Гермидрачные места (гет)

— Господа, я собрал вас здесь, что сообщить преприятнейшее известие! На мой стол постоянно ложатся два вида жалоб: на скуку во время педсоветов (да, я понимаю, что в сотый раз обсуждать поставку новых котлов с утолщенными днищами — это скучно), и неуверенность наших выпускников в будущем. Минерва сказала, что якобы многие из студентов к окончанию седьмого курса не приспособлены к жизни. Возможно! Но, помяните мое слово, я уйду с должности директора, если это правда, — Дамблдор поднял почерневшую ладонь в ответ на возмущенный гомон коллег. — И потому я решил устроить незабываемое развлечение…

— Публичную порку? — Филч, подслушивающий в коридоре, приоткрыл дверь и с надеждой воззрился на директора.

— Нет, Аргус, я решил устроить… «крысиные бега»! — Альбус уставился на профессоров, как будто ждал громких оваций, однако бурно отреагировал лишь Локхарт — он подскочил на месте и взвизгнул: «Ах! Бега! Обожаю! Налить всем вина!» — Я продолжу. Вы можете делать свои ставки, господа, — возвестил Дамблдор и взмахом палочки призвал из шкафа Распределяющую шляпу. Одновременно он зачем-то послюнявил пальцы и приклеил на видное место список участников из восьми человек. — Долорес, я могу попросить вас?..

— Конечно, Альбус, — Амбридж засеменила к списку и чуть ниже прикрепила карту с восьмью разноцветными точками, застывшими у надписи «Лондон, Кингс-Кросс».

— Кто же победит? Ита-ак, — в очках-половинках отражались блики свечей, и Альбус был похож на персонажа детских маггловских мультиков, призванного разрушить все нематериальное и уничтожить все живое в этом мире. — Мы начинаем, друзья мои.

Северус Снейп хмуро посмотрел на директора и ничего не сказал — подобные мероприятия не вдохновляли его на участие, и потому зельевар предпочел воздержаться от ставок. Профессор Макгонагалл положила в Распределяющую шляпу пару галеонов, шепнула: «На Малфоя» и про себя подумала: «Человек, который так мастерски отвертелся от убийства, не может проиграть в обычном соревновании». Флитвик пискнул на весь кабинет: «Ставлю на Грейнджер! Умная девочка», а Сивилла Трелони обронила, что «считает себя выше греховных страстей» и заключила:

— Победителя не будет в этой игре! — с таким видом, будто предвидела начало Третьей войны.

— Скажите, дорогая, — влезла Минерва, — а не подскажете ли нам, когда будет конец света, а то все только обещают?..

— Не подскажу! — гаркнула та. — Пускай сюрприз будет, — завернулась в шаль и демонстративно достала хрустальный шар.

* * *

— Вы не могли бы?..

— Да-да, конечно, — Гермиона и Драко уставились друг на друга и разом замолчали.

В этот момент самым очевидным приветствием было бы покраснеть от смущения или позеленеть от злости, а еще лучше с ноткой трагизма произнести имена друг друга, добавив в голос не то презрения, не то обожания. Но избитый способ приветствия изжил себя еще в школе, и потому даже гадости не казались достаточно оскорбительными, чтобы начинать с них разговор. Поэтому ограничились сухим «пф-ф-ф» и театральным закатыванием глаз. Гермиона уткнулась в программку, выданную «совершенно бесплатно» заботливым Счастливчиком, а Драко заказал себе выпить и сделал вид, что увлечен вином.

Рестораны во Франции вырастали через каждые несколько домов, малюсенькие, но представительные. А вот паб — уютный, похожий на «Три метлы» — найти оказалось нелегко. И справедливо ли, что после долгих поисков и приложенных усилий Грейнджер испортила Драко идиллию? Малфой не стремился к победе и предпочитал проводить время в свое удовольствие, не спеша гуляя по улицам и наслаждаясь одиночеством. Он вообразил, как запыхавшаяся Астория гонится за кенгуру, и улыбнулся своим мыслям. Приз, спрятанный Счастливчиком во Франции, не представлял для Драко интереса, к тому же, для начала необходимо было объехать вокруг света и вернуться сюда, в Париж.

