Гарри Поттер и Светлый круг, часть первая (гет)

В конце концов они решили отдать должное угощению, которое за это время ничуть не остыло – семья Уизли, как оказалось, обзавелась собственным домашним эльфом, который за этим и следил. Помня, что Гермиону права эльфов когда-то беспокоили, мистер Уизли поспешил заверить ее, что со своей эльфихой они обращаются лучшим образом.

— Да я и не сомневаюсь, — рассмеялась Гермиона. – А где она?

Миссис Уизли вызвала эльфиху, и тут уж веселому удивлению не было предела – это была Винки! Пища от восторга, она металась среди друзей, чтобы обнять каждого и никого не пропустить, это было нелегкое испытание – маленькие и тощие на вид, домашние эльфы были невероятно крепкими. Винки еще налетала с такой скоростью, что удержаться на ногах было нелегко. А все и так валились с ног от усталости. Трансгрессировать в таком состоянии никому не хотелось, и миссис Уизли предложила им заночевать в «Норе». Сначала не поняла, над чем они смеются, потом до нее дошло – какое тут «заночевать», если уже солнце взошло?! Грюм заверил, что будет стоять на страже, и тут же вызвал для подмоги Люпина и Тонкс – то-то было радости от новой встречи!

Фред с Джорджем и близняшки Патил все-таки решили вернуться в лавку и распрощались, обещав явиться в Хогвартс накануне девятнадцатого. Ушли они через камин («Нам ли бояться какой-то там сажи?!»), а остальные вернулись к столу, где Джинни на десерт снова угостила всех своим волшебным кофе. А потом, взбодрившись, решили выйти и встретить восход. Грюм что-то проворчал насчет легкомысленной молодежи и необходимости соблюдать бдительность – а потом вышел вместе со всеми. Гарри со вздохом опустился на шаткую скамью рядом с Гермионой.

— Ну и денечек!!!

— Устал?

— Есть немного.

— А я после джинниного кофе никакой усталости не чувствую.

— Я еще и… объелся слегка, — смущенно признался Гарри. – Сначала твой торт, потом здесь… ну безумно вкусно готовит миссис Уизли, Невилл прав как никогда!

Гермиона рассмеялась. Собиралась что-то сказать, но тут кто-то подошел сзади, и две дружеские руки легли на их плечи. Оглянувшись и задрав головы, они увидели смеющееся лицо Люпина.

— О, профессор!

— Здравствуйте, профессор Люпин!

— Здравствуйте и вы, профессор Грейнджер и профессор Поттер! – весело поздоровался их бывший преподаватель защиты, обошел скамью и сел на краешек. Гарри и Гермиона переглянулись.

— А ведь верно!

— Гм… слишком непривычно!

— Привыкайте! — засмеялся Люпин. – Мы тоже будем вашими студентами.

– Ну что, Римус? — К ним подошла Тонкс, пристроилась на другом конце скамьи; сейчас у нее были ярко-зеленые волосы, китайский разрез глаз и классический прямой нос, как у римлянки. Гермиона восхитилась, а Гарри стало несколько смешно, хотя не мог не признать, что получилось неплохо.

— Решила попробовать, — Тонкс беззаботно пожала плечами и спросила у Люпина. — Сказал им?

Люпин отчего-то смутился.

— Знаешь, — тихо сказал он, — для такого у меня просто слов нет.

— Слов нет, чтобы сказать простое «спасибо»?

— Простое «спасибо» — это очень, очень мало, Тонкс…

— Спасибо – кому? – удивилась Гермиона. – И за что?

Гарри подумал, что Люпин благодарит их за смерть Лестрейнджа, но тот, словно забыв о его присутствии, смотрел на Гермиону; в глазах поблескивали слезы. Гермиона улыбалась в полном недоумении.

— Вы были правы, — тихо сказал Люпин. – Все получилось, мисс Грейнджер, все! Вы не представляете… не только для меня, для многих это шанс вернуться к нормальной жизни…

Он вдруг шмыгнул и отвернулся. Достал смятый носовой платок и, пробормотав: «Извините!», вскочил. Они посмотрели на Тонкс, та развела руками и побежала за мужем.

