Ничья (джен)

— Боунс, я задолбался уже спорить со Споком по всякой ерунде, — пожаловался капитан Кирк на очередном медосмотре доктору Маккою, своему другу и неизменной жилетке на протяжении нескольких последних лет.

— Джим, не вертись, будь любезен, — проворчал Маккой, пытавшийся что-то определить по своим непонятным простому смертному приборчикам, которыми с ног до головы был сейчас облеплен капитан, ёрзавший, как уж на сковородке.

— Боунс, у меня чешется всё под этой фигнёй, — заныл Кирк. — Можешь быстрее?

— Я стараюсь, но ты сам не даёшь закончить, — бесцеремонно прижал его к кушетке Маккой. — Лежи смирно, сказал! Так что там со Споком?

— Он всё время со мной спорит и ни на что не соглашается. Это бесит, — насупился Кирк, стараясь не двигаться.

— Я на мостике бываю чаще, чем в медотсеке. Что-то не замечал, — обронил Маккой, набирая какой-то текст в падде и время от времени поглядывая на приборную панель над головой Кирка.

— А на мостике он и не спорит почти. Субординацию соблюдает, — ядовито пояснил Кирк. — Но только смена заканчивается — и всё, капец. Чего ни скажу — всё нелогично, неразумно и неправильно.

— Это да, это он может, — рассеянно подтвердил Маккой. — Зачем ты вообще с ним общаешься после смены, если тебя бесит?

— Не, ну как, мы же друзья, — озадаченно пояснил Кирк. — С тобой я ведь общаюсь.

— Я тебя тоже бешу? — подозрительно прищурился Маккой.

— Если честно, то бывает иногда, — на всякий случай зажмурился Кирк. — Но ты всё равно мой самый лучший друг, и я тебя люблю.

— Ладно, живи пока, — усмехнулся Маккой. — Сейчас датчики отклеивать буду, готов?

— В смысле — готов? Ай! Боунс, ты специально, да? В прошлый раз так больно не было, я помню! Ай! — вскрикивал Кирк всякий раз, как Маккой резко отдирал от его тела очередную штуковину. — Ты мстишь мне за что-то?

— Ну что ты, Джим? Как ты мог такое подумать? — коварно улыбнулся Маккой, снова протягивая руку и заставляя Кирка инстинктивно уворачиваться и отползать. — Будь мужчиной, потерпи. Немного осталось.

— Ты садист, ты знаешь об этом? — потирая зудящие места на коже, сообщил Кирк. — Хорошо, что у меня не слишком густо волосы на теле растут. А если бы ты со Скотти такое проделал?

— Скотти я бы сначала побрил, — невозмутимо ответил Маккой.

— Говорю же, садюга, — кивнул сам себе Кирк, опасливо глядя на спину чем-то зашебуршавшего доктора.

— Внимание, витаминки! — громко объявил Маккой, оборачиваясь.

— Нет, Боунс, только не твой чёртов шприц! — взвизгнул капитан, резво вскакивая с кушетки, но был настигнут и успешно овитаминен на пороге медотсека.

— Вот и всё, а ты боялась, — глумливо усмехнулся Маккой. — Теперь можешь одеться и нормально объяснить, о чём вы там со Споком спорите всё время и на что он не соглашается. Кстати, могу его понять. Я бы тоже хорошо подумал, прежде чем ввязываться с тобой на пару в сомнительные предприятия.

— Когда-нибудь ты пожалеешь, что был со мной так жесток, — состроил несчастную мину Кирк и подобрал с пола упавшую капитанскую форму.

— Когда-нибудь — возможно, — согласно кивнул доктор. — А пока меня всё устраивает. Спок, — напомнил он быстро одевшемуся, словно по тревоге, капитану.

— Что Спок? Спок. Достал меня этот Спок! Вот смотри, вчера после смены пошли с ним на ужин, попутно планы на завтра обсудить, — начал Кирк, всё больше заводясь. — Я ему говорю: "Спок, ты хоть раз в жизни пробовал хороший свиной стейк? Только понюхай, какие ароматы!" А он мне: "Капитан, при необходимости я вполне способен съесть нечто подобное, но употребление животной пищи, когда есть выбор в пользу пищи растительной, для меня неприемлемо. Аромат вашего стейка не вызывает у меня положительных эмоций". Это он про шикарный свиной стейк средней прожарки, представляешь?!

— Джим, ты идиот, — привычно поставил диагноз Маккой. — Кто спрашивает у монашки, как ей нравится позиция наездницы?

— Боунс, не начинай со своими метафорами, — так же привычно поморщился Джим. — При чём тут монашка?