Лаванда с Парвати сразу заявили, что работать поодиночке не будут, Симус с Невиллом пожали плечами и подмигнули друг другу. Лавгуд размахивала руками, делая вид, что танцует сама с собой, а Забини смылся быстрее, чем Счастливчик сказал: «Начали!»

Малфой хмыкнул: одному справиться с заданием даже легче. И сейчас, сидя напротив Гермионы, он лениво подумал о том, что во Франции, пожалуй, делать пока нечего и стоит пуститься в сомнительную авантюру хотя бы ради того, чтобы осуществить свою давнюю мечту — просто отдохнуть.

* * *

Нет повести печальнее на свете, чем наш рассказ об общем туалете.

Драко не поверил своим глазам, прочитав строчку, и спрятал листовку, как будто она пропагандировала массовые убийства и грабежи. С некоторых пор Малфой стал трепетно относиться к закону.

Испанская жара превращала воздух в липкую пленку, которая обволакивала тело и намертво застывала густой массой на коже. Заклятие Агуаменти едва ли помогало, хотя Драко старательно поливал себя водой каждые несколько минут. Отлевитировав, пока никто не видит, свой чемодан в ближайшую гостиницу, он остановился у стойки и позвонил в звонок. Портье материализовался так быстро, словно аппарировал, и подобострастно улыбнулся, оценив стоимость фамильного перстня Малфоев и золотых запонок.

— Мне нужен номер буквально на пару часов, — Драко был готов заплатить любую цену за то, чтобы скрыться от жары.

— Простите, но мест нет, — развел руками недотепа за стойкой. — Хотя постойте, есть комната на чердаке, берете? Отличное любовное гнездышко, — расхваливал товар портье. — Ваша дама будет довольна, — и он указал на девушку, молча стоявшую рядом.

— Мы не вместе, — буркнул Драко и добавил: — Плачу вдвое больше. Грейнджер, признайся, что ты меня преследуешь, — прошипел он, глядя на широкие поля шляпы, скрывающие ее лицо.

— Три платы, — Гермиона упрямо наступила ему на ногу, и Малфой голову дал бы на отсечение, что сделала она это специально.

— Что значит, одна свободная комната? — вышел из себя Драко, высвобождая ногу из-под шпильки. — Я не собираюсь жить в Грейнджер, спасибо, мне в Хогвартсе хватило!

— Но разве это так неприятно — оказаться на одной территории с прекрасной дамой?

Гермиона зарделась и глупо захихикала, поправив волосы, а Малфой решительно задвинул в угол подвернувшийся под руку стул и заявил:

— Нет, представьте себе, ничего замечательного не вижу: она постоянно занимала ванную, по полчаса укладывала волосы и имела наглость выгонять моих гостей.

— Даже не знаю, что вам предложить! — всплеснул руками несчастный портье. — Но сейчас пик сезона, все переполнено…

— Ну да, ну да, — брезгливо поджал губы Драко и на всякий случай вытер пальцы о платок, хотя не прикасался ни к чему. Составитель путеводителя нравился ему все меньше и меньше, и если раньше он представлялся туповатым хаффлпаффцем, то теперь в глазах Малфоя упал до уровня собаки Хагрида.

— К тому же, это всего на пару часов, — убеждал служащий, подпрыгивая на месте от нетерпения. Он уже готов был отказаться от чаевых, лишь бы беспокойные гости наконец устроились.

— Не подходи ко мне, — заявила Грейнджер, едва переступив порог. Она вынула палочку и демонстративно прочертила линию на полу, разделявшую комнату на две равные части.

— О, с возрастом ты стала скромнее? — поинтересовался Малфой голосом целителя. — Уизли научил тебя добродетели? Ты принципиально не интересуешься субъектами по фамилии Малфой? Может быть, поговорим об этом? О чем ты думаешь? — Драко ходил по границе и не решался через нее переступить.

— Я думаю, что у меня есть три варианта, — начала Гермиона, — пожалеть тебя, обругать и проигнорировать. Первый банален, второй неконструктивен, а третий бесперспективен. Так что же мне делать?

