Не то, чем кажется, не те, кем кажутся (гет)

Нарцисса нервно ходила из угла в угол, запахнув тонкий шелковый халат. Через четверть часа в ее покои придет Северус, чтобы... Чтобы с ней переспать. Нет. Чтобы провести ритуал зачатия наследника. Так звучало лучше, но сути не меняло.

Еще один ребенок — давняя их с Люциусом мечта. Но обойти проклятие они не могли, потому Драко оставался их единственным сыном. И ему одному нести ответственность за род Малфоев, за все, что от него осталось, за дом, принимать отцовские дела... Достаточно того, что род Блэк практически прервался, несмотря на целых двух наследников, ее кузенов! Разве что Тедди, прости Мерлин, Люпин, по достижении совершеннолетия согласится взять фамилию Блэк и продолжить род, хотя вероятность этого практически нулевая.

А ведь может?.. Мысль, о том, что роди она сама не одного, а еще двоих детей, то один из них мог бы тоже стать Блэком, согрела робкой надеждой.

Но это потом, если получится с первым. Северус Снейп — отличный донор, хоть и полукровка, но с Принцами ни Блэки, ни Малфои практически не пересекались. Да и свои блестящие способности — не только к зельеварению — он показал на деле. И, что немаловажно, он терпеть не мог детей, а значит, не будет на них претендовать!

Осталась малость — секс.

Точнее, это всего лишь следующий шаг. А потом долгие девять месяцев беременности и роды. Но ничего не будет без первого этапа, увы.

Нарцисса прекрасно знала, на что придется пойти, когда убеждала Северуса им помочь. Но тогда ее слишком прельщал результат, потому мысли о процессе она оставила на потом. Люциус — уму непостижимо! — успокаивал ее буквально час назад, говоря, что все понимает и ценит ее жертву. Он гладил ее по голове, прижимая к себе, и шептал, что она самая лучшая, что он ее любит и готов поддержать во всем.

А затем вышел, чтобы она... приготовилась. Как же это было дико!

Принимая душ, Нарцисса пыталась представить себе, как это будет. Как не-Люциус будет целовать и ласкать ее? Или они обойдутся без поцелуев? Примут зелья и вперед? Дел-то на пять-десять минут, ей нужно будет всего лишь не сопротивляться. Как говорится: "расслабься и думай об Англии". То есть о семье, о Малфоях. И Блэках, конечно же... Ну не зверь же Снейп, в конце-то концов! Сделает дело и пойдет по своим делам.

Но все же ей было не по себе. Рано выйдя замуж, она не знала близости с другими мужчинами. Люциус всегда был нежен с ней, умел доставить удовольствие, знал, как и что ей нравится. А она все знала о нем. Никого постороннего она даже представить на его месте не могла! Хотя ведь сегодня от нее и не потребуется ничего особенного. Так что ее задача — не мешать.

С каждой минутой она нервничала все больше. Мысли, что глупо вести себя как девственница, не знающая толком даже в теории, что ее ждет, не утешали. Да, глупо. Да, это всего лишь половой акт, совершаемый ею добровольно и ради будущего ребенка, но... Нарцисса никак не могла унять внутреннюю дрожь.

Стук в дверь заставил подскочить на месте. Выдохнув: "Войдите", Нарцисса встала у окна, скрестив руки на груди.

Северус шагнул в комнату и остановился. Видимо, ему самому было некомфортно ступать на приватную территорию чужой супруги. Но через мгновение он уверенно двинулся дальше.

— Приветствую, — голос, давным-давно знакомый, показался чужим.

— Добрый вечер, Северус, — прошелестела она, чтобы он не заметил дрожи в ее голосе.

Неловкость не просто витала в воздухе, ее можно было резать ножом. Как мужчина, Снейп должен был проявить инициативу, но все же хозяйка здесь она, как и вся затея — ее. Нельзя же просто сказать: "Приступим", скинуть одежду и...

— Ты же каждый вечер принимала зелья? — деловито начал Северус.

Он прекрасно знал, что это так. С первого дня цикла в течение двух недель он с совой посылал к десяти вечера свежую порцию зелья, и Нарцисса не могла не принимать его.

— Конечно, — она понимала, зачем им нужен этот пустой разговор.

— Вот последняя порция, она будет действовать двенадцать часов. В течение этого времени необходимо, чтобы яйцеклетка...

— Северус, я знаю, — слушать лекцию в очередной раз не было ни сил, ни желания. — Спасибо за попытку успокоить, но не стоило стараться...

Она протянула руку и взяла зелье.

— За наследника, — словно тост произнесла она и, залпом осушив фиал, поставила его на туалетный столик.

