Душа (гет)

Странно было на это смотреть, но видимо неделя общения с Драко во времена недавней путаницы и последующее совместное “спасение” Гарри заставило Рона относиться к Малфою совершенно по-другому. Он по-прежнему шипел и бросал на Слизеринского полу-Гриффиндорца свирепые взгляды, однако когда компания отпрысков Пожирателей собиралась вокруг с желанием поиздеваться над Малфоем, он с Гриффиндорской яростью принимался его защищать.

Однако не только чистокровные отпрыски устраивали ловушки и нападали на Драко из-за угла. Гриффиндорцы считали своим долгом высказать Малфою все, что они о нем думают. Факультет объявил Драко бойкот, при этом всячески старался над ним поиздеваться: посылали записки с карикатурами и оскорблениями, стреляли из-за угла, подсыпали в вещи всякую гадость и разбивали чернильницы у него в руках.

Гарри, Рон, Джинни и Гермиона образовали дружную сплоченную команду вокруг ненавистного всем Драко и, как могли, прикрывали его. Нельзя сказать, что студентам (и не только Гриффиндорцам) это нравилось, но никто и не думал конфликтовать непосредственно с Гарри. Именно поэтому студенты не нападали на Джинни: всем уже стали известны ее отношения с Поттером и их дальнейшее намерение пожениться. Они старались не задевать Рона, ведь он был не только другом Гарри, но теперь еще и его будущим шурином. Гермиону же вообще обходили стороной — Гарри охранял ее как родную сестру (у Драко были большие планы на счет Грейнджер, но об этом никто не знал кроме Гарри). Все это спасало Драко от открытых потасовок, потому что его друзья всегда были рядом, но Гриффиндорцы не были олухами и мстили издалека, тогда никакая охрана не могла ему помочь, оставалось только терпеть.

Гарри попытался примирить Гриффиндорцев с Малфоем и объяснить им, что он не тот за кого они его принимают, что все его поступки были продиктованы страхом перед отцом и не известно, как бы на его месте повели себя они сами. Гриффиндорцы задумались, немного умерили пыл, но бойкот не отменили. Они по-прежнему верили Гарри (даже несмотря на его подозрительную дружбу с Малфоем), но поверить в самого Малфоя им было очень сложно, и Гарри здесь уже не мог ничего сделать.

Студенты с других курсов не были настолько предвзятыми. Им было достаточно того что Малфоя принял Поттер: они безоговорочно поверили что он нормальный парень, ведь Гарри не мог дружить с подоноком. Равенкло и Хаффлпафф стали еще одной стеной между Малфоем и Слизерином. В Гриффиндоре же дело сдвинулось с мертвой точки только в начале февраля, когда Лаванда Браун получила письмо от своих родителей и узнала, что ее родной дядя, Андриан Браун, женится в марте на Нарциссе Малфой. Появление новоявленного кузена заставило ее пересмотреть к нему свое отношение, и она стала первой Гриффиндоркой, предложившей Драко мир. Сразу же за ней с Малфоем примирился и Шимус, не желая ссорится со своей невестой из-за “слизеринского хорька”. Конечно, Финниган не смирился и по-прежнему не верил в Драко, но, по крайней мере, больше не злился по этому поводу. Постепенно к десятым числам февраля гриффиндорский бойкот перешел в молчаливое неприятие, и друзья смогли облегченно вздохнуть и перевести дух: все-таки “сражаться” на два фронта было очень утомительным занятием.

Тринадцатого февраля Гарри проснулся задолго до завтрака. Продолжая лежать в кровати, он думал о Джинни, мечтая о том времени, когда будет просыпаться вместе с ней. Он уже давно хотел ее, но девушка не была готова к близким отношениям, и Гарри терпеливо ждал ее согласия.