Он хмыкнул и, протянув руку, перетащил Грейнджер через линию. Медленно — как будто отсчитывал время — приблизился к лицу и коснулся губ, пробормотав: «Среди всех вариантов ты забыла про сотрудничество».

— Что это было? — отмерла Гермиона и перебежала обратно на свою сторону.

— Я чту традиции, Грейнджер, — хмыкнул Драко и растянулся на кровати.

* * *

Малфой пялился на экран, запихивая в себя чуть соленоватый пенопласт, который Грейнджер заумно называла попкорном. На экране уже третий час тонула огромная лодка, по всей видимости, не поместившаяся бы даже в котловане Большого хогвартского озера. Драко ясно представил себе корму, торчащую над поверхностью воды, и гигантского кальмара, возмущенно рассекающего водную гладь вокруг стальной посудины.

Малфой в тайне от Гермионы писал жалобу на Счастливчика и не собирался останавливаться на достигнутом. Мало того, что этот идиот не предусмотрел приличное жилье, так еще и маршрут составил дурацкий. Драко был готов терпеть испанские отели и французские пабы, но поход в кино убил наповал.

Соединенные Штаты приветствовали магов-аферистов подмигивающими окнами небоскребов и яркой неоновой рекламой. Портал через Атлантику, созданный Гермионой, перенес их прямиком в Нью-Йорк и выбросил посреди людной улицы у входа в кинотеатр, ведь даже у отличниц случаются промахи. Фильм был длинным, люди вокруг сонными, а зал полупустым, Грейнджер с Малфоем украдкой переглядывались уже второй час, но так и не могли прийти к молчаливому соглашению: развивать деловые отношения сотрудничества или не противиться чувствам, сразу перейти к всепоглощающей жалости и, соответственно, любви. К концу сеанса они так и не определились с выбором, но зато продолжили общение во время прогулки. Правда, мостов, парков, сквериков и других мест, традиционно считавшимися местами для влюбленных, не нашли, и отношения буксовали в стадии «деловое сотрудничество». Еще в испанском отеле было решено держаться вместе, а выигрыш в случае победы поделить пополам, ну или не делить, если связь к тому времени достигнет этапа «счастливого брака».

— Хорошая погода, — начал Драко, сидя на лавочке рядом с Гермионой. Походы в кафе и луна-парк тоже окончились ничем. Видимо, влияние маггловской ауры негативно сказывалось на чувствах.

— Прекрасная. И дождя нет, — кивнула та.

— Угу. Солнечно.

— Ни облачка, да.

— Тепло.

— Даже чуть душно.

— Но все равно хорошо.

Драко уже собрался согласиться, но его прервал шум, топот ног и панический шепот:

— Быстрее-быстрее, Парвати, пока они нас не заметили, — Лаванда тащила подругу за собой, позабыв про чемодан с вещами, который сиротливо стоял на обочине дороги. Скорее всего, завидев конкурентов, Браун и Патил решили поторопиться и припустились наутек. Вид удаляющихся фигур подействовал на Драко отрезвляюще, заставляя забыть про романтику и вскочить на ноги.

— Быстрее, надо уходить, иначе нас опередят, — он сам не понимал, что на него нашло. Единственное разумное — или не очень разумное — объяснение Малфой видел в том, что волна адреналина подхватила жгучее желание выиграть и на гребне вознесла его над остальными желаниями.

* * *

Драко не умел обращаться с детьми. Он шел по одной из улочек Токио и с опаской поглядывал на людей: почти каждый их них вел за руку ребенка и что-то быстро говорил малышу. Меньше всего Малфоя радовали детские крики и постоянная потребность переступать через маленьких японцев, буквально заполонивших улицу.

— Пап, — дернул его за рукав какой-то мальчуган с прозрачными глазенками. — Пап, я писать хочу.

— Пап, — заверещала девочка чуть помладше, тряхнув копной каштановых волос. — Купи мне попить!

С трудом подавив желание надавать подзатыльников обоим, Драко попятился и натолкнулся на тройняшек, сосредоточенно ковырявших в маленьких носах. Дети казались идентичными, как экземпляры книги Локхарта «Успехи в воспитании молодого поколения», и хором просили кушать.