А потом с вызовом взглянула в черные глаза: она готова. Из всех сестер Блэк она больше всего гордилась своей способностью взять себя в руки и выполнить свой долг, как бы сложно для нее это ни было. Вот только Северус, точнее, его лицо...

Маска. Его любимое выражение лица, когда ему что-то неприятно. Непроницаемое, холодное. Она видела его таким очень часто, здесь, в Малфой-мэноре, но не при таких же обстоятельствах! Здесь же нет Волдеморта и его прихвостней, чтобы стоять с таким видом. А он стоял и словно ждал сигнал к выполнению неприятного приказа. Ему... так противно?

Нарцисса поежилась под его взглядом.

— Чего ты так боишься, Нарцисса? — нарочито нейтральный тон царапал не меньше холодного взгляда.

Ни презрения, ни насмешки — Северус очевидно полностью контролировал себя, и ни интереса, ни восхищения в его глазах не было. И это вымораживало что-то внутри нее, что-то очень важное!

— Если хочешь, мы можем все отменить.

— Нет! — вспыхнула она.

Не о таком говорят будущие любовники. Даже проститутки в борделе, наверное, все-таки видят, что они желанны! Мерлин, откуда вообще эти мысли?..

— Если тебе неприятно, я могу уйти.

— Нет, — повторила Нарцисса, расправив плечи и выпрямляя и без того прямую спину. — Это наше решение и я сделаю все, что должна.

— Хорошо, — безликий ответ вынужденного подчиняться глупой прихоти чужого человека.

Ледяной ком подступал все ближе к горлу... Если он — такой — сделает хотя бы шаг к ней, ее же просто вырвет... Или его?!

— Я готова, — Нарцисса чуть дрожащими пальцами попыталась развязать пояс халата.

— Я не насильник и не сделаю ничего против твоей воли, — Северус смотрел словно сквозь нее.

Абсолютно механически он расстегнул пуговицы мантии, аккуратно сложил ее и повесил на спинку стула.

Нарцисса с ужасом смотрела на этого бесчувственного истукана. Снейп так же безучастно, не глядя на нее, словно привычно собирался отойти ко сну, снял рубашку и потянулся к ремню брюк.

— С-северус, — решилась она наконец. — Ответь, только честно — я тебе так неприятна?

— С чего ты взяла? — выражение лица вида "кирпич" обратилось в "булыжник обыкновенный".

— Ты... Ты совсем не смотришь на меня. А если смотришь, то как... как... Ну, конечно, — протянула она, когда в голове мелькнула догадка, — ты же легилимент! Ты решил убрать все чувства, чтобы?.. Чтобы что?

— Чтобы не смущать тебя, — пожал плечами Северус. — Постараюсь, чтобы долго думать об Англии тебе не пришлось.

— Ты прочитал мои мысли? — щеки залила краска смущения.

"Или это и твои мысли?" — мелькнуло в голове.

— Поверь, мне нет необходимости лезть к тебе в голову, чтобы понять, о чем ты сейчас думаешь.

— Я... просто волнуюсь. Но... знаешь, уж лучше бы ты меня смутил, чем так, словно... словно я Волдеморт, причем уже в виде трупа! — почти крикнула она, понимая, что нервы сдали, кажется, окончательно.

И вот тут его маска словно треснула.

— Ты действительно хочешь, чтобы я, — он всмотрелся в ее лицо так, словно хотел проникнуть до донышка ее мыслей, — отпустил свои чувства?

— Да. Я не хочу быть... близка с бесчувственным памятником!

— Уверена? — его все еще вроде бы безразличный голос вдруг отозвался мурашками по ее позвоночнику, но Нарцисса иначе просто не могла.

— Да, — она тряхнула головой, понимая, что делает что-то не так, но останавливаться не собиралась.

— Помни — ты сама это выбрала...

Он шагнул ближе, взял ее лицо в ладони, подвел к себе, и она увидела его глаза — бушующее темное пламя — такое, что ей стало еще страшней, но изменить уже ничего было нельзя — он сжал ее плечи, притянув к себе так, что она едва могла пикнуть. Но и на это она не решалась... Она выбрала! Мерлин, помоги...

Поцелуй, кажется, вытянул половину ее души. А потом вторую половину, окончательно отключая рассудок.

Это было непохоже ни на что. Темное пламя перекинулось на нее — она горела в нем и чувствовала, что была бы счастлива обратиться в пепел — здесь и сейчас. Покоряться его натиску было страшно, но и... восхитительно, безумно, стыдно, упоительно!

Она чувствовала себя не просто желанной — самой нужной, необходимой, единственной женщиной во всем мире. И не важно, что иногда было больно — он чувствовал и ослаблял напор. Но его руки... горячие, жадные, сводящие с ума!