Драко смеялся над покорностью: он принялся ухаживать за Гермионой в первый же день своего Гриффиндорского обучения и, будучи менее благородным, довольно быстро добился расположения девушки. Он соблазнил Грейнджер в первую же неделю февраля и теперь почти не спал в комнате для мальчиков, проводя все ночи в комнате Гермионы. Единственное в чем его поведение походило на поведение Гарри — это желание как можно быстрее обвенчаться с Гермионой. Ради этого Драко целый час разговаривал с Дамблдором, выясняя, не будет ли это для него и Гермионы фатальным, а если будет, можно ли как-то без риска пожениться так, чтобы лишить Люциуса даже возможности аннулировать брак. К его радости, он и Гермиона, так же как и Гарри с Джинни, образовывали пару, поэтому Дамблдор согласился обвенчать их после школы по первому же требованию.

К завтраку Гарри спустился очень рано, но как оказалось не первым. Джинни уже сидела за Гриффиндорским столом и ковырялась ложкой в овсянке. Она выглядела очень уставшей, под глазами залегли тени. Гарри подсел к ней и провел пальцами по синякам под ее глазами.

— Ты выглядишь усталой, — заметил он, — Плохо спала?

— Готовилась к контрольной по зельям, — ответила девушка, — никак не могла запомнить рецепт Веритасерума и Амортензии. Теперь, когда профессора Слизнорта отправили на лечение от Империуса в Святой Мунго и вместо него зелья взял Снейп контрольная будет очень жесткой! — Джинни посмотрела на Гарри и, отметив его безупречный вид с усмешкой сказала, — А ты как всегда запомнил рецепты, пока их готовил.

— Тебе нужно было сказать мне, что будешь готовиться — я бы составил тебе компанию, — сказал ей Гарри, а затем, взяв из ее рук ложку, подчерпнул ею кашу и поднес ко рту любимой, — А теперь ешь.

— Ты будешь кормить меня с ложки? — рассмеялась Джинни.

— Но ты же не ешь сама!

Джинни съела предложенную ложку каши и, рассмеявшись, отобрала у Гарри ложку.

Постепенно студенты подтягивались на завтрак. Гарри и Джинни, смеясь, кормили друг друга кусочками пирога, когда в зал вошли Рон и Драко с Гермионой.

— Вы только посмотрите, — хмыкнул Драко, — как это трогательно!

— Если тебе завидно, Драко, то так бы и говорил! — отозвался Гарри, отправляя кусочек пирога Джинни в рот.

— Чему мне завидовать? — спросил Драко, прижав к себе Гермиону. — Я вот-вот стану мужем самой умной девушки в Хогвартсе!

— А я женюсь на самой красивой! — сказал Гарри, приобняв Джинни.

На их стол спикировала Хедвиг и выжидательно посмотрела на своего хозяина. Гарри отвязал от ее лапки письмо, и белоснежная птица тут же сунула клюв в его стакан с тыквенным соком, чтобы утолить жажду. Видимо сок ей не понравился, потому что она тут же улетела.

Гарри расправил туго свернутый свиток и тут же узнал руку своего отца.

— Что? Опять от родителей? — снисходительно спросил Драко, накладывая себе на тарелку яичницу с беконом и пару тостов. — Они пишет тебе каждый день — отчитываются за ремонт семейного гнезда!?

— Когда ты перестанешь всем грубить?! — стукнула его кулачком Гермиона.

— Привычка донимать Гарри — моя вторая натура. К тому же он ведь знает, что я не со зла — такой уж у меня тонкий юмор!

— Нет, Гермиона, Драко все-таки прав, мистер и миссис Поттер уж слишком часто пишут, — выразил свое согласие Рон.

— Вот видишь, Герми, даже Рыжий со мной согласился!

— Хватит называть меня Рыжим, Хорек!

— А ты не называй меня Хорьком! — парировал Драко.

Гарри их не слушал. Ребята конечно не понимали, зачем его отец и мать так часто слали письма, но зато это хорошо понимал сам Гарри, и ему было приятно получать их. Читая эти короткие незначительные, казалось бы, записки, он лучше узнавал своих родителей и ощущал их заботу, которой был все это время лишен.

