زهرة الصحراء (джен)

Примечания:

Я. Люблю. Комментарии.

Сокар долгое время стояла в углу детской, разглядывая это ничтожное и слабое выражение лица ребёнка и пытаясь понять, как эта малявка сможет скинуть её с поста бога жизни, бога всего сущего. Он ведь даже ещё не бог, так, всего лишь полубог, который и слова ещё сказать не может, не то что повелевать людьми и растениями.

Ладно, да, она смирилась с тем, что Ра взяла на себя слишком много, назвав себя главным богом, при том, что была далеко не единственной «первой» во всём Египте. Смирилась, после тех многочисленных битв, погрузивших их царство в отчаяние и голод, дабы спасти своих подчинённых, что день от дня рисковали поднять бунт против воли богов, что кончилось бы крайне плачевно, даже для всесильных богов.

Недовольно постукивая каблуком по полу, она постоянно магией контролировала передвижения этих ничтожеств, что так и готовились убиться в первую же секунду без взрослых, если бы не помощь от её детишек, зорко наблюдающих за ними.

Не то чтобы она хоть каплю волновалась об этом, просто ей не хотелось потерять возможность посмотреть на взбешённую Ра, которую крайне мало кто мог до такого состояния довести.

Но чтобы уступить какому-то полубогу, который даже не был известен какими-то заслугами… Да ни за что! Она скорее его в люльке задушит, чем позволит насмехаться над собой остальным богам.

Услышав громкие звуки шагов из соседнего зала, богиня быстро скрылась за своим плащом, догадываясь какая реакция может последовать, после того как её здесь заметят.

А ей не нужны шумиха и балаган, которые бы сто процентов поднялись, после того, как родители этих ничтожеств поняли, что их местоположение узнала одна из высших богинь, до крайности лояльная Ра.

Хотя это полный бред. Чтобы она, да великая Сокар, и подчинялась какой-то выскочке, которая только и умеет что глумится да издеваться над честно побеждёнными соперниками.

Только вот и опрокидывать это утверждение не имеет какой-либо ценности, а так за каждый её проступок, все бегут жаловаться нашей «дорогой и великолепной, верховной» богине.

Стоит всё-таки согласится на предложение зазнайки. Ведь эти малявки только появились на свет, а уже испортили существование как минимум двум верховным богам.

* * *

— И что это значит? — недовольно и растерянно спросила Сокар, после того, как зашла в свой кабинет и увидела там неучтённого гостя, Осириса, что должен был, казалось бы, отбывать своё веселое путешествие в Дуате, после смерти от рук своего любимого, во всех смыслах, братца.

Сегодня она не хотела видеть вообще никого, так как на неё нахлынула давняя меланхолия, полная сожалений от потерянных ей возможностей. Она проиграла Ра, отдала свой пост Осирису и что самое важное, на данный момент, она проиграла в тренировочном соревновании тому самому Сету.

Да, она никогда не была сверхсильной или вроде того, ведь богу жизни и не положено убивать кого-нибудь, но задетая гордость так не считала, напоминая о неудаче каждый, удобный только ей, раз.

— Что вы, дорогая тётушка, — да, этот щенок отчего с самого начала их знакомства называл её тёткой, хотя она ему годилась если не в бабушки, то в прабабушки, ведь она помнила ещё то время, когда Ра была таким же рядовым воином, как и она, на страже Египта. — Я всего лишь хотел увидеть вас после столь долгого разъединения, а также…

— Кончай увиливать, я знаю какая ты змея и что ты умеешь. Говори по делу, — серьёзно сказала Сокар, поправив неаккуратно сползшее как всегда плечо прозрачной рубахи, в которой она почти всегда находилась, вне праздничных событий.

— Что же, я всегда помнил о ваших пожеланиях в беседах. Пожалуй, последую вашему совету. Пожалуйста, помогите моему сыну в этих соревнованиях. — состроив привычно жалостливое лицо, как только он умеет, Осирис посмотрел на богиню, что от неожиданности аж прикусила губу до крови.

Усмехнувшись, после того, как обдумала чужое предложение, она сделала несколько шагов по своему кабинету, как бы оглядываясь в незнакомом ей раннее помещении, после чего выдохнула и…

— Ой, дорогой мой племянничек, я же просила тебя, уточняй всегда какому из твоих сыновей я должна помочь? Той недохимере, подобию моих детишек, что была создана от твоей и Сета спермы, или же твоему сыну от Исиды? А может от Нефтиды? — с наигранным весельем прощебетала она, испуская яркую ауру, которая довольно быстро сменилась враждебной. — А вообще, какого чёрта, ты, выродок, смеешь мне что-то приказывать? Да я весь Египет могу так покрыть своими растениями, что твои старания уже никак не помогут Сету в прибавлении новых песков. То что я когда-то давно тебе уступила из интереса, не значит, что я продолжу это делать с радостью. Может я вообще хотела остаться на стороне Сета до конца? Знаешь ли, невежливо, когда кто-то насильно заставляет перейти на свою сторону, не так ли?

Осирис только успел, что навести на себя оскорбленный вид, прежде чем исчезнуть, ведь в кабинет ворвался весёлый ураганчик, под именем Анубис, что был редким гостем для этого места. Всё же злую Сокар он видел только один раз и ему хватило этого на многие десятилетия вперёд. Правда, в этот раз у него была серьёзная причина, всё же она сама в этот раз позвала его сюда для разговора. Важного преважного до глупости.

Всё-таки, стоило предупредить глупого мальчишку о том, что ему не стоит слушать всеми уважаемого «дядю Осириса», пусть она и не могла ему напрямую сказать о предсказании Тота, в котором говорилось о его скорой смерти и перерождении. К ребёнку-то она успела привыкнуть за все те года, что он был на её попечении, пока родители утрясывали свои проблемы, пусть до сих пор с этим не закончили.