— Чего тебе не ясно? Спок — вулканец, — назидательно сообщил Маккой и замолчал, словно это всё объясняло.

— Я в курсе, вообще-то, — пожал плечами Кирк. — Он вулканец — и?

— И давно пора бы знать, что все вулканцы — вегетарианцы. А ты ему стейк суёшь под нос да ещё и жалуешься, что он ему не по вкусу, — пояснил Маккой. — Сам-то его вонючую траву, которую он искренне считает едой, не хочешь попробовать?

— Ты что, сбрендил? Как такое вообще можно есть? Оно даже на вид как... Короче, мне это и сравнить-то не с чем, — возмутился Кирк.

— А для него твой стейк что для монашки секс: мерзко и на хрен не надо, — заявил доктор.

— Ну ты сравнил! Стейк — и трава. Он предлагал, вообще-то, но я лучше живых жуков на Эль-Барионе попробую.

— Ты ему так и сказал? Я же говорю — идиот. Диагноз можно считать подтверждённым, — хмыкнул Маккой, складывая руки на груди. — Странно, что он всё ещё считает тебя другом.

— Да ладно тебе. Что я такого сказал? — недоумевал Кирк.

— Ничего особенного. Просто обматерил его родную кухню, читай — его планету, расу и образ жизни. Молодец!

— Чёрт! Да не материл я ничего! Хотя всё равно нехорошо получилось. Но то, что он предлагал, я только на спор способен попробовать, — сокрушался Кирк.

— А вот это идея, между прочим, — ухватился за его слова доктор. — Сходи предложи ему игру. Монетку там поподкидывайте или в камень-ножницы-бумага сыграйте. На желание. Кто проиграл, пробует предложенное, что бы это ни было. Ну, типа, для знакомства с культурой друг друга. Ты же умный, обоснуй придумаешь.

— Может сработать, пожалуй. Маккой, ты гений! — воодушевлённо воскликнул Кирк.

— Обращайтесь, — скромно хмыкнул Маккой, изящно выгнув бровь.

* * *

— Капитан, подкидывать монетку — это совершенно нелогичное занятие, как и в целом полагаться на волю случая при принятии каких-либо решений, — занудно вещал Спок сутки спустя. — Мне совершенно непонятно, почему люди так часто полагаются на удачу. Вулканцы, например, напротив, тщательно взвешивают каждое решение, исходя из имеющейся информации, прежде чем окончательно ему последовать. А я, как вам известно, вулканец.

— Ну, началось! — закатил глаза Кирк. — Спок, завязывай нудеть. Я всего лишь предложил лёгкое развлечение. Мы же не стратегические задачи будем решать по воле случая! Так, ерунду всякую.

— Не совсем понимаю, для чего, чтобы попробовать помедитировать, вам предварительно необходимо проиграть мне в орёл-решка, — чуть приподнял свою особенную вулканскую бровь Спок.

— Так веселее, — попытался пояснить Кирк. — Я не хочу медитировать. Даже пробовать не хочу, сколько бы ты ни твердил, как это полезно. Но если проиграю, то обязательно это сделаю, потому что... проиграю. Ну, теперь понимаешь?

— Не вполне уверен, но хорошо, давайте попробуем, — задумчиво кивнул Спок. — Только не в орёл-решка.

— В камень-ножницы-бумага? — улыбнулся Кирк.

— Нет, в эту игру вам со мной неинтересно будет играть. Я легко смогу просчитать на три хода вперёд, что вы выбросите, — спокойно сообщил Спок.

— Да ладно! — не поверил Кирк. — А ну-ка, давай попробуем.

После семи подряд побед Спока он всё ещё отказывался сдаваться:

— Но как? Ты сейчас мысли мои читал, что ли?

— Джим, я не умею читать мысли, вы же знаете, — постарался мягко успокоить его Спок. — Это всего лишь логика и внимательное наблюдение за вами и вашими реакциями.

— Ладно, я понял, мне не победить, — насупился Джим. — И что ты предлагаешь?

— Я предлагаю трёхмерные шахматы, — улыбнулся уголком губ вулканец. — Посол Спок перед нашим отлётом подарил мне набор для этой игры, пояснив, что в своей вселенной он и его друг капитан часто проводили время за игровым столом, попутно беседуя на разные темы.

— Круто! А чего раньше молчал? — удивился Кирк.

— Ждал удобного момента, и вот он настал, — пояснил Спок.

— О'кей, рассказывай, как в это играют, — азартно потёр руки Кирк.

— Думаю, вам понравится. Хотя некоторое время, пока вы не научитесь, предлагаю не загадывать никаких желаний на проигрыш, — снисходительно начал Спок.