«Сынок, ты уж извини, что мы так часто пишем — надеюсь, что Драко не задирает тебя по этому поводу, потому что его двоюродный дядя, твой крестный, именно так бы и поступил, если бы на седьмом курсе мои родители слали мне письма чуть ли не каждый день. Но мы не можем удержаться — мы расстались с тобой, когда тебе было полтора года, и увидели снова, когда ты совсем вырос. Ремонт в «Гриффиндор-Маноре» закончился, хогвартские домовые эльфы, которых нам подарил прадед, отлично справляются с хозяйством, а один из них, Добби, не устает напоминать нашим теперь эльфам, какие у них сейчас замечательные хозяева. Он рассказал нам о том, что ты освободил его от Люциуса Малфоя — я и мама гордимся тобой!

С любовью, твои папа и мама».

Гарри аккуратно сложил отцовское письмо и сунул его в карман мантии. При первой же возможности он решил, что напишет им письмо, только вот послать нужно другую сову, а то Хедвиг, наверное, уже устала мотаться через всю страну туда и обратно. Нужно поговорить с Драко, может он одолжит своего филина Георга.

Гарри смог написать письмо только после ужина. Драко согласился одолжить ему Георга, поэтому они тут же пошли в совятню, чтобы успеть вернуться до отбоя. Филин Малфоя имел черно-серый окрас и был невероятно красив. Гарри привязал к его лапе письмо, и птица тут же взмыла в небо. Хедвиг проводила филина обиженным взглядом. Гарри подошел к своей любимице и, погладив ее по перьям, тихо сказал:

— Я подумал, что ты устала и хотела бы отдохнуть, поохотится, — объяснил он свою “измену”. Хедвиг согласно ухнула и ласково ущипнула Гарри за ухо, — Вот и умница.

Гарри еще раз погладил свою сову — на прощание, и вместе с Драко вышел из совятни. Было уже поздно, но, несмотря на это, студенты все еще ходили по коридорам — в основном это были парочки или же юные хулиганы-заговорщики. Гарри и Драко как раз хотели повернуть в коридор, ведущий к лестницам, когда им перегородила дорогу Слизеринская делегация, состоящая из Крэбба, Гойла, Паркинсон и Нотта. Все четверо поигрывали волшебными палочками и презрительно скалились, привлекая к себе много внимания.

Драко сунул руки в карманы и нащупал свою палочку. Гарри тоже принял такое положение, чтобы можно было очень быстро выхватить палочку из рукава. Пока что правую, потому что левую руку он еще плохо разработал.

— Какие люди! — протянул Драко. Он никогда не лазил в карман за острым словом. Смерив Нотта и Паркинсон насмешливым взглядом, и внешне проигнорировав Крэбба и Гойла, он бросил, — Я смотрю, Пэнси, твой родитель уже нашел мне замену!

— Мы, Паркинсоны, не женимся на предателях! — визгливо бросила Пэнси.

— Приятно это слышать, а то я уж всерьез опасался, что мой папаша силком потащит меня к алтарю! — улыбнулся Малфой.

— Люциус Малфой сказал, что у него нет сына! — чуть ли не торжественно сказал Нотт.

Гарри знал, что Драко был готов к этому и ожидал такого исхода, но, тем не менее, слова Нотта причинили Малфою боль. Драко закрыл ее ледяной жестокостью и внешне стал еще сильнее напоминать отца.

Нотт тем временем решил продолжить:

— Мы рассказали ему о твоих шашнях с Грязнокровкой и…

Глаза Драко полыхнули от ярости и стали колючими, словно острые льдины. Малфой одним стремительным рывком прижал Нотта к стене и ткнул палочку Слизеринцу в горло. Крэбб и Гойл опешили настолько, что никак не могли сообразить, что Нотта вот-вот надолго отправят в лазарет. До них это дошло лишь, когда завизжала Пэнси. Она попыталась послать в Драко заклинание, но была тут же обезоружена Гарри. Гориллы хотели отцепить Малфоя от Нотта и Крэббу даже удалось развернуться в их сторону до того как Гарри послал еще два заклинания, на этот раз заклинание помех — Слизеринские громилы застыли, не в силах пошевелиться.

Драко тем временем даже не обратил внимания, что позади него шел односторонний обмен заклинаниями. Он еще сильнее вдавил палочку в горло Нотту и зашипел, не разжимая зубы:

— Не смей называть Гермиону грязнокровкой!