* * *

— Что значит «Геб и Нут благословили Гора»?! — прикрикнув, спросила недоумевающе Сокар у мирно сидящей парочки, который и не обращали на неё никакого внимания, будучи погружёнными в свою собственную атмосферу. — Я их столько раз просила хоть как-то помочь с проблемой Анубиса, а тут они с такой лёгкостью сделали всё то, в чём мне отказывали!

— Ну-у-у, Сокар, вы же знаете, что они не могут практически никак вмешиваться в земную жизнь… — попытался успокоить Тот женщину, однако та уже не обращали на них никакого внимания, будучи погружённой в собственное отчаяние.

— И что?! Да какая тут земная жизнь? Анубис тоже их родственник, так чего же они отказываются?!

Примечания:

Я. Люблю. Комментарии.

Примечания:

Желаю. Я. Комментарии.

Радостные крики людей, проходящих мимо, солнечные блики в разноцветных окнах витрин, шероховатость стен старых домов — всё это могло бы поднять настроение кого угодно, кроме Таисии, бренно идущей по улицам города в состоянии похмелья, что портил ей настроение с самого пробуждения.

Она обещала себе, что больше никогда не притронется даже к бокалу вина на праздник, не то что, что количество смешанного алкоголя, от которого даже тухлым яйцом воняло, как бы предупреждая: не пей эту бурду, козлёночком станешь — нет, всё равно залила в себя целый литр под крики толпы, что нашла себе развлечение. Вот же ж…

Подумав о том, как неплохо бы было прямо сейчас оказаться в прохладном теньке, без грамма солнечного света, вместо того, чтобы стоять прямо под палящими лучами египетского солнца, она только удруючающе покачала головой и продолжила костерять себя на все лады. Ра никого не щадит, даже людей, что пришли ей поклоняться.

Она же была одним из учёных, отправленных в Египет для налаживания отношений с этим местом, то есть Египтом, и Маладдианоа, её родиной, которая совсем недавно образовалась на юге Европы, в землях, ранее принадлежащих Румынии, Сербии и Болгарии.

Тая была теологом, который крайне любил свою работу, и если бы не её неприятное состояние, то она бы уже скакала по всем ближайшим храмам, как последний фанатик, что и делала в предыдущие несколько дней, в отличии от её коллег, что были заняты делом.

Сама она недоумевала, почему её, только заканчивающую магистратуру, позвали на такое мероприятие, тем более, за счёт их не слишком богатого государства. И уж тем более, она не имела понятия, зачем она была нужна здесь, ведь всё это время, она не то что не говорила со своими иностранными коллегами — ей даже работы никакой не дали, как бы говоря: «ты здесь просто украшение».

Это её, крайне деятельную особу, с капелькой синдрома самозванца, немного расстраивало бы, если бы не то, что она была полностью в заботах о том, как бы правильно потратить эти каникулы, ведь отправили их сюда именно летом, когда все ученики и студенты отдыхают.

Она была рада предоставленной ей возможности, ведь у неё с самого детства была одна мечта: посетить место, окутанное столькими тайнами, легендами и историями. Всё началось ещё с пятого класса, когда она познакомилась с такой наукой как история и вместе с этим с миром работ Востока, которые захватили маленькую девочку в свой мир. Девочку, что так молила об освобождении от скучных будней.

И именно это она получила, став навеки поклонницей различных религий этого мира, ведь что, как не религия, помогает людям уйти от реальности, не используя наркотические вещества? И, конечно же, она была подтверждением теории, говорящей о том, что на данном историческом факультете учатся только самые отбитые верующие и агностики, тем более, что она была и тем и другим одновременно.

Родившись в неоднородно религиозной семье, она всегда верила во все те сказки о различных Богах, которые ей рассказывали родственники, но при этом, благодаря своему вечному пессимизму и любви к чтению, могла их опровергнуть при помощи обычных факторов жизни человека. Только вот, ей никогда этого не хотелось. Некоторое время, Тая даже считала всякие попытки выделится чем-то грешным и грязным, что, по правде говоря, не делало ей репутации, пусть она и была всего лишь ребёнком.

Хотя, смешно говорить, но, повзрослев, она стала одной из тех людей, что покрыты кучей татуировок и пирсинга, и даже планируют увеличить их количество. Её родственники были в шоке от этого, а отец и вовсе грозился, что более никогда не назовёт её своей дочерью, правда, очень быстро сам пожалел о своих словах, став напрашиваться к ней в гости и сидеть там, периодически ворча на молодёжь, хотя Тая и понимала, что ему одиноко, ведь он был давно в разводе с её матерью, а новой жены за все эти десять лет так и не нашёл.

Таисия всегда слыла довольно злопамятной особой, из-за своего немного истеричного и склочного характера, пусть и очень быстро отходила от обиды, однако та всегда вспыхивала в ней при новой ссоре, которая задевала нужные струны. А такие моменты были практически всегда, что в детстве, что во взрослом возрасте.

Можно даже сказать, что она по-мазохистски любила боль от подобных моральных травм, дававших ей возможность почувствовать себя живой, ведь некоторое время она находилась в депрессии, кто бы что не говорил о подобном. Она даже советовалась с одним психологом по поводу своего состояния, правда очень быстро на это забила, ведь ей хватило давления.

О, эта прекрасная сцена, где девочка пятнадцати лет захлёбывается плачем, а над ней стоит школьный недопсихолог, что повторяет одну фразу всё более и более агрессивным тоном: «а как я могу тебе помочь?» — до тех пор, пока та не выбегает из кабинета, говоря, что с ней уже всё в порядке.

