Дитя Слизерина (гет)

Пустота улиц некогда живого города вселяла страх.

В комнате царила тишина – холодная и тягучая. Ремус втянул воздух и почувствовал запах боли и невыносимой тоски. Он перевел взгляд на Сириуса. Тусклые темно-серые глаза пристально смотрели на него.

Ремус больше не приходил к Сириусу. Его поглотила бездна размышлений, он почти поверил в невиновность заключенного, но боялся ошибиться. Слишком уж много было таких ошибок, что стоили слишком дорого.

Казалось, будто за те два дня, что он не видел Сириуса, тот еще больше осунулся и постарел. И если раньше в глазах узника светилась надежда, то теперь в них сверкало лишь равнодушие.

Ремус повернулся к Дамблдору. Директор пристально рассматривал Сириуса, и тревога появилась в голубых глазах.

— Я долго размышлял над твоими словами, Сириус, — мягкий голос Дамблдора в этот раз не успокаивал.

Мужчина опустил голову, вперившись глазами в грязный пол.

— Я склонен думать, что ты был прав.

Серые глаза наполнились удивлением. Сириус стиснул зубы, все еще не веря в происходящее.

— Нам нужны люди, и ты поддержишь нас, — это был не вопрос, а утверждение, или даже приказ.

Мужчина закусил губу и прикрыл глаза, глубоко вздохнув. Веревки бесшумно упали на пол, и запястья наконец-то освободились от тупой, ноющей боли. Сириус поднялся на затекшие ноги. Его глаза неотрывно смотрели на Ремуса.

— Ты свободен, Сириус, — прошептал старый друг. – Ты наконец-то свободен.

Блэк кивнул, устало повалившись на старый, пошарпанный стул за деревянным столом.

— Чтож, продолжим наше собрание, — Дамблдор обратил свои глаза на Снэйпа.

Северус встал, стараясь избегать яростного взгляда старого врага.

Кода Дамблдор оправдал Блэка, он возненавидел Сириуса еще больше. Почему его невиновноть признали мгновенно, а ему приходилось искупать свои грехи всю жизнь? Почему ему приходилось платить за ошибку юности такую высокую цену?

— Лорд планирует нападение на дом Браунов, — серые глаза опаляли ненавистью. – Ему нужна кровь младенца для зелья. Дети Слизерина будут там.

— Кто? – глаза Сириуса неотрывно смотрели на него.

— О, Блэк, ты слишком долго был в Азкабане, — мстительно прошипел Северус.

— Не нарывайся, Сопливус…

— Хватит, — оборвал Дамблдор разгоравшуюся ссору. – Меня интересует Гарри.

— Гарри… — как-то беспомощно прошептал Сириус.

Перед глазами вдруг снова появился мальчик с палочкой в руках и черной маской на лице. Он снова увидел убитого мужчину и кровь на загорелых руках. Снова почувствовал невыносимую ненависть, что так яростно блестела в тусклых зеленых глазах.

— …Судя по всему, мальчишка воспитывался в приюте. Я думаю, позже он сбежал…

Сириус то слушал, то нет. Образ Гарри, отчаянно звавшего того мальчишку, образ мальчика, яростно проклинающего человека, образ ловкого убийцы – неужели это был сын Джеймса? Где же добрый, наивный малыш, каким запомнил его Сириус?

— Гарри, — хрипло прошептал он. – Что же ты натворил…

— Нужно предупредить Браунов, — произнес Ремус.

Директор покачал головой.

— Мы не можем -тогда станет ясно, что Северус – предатель. Мы будем ждать их там, заберем только их сына.

Сириус судорожно вздохнул.

Гарри тоже будет там. И было невыносимо больно от того, что он не смог защитить мальчика, не смог быть рядом, и теперь сын его лучших друзей, его крестник, пошел по темным тропам, ведущим лишь к отчаянью и безысходности.

Громкий звук упавшей на стол палочки заставил Сириуса вздрогнуть. Гладкое дерево коснулось его огрубевшей ладони, и мужчина вновь ощутил то теплое чувство, оказавшись на время в детстве, будто он снова был тем непоседливым мальчишкой.

Тяжелая грусть сдавила сердце.

Сириус стиснул в руке палочку и ни слова не говоря покинул комнату, сопровождаемый печальным взглядом Ремуса.

— Ну же, очнись, — отчаянно прошептал Гарри.

Он не мог сказать, что почувствовал в тот момент, когда увидел безжизненное тело Драко на грязной мостовой. Ему было так страшно, что стук сердца бил в ушах, заглушая крики и взрывы рядом. Он еще помнил свой отчаянный голос и холодное запястье Драко в своей руке.

Только вместо белокурого юноши Гарри видел лицо Мэтью. И страх потерять болезненно опаливал душу.

Он чуть коснулся бледной руки.

— Не умирай, пожалуйста, не умирай…

Гарри закусил губу.