Люциус, нежный и предупредительный Люциус...

В следующую секунду она забыла о нем — и не вспоминала до конца.

Когда Снейп сел и накинул рубашку, у нее не было сил шевельнуться — такая истома охватила все тело. Обмирая от собственной смелости, она прошептала:

— Северус...

Он встал и обернулся вполоборота, но ничего не ответил.

— Не уходи...

Вытянувшись в струну, он замер на секунду, затем подошел к кровати, наклонился, взял ее руку и поднес к губам.

— Не желай невозможного, Нарцисса. Я не могу себе это позволить. А ты — себе...

— О Мерлин...

Она неосознанно поднесла к своим губам запястье — в том месте, где только что были его губы, сухие и горячие.

* * *

Дверь за ним затворилась совершенно бесшумно. Нарцисса откинулась на подушки. Хорошо... Как же ей хорошо. Но если бы он сейчас был рядом — прилечь головой на его плечо и расслабиться было бы куда лучше. Так не должно быть, нет, но уже ничего не поделать.

Клонило в сон, низ живота был объят блаженной истомой, а все страхи, волнения и тревоги и даже стыд остались позади, словно смытые... его желанием?.. Его... любовью? Кто бы мог подумать, что такой сдержанный, даже холодный Северус мог оказаться настолько потрясающим любовником? Его страсть, словно раскаленная лава сметала все на своем пути.

Неужели он со всеми женщинами такой? Не-е-ет... Нарцисса чувствовала, что и для него это была особенная ночь. Позволив себе сбросить маску, Северус дал волю не только своему желанию, но и чувствам. Она это знала. Иначе в самые значимые моменты он не шептал бы заветное: "Нарси... М-м-м, какая же ты..." Ведь так?

Мысли путались, словно растворяясь в тумане. Сладко потянувшись, она обняла подушку и уснула.

Утро встретило ее солнышком. Лучик задорно пробивался сквозь неплотно закрытую штору. Нарцисса вызвала Темпус, ахнула — утро было весьма поздним, села в постели, но замерла, вспоминая, а потом упала обратно и зарылась в подушки. Она не знала точно, чего бы ей сейчас хотелось, но ощущение полета и эйфория до сих пор не оставляли ее. Чувство полного удовлетворения мгновенно сменилось на желание продолжить, стоило лишь вспомнить, как это было. Все же она была слишком большой девочкой, чтобы себя обманывать.

Нет. Она должна привести себя в порядок, смыть всю память с себя, все... Ритуал не давал стопроцентной гарантии, что все получится с первого раза, а потому, возможно, у них все будет еще... Сердце застучало быстрее от одной мысли, что она хочет этого. И далеко не только ради ребенка.

"Как я могу? Это же... Это... — кровь прилила к щекам, — предательство по отношению к Люциусу! — она замерла, прижав прохладные руки к лицу. — Нет! Ведь я же люблю его!"

Нарцисса встала, накинула халат и отправилась в ванную.

Опустившись в приятную теплую воду, она закрыла глаза.

"Северус... — она кожей ощущала прикосновение его губ. — Но ведь так нельзя! И как такое вообще возможно? Любить одного, но желать другого? О Мерлин, я безнравственней сестрицы Беллы... или даже хуже? Нет, не хуже, но все же..."

Нарцисса едва заметила, как начала ласкать сама себя, думая — о да, все о том же!

"Это только тело", — убеждала она себя, но получалось совершенно неубедительно.

Ее рука следовала за воспоминаниями: огладила лицо, спустилась к шее, задержавшись у ее основания. Сюда он целовал ее, слегка прикусывая нежную кожу. А потом спустился ниже. Пальцы уже нашли грудь и усилили напор.

— Моя!

Нарцисса была почти уверенна, что он говорил это, забывшись на мгновение.

— Нарси...

Северус никогда не позволил бы себе так назвать ее в другой ситуации.

А как он прижимал ее к себе в этот момент? Как наслаждался, ловя каждый ее поцелуй...

"Он не просто меня желал, — все казалось таким очевидным, что последовала и другая, еще более крамольная мысль, — Северус занимался со мной любовью. Не сексом. А именно любовью".

По телу бежали мурашки, щеки давно горели, а дыхание сбилось.

"Неужели Северус меня... любит? Именно поэтому он так отчаянно сопротивлялся, чтобы не выдать себя. И именно поэтому согласился помочь... Ведь действительно стоял на своем до последнего, и если бы не... Ох. Если бы Люциус меня не поддержал, то ничего бы не было. Но и заставить Северуса помочь я не смогла бы, не желай он этого сам".