— О чем это он? – удивился Гарри.

— Сама не пойму… — Гермиона хмурилась, пытаясь сообразить. – Шанс вернуться к нормальной жизни? Для многих?.. А! – она широко открыла глаза и уставилась на него. – В прошлом году!.. Но это же было только предположение! – она вскочила и побежала вслед за Люпиным и Тонкс, крича: — Профессор Люпин! Профессор Люпин!

Порядочно ошарашенный, Гарри проводил ее взглядом. Засмеялся, когда Гермиона подпрыгнула, чтобы не споткнуться об курицу, оказавшуюся у нее на пути — птица с истеричным кудахтаньем метнулась прочь. Он наконец понял, что в Гермионе изменилось – походка! Раньше она была какой-то резкой, отрывистой, немного по-мальчишески угловатой. Сейчас она стала легкой… но не как летящая походка Флер и Габриель, и не как у Луны – по-детски раскованной и воздушной. Гарри улыбнулся – у Гермионы была походка бойца. Он вспомнил, как молниеносно она срубила узел на коробке. Дар Постижения… похоже, он давал каждому свое.

Догнав Люпина и Тонкс, Гермиона вступила в неслышный с такого расстояния разговор. Может, через Круг и удалось бы… но зачем слушать личные разговоры? Если решит – сама расскажет, хотя Гарри было страшно любопытно, за что Люпин так благодарен Гермионе? Он вздрогнул – вокруг него вдруг загорелась нить Круга. Кто-то из друзей хочет что-то сообщить? Но тут Круг погас, а из-за угла дома быстрым шагом вышел Рон, глянул мельком на разговаривающих и скрылся в «Норе». Гарри перевел взгляд на троих собеседников – и тут сразу произошло много непонятного. Люпин внезапно опустился на колени… нет, на четвереньки – и превратился… в собаку? Нет, в волка! Волка-оборотня!

Гермиона шарахнулась. Гарри сдавленно вскрикнул, вскочил и выхватил палочку из кармана, пожалев, что оставил меч в гостиной. Тут же увидел, что Тонкс повернулась к нему и успокаивающе машет рукой. Он застыл с палочкой в руке. Не может быть, думал Гарри, пусть он и оборотень, но не может же он превратиться сейчас, на восходе солнца! Его совершенно сбило с толку и это невозможное превращение, и жесты Тонкс, и то, что Гермиона не сделала даже попытки защититься… да и оборотень не проявлял агрессивности – видимо, Люпин сохранил разум и самоконтроль. Постоял немного, виляя хвостом (а ведь волки хвостом не виляют!), затем встал на задние лапы и снова превратился в человека. Послышался смех Гермионы, она обняла его, затем отпустила и пожала руку. Гарри обессилено опустился на скамью, не сводя с них глаз. До него начало понемногу доходить значение увиденного.

— Гарри! – раздался голос Рона. – Ты видел? Видел, что вытворяет Люпин?!

Вздрогнув, Гарри повернулся. Рон, подошедший незаметно, с ошеломленным лицом тоже смотрел на Люпина, Тонкс и Гермиону.

— Конечно, видел! Похоже, он взял свое оборотничество под контроль! – Гарри приподнялся, чтобы убрать палочку в карман. – Спросим потом у Гермионы. Насколько я понял, она ему еще в прошлом году что-то посоветовала.

Рон присел рядом. Гермиона уже шла к ним, Люпин и Тонкс направились к остальным.

