Матушка-Паучиха (гет)

Сацума родилась необычным ребёнком.

Это было не хорошо и не плохо. “Необычность” отнюдь не делала девочку лучше остальных, вернее будет сказать обратное. Она не была “особенной”, как “особенным” может быть условный “избранный” в чудной сказке, которому всё падает с неба. Вовсе нет. Но тем не менее Сацума Бивако была и чувствовала себя особенной настолько, насколько особенным может ощущать себя человек, в чём-то не соответствующим нормам социума.

Дело в том, что в сердце Сацумы совсем не оставалось места для любви к кому-либо, кроме самой себя. Как так вышло? Сама девочка никогда не смогла бы сказать этого наверняка. Возможно, дело было в дурной наследственности. Знаете, как некоторые люди рождаются с неправильным числом конечностей или ненормально тощим тельцем, а то и вовсе с жутко раздувшейся, словно воздушный шар, головой? Вот бывают и такие, которые выглядят как абсолютно нормальные люди, но в сердце у них с рождения отсутствует пара-тройка ключевых для жизни в обществе деталей.

Сацума очень плохо понимала чувства окружающих её людей. Она легко могла сказать обидную правду другому человеку прямо в лицо, а потом искренне удивиться тому, что он вдруг, совершенно внезапно, на пустом месте расплакался. И ещё больше поражалась, если расплакавшийся человек ещё и обижался к тому же. В чём Сацума виновата? Она же просто сказала правду. Что тут такого, из-за чего следовало бы обижаться? Девочка никак не могла разобраться в этих простейших нюансах людского общения, и это делало её глубоко несчастной, так как заставляло чувствовать себя неполноценной. Она была одинокой. Отчуждённой. И сделала бы всё, что угодно, чтобы стать, пусть даже не по-настоящему, но хотя бы в чужих глазах “нормальным” человеком.

Как и каждый из нас, в своих размышлениях о том, что сделало её такой, какая она есть сейчас, когда дела пошли наперекосяк, Сацума неустанно возвращалась к своей семье. Девочка не знала свою мать: та давным-давно решила уйти, бросив отца с дочерью на шее. Хороший ли отец был у Сацумы? Она не могла сказать точно, но, наверное, должен был быть. Он никогда не бил её, грубым словом не попрекал. Работал в три смены, чтобы обеспечить дочь всем чем только можно. Был типичным выходцем из среднего класса, чьим самым страшным кошмаром было в один день проснуться на улице представителем низшего. Все материальные запросы дочурки удовлетворял как мог, выражая тем самым свою родительскую любовь.

Жаль только, что для чистой детской души требуется удовлетворение не только капризов практичного толка, но и духовных запросов. Тогда как отец, пусть и мастер подработок, собеседник был никакой. Он нелегко пережил предательство жены и замкнулся в себе, позволив сердцу покрыться толстым слоем льда. В раннем детстве Сацуме всё было интересно, и она не уставала задавать отцу вопросы — почему да как. Не превратись его сердце в лёд или будь в семье любящая мать, и такие простые, но в то же время очень важные для понимания окружающего мира вопросы были бы отвечены. Но реальность всегда ставит свои преграды, и в ответ на всякую попытку проявить любознательность Сацума лишь сталкивалась с суровым молчанием либо односложными ответами, из которых ничего толком нельзя было понять. В конце концов она сдалась и перестала пытаться разговорить отца.

Время шло, и Сацума постепенно приспосабливалась к жизни в обществе. Чувствовать чужие эмоции она так и не научилась, зато наловчилась вести себя так, как будто чувствует. Она не делала приятное другим людям, потому что им от этого, возможно, станет лучше, но потому что поняла, что так поступает нормальный и, что самое главное, хороший человек. Сацума же отчаянно желала прослыть хорошим человеком, поскольку нуждалась в чужом восхищении, одобрении, в конце концов, банальном интересе, какового не могла получить в должной мере от отца. А кого больше всего хвалят? Кто всем нравится? Правильно — хорошие люди.