Она ещё много раз сталкивалась с таким, а потом вовсе прекратила над этим думать, говоря себе, что она всё сама напридумывала и ей стоит больше выходить на улицу, чтобы настроение было лучше, как ей говорила ей мать, что была её персональным психологом и врачом всё детство.

Споткнувшись об выступ в асфальте, Тая едва сдержала рвотный позыв, от столь резкой смены положения, после чего попыталась встать, вновь плюхнувшись на землю от головокружения. Прошипев несколько ругательств, она присела на брусчатку, став потирать глаза.

Из-за скуки, она уже не знала куда ей деваться, отчего и пошла вместе со своей новой знакомой из этого города в клуб, который та так нахваливала, говоря, что там очень безопасно. Слов нет, насколько это правда, и именно благодаря этому она излишне расслабилась и позволила себе лишнего, а если быть точнее, то: она напилась вдрабадан, поревела на плече у одного из своих новых платонических бойфрендов, после чего запрыгнула на стол и стала танцевать, пытаясь повторить за танцовщицами.

То, что у неё ничего не вышло, не ставилось никем под сомнение, правда, именно после последнего действа её и выгнали из того клуба, сказав, что ей стоит отоспаться, а ещё лучше, больше никогда туда не приходить. И именно поэтому она в девять часов тащится в свой отель, вместо того, чтобы ехать на такси, ведь все свои деньги, которые она взяла на поездку в такси, Тая потратила на дополнительную выпивку, что не входила в планы.

Отняв руки от лица, она увидела перед собой темноту. Нет, не просто темноту, которая бывает после того, как потерёшь глаза. Таисия буквально видела перед собой только тёмный переулок, который окутывал свет яркой луны, которая, что необычно, не пряталась за облаками, как стеснительная барышня.

— Что за чертовщина?.. — спросила она в пустоту, после чего услышала крики, приближающиеся к её местоположению с каждой секундой. Интересно, а ей не стоит попытаться спрятаться?..

Примечания:

Желаю. Я. Комментарии.

Примечания:

Мне. Требуются. Комментарии.

Темница никогда не ассоциировалась у людей с чем-либо хорошим, и исключениями не стали даже сами Боги, что заключали себе подобных за какие-либо провинности. Или нет, ведь перед Сокар сейчас находилось тело, которое само себя туда заточило. Раздражённо выдохнув, она помотала головой и перестала наблюдать из тени, став более заметной для одной интересной особы.

— И сколько ты ещё здесь будешь мучится? — зло спросила она, начиная постукивать ногтями по золотым браслетам, ведь ей никогда не хватало сил, чтобы общаться со столь… Тупыми богами, и именно поэтому она сразу отсеивала подобных среди своих подчинённых.

А тут такого, жаль, сделать нельзя, ведь родственников не выбирают. Или выбирают, но только самые безжалостные. А она таковой… Была, и если бы не её занятость делами, ибо каждому в этом чёртовом месте нужна была её помощь, а сбежать от работы она никак не могла, то она бы сразу покончила со всеми проблемами.

Но нет, теперь ей разбираться с этим вяло стонущим телом, который только что и умеет разводить вокруг себя сопли, уныние и идиотизм. Сколько ей не говори, что измена это дело сложное, и об этом надо поговорить хоть с кем-то, чтобы облегчить душу, — так нет, она закрывается в себе и начинает игнорировать! Нахалка.

— Госпожа, пожалуйста, не трогайте эту изменницу, она виновата во всём… — вновь завела свою шарманку Нефтида, богиня мира, после того, как бухнулась на колени перед решёткой, будто бы растеряв все силы. Уже не выдерживая подобного, Сокар сорвалась в который раз, при подобных обстоятельствах.

— Да в Дуат иди ты мелким пешим со своими изменами, я говорю о том, чтобы ты перестала игнорировать сына! Можете сколько угодно недопонимать друг друга с Сетом, мне нужно только чтобы вы перестали забываться в своих проблемах, доставляя мне проблемы тем, что переваливаете на меня всю ответственность за него! Я вам не сиделка личная, чтобы каждый раз готовить ему поесть и играть с ним в игры, вместо его родителей, что забыли о своей мелкой личинке!

Она почти каждый день не могла нормально работать, из-за этого, ведь постоянно прерывалась на уроки с Анубисом, что никогда не понимал даже основ от других учителей, только от неё, а помимо этого она и спать не могла когда захочет, ведь ей приходилось укладывать его спать, пока он капризничал и плакал, требуя внимания своих эгоистичных родителей.

Сокар уже давно разучилась сочувствию (не после её-то жизни говорить что-то об этом), но их поведение уже конкретно давно выходило за рамки нормальных отношений родителей с детьми. Тем более, что её это мелкий жук один раз перепутал с матерью! И нет, её это не радовало.

Она никогда не хотела своих детей и не захочет ещё в ближайшие две сотни лет, ибо у неё уже есть один нахлебник, что бесит её своим видом каждый день. А скидывать его на официальных сиделок нельзя, иначе он устроит просто ужасную по своим размерам истерику, даже сильнее чем песчаная буря.

Вот уродился же сынок у бога пустыни… И не важно, что у них связь только как у племянника с дядей, всё равно по характеру в детстве одно и то же. Две наглые сопли, что только и умеют строить из себя невесть что, а потом смотреть любопытными глазами на неизвестную им информацию. Смешно от этого только в первые разы, а потом начинает бесить.

— Анубис умный мальчик, он поймёт это потом… — о, как же она ненавидела подобные попытки достучаться до неё. Прошло уже два месяца с «великой потери Египта» — смерти Осириса, а эти долбоклювы всё ещё твердят одно и тоже.