— Да, сейчас! Как бы не так, — храбро возразил Кирк. — Рассказывай правила — и поехали. Подумаешь, помедитирую разок-другой. Или что ты там меня заставишь пробовать?

— Я не буду слишком жесток, уверяю вас, капитан, — коварно усмехнулся Спок. — Ничего, с чем вы не смогли бы справиться. Итак, правила. Вы играете в обычные шахматы? Если да, вам будет легче освоить трёхмерные. Здесь доска имеет несколько уровней, а фигуры могут передвигаться вверх и вниз по этим уровням. При этом все ходы должны соответствовать правилам классических шахмат, если посмотреть на доску сверху. Видите?

Кирк сосредоточенно впитывал информацию. В обычные шахматы он играл давным-давно и многое подзабыл.

* * *

Через два часа.

— Спок, стейк надо есть, пока он горячий. Я понимаю: вулканская философия и всё такое. Вегетарианство — странная штука, если честно, но я это дело уважаю, а потому не прошу съесть всё до крошки. Маленький кусочек, чтоб ты только представлял, что это такое, — заботливо разрезал Кирк исходящий ароматным паром хорошо прожаренный свиной стейк.

— Капитан, я всё равно не понимаю, как вам удалось выиграть? — недоумевал Спок, меланхолично пережёвывая кусочек мяса и не сводя глаз со счастливого Кирка. — Я же явно двигался к победе.

— Не бери в голову, Спок. Мне просто повезло. Завтра отыграешься, делов-то? — беззаботно рассмеялся Кирк.

* * *

Назавтра.

— Спок, стихи Шекспира знают все, даже вулканцы. Но что ты знаешь об Агнии Барто? Мне тут Чехов книжку подогнал с картинками. Раритет, между прочим: бумажная, в старинном переплёте. Я тащусь от этих стишков! "Идёт бычок, качается, вздыхает на ходу. Ой, доска кончается. Сейчас я упаду!" Прикинь, как круто!

— И это всё? — изумился Спок. — В чём смысл? И кто такой бычок? Это какое-то земное животное?

— Это всё! Смысла нет, просто стишок для детей. Бычок — маленький бык, муж коровы, которая даёт молоко. Да, это земное животное: крупный рогатый скот, который разводили на Земле много веков подряд для получения молока и мяса, — последовательно ответил на все вопросы Кирк, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. — Представляешь, сколько всего ты узнал из одного маленького четверостишия!

— Ошибаетесь, капитан. Всё, что я узнал, сообщили мне вы и далеко не в полном объёме, — возразил Спок. — Из четверостишия как раз абсолютно ничего не ясно. Зачем бычок идёт по доске? Куда он направляется? К чему было ступать на столь неустойчивую конструкцию?

— Спок, вот тебе книжка. Читаешь, что не понятно — спрашиваешь у Чехова, он всё-таки русский. Ну или ищешь в сети. Потом обсудим.

— Хорошо, я понял. Не представляю, зачем вам это нужно, но проигрыш есть проигрыш. Хотя я вновь не могу понять, как на последнем ходу вы умудрились переломить ситуацию? — обречённо кивнул Спок.

— Ты же сам говорил, что я везучий, — хохотнул Кирк.

— Вероятно, это так, — задумчиво протянул Спок, рассматривая ушастого зверька на обложке книги.

* * *

Через неделю.

— Капитан, я склоняюсь к мысли, что дело вовсе не в вашем знаменитом везении, в которое я, к слову, никогда не верил, — внешне абсолютно спокойно обронил Спок, аккуратно складывая шахматные фигуры после очередной проигранной партии.

— В смысле — не верю? — озадаченно уставился на него Кирк. — Да все говорят, что я везунок! Если бы не это, давно бы уже окочурился на любой из миссий.

— Я всегда полагал, что ваше так называемое везение — результат ваших же верно принятых обдуманных решений, — пояснил Спок.

— Не, ну приятно, конечно, что ты такого высокого мнения о моих умственных способностях, — хохотнул слегка смущённый капитан. — Однако везение, слепой случай, судьба, я считаю, всё же играют в жизни некоторую роль. В моей, во всяком случае.

— Ваше право в это верить, — покладисто кивнул Спок. — Я вновь проиграл партию. Что на этот раз?

— А на этот раз шотландский виски! — торжественно провозгласил Кирк. — Смотри, какая красота! Настоящий, выдержанный. Скотти его от сердца, можно сказать, оторвал ради эксперимента.

— Эксперимента?