По схожей причине девочка особое внимание уделяла так называемым “героям”. Они были символом всего хорошего против всего плохого, любимчиками публики, и Сацума желала изо всех сил когда-нибудь занять место одного из них. Если ради этого нужно пару-тройку раз притвориться, что тебе есть дело до кого-либо, кроме самой себя, то пускай, так тому и быть.

У Сацумы не было ни совести, ни сочувствия. В своих собственных глазах она всегда была права, легко впадая в гнев, если кто-то смел утверждать обратное. Однако она также была прилежна в учении, и в дополнение к этому очень умна сама по себе. Девочка вычитывала то, как должны вести себя нормальные люди, в книгах, пыталась перенять моральные нормы у кумиров-героев и поступала соответствующе им, но не потому что это правильно, а ради чужого признания либо чтобы достичь какой-то своей личной цели.

Сацума умела приманивать к себе людей, у неё даже были те, кого она называла друзьями. Но на деле таковыми они не являлись. Ведь дружба предполагает изначально равноправные отношения, а Сацума всякого человека ставила ниже себя. Для неё другие были не совсем люди, а скорее вещи, тогда как предполагаемые “друзья” стали её игрушками, которых она обманывала, которыми манипулировала и просто-напросто использовала, как хотела, по личному усмотрению.

Со временем Сацума выросла, прошла обучение в Геройской Академии и сама стала одним из “Героев”. Признак наличия Причуды проявился ещё в детстве, в четыре года, когда Сацума жутко преобразилась внешне — вся её кожа, волосы и даже ногти стали белее снега. Впоследствии она открыла и способность, связанную с этой причудой. Выяснилось, что Сацума может выпускать из кончиков пальцев длинные тонкие, но прочные, как струны, нити, с помощью которых можно было связывать людей, создавать ловушки и даже паутину.

Причины становления героем оставались такими же, как и причины стараний привлечь к себе внимание в детстве — в виду своей “необычности” Сацума чувствовала себя неполноценной и больше всех прочих нуждалась в чужом поощрении и одобрении. Она рассчитывала получить желаемое за счёт совершения “добра”, упуская из виду то, что настоящее добро должно быть бескорыстным.

В Академии Сацума смогла показать себя человеком, ценящим идеалы героев, самоотверженным по натуре своей, а всё потому, что, не являясь таковым на деле, умела отлично имитировать все характерные признаки, совершенствуя своё актёрское мастерство с детства и отточив его ещё на компании фальшивых “друзей”. “Добрая” улыбка там, “бескорыстный”, а на деле совершаемый с точным расчётом поступок здесь — всё, чтобы окончить академию с максимально положительным результатом.

Кроме того, не нашлось человека, кто смог бы уличить Сацуму в дурном деянии. Нет, она не могла не ошибиться в паре-тройке мест, её истинная натура всё же вылезала временами наружу в самых неожиданных случаях. Просто Сацума, обладавшая острым умом, навострилась сваливать вину за свершённое на других ребят, так что на неё никто и в жизни бы не подумал. Подброшенные улики, особенности даже самых каверзных причуд, грамотно обращённые против их обладателей — Сацума, будучи законченной эгоисткой, смогла удержать за собой звание самой большой альтруистки, человека, на которого можно положиться, и избавилась от всех, кто смог раскрыть обман, узрев, что за этой лучезарной улыбкой кроется худшая из душ.

По работе Сацуме часто приходилось пересекаться с другими героями, но в большинстве своём они все оставили её равнодушной. Тщедушные бесполезные болваны, все как один, — вот каково было её мнение. Сацума черпала силы из людского обожания и отнюдь не собиралась бросить карьеру ради какого-то там мужика, и уж тем более её воображение не прельщала груда бестолковых орущих детей. Что, с одной стороны, было и хорошо: мало какой ребёнок пожелал бы себе в матери такого бездушного человека, как Сацума; но неважно, на беду или во благо ли, судьба распорядилась иначе.

