Сон взаймы (гет)

— Как прошёл день, дорогой? Мне так жаль, что я не смогла присоединиться к вам с Драко … — И как Нарциссе удаётся даже в бытовом разговоре использовать эти участливо-озабоченные интонации?

Малая гостиная западного крыла и сервированный на троих стол. Завтра Драко уедет, и они с женой снова останутся вдвоём. Люциус методично нанизывал на вилку листья салата и размышлял о том, как почти пятнадцать лет назад позволил убедить себя и женился на Нарциссе. Зачем? Почему? Не хотел скандала? Побоялся вмешательства Тёмного Лорда? Предпочёл отказаться от возможности выбора? Решил, что так будет проще? Интересно, все в двадцать лет были такими идиотами?

Нарцисса обеспокоенно повторила вопрос. Мужчина перевёл на неё тяжёлый взгляд: она сидела неподвижно, преданно и чуть-чуть встревоженно заглядывая ему в глаза. Расположившийся напротив неё Драко хмыкнул, но тут же попытался скрыть это покашливанием. Люциус вопросительно изогнул брови — мальчик смутился и понуро уставился в свою тарелку. Что-то уж больно он развеселился после глупой потасовки в книжном магазине. Или это облегчение от расставания с крестражем?

— Всё прошло нормально, Нарцисса. Ты ничего не пропустила. — Беглый взгляд на Драко. Плечи мальчика напряглись — пытается сдержать смех. Ничего, пора учиться сдерживаться… И так, по словам Снейпа, в школе и дня не проходит без очередного «инцидента» с Поттером…

— Ты представляешь, сегодня на благотворительном обеде у Министра Джейн появилась в такой безвкусной мантии. Поверить не могу, что рюши снова входят в моду…

Люциус презрительно поджал губы и вернулся к салату. Нарцисса — идеальная жена. Родила сына, сделала всё возможное, чтобы воспитать из него настоящего наследника рода… может, годам к двадцати это даже даст результат. Она мила и заботлива дома, высокомерна и замкнута на людях, безотказна и понятлива в постели. И до ужаса фальшива во всех своих проявлениях. Она со второго раза слышит фразу «мне нужно побыть одному», она безукоризненно выполняет все свои обязанности: легко выносит скучные светские рауты и благотворительные обеды, поддерживает нужные связи, приносит сплетни, может до получаса увлечённо рассказывать о погоде и до двух часов — о новой мантии кого-то из «подруг».

Люциус отодвинул тарелку, коротко кивнул жене и поднялся из-за стола. Нарцисса умолкла, на идеально красивом лице отразилось недоумение. Интересно, сколько маскирующих чар она использует, чтобы поддерживать этот вейлоподобный облик? Хорошо хоть глаза в сиреневый не красит…

— У тебя планы на вечер, дорогой?

— Мне нужно побыть одному, дорогая. — Чётко и с нажимом. Быть может, сегодня ей хватит одного раза.

За спиной отца Драко очень тихо начал пересказывать матери события сегодняшнего дня. Люциус ускорил шаг и направился в библиотеку. Из глубины сознания всплыло даже не воспоминание — ощущение. Ощущение долгого вечера перед камином и Мионы. И неожиданно ясно, отчётливо захотелось бросить всё и вернуться, достать маховик времени и очутиться в другой реальности — там, где можно будет начать жизнь с чистого листа…

* * *

Люциусу казалось, что он сходит с ума. Ощущение дежавю не покидало ни на минуту. Всё это однажды уже было: бесплодные поиски и попытки понять, что же происходит. Чем чаще он смотрел на колдографию из личного дела Гермионы Грэйнджер, тем сильнее ему казалось, что она похожа на Ромину. Чем больше он размышлял над этим, тем менее вероятным становилось это сходство. Не дочь, не родственница — это проверено и доказано. Что же тогда? Какая-то кровная магия? Заклятья подобия? Двойник? Реинкарнация? Путешественница во времени? Гостья из параллельного мира? Крайне маловероятно.