— Ага, "напои вулканца" называется, — воодушевлённо сверкнул синими глазами Кирк. — Ни разу не видел тебя с рюмкой. Это надо срочно исправить.

— Капитан, вы же понимаете, что распитие спиртных напитков, как и употребление животной пищи, идёт вразрез с вулканскими традициями? — тоскливо посмотрел на большую квадратную бутылку Спок.

— Прости, Спок. Только один раз, — покаянно развёл руками Кирк. — Ты должен представлять, что такое земной алкоголь. Так я считаю. Начнём?

Спок обречённо кивнул. Проигрыш есть проигрыш.

* * *

Утром в медотсеке.

— Боунс, можешь скорее? Я думал, антипохмелин у тебя всегда под рукой, — постанывал Кирк, держась за голову.

— И с чего, интересно, ты так думал? — сердито воззрился на него Маккой. — За алкоголика меня держишь?

— Ты чего, Боунс, с ума сошёл? — очень натурально изобразил возмущение Кирк. — Нет, конечно. Но к тебе же пациенты ходят. Сто пудов — половина с похмелья.

— Как не стыдно так думать о своём экипаже? — показательно нахмурился Маккой. — Не все же такие, как вы со Споком. Ну ладно ты, балбес. Но от Спока я такого уж точно не ожидал. Это ж надо додуматься по общей внутрикорабельной связи декламировать Агнию Барто на русском языке!

— Да ладно тебе. Он же в первый раз. Ну, пил, в смысле. И, думаю, в последний, — хохотнул Кирк и тут же снова зажал голову руками, мучительно застонав. — Боунс, кончай уже меня мучить.

— Я не мучаю, я воспитываю, — проворчал Маккой, протягивая капитану стакан с чем-то в нём растворённым. — Кто, если не я? Раньше на Спока надежда была, но после вчерашнего я ему твоё воспитание уже не доверю. Как ты его напоить-то сумел?

— На спор, конечно. Он мне в шахматы проиграл, — ответил Кирк, лениво откидываясь на спинку кресла. Антипохмельное у Маккоя было что надо.

— И часто он проигрывает? — изумлённо уставился на капитана Маккой.

— Постоянно, — самодовольно ухмыльнулся Кирк.

— Джим, я правильно понял? Вы со Споком играете не в монетку орёл-решка, не в камень-ножницы-бумага, а в шахматы. И он проигрывает тебе? — Изумление Маккоя зашкаливало.

— В трёхмерные шахматы, чтоб ты знал, — гордо кивнул Кирк. — И да, я выигрываю. Не понимаю только, почему тебя это так удивляет?

— Да потому что это же Спок! Как он может проигрывать в шахматы? Это же самая логичная на свете игра, разве нет? — воскликнул Маккой.

— Не кричи так, Боунс, будь другом. Голова всё ещё побаливает, — поморщился Кирк. — И снова да — ты прав. Игра логичная, и Спок играет в неё логично, а потому предсказуемо. Понимаешь? Я бью его на его же поле, когда делаю нелогичные, неожиданные ходы. Пока срабатывало.

— Да, Джим, умеешь ты удивить, — покачал головой Маккой. — И что, не устал он ещё проигрывать?

— Не знаю, но боюсь, скоро ему надоест. Никто не любит проигрывать постоянно, даже если делает каменное лицо и изображает невозмутимость. Я-то вижу, как он бесится, — озабоченно вздохнул Кирк. — Придётся разок-другой проиграть, пожалуй. Так и быть, попробую эту его вулканскую отраву.

— Как вариант можешь свести партию вничью. А я вам задание придумаю парное, — предложил Маккой. — Не бойся, больно не будет.

— Я и не боюсь, — с сомнением протянул Кирк, стараясь не смотреть в азартно блеснувшие глаза лучшего друга. — Пойду я, пожалуй. На смену пора. Я подумаю про ничью. Только не сегодня.

— Ну-ну, иди, — проводил его взглядом Маккой. — Спок, ты как там?

— Лучше. Спасибо, доктор, — выбрался из-за ширмы старший помощник, на ходу оправляя форму.

— Всё слышал? — выгнул бровь Маккой.

— Да, — отзеркалил движение Спок.

— Что думаешь?

— Думаю, пора с этим что-то делать, — внимательно посмотрел Спок на закрывшуюся за Джимом дверь.

— Сведи партию вничью для начала, и обещаю: будет тебе счастье, — усмехнулся доктор, сложив руки на груди.

— Зачем вам это? Капитан же ваш друг, — удивился Спок.

— Не выношу его самодовольства. Хочу по-дружески щёлкнуть мальчишку по носу, для его же пользы. А то зазнается совсем, — пояснил Маккой.