Сацума всё же встретила мужчину, завоевавшего её сердце. Молодой человек с нелёгким характером. Суровый, молчаливый, подобно её к тому времени уже почившему отцу. Единственная персона, рядом с которой фальшивая улыбка на устах Сацумы становилась настоящей. Только рядом с ним она и могла проявить своё истинное “Я”, не боясь осуждения.

Этот человек не верил в деление мира на добро и зло, но верил в закон. Согласно его мировоззрению, которое со временем переняла отчасти и Сацума, Герой не обязан быть добрым, но обязан очистить мир от преступности во имя общего блага. Потому он был одним из немногих, кто мог понять эгоистичность и отчуждённость Сацумы, отмечая притом, что это не мешает ей исполнять свой долг. Тогда как Сацуму восхищала его целеустремлённость, способность пойти до конца по тропе “добра”, чего бы это ни потребовало.

Сначала они просто помогали друг другу по случаю. Потом начали пересекаться всё чаще, пока наконец из героев-одиночек не стали парой героев. И всё это чтобы впоследствии закрепить свой союз окончательно — свадьбой.

Однако случилось нечто, полностью порушившее расчёт Сацумы на успешную карьеру. Нелепая случайность привела к нежеланной беременности и через какое-то время рождению ребёнка. Сперва Сацума рассчитывала на аборт, но его не разрешили, поскольку сам факт беременности обнаружили слишком поздно: плод уже начал формироваться, и подобного рода процедура считалась бы убийством.

К тому же, примирившись с этим фактом, Сацума попробовала взглянуть на него с хорошей стороны и, хорошенько подумав, смогла и здесь обнаружить свои светлые перспективы. Если она полюбила мужа, то кто знает, может, и ребёнка сможет полюбить? Если ей уже не суждено воплотить грандиозные планы мужа по искоренению преступности в Японии, а то и во всём мире, то возможно ли, что это дитя продолжит семейное дело, став героем, достойным своего отца, а то и матери?

С такими мыслями Сацума засела в доме с благополучно родившейся дочерью, пока муж продолжил работать, теперь уже за двоих. Она принесла карьеру в жертву, но не из материнской любви, а ради воспитания своего достойного преемника, который должен был пройти по тропе героя дальше, чем мать и отец вместе взятые.

Но чем дальше дочурка росла, тем сильнее было разочарование Сацумы. Её дочь была совсем не походила на своих родителей. Слабая как телом, так и душой. Совершенно не интересующаяся геройством, а вовремя проявившуюся причуду планирующая использовать для проявления себя в каком-нибудь более мирном ремесле — решение, которое Сацума не могла понять совершенно. Как можно было отказаться от спасения мира ради работы какого-нибудь там повара?!

Тем более, что и другой расчёт Сацумы оказался неверен. Дочка не смогла вызвать в ней тех же нежных чувств, что и муж. Сердце матери оставалось к этой девочке равнодушным, как и ко всем остальным людям на Земле, кроме одного-единственного человека. К несчастью, случилась трагедия, из-за которой Сацума потеряла и его.

Причиной смерти мужа послужил провал на работе. Группировка злодеев смогла обезвредить героя и расчленить на множество частей. Жестокое кровавое убийство. Сацума пыталась добиться отклика соответствующих структур, но так и не получила должного результата. В тот день она потеряла не просто мужа, а важную часть себя, ту единственную кроху, что делала её раньше хотя бы отчасти нормальным человеком. В тот же день Сацума впервые задумалась, не стоит ли ей самой заняться наказанием преступников.

К большому сожалению для матери, уделить время мести с дочкой, висящей на шее, не представлялось возможным. Сацума была в ярости: муж был для неё последней опорой, всем в её жизни, а теперь его не стало и нельзя было даже разобраться с его убийцами самолично, просто потому что он и сам не понял бы, брось Сацума соплявую личинку теперь, когда она достаточно выросла, чтобы стать полноценной личностью, но недостаточно для того, чтобы самостоятельно о себе позаботиться.