Он не видел Ромину уже почти пятнадцать лет. Ему просто кажется. Он видит то, что желает видеть. Он убеждал себя в этом, рассматривая фотографии и в очередной раз вникая в документы, а потом просыпался среди ночи, снова и снова пуская мысли по замкнутому кругу: кто такая Гермиона Грэйнджер? Ответ на этот вопрос был, но знал его только один человек.

— Добрый день, Люциус. Ты от Совета Попечителей?

— Нет, директор, я по личному вопросу.

— Что ж, присаживайся… — Дамблдор загадочно улыбнулся. И Малфою вдруг показалось, что тот знает, в чём дело. А ещё ему показалось, что в этот раз разговор опять кончится ничем. От этого предчувствия его передёрнуло.

— Кто такая Гермиона Грэйнджер?

Улыбка Дамблдора стала шире. Подозрения его гостя превратились в уверенность. Не давая старику открыть рот, Люциус продолжил:

— Послушайте, директор, я уверен, вы прекрасно понимаете, что мне нужно. Более того, вы знаете ответы на все мои вопросы. Так давайте не будем притворяться, — прозвучало неожиданно жалко. Люциус презрительно вздёрнул подбородок и отвёл глаза.

Дамблдор откинулся на спинку креста, не снимая с лица своей дурацкой улыбки.

— Люциус, я был бы рад тебе помочь, но сейчас это просто не в моей власти. Боюсь, я не имею права ответить на твой вопрос.

Малфой резко поднялся. В голову вдруг пришло, что, если бы он знал, что это поможет, он бы применил сейчас к старику пыточное заклятье. Возможно, он бы даже попросил его… Но один взгляд в ледяные глаза за стёклами очков-половинок ясно давал понять, что всё бессмысленно.

— Я пришёл к вам по-хорошему, директор. Однако мы не смогли найти общий язык. К сожалению. — Люциус направился к выходу, но остановился у дверей: — Знаете, сейчас школа в таком положении: все эти нападения… Что же будет дальше?..

— Ты мне угрожаешь, Люциус? — в голосе Дамблдора звучала насмешка.

— Что вы директор, кто посмеет вам угрожать…

* * *

Вряд ли в тот момент он всерьёз думал о том, чтобы отомстить. Доказывать что-то старику — всё равно, что биться головой о каменную стену. Да и не было в тот момент ещё причин для отстранения… Тогда казалось, что Дамблдор просто выжил из ума, если не видит, что творится у него под носом. Великий директор Хогвартса, который настолько зациклился на светлой магии и детских шалостях, что отказывается поверить в возрождение Тёмного Лорда. Тогда это даже выглядело забавным, пока не зашло слишком далеко…

— Мне только что сообщили, — со скорбным выражением лица доложил Амос Диггори, — что пострадала ещё одна магглорождённая волшебница — Гермиона Грэйнджер.

В душе Люциуса что-то оборвалось. Собственный голос прозвучал резко и незнакомо:

— Что с ней?

Все присутствующие члены Совета Попечителей удивлённо уставились на своего Председателя. Диггори рассеянно пожал плечами:

— То же, что и с предыдущими: полностью парализована, но жива.

Люциус обессилено откинулся на спинку кресла и сжал зубы. Ужас, нахлынувший на него, постепенно проходил. Его заменяло другое, новое чувство: с девчонкой ничего не должно случиться. Ему наплевать, кто она такая и какое отношение имеет к Мионе, но он не позволит, чтобы с ней что-то произошло. Во что бы то ни стало он сделает всё, лишь бы сохранить жизнь Гермионы Грэйнджер. В память о Ромине Грей и во имя будущего.

* * *

Барти Джонс привычно занял кресло для посетителей и достал из потёртой сумки очередную папку. Ежемесячный визит в Малфой-мэнор за последние полтора года превратился в традицию.

— Ну, относительно амурных похождений мисс Грэйнджер вы, наверное, уже в курсе, мистер Малфой, — детектив добродушно усмехнулся и бросил на стол отчёт. А Люциус неожиданно поймал себя на мысли, что из всех родных, приятелей и знакомых именно этот немолодой и, в общем-то, чужой ему человек знает о нём больше всего.