— Да я думать и забыла об этом! – все еще с немалым удивлением сказала она, когда мальчики засыпали ее вопросами. – Как-то был один разговор в прошлом году, помните? Когда он жаловался, что Снейп очень неохотно варит для него «волчье зелье», а Слизнорт слишком занять, чтобы просить его об этом … Мне очень хотелось ему помочь, я начала искать в библиотеке… ну, и обратила внимание, что превращения оборотня и превращения анимага очень похожи в магическом смысле. Только анимаг делает это сознательно, а у оборотня происходит само собой, под влиянием лунного света. Я и подумала — а что, если оборотень обучится анимагии и превратится в волка до того, как произойдет бессознательное превращение? Тогда у него не отключится разум, и он будет… ну, разумным волком, превратившимся анимагом! Я поделилась с ним, он очень удивился и сказал, что подумает над этим. Я потом и забыла об этом, не до того было. Мы с вами отправились искать хоркруксы. А он не забыл…

Рон в восхищении прошептал что-то вроде: «Ты гений!», и Гарри был согласен с ним. Смущенная и польщенная одновременно, Гермиона обняла обоих. Так и сидели втроем, в обнимку, наслаждаясь утром. Было зябко, но никто не мерз – они были вместе. Чуть погодя подошли Невилл и Джинни, и стало еще теплее.

— Ребята, кто зажигал Круг? — с ходу спросила Джинни; Невилл тем временем опустился на краешек скамьи, которая протестующе заскрипела. — Мы даже всполошились немного – подумали, что опять что-то…

— Да, — спохватилась Гермиона, — я тоже хотела спросить.

Рон вдруг смутился.

— Я Луну искал, — признался он.

— Ой, а где она?!

Рон засмеялся и показал глазами на дом:

— В гостиной. Свернулась калачиком на угловом диване и… спит себе!

— Она там одна? – нахмурилась Гермиона.

— В доме не опасно, — успокоила ее Джинни. – У «Норы» сейчас защита не хуже, чем в Хогвартсе.

— То-то на вас напали вчера!

— Во дворе… но кто мог ждать?.. – Джинни озабоченно оглянулась. – Я уже думала — наложить, что ли, охранные заклинания до самого забора? Замучаемся – открытое пространство…

— Спросим у Грюма, — сказал Рон, потом добавил с неловкостью в голосе: — Я и не заметил, когда Луна отстала. Думал, вышла со всеми, — он улыбнулся. – У нее такая интересная способность – она может спать где угодно и когда угодно!

Все засмеялись.

— А вот и она, — заметила Гермиона, оглянувшись на крыльцо. – Луна, иди к нам!

Девочка стояла на крыльце, сонно моргая. Зевнула и потянулась с наслаждением проснувшегося котенка, потом легко перемахнула через перила и побежала к ним.

— Садись,! – пригласил ее Рон и подвинулся было, но скамья опять заскрипела и зашаталась.

— Нет! — она с опаской попятилась. – Всех она не выдержит.

И прямо-таки сглазила. Будто услышав ее слова, скамья затрещала, начала опрокидываться, и все с криками повскакивали.

— Я же говорила, — невозмутимо заметила Луна, доставая палочку из-за уха.

Один взмах – и скамья выпрямилась, стала как новенькая, даже со свежим лаком. (Рон на всякий случай потрогал – не слишком ли свежий, прилипнут еще!) Все было в порядке. Луна задумалась, потом опять взмахнула, и появилась вторая скамья, параллельная первой.

— Так будет удобней, — без особой необходимости заметила она.

Так было удобней; они снова расселись, по трое друг напротив друга, а Гермиона и Невилл оказались «в кавычках»: Гермиона между Гарри и Роном, напротив них — Невилл между Луной и Джинни…

— Помнишь, Гарри?.. – тихо спросила Джинни.

Улыбнувшись, Гарри кивнул:

— «Искатели»…

— …и «отряд прикрытия»!