— А то что? — осведомился Нотт, нахально смотря на Малфоя. Казалось, что уткнувшаяся в его горло палочка его совсем не волновала. — Вызовешь меня на дуэль? Грязнокровка не стоит того!

— Вызову! Завтра в Хогсмите, Нотт. В час дня возле Воющей хижины! Моими секундантами будут Гарри и Рон.

Малфой выпустил Слизеринца и, не обращая ни на кого внимания, пошел дальше. Гарри шел за ним, размышляя над тем, как все-таки изменился Драко. Малфой был решителен как никогда раньше. Ему хотелось разорвать Нотта в клочья, но он сдержался, решив дождаться дуэли. Он совершенно справедливо считал, что бессмысленная драка в коридоре ничего не изменит, дуэль же была совсем другим делом. Выиграв ее, он положит конец оскорблениям в адрес Гермионы!

Когда Гермиона узнала о дуэли, то была вне себя от ярости. Ни Гарри, ни Рону еще не доводилось видеть ее в таком состоянии.

— Почему ты его не остановил, Гарри? — насела она на Поттера, сваливая на него все шишки. — А еще друг называется!

— Я не нянька Драко, — раздраженно ответил Гарри, — Он сам должен решать вызывать ему кого-то на дуэль или нет. Он уже взрослый, если ты не заметила!

— Но они же специально его спровоцировали, а если о вашей дуэли узнают профессора?

— Все будет в порядке, Герми, — попытался успокоить ее Драко, — Дуэли по школьным правилам запрещены в самой школе, никто не запрещал дуэль в Хогсмите!

— Потрясающее оправдание! — съязвила Гермиона, — Абсолютно Слизеринское! — она повернулась к Драко и зло ему прошипела, — Чем ты думал, когда его вызвал? Они же спят и видят тебя мертвым!

— Герми, ты же не думаешь, что Нотт убьет его во время дуэли? — посмеялся над ней Рон. — Смертельные дуэли были запрещены сто лет назад, за убийство во время дуэли теперь можно в Азкабан попасть!

— Не будь таким наивным, Рон! — отрезала Гермиона, — Смертельные дуэли хоть и были запрещены, но с тех пор волшебники придумали множество способов, как обойти этот запрет и «нечаянно» убить своего оппонента.

— И как же, хотел бы я знать? — не поверил ей Уизли.

— Невзначай послать взрывное заклятье так, чтобы оно отразилось и ударило в потолок, а потом объяснить, что кто же знал, что оно туда попадет! Взрывные заклятья не настолько мощны, чтобы кого-то убить при попадании, а серьезно покалечить противника Министерство не запрещает. Никто даже доказывать намеренность убийства не будет!

— Дуэль будет на улице, Гермиона, — сказал Гарри, — и потом мы с Роном будем там как раз для того чтобы таких инцидентов не произошло.

— Но у него тоже будут секунданты, — жалобно простонала Гермиона.

— Это, скорее всего, будут Крэбб и Гойл, а они те еще умники, — обнял ее Драко, уводя старосту в ее комнату, — Ну, успокойся, Герми. Гарри не даст меня в обиду, для него это тоже чревато летальными последствиями, а он, как ты знаешь, на тот свет не торопится!

Гермиона позволила ему себя увести. Рон проводил их задумчивым взглядом и, пожав плечами, тоже пошел спать. В гостиной после его ухода остались лишь Гарри и Джинни.

— Что ты об этом думаешь? — спросила Джинни, — У Драко есть шансы против Нотта?

— Не знаю, — покачал головой Гарри. — Нотт не стал бы провоцировать Драко на дуэль, если бы не был в себе уверен. К тому же меня не покидает мысль, что они все это подстроили специально, а если специально, значит, честно драться Нотт не будет!

— Нотт в любом случае честно драться не будет, — ответила Джинни, склонив голову на плечо Гарри, — Вам стоит быть готовыми к любому повороту.

— Может нам повезет, и их планы будут сорваны большим числом зрителей. Хотя… — Гарри позволил своей мысли оборваться. Джинни и так поняла, что он имел в виду.