Сет твердит что-то о том, что она «просто старуха, которая ничего не понимает и должна кланяться ему в ноги», Нефтида, что только и может реветь и биться лбом о каменные плиты — а ей разгребать это дерьмо, ещё и волочить на себе мелкого неучтённого полубога, который со всей силы бьёт ей под дых, в играх, как привык делать со своим отцом, богом войны.

Закатив глаза, на очередной поворот унижений этой женщины, Сокар только стукнула последний, самый звонкий, раз по браслету, после чего исчезла в яркой пыльце одного из своих детишек, что только появившись на свет, уже приносил пользу, не то что остальные боги.

Оказавшись в освещённом коридоре, который располагался в одном из коридоров главного дворца, она только потерла виски и выдохнула. Было раннее утро, никто ещё не успел подняться с мягких перин, а она уже устала на весь день вперёд. А ей же ещё проводить молитву в одном из храмов Фив…

И почему именно Сокар приходится столько работать? Это Египет, где растительности настолько мало, что она не замёт и тысячи километров в сумме, а она уже давно в отставке, после восхождения Осириса на трон, так отчего же на ней всё ещё столько проблем и даже больше?

Этому наколдуй хорошую жизнь, этой дай благословение на беременность!.. Когда она вообще успела переквалифицироваться в бога богатства и любви? А Хатхор только праздно и может веселится, периодически сплетничая о всякой чепухе, когда приходит к ней, не выспавшейся, с километровыми папирусами дел.

Нет, в этот раз она точно предъявит Ра все претензии к её детям. Та, конечно же, как всегда только посмеётся с её страданий, но ей нужно выговориться хоть кому-то. Она уже устала от бытия жилеткой для рыданий чужих людей. Услышав сзади приближающиеся крики, она очнулась от дум и только повернулась, чтобы увидеть наглеца, посмевшего нарушать священный час сна, прежде чем в неё врезалось чужое тело.

Сразу поняв, кто это был, она только выдохнула в очередной раз и погладила того по голове. Только вот уже через пару секунд она почуяла что-то неладное, раз в районе её Ба начала промокать ткань. Отодвинув на некоторое расстояние Анубиса, она заметила слёзы на его щеках.

— Что случилось? — тихо спросила она, пытаясь сделать так, чтобы слуги ничего не слышали. Не хватало ещё, чтобы они донесли всё Хатти, а потом и всем остальным. Она и так имеет репутацию местной недодобрячки, а тут ещё и это. Нет, она не позволит им безнаказанно вить из неё верёвки, пусть это и происходит с полного одобрения бывшей всевышней.

— П-папа-а-а-а… — только и сказал он, после чего скатился на пол, схватившись за её талию, едва ли не душа. Опустившись рядом, она только закатила глаза, обняв его. Ну, вот, как она и думала, они не могли не встретится в одном дворце, несмотря на то, что Анубис теперь жил в её части здания.

Примечания:

Мне. Требуются. Комментарии.

Нет, правда, если вы не пишете комментарии, то я:

1) Не знаю, где мне улучшать навык;

2) Не хочу ничего писать.

Примечания:

Ай. Нид. Э. Комментс.

Тёмная ночь, укрывшая обитель богов, звала всех за собой в далёкий мир сновидений, пока одна из богинь корпела над документами, периодически издавая несколько истеричных смешков, от взгляда на отдельную стопку папирусов.

Кто бы только мог выдумать из человечишек такой бред? Что она на самом деле является мало того, что первой богиней этого мира, так не просто богиней, но богом, который создал всю планету (точнее сказать, все египетские земли), был женат на чёртовой Сехмет и, что самое страшное, у них был сын!

Сын Нефертум, который вообще не был связан с ней родственными связями, являясь одним из второстепенных божков, созданных из вспышек магии Ра, которая периодически давала себе волю, как раньше, когда они ещё были одними из немногих, созданных высшими.

Нет, и почему никому из этих ничтожеств не понравилась версия, которую предлагали официальные лица в виде жрецов или жриц? Они вполне ясно говорили о недопустимости подобных писанин и возможности разгневать богов, что наслали бы на смельчаков проклятия чисто от скуки.

Зря, что ли, она долгими ночами корпела над этим заданием, по указке Ра, что была довольно убедительна, говоря о том, что спустит её в Дуат ближайшим рейсом на постоянное просиживание зада в троне бога смерти, что было неплохим предложением, но не в тот момент, когда она только распробовала вкус свободы от обязанностей бога войны, ведь те никогда её не устраивали?

Придумывала версию с великой девяткой Эннеады, затирая своё существование по максимуму, чтобы её не ждало большое количество ответственности. Позже это, конечно, сыграло против неё, ведь дорогой Осирис подоспел вовремя, заняв заранее нагретое местечко бога плодородия, а в конце заменил её и на посту бога смерти.

Но тогда она считала это гениальной идеей, а Ра была не против любого результата, только бы оставаться на троне подольше.

Выдохнув, она потёрла лицо, с усталостью отмечая, что макияж уже давно размазался и стоило бы его перерисовать. Честное слово, если бы не то, что она подаёт своим примером правильное поведение человечишкам, она бы давно перестала ходить с этой свинцовой гадостью.

Подойдя к кувшину воды, она только чуть-чуть налила себе в ладонь, попытавшись окончательно смыть эту размазанную гадость со своего лица. И если смертным она приносила пользу, предотвращая болезни, то вот для них это были только традиции и привычка.

Те, кто не носили и грамма гадости на себе, были белыми воронами, которых избегали, считая прокажёнными и греховными. Глупость? Верно, но даже боги не были застрахованы от суеверий, что очень веселило Ра, которая подбивала именно Сокар на различные эксперименты со своей внешностью.