* * *

«…И смерч – то поднимавший его к облакам, где не хватало воздуха, то обрушивавший его с такой скоростью, что казалось, будто алтарь летит навстречу, алтарь, на котором сейчас ничего не было – вихрь подхватил ножны, и те пролетали мимо каждый раз, когда Гарри менял направление полета. То вверх, то вниз – все остальные направления были заказаны, все остальные движения слились в безумное вращение смерча. Как страшно кружилась голова!.. Он уже знал, что долго ему не продержаться, что есть только один выход – поймать ножны и лететь вниз, разбиться об алтарь, держа ножны перед собой в надежде, что последний хоркрукс разобьется первым. Но поймать ножны каждый раз не удавалось; алтарь летел навстречу, и Гарри еле удавалось передвинуться к середине воронки, где вертикальный поток подхватывал его и уносил вверх. Вверх, где не хватает воздуха. В момент поворота удавалось увидеть то, что происходит за бешено мчащимися воздушными стенками – Рон, высунувшийся из-за разрушенной стены, Гермиона, залегшая за поваленной колонной, оба с нацеленными в основание смерча палочками: они пытались подсечь вихрь, чтобы эта безумная ловушка открылась и Гарри смог выбраться из нее.

Очередная попытка — он поймал ножны кончиками пальцев, но они легко вырвались и умчались наверх; опять на середину, взгляд наружу – он ахнул, увидев две новые фигуры… Пожиратели? Но одна из них была одета в синюю мантию, у нее были длинные светлые волосы… и тут в смерч что-то влетело, и Гарри стала нагонять рыжая комета. Все, думал он, это бред, это все… Но две маленькие сильные руки стиснули его со спины, а рядом с древком «Молнии» возникло второе, с потускневшей надписью «Серебряная стрела». Объединенной магии двух метел удалось совладать с мощью вертикального потока, и они зависли на середине. А когда ножны снова помчались вниз, Гарри и Джинни поймали их одновременно…»

* * *

Гермиона с некоторой тревогой смотрела на него, и он очнулся. Потом сказал с улыбкой:

— Знаешь… Ты права, конечно, что не стоит проваливаться в прошлое. Но и не вспоминать тоже плохо. Особенно хорошее.

— Да, — согласилась она. Тревога в ее взгляде исчезла, но лицо оставалось серьезным. – Ты прав, Гарри.

Она снова прислонилась к рукам Гарри и Рона, лежащим на спинке скамьи. Помолчала, прикрыв глаза. Заметив, что уголок рта Рона приподнялся (у Рона сохранилась привычка подшучивать над ее задумчивостью), Гарри предупреждающе глянул на него, но тот только улыбнулся и одними губами сказал: «Она сейчас не обижается!» «Да, — таким же образом ответил Гарри, — но это может быть что-то важное. Не сбивай ее!» Рон согнал с лица улыбку.

— Да ладно вам, ребята! – рассмеялась вдруг Гермиона. – Вы никогда не мешали мне думать!

— Ты слышала?! – поразился Рон.

— Догадалась… — она глубоко, с наслаждением вдохнула утренний воздух и забавно изогнула брови. – Ты прав, Гарри. Хотя бы свои победы надо помнить. Что бы ни было у нас в прошлом – хорошее, плохое… хорошего все-таки больше. Знаете, что я поняла? Что хорошее всегда будет с нами. А плохое всегда остается в прошлом, — она с улыбкой посмотрела на Луну. – Потом было потом, не так ли?

Глядя куда-то вдаль, девочка кивнула.

Гермиона хотела сказать что-то еще, но тут их позвали. Друзья оглянулись – к ним торопилась, ослепительно улыбаясь, Флер, ее волосы струились за ней, как невесомый шлейф цвета золота с серебром, и Гарри пришла неожиданная мысль. «Особый Курс – это же новый факультет… Не сделать ли это его цветом?» Он засмеялся. Почему бы и нет?

— Нье хотите к нам? – спросила Флер. — `Арри, мы хотели вас попросить – если вы нье очьень сильно устали, коньечно… Мы очьень хотьели посмотреть ваше фехтованье!

— Да ньеть… — Гарри еле смог ответить, красота Флер по-прежнему действовала на него несколько оглушающее; он вдруг понял, что начал копировать ее акцент. – Нет, — повторил он, взяв себя в руки. – Я не против…

Он вопросительно посмотрел на остальных. Рон, тоже со слегка обалдевшей физиономией, с восторгом кивнул.

— Я не против, — Гермиона улыбнулась, — если не слишком долго.

— Пошли тогда за оружием, — сказала Джинни.