— Тебе нужно идти спать, иначе не будет сил защищать Драко, — вздохнула девушка.

— А ты пойдешь со мной? — улыбнулся ей Гарри.

— Я… — Джинни задумалась. Ей безумно хотелось быть с ним, но она безумно этого боялась. Почему боялась?

Гарри стал серьезнее, и коротко поцеловав ее в губы сказал:

— Все в порядке, Джинни, — он взял ее за руку и теперь запечатлел поцелуй на ее ладони. Это было так приятно и трогательно, что Джинни мигом растеряла добрую половину своего страха. Она уже была готова согласиться, когда Гарри выпустил ее руку и тихо добавил, — Я пошутил,… я ведь сказал, что подожду.

Он говорил лишь полуправду. Несмотря на его заверение, что предложение было сделано не в серьез, в его голосе девушка отчетливо слышала горечь и разочарование. Она хотела сказать ему “да”, но не успела. Он пожелал ей спокойной ночи и скрылся за дверью своей комнаты.

Вот так всегда! И почему когда речь заходит о ее личной жизни она становится такой неуверенной и робкой? Это даже смешно — Джиневра Молли Уизли всегда добивающаяся своих целей и без зазрений совести способная серьезно травмировать зазнавшегося задиру боится потерять девственность! Что такое по сравнению с близостью с любимым человеком, эта вспышка боли? Какой-то совершенно незначительный факт!

«Нужно срочно брать себя в руки!» — решила Джинни, поднимаясь по лестнице в комнату для девочек.

* * *

На следующий день в Хогсмит ушла добрая часть студентов, даже пятикурсники и семикурсники, у которых не было пары, и то пошли «праздновать день Валинтина». Однако так думали преподаватели, на самом же деле студенты собирались поглазеть на дуэль, новость о которой распространилась за считаные минуты и при этом умудрилась не коснуться ушей профессоров. Даже Дамблдор, всевидящий и всезнающий, и то не был в курсе. Хотя этому-то как раз удивлялись меньше всего, ведь одним из секундантов был его праправнук и даже если бы директор что-то знал, он не стал бы делать вид, что знает.

Народ стал собираться около Визжащей Хижины уже в половине первого. Драко в сопровождении кислого (для публики) Рона и Гарри вместе с Джинни и причиной дуэли Гермионы Грейнджер пришли за десять минут до назначенного времени. Нотт же в сопровождении Паркинсон, Крэбба, Гойла, парня с девчонкой с пятого курса и двух парней и одной девчонки с шестого явились за минуту до срока. Драко оглядел компанию слизеринцев.

— Собрались все юные Пожиратели, — хмыкнул он так тихо, что его услышали только Рон и Гарри, — Парень с пятого — Хайрем Эйвери, пятикурсницу зовут — Кора Селвин. Шестикурсники тот, что светлее — Дуэйн Роули, а темнее это Малколм Макнеир. Шестикурсница — Бри Яксли.

— Я же говорила, что они все это специально устроили! — проговорила парням Гермиона.

— Я, смотрю, ты все-таки пришел, Малфой, — нарушил молчание Нотт, — Неужели настолько привязался к своей грязнокровке?

— Заткни свою грязную пасть, Нотт! — прорычал ему Малфой. Он не пустил в слизеринца заклятье только потому, что Гарри сильно сдавил его плечо, приводя в чувства.

— Кто твои секунданты, Нотт? — спросил Поттер абсолютно спокойным тоном, будто бы они обсуждали погоду, а не дуэль.

— Макнеир и Роули, — кивнул на шестикурсников Нотт. — Ну что? Начнем?

— Начнем, — сжал свою палочку Драко.

Так как Гарри уже взял на себя роль судьи, он решил довести ее до конца, тем более что никто не собирался соблюдать правила дуэльного кодекса.

— Прежде чем вы начнете дуэль, я обращаюсь к сторонам с предложением о примирении. Нотт, не желаете ли принести мистеру Малфою и мисс Грейнджер извинения?

— Нет, — сухо отрезал Нотт.