То в мужчину превратиться, то волосы перестроить по виду лиан, то ещё какая-то чепуха, а она только и может стоять с каменным лицом и вежливо отказываться, повторяя за Маат. Хотя та была младше её, так что она крепко застолбила за собой это выражение скрытого ужаса и отчаяния в глазах и пустое лицо.

Почувствовав странное покалывание в области сердца, она насторожилась, так как давно подобного не чувствовала. Ощущение было схоже с напоминанием об опасности и страхом, будто бы она находилась в смертельной опасности. Как ещё в те времена, когда была война между богами за власть, после смерти Птаха…

Оглянувшись, она снова потёрла переносицу, после чего вышла из кабинета, надеясь, что успокоиться от уже привычного себе действа. Всё-таки, ночь — это прекрасное время суток, когда никто не бегает по коридорам дворца, не щебечет своим звонким голосом очередные сплетни…

Только вот, не в этот раз, ведь уже прямо через два переплёта коридоров, она услышала крики, которые заинтересовали её. Кто же мог посметь столь нагло нарушать любимую тишину ночи для Ра, что спит в это время, и Сокар?

Преодолев расстояние за считанные секунды, она стала махать маленькой версией опахала, что смастерила из материалов одного из своих, ныне мёртвых, растений, пытаясь таким образом отогнать от себя разлетевшийся по воздуху песок, затруднявший возможность видеть.

Прошла секунда, прежде чем помещение озарила вспышка света, исходящая от молнии, а после и послышался грокий возмущенный крик:

— Что ты творишь?! — кричала Исида, что не было чем-то необычным, если бы они находились на одном из тех испытаний, придуманных чисто для смеха. — Ты хоть понимаешь чьё руку сейчас отрезал, Сет?!

— Прочь, Исида, — раздался мужской голос, полностью пустой от каких-либо эмоций. Подтвердив свои догадки, она планировала и дальше только наблюдать за их очередной баталией, если бы не то, что послышалось дальше.

— Ты ослеплён ненавистью! За кого ты принял этого ребёнка?! — и именно в этот момент песок окончательно усмирился, перестав загораживать ей сцену, однако то, что она увидела, не принесло ей удовлетворения.

— Анубис?.. — тихо вторили друг другу два голоса: мужской и женский, а у Сокар ухнуло сердце прямо в пятки. Она смотрела на то, как один из её детишек истекает кровью, пока остальные бездействуют, разбираясь в своих проблемах. — Ануби-и-и-ис! — крича в панике, она не обращала внимания на взгляды Исиды, обращённые к ней, разом призывая нескольких слуг, созданных из растений по подобию человеческого строения, которые подбежали к мелкому чертёнышу, став заматывать его руку и делать жгут, останавливающий кровь.

Откинув богиню от тела полубога, Сокар стала рыться в своих одеждах, судорожно проговаривая заклинание, восполняющее кровь. Она недолго искала маленький бутылёк, наполненный пыльцой, однако, это всё равно было непозволительной роскошью в её ситуации.

Опрокинув её на рану, она стала осматриваться, в поисках чужой утерянной конечности, не обращая внимания на растерянный взгляд Исиды и полный страха Сета, которых она позже самолично изничтожит до состояния простейших веществ, но сейчас у неё было дело более важное.

Приказав клону принести конечность ребёнка, которая лежала буквально в двух метрах от них, она стала возится с раной, а после прислонила оторванную часть руки к телу Анубиса, только вот, ожидаемой реакции восстановления не последовало…

Примечания:

Ай. Нид. Э. Комментс.

Итак, напоминаю: Больше комментариев, ближе новая глава.

Примечания:

Комментарии. Это. Моя. Лайф.

Яркие огни фонарей освещали главные улицы Гизы, на которых жизнь ещё пестрела задорными голосами и смехом. Только вот дальше них располагались маленькие переулки, скрытые во мраке ночи и таинства.

Чертыхаясь, Таисия бежала сквозь переплёты домов, подгоняя себя каждый раз, когда у неё проскакивала мысль остановиться и наконец сдаться преследователям. И какого чёрта эти ненормальные не могли от неё отвязаться? Прошло уже два часа как минимум с того момента, как она украла грёбаные финики!

Уже два дня прошло с того момента, как она оказалась здесь, но они были наполнены одним и тем же содержанием: всё это время она только и делала, что бегала, даже не имея возможности прилечь поспать и умыть лицо.

В первый раз она попалась не тем людям, так её едва ли не на общественную порку повели за то, что прошлый владелец этого тела украл мантию, в которой она сейчас была.

Второй раз на это она ни за что не согласиться, тем более, что оказаться в рабском ошейнике вряд ли кто-то захочет. Когда она вообще узнала где оказалась, то едва ли не устроила истерику прямо перед десятком детей, выглядящих просто ужасным образом, к которым её подсадили до продажи.

Естественно, она понимала, что это не то, что требовалось тогда делать, а потому думала над тем, как бы ей сбежать. В целом, это было не так уж и сложно… Шутка, она сообразила что делать буквально за пару минут до рассвета, когда уже почти пришли люди, подготавливающие «товар» к продаже.

Да и планом это назвать язык не поворачивается, ведь она просто вырубила того качка, пережав ему шею при помощи простого захвата и металлической балки, которую ей отдали дети. Тогда она просто сбежала, выпустив остальных, и не подумала о том, что неплохо бы было его убить, чтобы он позже не преследовал её, отбившись от своего каравана.

Верно, подобные мысли были довольно странны для человека двадцать первого века, но в это время… В это время они были самыми актуальными, помня о жестокости людей не то что в средние века, даже в древнем мире. Пусть она так и не разобралась в определении точного времени перемещения, но было уже понятно по некоторым факторам, что это был древний Египет.