Их отношения всегда были странными. Они никогда не называли себя друзьями, но и не считались врагами. Это было партнерство без обязанностей. И еще в самый первый день их знакомства Гарри ясно дал понять это. Просто ему было слишком страшно потерять снова. Драко никогда не искал повода заговорить с ним, а Гарри не любил вести бессмысленные беседы. Малфой никогда не рассказывал о своем прошлом, и Гарри слишком хорошо понимал его, а потому и не пытался расспрашивать.

Но бледное, изнеможденное лицо Драко до сих пор стояло перед глазами.

А теперь Малфой лежал на огромной кровати, и метка на бледной коже горела огнем. За ним почти не ухаживали, а Снэйпу запретили появлятся рядом.

Гарри часто замечал, что Детей Слизерина упивающиеся не любят. Их боялись и презирали. Когда они были ранены, их просто закрывали в комнате и лишь изредка приносили затхлую воду.

Юноша намочил полотенце и положил его на пылающий лоб Драко.

Он не знал, что заставляло его заботится о Малфое. Может быть, это был страх потерять человека, который как никто другой способен понять его, может просто чувство долга А может он просто хотел искупить свою вину перед Мэтью. Гарри не мог это объяснить.

— Лорд зовет тебя, — чуть хрипловатый голос Карлоса обволакивал липкой паутиной отчаяния.

Гарри тяжело поднялся на ноги и бросил тоскливый взгляд на бледное лицо Драко.

— У меня новое задание для вас, слуги, — Волдеморт пристально наблюдал за ним.

Юноша шумно вздохнул.

Эти собрания стали для него чем-то привычным. Его работой, его проклятьем и наказанием. Но он тщательно лелеял свою ненависть, чтобы однажды выплеснуть ее наружу. Гарри терпеливо учился и прятался за стеной равнодушия. И теперь он был сильным волшебником, способным постоять за себя.

— Мне нужен сын Браунов…

Гарри вздрогнул.

Отчего-то ему вспомнилась та девочка, еще совсем юная и хрупкая, ее испуганные, по-детски наивные глаза, ее отчаянное личико, все в слезах…

— Дети Слизерина, я хочу, чтобы именно вы взяли младенца, — Волдеморт не сводил с него своих красных глаз. – Нападение завтра, утром.

Гарри вернулся в комнату.

Ему на глаза попалась маска, и он с отвращением и яростью швырнул ее куда-то в глубь комнаты. Как просто было прятаться за лакированной поверхностью, и как тяжело было потом сталкиваться со своим лицом в зеркале.

Лежа в кровати, он долго думал.

О том, что будет, когда кончитя эта чертова война. Ведь ему уже никогда не быть счастливым после всего, что он пережил. Гарри прекрасно осознавал свою отверженность от этого мира. Он не сможет полюбить, у него не будет детей… У него вообще ничего не будет, все забрала война. Безвозратно и невыносимо больно.

Теперь ему трудно было представить, что когда-то давно у него были любящие родители. Гарри всю свою жизнь считал, что такие, как он, не нужны никому. И еще ни разу ему не приходилось сомневаться в этом.

Он так устал от глупых насмешек судьбы. Она всегда обводила его вокруг пальца, мстительно и жестоко.

Гарри закрыл глаза.

Ему снилось море – безбрежное и холодное. Оно накрывало его огромными волнами, а он задыхался и не мог вырваться из жестокого плена темных вод. Море швыряло его, словно игрушку, издевалось над ним. Соленая вода просачивалась сквозь плотно сжатые губы, щипала глаза.Море шептало ему:

— Ты убийца, ты погубил себя…

Он резко сел, тяжело дыша. Волосы взмокли от липкого холодного пота.

Было уже почти утро, и Гарри почувствовал тот страх, который испытывал перед каждой новой атакой.

Он прошел в ванну и подставил лицо под холодную струю. И долго так стоял, пока скулы не свело судорогой.

Гарри поднял голову и столкнулся со своим отражением. На него смотрело изнеможденное лицо: волосы, мокрые и слипшиеся спадали до плеч тяжелым водопадом, сквозь челку смотрели безжизненные, некогда зеленые, а теперь почти серые глаза. Длинный шрам прорезал бледную кожу от виска и до скулы.

Юноша со всей силы ударил по холодному стеклу. В ладонь больно впились мелкие осколки – зеркало хрустнуло, покрывшись тонкой трещиной.

Ненавижу…

Вернувшись в комнату, он повалился в кресло напротив камина.

Яркое пламя не давало тепла. Ему стало только холоднее. Рядом присел Забини.

— Уже скоро, — прошептал Блейз, не глядя на него.

Юноша нервно сжимал пальцы.

— Драко не пойдет?

Гарри закусил губу.

— Он еще не очнулся…

Больше они не говорили.

Время тянулось медленно, но, наконец, первые лучи солнца робко коснулись окна, скользнули по его лицу.

— Пора, — быстро проговорил Нотт, вставая с дивана.

Юноша шумно вдохнул и надел маску.

Они беззвучно покинули комнату.