Его отказ — дань морали, не более. Страх прикоснуться к желаемому, но не достижимому. И все же он решился. Или я... дура и все выдумала? Или мы все трое хороши?"

"Да что со мной, в конце концов!" — разозлилась она сама на себя, выпуская воду и вставая под прохладный душ — словно в наказание, а потом выскочила, едва завернувшись в полотенце и начала растирать тело, будто оно было чужим.

Последняя мысль ее немного приободрила — все же лучше быть в компании ненормальных идиотов, чем такой одной, но тут пришла весьма своевременная мысль о супруге и о том, чем он, интересно, сейчас занят. А потом уже женское любопытство проложило тропинку, куда бы ей и вовсе не надо — "а что он делал, когда?.." А там было уже недалеко от "что думал, что чувствовал", но тут Нарцисса остановилась вовремя — она всей своей женской сутью чувствовала, что ответы ей вряд ли понравятся.

Когда она спустилась в столовую, одетая в более закрытое платье, чем обычно, Люциус сидел за столом с газетой. Сердце бешено заколотилось: она оказалась не готова к их встрече, хотя минуту назад думала иначе.

— Доброго утра, дорогой, — ее голос чуть дрогнул.

Люциус встал, подошел и молча обнял ее, прижав к себе крепко-крепко. Нарцисса внутренне сжалась, ощущая слишком острое чувство вины: ей слишком хорошо было с Северусом. Настолько, что на несколько часов она забыла про мужа, про ритуал, даже про цель, забыла обо всем, кроме физического наслаждения.

— Ты в порядке? — проговорил Люциус куда-то в ее волосы.

Она кивнула и уткнулась мужу в грудь, чтобы не смотреть ему в глаза.

— Хочешь на завтрак что-нибудь... особенное?

— Еще нет, — она улыбнулась и опустила глаза. — Ты же знаешь, что так быстро не бывает.

Люциус довел ее к столу и заботливо подвинул за ней стул.

— Что-то не так? — нахмурился он, садясь перед ней — теперь его взгляда было не избежать. — Северус обидел тебя? Или... у вас не получилось?

— Нет-нет, все в порядке, — выдохнула Нарцисса и потупилась.

Как теперь смотреть мужу в глаза?

— Нарси, — Люциус протянул руку через стол и коснулся ее пальцев. — Я люблю тебя. Ты же помнишь об этом?

Она кивнула и попыталась отстраниться, но он не позволил.

— Давай сразу проясним, — он тяжело вздохнул. — То, что произошло — во благо нашей семьи. У нас будет сын!

— Или дочь, — улыбнулась Нарцисса.

Малыш... Как же ей хотелось снова стать матерью, несмотря ни на что, как она мечтала о дочке все эти годы...

— Дочь тоже хорошо, — согласился Люциус. — Ты не должна ни в чем винить себя, — он нежно поглаживал ее руки.

— Я и не виню, — вскинула голову Нарцисса, но так и не посмотрела ему в глаза.

— Я же вижу, — он поцеловал кончики ее пальцев.

Она вздохнула, не в силах отрицать очевидное.

— Тебе... — он прищурился и уверенно кивнул. — Тебе понравилось! Ты этого стыдишься, да? Но это... — он явно сделал над собой усилие, чтобы продолжить: — Ведь лучше так, чем... наоборот.

Она вскочила с места и подошла к нему — обнять.

Какой же он понимающий... Он самый лучший, самый...

Люциус никогда не был покладистым, особенно когда речь шла о том, что он считал своим. Или о ком. Потому его поведение сбивало с толку: ни ревности, ни брезгливости он не выказал. Может быть, Северус и для него приготовил какое-то зелье? Спросить? Не спросить?

— Не смотри на меня так, — он выпустил ее из объятий и отступил на шаг. — Страх потерять Драко заставил меня переосмыслить многое. Поверь, мне самому не по себе в этой ситуации, но я решил, что мы пройдем через все вместе. После Волдеморта нам уже ничего не страшно, правда?

Нарцисса грустно усмехнулась. Если посмотреть на все с такой точки зрения... не страшно вообще ничего.

— После рождения ребенка мы проведем ритуал принятия его в Род и тем усилим его. И... я благодарен тебе. За все.

Нарцисса прижалась щекой к его груди. Какой же он все-таки... Война лишь укрепила его, закалила. Истинный Малфой, способный на все ради своей семьи. Главное, что они выжили в этой страшной войне. А теперь у них есть шанс все исправить, и даже сделать лучше.

— Ты прав. Мы — одно целое.

В груди разливалось тепло — именно это чувство она всегда считала проявлением своей любовью к Люциусу — такому родному, своему. А Северус — лишь временный любовник. Это пройдет.