— Э-э, вы меня с кем-то путаете, — отрезал он, — я не ваш…

— Дра-ко, — Гермиона несла на руках младенца, завернутого в одеяло, но даже издалека Малфой заметил, что ребенок до омерзения похож на него самого — Драко не любил таких совпадений.

— Пап, а покатай меня на «Молнии», — потребовал самый старший из детей и огрел отца метлой по голени.

Драко взвыл, схватился за ногу и запрыгал на месте, подавляя желание убить поганца одним заклятием. Вынув палочку, он занес ее над головой и… проснулся. Сверху на него мрачно глядел потолок — словно вместо люстры появились глаза и наблюдали за постояльцем.

Выхлебав два стакана воды, Малфой вытер со лба пот, не переставая радоваться, что это был всего лишь сон. Они с Гермионой остановились в небольшой съемной комнате в ожидании момента, пока на монетах появится точный адрес пункта назначения. Ужасный кошмар, привидевшийся ему, он истолковал по-своему — как предвестье из будущего. «Вот что будет, Драко, — шептало будущее, обратившись размытыми образами, — если ты сейчас же не возьмешь ноги в руки и не свалишь от назойливой Гермионы! Быть тебе отцом семнадцати детей — все они будут кареглазыми и светловолосыми, и ты не сможешь, Драко, отличить их друг от друга. Они будут просить всего и сразу, а ты почувствуешь себя загнанным зверем, а если не повезет, тебя подстрелят из твоей же палочки, и будешь ты, Драко, умирать от кровопотери, пока Гермиона успокаивает расшалившихся малолетних хулиганов».

Малфой потряс головой и испуганно взглянул на мирно дремавшую Грейнджер. Пожалуй, есть в словах будущего доля истины.

* * *

Дамблдор сидел в кресле, соединив перед собой кончики пальцев. Апельсиновые дольки давно закончились, за окном начинало темнеть, у путешественников оставалось ровно двенадцать часов, чтобы добраться до заветной цели и получить желанный приз.

На карте восемь разноцветных линий упорно продвигались вперед и почти одновременно достигли Пекина. Одна из них, помеченная именем Луны Лавгуд, опережала остальные, и Фирензе, поставивший на нее, довольно постукивал копытами. Профессор Снейп читал «Ежедневный пророк» и поминутно возмущался лживыми объявлениями:

— Нет, вы только посмотрите на это! Рита Скитер опять накатала огромную статью, посвященную моей женитьбе на какой-то Альфреде де Миньон.

— Не на какой-то, а на каком-то, — меланхолично накручивая на палец длинный локон, поправила Вектор. — Нынче только все об этом и говорят, а вы разве не…

— Я — не! — передразнил Северус и возмущенно добавил: — Да я впервые слышу это имя!

— Мы тоже, — Спраут сочувственно подмигнула коллеге и в качестве утешения добавила: — Да вы не волнуйтесь! Поттеру еще больше достается. Не далее как вчера в «Ведьмополитене» писали о его бракосочетании с Панси Паркинсон, хотя в этот же день поступило опровержение и новая новость о свадьбе с неким молодым неизвестным господином.

— Поттер может жениться хоть на Хагриде, — вышел из себя Снейп, — а я не желаю! — ударил он кулаком по столу с такой силой, будто его насильно тащили под венец. — Я на этом Альфреде никогда не женюсь! Я лучше позволю съесть меня перед алтарем.

— Ну-ну, Северус, никто не требует от вас подобных жертв, — голосом миротворца произнес Альбус. — Вы лучше посмотрите на наших туристов — они уже прошли половину пути!

— Ставлю на Лавгуд! — попытался поменять ставку Хмури и для пущей убедительности выпучил искусственный глаз.

— Аластор, я бы посоветовал вам заткнуться, если вы не хотите вновь оказаться на дне сундука, — доброжелательно сказал Дамблдор и уставился на двигающиеся точки.