— Да, я читаю «Пророк», — насмешливо протянул он. — Будем надеяться, Виктор Крам отвлечёт её от Поттера.

Джонс закатил глаза:

— Да, в свете всех слухов о возрождении Сами-Знаете-Кого связь с Поттером не сулит ей ничего хорошего.

Повисло молчание, Люциус проглядывал отчёт: писала родителям — получила ответ, дольше обычного сидела в библиотеке, Рождественский бал, Виктор Крам, под вопросом — размолвка с Поттером и Уизли. Список оценок, копия больничного листа.

— Так и не откроете, Джонс, кто ваш информатор?

Сыщик задумчиво нахмурился, а потом лукаво улыбнулся:

— А кто сказал, что он один?

Получилось почти по-дружески. Малфой покладисто кивнул. У детективов своя этика. Барти Джонс не имеет права раскрывать имена клиентов и данные запросов. Не всегда, конечно. Но, если есть деньги, купить можно всё: непреложный обет в частности. Заодно с полноценным магическим контрактом о неразглашении. Кто знает, какие клятвы связывают детектива с агентами, информаторами и доносчиками. Пока система функционирует, лезть в неё не имеет смысла…

Тишину прервал осторожный стук в дверь — Нарцисса. Люциус закрыл папку, Джонс подтянулся и принял угрюмый вид. Женщина проскользнула в кабинет и замерла, переводя внимательный взгляд с мужа на его гостя. Сыщик поднялся и коротко кивнул. Люциус вопросительно приподнял брови.

— Я хотела узнать, останется ли мистер Джонс на ленч. — Подбородок презрительно вздёрнут, в глазах неприкрытая злоба: «я знаю, что ты от меня что-то скрываешь, но я непременно выясню, что именно». Детектив перевёл вопросительный взгляд на Люциуса. Малфой задумчиво прищурился:

— Нет, Нарцисса. И передай миссис Мэриуэзер, что я сегодня вернусь только к ужину.

— Как скажешь. — Резкий разворот и ощутимый хлопок дверью. Когда она злится, она становится похожей на свою сестру. А появление Джонса вот уже полгода приводит её в бешенство.

— Должен сообщить вам, мистер Малфой, — задумчиво начал сыщик, снова опускаясь в кресло, — за прошедший месяц ваша супруга дважды пыталась подкупить меня и моих сотрудником.

Люциус со вздохом пожал плечами:

— Послушайте, Джонс, мы оба знаем, что вы связаны непреложным обетом. Меня наше сотрудничество устраивает. Если вы хотите увеличения гонорара, скажите об этом прямо, и я обдумаю ваши аргументы.

Детектив с усмешкой покачал головой. Люциус вернулся к изучению отчёта. Барти Джонс не откажется от работы, не продаст его секрет Нарциссе или кому-нибудь ещё, не потребует прибавки. И дело тут не в пресловутой этике, непреложном обете или деньгах — дело в том, что впервые за много лет хозяину лучшего детективного агентства Лондона просто по-человечески любопытно знать, чем же закончится его «расследование».

Малфой задумчиво отложил последний документ и замер, глядя на яркую статью из какого-то дамского журнала. С цветной колдографии ему улыбалась Ромина Грей — пятнадцатилетняя, светловолосая, кареглазая, держащая за руку носатого болгарского ловца. В душе что-то ёкнуло. Совершенно некстати пришла в голову мысль о том, что все подопечные Каркарова идиоты, а этот ещё и спортсмен…

— Знаете, мистер Малфой, фотограф Ежедневного Пророка делает ужасные снимки: мелкие, смазанные. На них толком ничего не разобрать, — Люциус ошеломлённо молчал, не сводя глаз с детектива. — А в действительности девочка очень изменилась за последние полгода. В общем, я подумал, что вас это заинтересует.

Малфой судорожно сглотнул, набрал в лёгкие побольше воздуха и очень тихо, с расстановкой, произнёс:

— Это не Ромина Грей. Этого просто не может быть.