Были и панические мысли, и страх, преследовавшие её все эти дни, но они уходили на задний план, когда она ощущала ужасный голод и смотрела в зеркала, что были выставлены на продажу, где было видно только тело неизвестного пола, чей живот почти прилип к позвоночнику, а щёки впали, от недостатка сна и жира.

Она сразу убедилась в том, что оказалась в теле своего же пола, что её несколько расстроило, ведь выжить в древнем мире будучи женщиной — это просто невыполнимая задача, тем более среди рабской цивилизации, где её с лёгкостью пропадут на ближайшем рынке какому-нибудь сумасшедшему извращенцу.

Добежав до конца переулка, она оглянулась, ища преследователей, после чего попыталась перебраться через стенку по чужому балкону, до которого едва ли дотянулась своими худыми отрывками вместо рук, которые чуть не отказали в своих функциях, если бы не греющий карман мешочек полный сладких фиников.

Живот разболелся от одного только воспоминания об их запахе. Тая также понимала, что не стоило бы есть сухофрукты при таком-то состоянии организма, но её это не волновало сейчас. Не тогда, когда она уже видела галлюцинации живой еды, что подталкивала её к убийству людей.

Не тогда, когда она валилась с ног, даже сама не понимая откуда берётся энергия на бег. А она всё бежала, бежала, бежала… До тех пор пор, пока не перестала слышать крики, а Солнце уже шло к полудню. Выдохшись, она упала прямо среди переулка.

Дрожащими руками, Тая зашуршала в мантии, пытаясь отыскать финики, а когда их нашла, она судорожно начала глотать их один за другим, боясь что кто-то сможет их отобрать. Она слишком долго терпела всё это.

Постепенно в горле стал нарастать клубок обиды, а зрение расплывалось от слёз. Всхлипывая от страха, она давила в себе панику, поедая столь драгоценные сухофрукты, только вот не получалось. Таисия не понимала, что происходило, почему она здесь. Как такое вообще могло произойти?

Ещё три дня назад она отдыхала, смеялась с коллегами и спала в мягкой кровати, а сейчас ей приходится красть, бегать и мыкаться по углам, как последней мусорной крысе, только бы выжить — не умереть, потеряв всё.

Она ведь обещала папе, что позвонит ему, как только она сходит в новый музей. Поделиться с ним впечатлениями, спросит просто «как дела?» и посмеётся с проделок младшего брата, до сих пор вырывающего нервы родителям. Потом она пообещает ему купить много-много сувениров и…

Рыдая, она руками закрывала свой рот, только бы не выдать своего местоположения никому. Ей нельзя сейчас показываться чужакам — она попросту не сможет от них убежать, не то что отбиться. Подползя к стенке, она спряталась в тени, пытаясь накрыть своё тело полностью тем обрывком ткани, который представлялся для местных плащом.

Пытаясь успокоится, она проплакала ещё как минимум тридцать минут, прежде чем уставиться в глубокое голубое небо бессмысленным взглядом. Прямо сейчас ей хотелось одного — закончить всё это. Она хотела очнуться от кошмара и пойти дальше по пути своей жизни, более не вспоминая об подобном ужасе.

Только вот… Ей этого было не дано. Она могла только бегать и красть. А в конце ей придётся попросту умереть в рабском ошейнике от удушья. Задремав, она уже почти окунулась в негу сна, если бы не одно «но».

Рядом с ней послышались чьи-то шаги, а после раздался громкий ясный голос, который и разбудил её.

— Эй, оборванка! Вставай, кому говорю! — её сердце на мгновение остановилось, а после забилось с новой силой. Адреналин выплеснулся в кровь, ведь она понимала: всё, это конец, её нашли. Открыв глаза, она проморгалась, после чего со скрытым страхом и непониманием уставилась в лицо девочки лет пятнадцати, которая улыбаясь сидела рядом, вся обряженная в дорогие одежды. — О, господин Птах, она проснулась!

Примечания:

Комментарии. Это. Моя. Лайф.

Примечания:

Я. Живу. Только. Ради. Комментариев.

Где-то там, в ярко-голубом небе по которому каждое утро плыла солнечная ладья Ра, освещая все бескрайние египетские земли, были слышны голоса Анубиса и его отца Сета, патрулирующего местность.

Тяжело вздыхая, Сокар стоя на балконе дворца, что был пристроен к её кабинету. Ей не хотелось возвращаться к работе, тем более пока остальные устраивали пикник и веселье, мешая одним звуком своего праздного веселья.

Хатти, заметив уставшую богиню, стала приглашающе махать рукой и что-то кричать, однако была настолько далеко, что услышать её голос было просто невозможно.

Вяло подняв ладонь, Сокар от неё отмахнулась, нагло проигнорировав чужие страдания, она вновь уставилась на плавающий по небу песочный корабль Сета. Там раздавался их счастливый смех, а сами они, как позволяло Сокар зрение видеть, обнимались и дурачились, находясь вдали от укоряющего взора Нефтиды, что считала подобные выходки излишней дуростью.

Хотя, если вспомнить то, как она вела себя в детстве, пока ещё была полубогом… Вот уж большей егозы во всей своей жизни не видела.

Память о подпаленном цветнике до сих пор не даёт ей силы подпустить ту хоть на шаг ближе к своему корпусу, тот ещё не восстановился от прошлой трагедии. Бедненькие растения, которые только-только нашли своё предназначение в её жизни были столь безжалостно сожжены…

Передёрнув плечами от прошедшего по ним холода ужаса, она только чуть прикрыла глаза, после того как плюхнулась в мягкое кресло, которое всегда здесь стояло в одиночестве, ведь у неё было слишком много обязанностей и слишком мало времени.