Пусть Сацума в память о муже продолжала заботиться как могла о быстро растущей дочке, она не оставила мысли о мести в стороне. Всякую редкую свободную минутку она посвящала тренировке своих сил. Долго дремала её причуда, немало трюков пришлось припомнить. Но со временем с освежением воспоминаний было покончено, и была даже открыта новая способность в дополнение ко старым. Управление живыми субъектами с помощью связывания частей их тела нитями, ломания костей и разрывы сухожилий, если потребуется. Сначала управление маленькими животными. Потом — большими. Рано или поздно должно было прийти время и для применения к людям.

Отношения матери с дочерью окончательно ожесточились. Внешне Сацума поддерживала иллюзию того, что она любит дочь и для неё готова сделать что угодно, лишь бы та была счастлива. Иллюзия эта была нужна, лишь чтобы избежать возможного общественного осуждения. На деле Сацума ненавидела эту безмозглую личинку, отнявшую у неё все надежды на большую карьеру героя, отказывающуюся продолжить дело павшего в бою отца и, что самое главное, обладающую таким презренным подчёркнуто миролюбивым характером. Но Сацума не могла и мысли допустить, что дочь выставит её как дурную мать всем на посмешище, а потому продолжала заниматься искусным притворством. Но рано или поздно всякому притворству приходит конец.

Приходит день, когда монстр обнажает своё истинное лицо перед беззащитной жертвой. День, когда муха наконец осознает, что по собственной глупости попалась в ловушку устрашающего своим коварством паука. Настало время и Сацуме поддаться праведному гневу. То был день, когда дочь окончательно должна была решить: пойдёт ли она поступать в Геройскую Академию, как мать и отец, либо же пойдёт по собственному пути. Мать отчаянно настаивала на первом варианте, как и всегда, но дочь решилась воспротивиться ей, вскрикнуть, что любой ценой сбежит от карьеры героя.

В тот момент Сацума впала просто в ярость. Эта неблагодарная глупая соплячка смела ей перечить! После всего, что она потеряла, просто чтобы дать начало этой безмозглой твари! Нет, Сацума не могла стерпеть такое обращение с прелестнейшей, всегда и во всём безусловно правой собой. Она впервые использовала новую возможность, всё это время сокрытую в её причуде: связала нитями множество частей тела родной дочурки, взяв её под контроль, как будто какую-то куклу. Дочь, в ужасе от того, что делает, полностью осознающая происходящее, но не в силах остановиться, собственными руками перерезала себе вены и умерла на глазах управляющей ей Сацумы.

Ошибка всей жизни Сацумы была наконец исправлена. Причём так, что никто ничего не мог и близко заподозрить. Плачущая на виду у всех матушка из-за трагического самоубийства родной и так любимой дочери — кто мог здесь почуять обман? Существовали герои с причудой, позволяющей раскрыть истинное положение дел, но, во-первых, Сацума, даже потеряв лицензию, продолжала следить за всеми подобными личностями, в силу этого оказавшись способной их всех обхитрить, и заодно, благодаря отлично разработанному в академии навыку, лгать и не краснеть.

Тем более, что никто не успел узнать о новом применении причуды Сацумы. Она же благодаря инциденту с дочерью впервые осознала, какие чудные перспективы в себе скрывает эта сила. Связывающие, пленящие, аки паутина, нити — это ещё пустяки. Но вот контроль людьми, как марионетками, с помощью связывания их по рукам и ногам нитями — это была способность, с помощью которой становилось возможным воплотить замысел почившего мужа в жизнь и очистить мир от преступности, да так, что её, Сацуму, никто и не подумает заподозрить! И даже если не думать о желаниях мужа, сама она получала превосходную возможность отомстить за отобранную у неё мерзавцами-злодеями любовь, единственную частицу человечности, что у неё когда-либо была в жизни.

Так Сацума встала на путь злодея-карателя, сама, тем не менее, видя себя очищающим мир от мерзкой черни благородным героем. Так она впервые стала коварной Паучихой, что призвана избавить эту реальность от всех мерзких, несносных, непослушных детишек, что населяли её доселе, оставив лишь тех, кого сама посчитает достойными жизни!