Драко нехотя влез в бархатный камзол, без которого в помещение, набитое антикварной мебелью и раритетными книгами, не пускали. Камзол был столь же обязателен, как школьная форма в Хогвартсе, но давил везде, где только можно. Гермиона, облачившаяся в пышное платье, постоянно чихала — одежда, пролежавшая в сундуках несколько десятков лет, будто пропиталась пылью. Хотя Малфой и подозревал, что костюмированное представление было частью тура, перспектива наряжаться в каждой стране в идиотские тряпки его не радовала.

Китаец, поклонившись, с трудом выговорил: «Позялюста» и отворил тяжелую дверь. Древние пергаменты, собранные в библиотеке, мрачно покоились на сотнях полок. Гермиона кинулась к одной из них и внимательно изучила первый попавшийся свиток — все-таки тяга к знаниям была в ней неистребима.

— Ты собираешься читать? — удивленно спросил Драко, отбирая у нее пергамент.

— А что еще ты предлагаешь делать в библиотеке? — ханжески прогундосила Гермиона, как бы невзначай поправляя чулок.

Драко проследил за ее действиями, некстати вспомнил о том, что его троюродный дедушка пять лет подряд пил с любимой чай в гостиной Малфой-мэнора, но так и не перешел к решительным действиям. И умер в одиночестве, потому что дама на шестом году хлопнула дверью и ушла к Ромбольду Забини, который, кстати, приходился двоюродным дядюшкой Блейзу. Малфой отбросил сомнения и решил, что не так уж и много времени у них с Гермионой осталось, чтобы перейти от «делового сотрудничества» к «всепоглощающей любви».

Он проклинал пышные юбки, но все же задрал их все, запуская руки под резинку чулок. Грейнджер говорила что-то насчет приличий, но сама активно стягивала с него рубашку — в такие моменты она любила предаваться воспоминаниям о чести, юности и о всем добром-светлом, что Драко, в свою очередь, считал ерундой. Поцелуй продолжался недолго: Малфой толкнул Гермиону к ближайшему стеллажу и развернул к себе спиной, вновь пытаясь пробраться через плен многочисленных юбок к тому месту, которое сродни Волдеморту: все знают, как называется, и все равно заменяют аллегорическими сравнениями.

— Вау! Глянь, Невилл, красота-а-а! — раздался голос, и Гермиона не взвизгнула только потому, что в этот момент была увлечена Драко. — Сотни томов и наверняка среди них есть про твои растения, — казалось, Финнигана больше волновали книжки, нежели парочка, расположившаяся посреди библиотеки. По правде говоря, Грейнджер тоже чувствовала себя несколько неуютно, потому что секс в неположенном месте противоречил ее принципам, как и секс с Малфоем. Но справедливо рассудив, что два минуса дают плюс, заткнула совести рот обещанием больше никогда так не делать.

— А что это вы тут делаете? — раскрыл рот Симус, глядя на полуобнаженные тела.

— Мерлин… Мерлин, — начал заикаться Невилл, и Гермиона, смущаясь, подумала, как, должно быть, непривычно выглядит — Лонгботтом-то, бедняга, и не подозревает, что не за знаниями она бегала в библиотеку последние три года обучения в Хогвартсе.

— Невилл, не волнуйся, это естественный процесс, — убежденно покивала ему Гермиона, все еще опираясь на стеллаж.

— Мерлин, мы же идем ноздря в ноздрю, — заверещал Лонгботтом, не обращая внимания на позу Грейнджер. — Симус, вперед! — крикнул он товарищу и, развернувшись на каблуках, помчался к выходу.

— Вы это… извиняйте, — скромно шепнул Финниган, с завистью посмотрел на Драко и припустил по длинному коридору вслед за другом.

— Пикси его раздери, Лонгботтом прав, — выругался Малфой, застегивая ширинку. — Влюбиться мы всегда успеем, а приз не будет долго ждать! — возвестил он нараспев и, оставив Грейнджер, устремился к двери, на ходу скидывая камзол.

Гермиона фыркнула, громко произнесла: «Не очень-то и хотелось» и посмотрела на часы. До окончания сомнительного путешествия оставалось всего шесть часов.