Особого восторга в ее голосе не было, но не было и неохоты. Похоже, их отношения с Флер стали куда более ровными. «Привыкли друг к другу» — решил Гарри.

Они направились к дому. Флер шла рядом.

— Как вам мойя сестрьенка? – спросила она.

— Ничего, — отозвалась Луна, — По-моему, ей у нас понравилось. А нам понравилось парижское танго!

— О! – рассмеялась Флер. – она очьень музыкальная! И очьень способная!

Видимо, так, подумал Гарри – во всяком случае, Габриель по-английски говорила почти без акцента.

— А ее верный шевалье? – продолжала расспрашивать Флер. — Счастлив?

— Ее… кто? – удивился Рон.

— Рыцарь, — пояснила Гермиона. – Кавалер. Ты о Денисе Криви?

— О, да, Деньис! Такой милый гарсон! Наши семьи – давно друзья, они прийезжали к нам прошлым льетом! Колийн так замечатьельно фотографирует! Мон папа предложиль ему работу после Хогвартса!

Рон и Луна остались с ней на крыльце – у Луны оружие было с собой, а Рон попросил друга захватить его эспадрон.

— Это не эспадрон, — сказала вдруг Гермиона, — я немного напутала. Это эспада.

Рон беззаботно махнул рукой и повернулся к Флер. Остальные зашли в гостиную.

— Он все еще балдеет от нее, — усмехнулась Джинни, беря свой лук.

— По правде, я тоже, — признался Гарри. – Правда, действует уже не так сильно, но…

— Ты-то ладно, — Джинни побренчала тетивой, проверяя натяжение, закинула колчан за спину и потянулась к клинку. – Ты ее редко видишь, а с непривычки она разит наповал. Но Рону-то давно пора привыкнуть.

— А ему не хочется, — засмеялась Гермиона. – Невилл, а как она тебе?

— Да ничего… — отозвался Невилл. – У нее в роду случайно нет вейл?

— Есть, — сказал Гарри, вспомнив проверку палочек на Турнире. – Бабушка вейла. У нее и в палочке волос с ее головы.

— Понятно, — Невилл постучал окованным бронзой концом посоха об пол. – Я что-то почувствовал. Только меня это не берет. На волшебников в нашем роду вейлы не действуют. Такая вот фамильная особенность.

— А я все удивлялась, почему ты на нее не реагируешь, — с пониманием заметила Джинни. – Когда на первенстве по квиддичу болгары выпустили вейл, Рон и Гарри чуть с трибуны не спрыгнули!

— Может, пойдем? – быстро вмешался Гарри, беря клинок Рона. – Гермиона, а почему это не эспадрон?

— Эспадрон – это сабля такая, — ответила Гермиона, пока они один за другим выходили на крыльцо, — с острым кончиком…

Рон, которому, похоже, удалось стряхнуть наваждение, (Флер разговаривала с Луной), на этот раз прислушался с интересом.

— …а это эспада, шпага-меч. Или эсток? Нет, у эстока, кажется, клинок граненый, без лезвия… Я еще посмотрю в библиотеке.

— Да ладно, пусть будет эспада, — сказал Рон, забирая оружие у Гарри. – Тоже красиво звучит. Флер, Луна, мы готовы! Пошли?

Невилл что-то шепнул Джинни и спустился с крыльца. Рассмеявшись, девочка запрыгнула на перила, и он посадил ее к себе на плечо. Флер звонко захохотала:

— Ты очьень галантный, Невилл! Дай я понесу твой посох!

— Да нет, — улыбнулся Невилл, — я вполне могу…

— Я хочу посмотрьеть.

Невилл с удивлением отдал ей посох, и Флер на ходу стала его разглядывать, потом, взяв за середину, слегка подбросила.

— Тьяжеловатый, — сказала она, — но ничего, нье страшно. Я вам потом кое-что покажу…

Потом она спросила у Гермионы, собирается ли она и дальше учить французский.

— Уи, мадам! – рассмеялась Гермиона. Флер весело обняла ее за плечи.