— Что ж, тогда прошу к барьеру, господа, — сказал Гарри с прежним спокойствием и взмахнул палочкой.

Между зрителями и участниками дуэли появилась высокая невидимая стена, способная выдержать довольно мощные заклятья. Встав посередине огороженного пространства там, где Драко и Нотт должны были привести приветствие, он подумал о словах Драко после их возвращения в Хогвартс из Малфой-Парка. Драко удивлялся тому насколько мощными стали его заклинания, почти в три раза мощнее, чем были прежде. Они оба хорошо понимали, что изменения магии у Драко вызвала поглощённая им магия Гарри, содержащаяся в его эпицикле, но тем временем сам Гарри не ощущал в своей магии изменений. Он разговаривал на эту тему с прапрадедом и Дамблдор ответил ему, что магия Драко по сравнению с его собственным магическим потенциалом была очень мала, и он просто не ощутил, что стал чуточку сильнее, чем раньше.

Наблюдая, как Малфой и Нотт поднимают палочки в приветствии, он усмехнулся про себя. Слизеринца ждет большой сюрприз, ведь он еще не знает, что у Драко значительно увеличился магический потенциал.

— Расходитесь! — скомандовал им Гарри и принялся отсчитывать шаги, внимательно следя за тем, чтобы правила были соблюдены. — Один, два, три…

Гарри посмотрел на слизеринских секундантов — те приготовили палочки и о чем-то переговаривались, кивая то на Рона, то на Гарри. Неужели они все-таки решаться? При такой куче народа?

— Четыре, пять…

Гарри стал медленно отходить к Рону, чтобы занять место позади Драко.

— Шесть, семь, восемь, девять, десять!

Драко и Нотт резко развернулись. Драко тут же закрылся мобильным щитом, который мог оградить его от легких заклятий, а Нотт с разворота послал в Малфоя разоружающее заклинание.

Странный выбор. Неужели Нотт думал, что его трюк удастся? Это же ребячество! Он что планировал разоружить Драко, а затем размеренно его избить?

Драко хищно усмехнулся своему противнику, который в это время с негодованием запустил в него еще одно разоружающее, на этот раз усиленное и модифицированное заклинание Liberoarma, которое при достаточной мощи способно было не только обезоружить, но и оглушить.

Драко не стал изобретать велосипеда и просто увернулся от заклятья. Оно ударилось в поставленный Гарри щит, и тот покрылся рябью, но естественно устоял — у Нотта бы пупок развязался, если бы он задался целью сокрушить Гаррин барьер.

— Неплохо, Тео! — изображая удивление, съязвил Драко, — Я погляжу, ты решил побить меня разоружалками. Какое на очереди следующее? Devis? Или сразу перейдешь к Visdevasto? Не совсем разоружающие, но палочкой после них я уже не поработаю.

— Неплохая идея, Малфой! — прорычал Нотт, — Devis!

— Никакой фантазии, — сокрушенно посмеялся над Слизеринцем Драко, пропуская мимо себя темное заклятье, лишающее сил, не так сильно как опустошительное Visdevasto, но достаточно сильное для того чтобы быть не в состоянии нормально работать палочкой.

Гарри услышал как Гермиона, оставшаяся за барьером, облегченно выдохнула. Гарри тоже хотелось вздохнуть — раньше он не видел Драко в настоящей дуэли, лишь на втором курсе в дуэльном клубе, где их однажды поставили в паре, и в результате чего обнаружилась его способность к парселтангу. Драко и Гарри тогда были еще маленькими и не могли судить о силе противника по его движениям, просто не умели этого делать, а в январе, когда был бой с Пожирателями, было уже не до разглядывания других. Сейчас же Гарри видел потенциал Драко. Его новый уровень магии и природная верткость, которая позволяла ему увернуться от заклинаний практически не совершая движений, давали Малфою огромное преимущество — не нужно было тратить силы на щиты: Драко в большинстве случаев мог обойтись и без таких энергоемких контр-заклятий.

