда потом она поняла, что и сама не готова хоть кого-то подпустить в свою жизнь. И жизнь своей дочери.

И вот же.

Он даже тут наплевал на любые правила и просто пользовался тем, что само в руки падает.

От этих мыслей ее отвлекли ладошки на щеках.

— Мамочка, блинчики?...

Джейн разглядывала кривой хвост на макушке дочери, который он ей навяза

— Блинчики, да, — поднялась она.

Мама, видимо, теперь нужна была только для блинчиков.

— А папе блинчики?..

— Ну конечно, и папе блинчики, — вздохнула Джейн.

Куда ж теперь от него деться?

Они двое сидели за столом, и Мелисса бесконечно рассказывала ему захлебываясь от восторга про своих друзей, про то, как Джессика Карстарк просто лопнет, потому что была неправа, про занятия по рисованию, куда она ходит и что она там рисует. А он сидел с таким видом, будто ему и впрямь интересно, и еще вопросы какие-то там задавал.

— Мелисса, вот твой чай, горячий, подуй.

Когда она вернулась с другой кружкой, то увидела, как Мелисса восторженно наблюдает, как он старательно дует на ее чай.

А потом они вдвоем принялись его раздувать, расплескали полкружки и… и ее малышка была просто счастлива.

— А вот твой чай. С цианидом, как ты любишь.

— О, мой любимый, — страшно довольно заявил он и даже выпил.

Удивительно, возможно, это был первый чай в его жизни. Жаль, без цианида.