— Понимаю, — кивнул Спок. — Постараюсь справиться.

— Да уж постарайся. А я обещаю придумать кое-что такое, что тебе точно понравится. И мне.

Заговорщически переглянувшись, они расстались, вполне довольные друг другом.

* * *

Тем же вечером.

— Ничья? Как это ничья? — изумлённо уставился Кирк на шахматную конструкцию.

— Что вас так удивляет, капитан? — невозмутимо принялся складывать фигуры в специальный ящик донельзя довольный командер. Он справился, сделал всего один крайне сомнительный ход — и вот результат. Доктор будет доволен.

— Да нет, ничего не удивляет, — смутился капитан. — Просто неожиданно как-то. Я ещё подумаю об этом.

— Можем обсудить ход партии, — предложил Спок. — Кстати, что с заданиями? Мы не обговаривали заранее условия на ничью.

— Сделаем вид, что ничего не было? — с надеждой посмотрел на него Кирк.

— У меня другое предложение, — улыбнулся Спок. — Будет интересно, если задание нам придумает некто третий. Есть кто-то, кто знает о нашем соглашении? Мистер Скотт, например. Или доктор Маккой. Полагаю, последний точно в курсе.

— Как без него? — обречённо кивнул Кирк. — Тем более как раз сегодня утром он предлагал свои услуги, и это подозрительно.

— Значит, решено: доктор Маккой станет нашим рефери, — бодро поднялся на ноги Спок, подхватил коробку с шахматами и двинулся к выходу из комнаты отдыха. — Капитан, вы идёте?

— Конечно, куда ж я денусь, — кивнул Кирк, поднимаясь. — Ох, я об этом пожалею.

* * *

— Джим, у тебя на лице маска с дезинфицирующим раствором. Ты не можешь ощущать этот запах так сильно, как говоришь. Завязывай ныть и держи крепче эту сволочь, — строго прикрикнул Маккой, воинственно сжимая в руках, покрытых мерзкого вида жижей, острый скальпель.

— Боунс, я всегда говорил, что ты садист. За что ты так ненавидишь эту букашку? — изо всех сил сдерживал рвотные позывы капитан.

— Я вовсе её не ненавижу, не придумывай, — отмахнулся Маккой. — Вон Спок тебе всё объяснит. Бери пример, он даже без маски не морщится, хотя не представляю, как ему это удаётся.

— Я умею отключать уязвимые рецепторы, когда это необходимо. Сейчас, например, я вовсе не ощущаю никаких запахов. Если бы капитан освоил медитацию, я смог бы и его научить подобным практикам. Это не сложно, — спокойно пояснил Спок, даже не вздрогнув, когда с громким хлюпом на пол шмякнулся сгусток вонючей слизи.

— Во даёт! — восхитился Маккой. — Джим, может, зря ты не хочешь помедитировать на досуге?

— Может, и зря. Надо было дать Споку выиграть. Сейчас бы сидел себе в красивой позе и вдыхал аромат ромашек, а не вот это всё, — отвернулся от расчлененного на столе насекомого размером с земную кошку капитан. — Боунс, на хрена ты втянул нас в эту вивисекцию и почему эта тварь всё ещё жива?

— Не понимаю, при чём тут ромашки? И, капитан, вы не правы, — вновь подал голос Спок. — Доктор занят очень важным и интересным делом. Он пытается выделить из секрета Эль-Барионских жуков сыворотку для лечения послеожоговых рубцов. Как вы знаете, далеко не всегда удаётся справиться с ними путём пересадки искусственно выращенной кожи. Жук обязательно должен быть жив в момент извлечения секрета, иначе необходимые вещества окажутся утрачены.

— Вот слушай, что тебе умные люди говорят. Сам бы лучше не объяснил, — одобрительно покивал Маккой. — Одно плохо: эти жуки на редкость вонючие. А ты ещё грозился их попробовать на вкус.

— Я уже передумал, — ужаснулся Кирк. — Не удивительно, что ты не мог найти ассистентов для этой крайне занимательной процедуры. Долго ещё?

— Недолго, но это только первая особь. Всего их семь, так что вы двое ангажированы мной на всю неделю, — хохотнул Маккой, глядя на позеленевшего и сравнявшегося цветом лица со Споком Кирка.

— О нет! Лучше сто проигрышей Споку, чем одна такая ничья! — воскликнул Кирк.

— Не преувеличивай, Джим. У меня были для вас варианты и поинтереснее, — переглянулся со Споком Маккой, и Джиму явственно почудился злодейский хохот на два голоса. Спелись.