Каждый день она должна была утром выполнять обход по дворцу, после чего заходить к Маат, которая отдаст ей часть её документации, что накапливается за ничтожно малый промежуток времени, всего за несколько часов.

Потом Сокар как минимум до вечера сидит с ними, прерываясь на редкие уроки Анубису, а заканчивается всё совместным ужином. Правда, если количество работы превышает ожидания, то ей приходится ещё полночи с ними возится…

Это может звучать как плёвая работа, однако она бы скорее убила на месте того наглеца, что так посмел бы ей в лицо говорить, не видя той стопки документов, для которой, чтобы её перенести, приходится создавать около пяти клонов из растений и то — они буквально с перекрытыми от документов лицами.

Медленно расслабляясь под нежными лучами солнца, она позволила себе краткую улыбку, когда услышала чужой радостный смех и улюлюкание — впервые это не вызывало раздражение или горького гнева — раздававшиеся о всюду.

Засыпая, она ощущала на краю сознания странную тревожность с непривычки. Чувствовала, что всех может подвести своим бездействием, стать бесполезной, которую могут с лёгкость отбросить в сторону как ненужную сломанную куклу.

Неожиданный толчок в спину, и с неё пропадает пелена, а сознание становится как никогда ясным. Сейчас нет времени для сна. Слишком мало времени осталось до конца битвы. Слишком много времени заняла эта миссия, для того, чтобы прерваться на самом важном.

Повсюду слышаться громкие крики, лязги мечей о прочные доспехи; течёт кровь под ноги, люди падают замертво, отдавая свою душу во власть вечного Хаоса. Это то, что должны они делать, то чему они обязаны посетить свои жалкие жизни.

Эта война… Она священна, будучи начатой для защиты их идеалов, та закончиться их победой. Никто более не помешает великому Птаху властвовать, строя прекрасную утопию в реальном мире. Никто более не убьёт невинных детей во имя тёмных богов.

Молниеностно двигаясь по полю боя, она слышала громкий шум крови у себя в ушах. Голова кружилась, а в горле першило от одного взгляда на очередное молодое мёртвое лицо. Поле будто бы обрело собственную душу, сражаясь вместе с ними на смерть.

Кружась в смертельно танце, Сокар убивала одного за другим противника, не смотря на их тела, образовавшие горку. Сейчас была только она и её личная гора мертвецов, убитых её руками, которыми управляли все те страдающие лики людей, горюющих по близким.

Она не видела перед собой чужое яростное лицо — только плачущего ребёнка, хватающегося за одежду матери, умершей от тяжёлой болезни. Не будь сейчас войны, она бы смогла выжить, жить вместе с ним, выростить его, а потом гулять на свадьбе сына, радуясь своей жизни.

Тяжело дыша и утирая пот и кровь с лица, она кинула короткий взгляд в сторону главного их козыря. Прямо сейчас в той палатке должен был почти окончиться ритуал, дарующий им сто процентную уверенность в своей победе, ведь Птах их точно благословит.

Секунда, две… Ничего не происходило ни через десять, ни через двадцать минут, а солдаты стали вдыхаться, пока противники прибывали с ужасающей скоростью. Ощущая неладное, она побежала в ту сторону, однако не добежалатбуквально двух метров, прежде чем из палатки вспыхнула тёмная энергия.

Её откинуло, как всех остальных, а когда она попыталась встать, чтобы понять что происходит, однако, спустя мгновение, оттуда, где ещё недавно развивалась поветру тёмная грязная аура, вырыгнуло странного вида существо, похожее на всё в этой мире и при этом отличавшееся во многом от существующего.

Чувствуя холод в своей груди, Сокар распахнула глаза, уставившись на химеру, впервые увидев нечто столь безобразно и пугающее. Повсюду раздавались ужасающие душу посмертные крики, и она магией чувствовала, что это отнюдь убытки не с чужой стороны.

То существо смотрел прямо ей в глаза, двигаясь рывками, как раненное животное, подбитое удачливым охотником. Попытавшись встать, она поняла сразу поняла — не выйдет. От страха перед неизведанным её ноги отнялись, а руки дражали столь сильно, что не смогли удержать веса копья.

Дрожа, Сокар закричала от ужаса, когда химера прыгнула на неё, однако не успела почувствовать чужой хватки, прежде чем проснулась от чужой тряски.

— Госпожа Сокар! — воскликнул маленький негодник, заметив что она проснулась. — Смотрите, что мне отец подарил! — сказал он, после чего прямо ей под нос выставил на показ маленький деревянный кинжал.

Примечания:

Я. Живу. Только. Ради. Комментариев.

Нет, правда, если вы не пишете комментарии, то я:

1) Не знаю, где мне улучшать навык;

2) Не хочу ничего писать.

Примечания:

бляяяяяяяяяяяяя, не напомнила про комменты! КОММЕНТЫ ДАЙТЕ МНЕ

В трюме корабля плавно переливался под светом солнца всеми цветами маленький зверёк, прыгающий вокруг Сокар на своих пяти лапках, который звонко тявкал, пытаясь привлечь чужое внимание, и ласково подставлялся под чужие мозолистые пальцы, зарывавшиеся в мягкую шерсть маленькой химеры.

Сокар мягко хихикала, сидя в позе лотоса посреди помещение, скрываясь от чужого языка, так и норовившего вновь облизнуть хозяина, в полах тяжёлого мехового плаща, согревающего её в столь холодной, несмотря на то, что богам температура была нипочём, атмосфере.