Похоже, план Слизеринцев шел коту под хвост. Наличие большого скопления людей не позволяло секундантам Нотта отступить от дуэльного кодекса, а Драко успешно уворачивался от заклятий их приятеля, заставляя того выдыхаться и при этом сам не использовал магию. Со стороны Малфоя происходящее казалось развлечением, и Слизеринцы были удивлены, ведь раньше он не был настолько силен. Их план провалился.

Когда Нотт понял, что поддержка ему не светит и унизительно избить безоружного предателя у него не получиться, он начал вести дуэль более серьезно, посылая в противника сногсшибатели и оглушалки с такой быстротой, что Драко пришлось выставлять щит, чтобы защитится: уворачиваться у него уже не получалось. Воспользовавшись коротким перерывом в очередях оглушалок, Драко ненадолго перехватил инициативу, но Нотт пропустил все его заклятья и в отчаянье выкрикнул:

— Confundo! Hastagelidum!

Заклятье ледяного копья, пущенное вслед за дезориентирующим — действительно убойная комбинация. Чтобы защититься от первого нужно было особое контр-заклинание Claritas, на которое уходило от трех до пяти секунд, за это время заклятье копья будет уже слишком близко и произнести щитовые чары против льда будет уже невозможно.

Связь между душами позволила Гарри и Драко действовать слажено, как одно целое. Пока Гарри насылал на Драко контр-заклятье для конфундуса, Малфой творил заклинание Glaciessorbeo — щит, поглощавший все заклинания льда.

Нотт, Макнеир и Роули скрипели зубами, когда ледяное копье влетало в щит, буквально растворяясь в нем.

— Господа, вынужден напомнить, что убийства не приветствуются! — строго крикнул Гарри Нотту и его секундантам. Слизеринцы от злости приобрели розовый цвет.

— Пора кончать этот балаган, Гарри, — тихо сказал ему Рон, — если так продолжиться, то они начнут непростительными швыряться!

— Они всерьез намерены его убить, — согласился с ним Гарри. — Видимо хотели, чтобы Макнеир и Роули отвлекли нас, а Нотт под шумок устроил бы какой-нибудь «несчастный случай», но просчитались — тут слишком много народу и полным-полно свидетелей!… Драко, заканчивай, — обратился он уже к Малфою.

Блондин едва заметно кивнул и послал в Нотта сначала вербальное заклятье Actio Menta, способное разбить щиты, а сразу затем длинную серию из невербальных оглушалок, вплетя в них заклятье помех и разоружающее заклятье. Они еще утром договорились с Гарри, что без надобности он не станет применять темную магию, а высшую боевую и светлую Драко не изучал как Гарри. Зато у Гарри был сильный пробел в Черной магии, которая для Драко была родной стихией.

Блок Нотта, как и ожидалось, не выдержал словестного Actio Menta, но заклятье оказалось неожиданно таким сильным, что посланная вслед серия стала ненужной. Нотт отлетел на три метра, ударился в барьер и потерял сознание, а серия Драко тем временем была остановлена Макнеиром и Роули.

— Победил Драко Малфой! — огласил итог дуэли Гарри и взмахом палочки снял барьер.

Слизеринцы шипели, сгрудившись возле Нотта. Гермиона кинулась Драко на шею и кричала ему, чтобы он никогда больше так не делал, на что Малфой лишь успокаивающе гладил ее по голове и говорил: «Все обошлось, Гарри меня прикрыл!» Рон задумчиво смотрел в сторону бывшего Слизеринца и тихо присвистнул своим мыслям — Гарри был уверен, что тот думал о мощности Малфоевской Actio Menta. Студенты расходились, горячо обсуждая дуэль, и очень скоро возле Визжащей Хижины остались лишь пятеро друзей да дети Пожирателей, которые, впрочем, убрались едва Нотт пришел в себя.

Рон посмотрел на самозабвенно целующихся Гермиону и Драко, а затем перевел глаза на Гарри и Джинни, пока не целующихся, а просто стоявших в обнимку, и глядевших на стоявшую в отдалении Визжащую Хижину. Рон махнул на них рукой:

— Пойду-ка я загляну к близнецам! — сообщил он, уходя в сторону деревни и оставляя две влюбленные парочки наслаждаться обществом своих половинок.