Sofie Alavnir

Стало быть по сюжету сна я жила на две комнаты. Комнаты эти были порядочно обустроенные, хорошенечко так вещами захламлёнными, по внешнему виду во многом отдавали СНГ-шной действительностью.

За окном одной из них виднелась природа, и в целом она напомнила мне родительскую дачу. Другая же комната выглядела скорее, как что-то из моей родной квартиры в Москве. В частности там была домашняя библиотека, которую родители в своё время собирали специально с той целью, чтобы дети их росли не абы какими, а читающими людьми.

Мне приснился сон, в котором один мужчина научился материализовывать нейросети. То есть буквально превращать в реального человека текст с запросами к тому, каким должен быть виртуальный собеседник.

Слово за слово, и первый же созданный таким образом раб сбегает. Он конечно же преисполняется ненавистью к своему создателю и вознамеривается учинить над тем кровавую расправу.

Сон заканчивается тем, что создатель в жутком страхе за свою жизнь прячется в каком-то грязном, полуразрушенном сарае. К этому моменту ему больше не на чем писать: поблизости нет ни бумаги, ни ноутбука.

И вот он, превозмогая боль, бросает взгляд на собственную окровавленную руку. На ней ножом высечено: «Любая нейросеть не может вместить меня». Очевидно создатель совсем лишился рассудка, пока был в бегах. Он в спешке исправляет «вместить» на «убить».

Издалека слышатся чьи-то шаги...

На этом кончается сон. Однако дабы вы не прониклись излишним состраданием к его герою я обращу ваше внимание на одно обстоятельство, которое прежде намеренно утаила.

Раб был всего лишь экспериментом. На протяжении всей истории главным мотивом создателя остаётся материализация своей личной, идеальной рабыни. И он продолжает грезить об этом даже в финале, пока судорожно ножом исправляет надпись на руке.