Отправив её в путешествие в далёкую страну Скандинавию, Ра надеялась, что таким образом отвлечёт её от постоянных дел, тем более, что она уже, видимо, надоела ей своим постоянным усталым лицом, которым Сокар светила буквально везде, в связи с действиями Сета, который своими играми с человеческими женщинами, создал столько проблем…

Нет, вспоминать смеющееся лицо это нахального мальца она даже не желала, особенно та сцена, когда она пришла к нему с претензиями…

…Зло стуча каблуками по мраморному полу, Сокар кривила лицо от того, как у неё расплывалось всё перед глазами, из-за недостатка отдыха, отчего она шла больше по наитию в сторону заветных дверей.

Сжимая в руках один единственный папирус, богиня сжимала зубы в досаде, не обращая внимания на испуганных служек или Хатхор, которая столкнулась с нею в проходе. Та что-то кричала вслед, но ярость, наполнявшая богиню гнала вперёд с огромною силой.

Заметив раскрытые перед собою двери, она вбежала в комнату, не обратив внимания на ситуацию в которой оказалась, когда заметила на кровати Сета, лежащего в вольной позе.

Всю комнату заполнял дурманящий дым ладана, ввезённый в страну по очередному глупому приказу великого божка, который грузил всех вокруг себя лишней работой, не занимаясь ей даже больше по принципу, чем от нежелания.

Сам же он только приказывал, лежал днями и ночами праздно веселясь в одиночестве, не обращая внимания на сына и остальных, а также периодически ругался с Сокар, в такие моменты как этот, только на сей раз он перескочил черту в своих вольностях.

— Как это понимать? — грозным голосом спросила богиня, нахмурив брови и вытянув руку с пергаментом, раскрывшимся в нужный момент и показавшим кучу имён служителей её храма, точнее, служительниц, которых это недоносок, кого стоило прибить ещё в люльке, приказал убить на южной площади прилюдно, повесив на них самые различные, им не принадлежавшие, грехи, дабы народ не взбунтовался.

— А, Сокар, это ты… — нагло простонал он с кровати, приподняв свою маску, дабы одним глазом увидеть её злое лицо, а после вновь её опустив, и скрыв своё лицо от чужого взгляда, — Никак, приказ есть приказ, тебе стоит только его исполнить.

— Малец, — сжав зубы прошипела богиня, откинув папирус в сторону и подойдя к постели ближе, после чего одним коленом прижала чужое схенти и схватила чужое запястье, потянув то, — Я всё могу понять, ладно ты начал игнорировать сына от собственной трагедии, ладно решил убить всех последовательниц Исиды и простых женщин, похожих на неё. Это ещё можно понять. Но какого демона ты позарился на мою территорию?!

— Отпусти. Меня. — тихим голосом сказал он, зыркая из тени маски. — Ничего объяснять я не буду, ты всего лишь второстепенная богиня. Никто чтобы мне приказывать. — подавившись от столь сильной наглости, она почувствовала ещё больший гнев, концентрирующийся в её теле как взрыв силы. Не сдерживая её, Сокар лишь схватила чужое запястье покрепче, направив всю магию к разрушению.

Раздался взрыв, слышный по всему дворцу.

Дальнейшую битву не стоило даже упоминать, единственно она крайне сожалела о том, что ещё в детстве не порола его при таком наглом поведении, считая, что с возрастом это пройдёт. Не прошло, даже более того, гнида совсем потеряла совесть!

Тогда их разняла Ра, которая отвлеклась от полуденного сна, а после издала приказ от имени бывшей правящей богини, что Сокар должна направиться на север, дабы проверить налаживание дружественных связей с другими странами.

Всё выглядело так, будто бы это наказание, и все так считали, сочувствуя бедной богине, но только она и знала, что это тот самый отдых, которого та так жаждала уже десятилетия бумажной волокиты, особенно в последние годы, когда ей навязали все выступления перед публикой и объяснение населению изменений в политике, ещё и все казни обязана была проводить она лично.

Нет, ей не было страшно, противно или что-то вроде того, ведь побывав на войне уже вряд ли будешь подобное ощущать к простой смерти, особенно зная, что в дальнейшем все эти души будут плыть по реке Дуата, но это так давило на неё, с итак уже забитым графиком, из которого пришлось даже убрать занятия с Анубисом.

Отвлекаясь на чужое кряхтение в одеждах, богиня вновь улыбнулась, поправив выбившуюся на лицо прядку за ухо. Новая химера радовала её всю поездку, развлекая в такие моменты, как этот. Да, она не проживёт больше месяца, в связи с тем, что ей бы не хотелось держать чужую душу человека, ещё не так давно умершего, подле себя, не пуская его в Дуат, но…

Гарт радовал её даже больше, нежели её жрецы, сопровождавшие Сокар всю эту поездку, то есть уже около двух недель. Она столько раз пыталась на них не сорваться, когда те тупили и не могли понять даже её самых простых просьб, переспрашивая всё по несколько раз. По возрасту им было уже больше двадцати, как она думала, но вот разум у них не превышал даже разума её детишек, что были растениями без души.

За дверью послышались чужие шаги, из-за чего Сокар резко поменяла лицо и встала, уменьшив химеру в три раза и спрятав её в кармане плаща, дабы ни один из наблюдателей, следовавших за ними на всём этом пути и молча наблюдавших, чтобы египетская делегация следовала всем правилам и законам Скандинавии, не нарушая спокойствие на чужих территориях.

Ну, да, богиня немножко рисковала тем, что использовала для создания химеры душу местного маленького ребёнка, который умер от рук своего отца, дабы дать ему прожить лишний месяц, но…

Ей было всё равно, Сокар та-а-а-а-а-ак давно не нарушала правил, что ей даже не зазорно поозорничать чуточку, в секрете от остальных.

Примечания:

бляяяяяяяяяяяяя, не напомнила про комменты! КОММЕНТЫ ДАЙТЕ МНЕ