Они завернули за угол и направились к группе остальных – а тех стало больше. Джинни вдруг радостно взвизгнула, спрыгнула с плеча Невилла, и они побежали к его родителям. Алиса Лонгботтом, улыбаясь, обняла обоих. Гарри сердечно поздоровался с Френком Лонгботтомом.

— Ну как? – спросил тот. – Мистер Грюм прожужжал нам все уши о ваших достижениях! Удивите нас?

— Попробуем! – весело сказал Гарри.

Френк вдруг стал серьезным:

— Мы уже знаем о нападениях. Похоже, у Ордена будет еще немало работы… Да, о твоей идее нам тоже рассказали. Очень, очень хорошо будет, если мы объединимся! — потом снова улыбнулся. – Артур несколько рассердился, что мы с Алисой пришли. Мы с ней сейчас вроде секретного оружия.

Гарри непонимающе смотрел на него.

— Наше излечение удалось сохранить в тайне, — объяснил Френк. – В больнице записано, что нас, как безнадежно больных, перевели на домашнее лечение.

Тем временем Невилл подошел к Флер, и та отдала ему посох.

— Ну что, Гарри? – спросил он. – Начнем?

Гарри кивнул Френку и вместе с Невиллом пошел к друзьям.

— А с чего начнем? – спросил он и посмотрел на Рона и Гермиону. – Давайте вы двое против меня!

— Мы еще так не делали, — заколебался Рон.

— Когда-нибудь надо начать, верно? – настаивал Гарри. – Это ведь та же тренировка.

— И репетиция, — вставила Джинни.

— Какая еще репетиция?!

— Ой! – она прикрыла рот ладошкой. – Ну ладно… Не говорите Фреду с Джорджем, что я сказала вам, хорошо? Они решили девятнадцатого, на день рождения Гермионы, организовать вечеринку на весь Хогвартс. От нас наверняка потребуют, чтобы мы выступили, понимаете?

— Кто потребует? – удивился Гарри.

— Все потребуют! А в первую очередь – наши фанаты! Или ты думаешь, что никто не знает о наших тренировках? Или не видел нас с оружием?

— Ну, скоро вы? – раздался со стороны зрителей голос Артура Уизли.

Публика явно начинала проявлять нетерпение!

Рону поневоле пришлось отбросить сомнения и встать в позицию. Гарри и Гермиона последовали его примеру.

Что ж, разыграли они великолепный бой! Поначалу Гарри, закрываясь «тройным веером», только оборонялся. Рон и Гермиона атаковали по-европейски, прямыми колющими ударами, потом Гермиона перешла на сабельную технику, пытаясь связать клинок Гарри и раскрыть его защиту, подставив под укол Рона. Тут уже пришлось туго, тем более, что его противники почему-то держали клинки в левых руках. А он еще и не мог задействовать то состояние, в котором время замедляло свой бег. Пришлось взять меч обеими руками, чтобы легче маневрировать своим клинком. Один раз удалось пробить защиту Рона, но тот захватил кончик Экскалибура в решетку гарды. Испугавшись за меч (хотя вряд ли Рон стал бы его ломать!), Гарри тут же отступил, и ему снова пришлось уйти в защиту. Потом Рон, подмигнув, вдруг развернулся, и они вдвоем атаковали Гермиону.

А она только этого и ждала! Меч Гриффиндора – более короткий, чем Экскалибур и эспада, но зато и более легкий – начал, как перышко, перелетать из руки в руку, размывался в призрачный круг и все время стремился в ближний бой, где длина Экскалибура и эспады была скорее помехой. Рон раньше Гарри уловил тенденцию. В какой-то момент он вдруг одним прыжком оказался далеко в стороне, отведя оружие назад, а потом сделал широкий шаг, одновременно бросив эспаду в другую руку. Он рассчитывал таким образом увеличить дистанцию удара – но в результате остался без оружия: клинок Гермионы ударил по его клинку до того, как ему удалось поймать рукоять. Протестующе зазвенев, эспада покатилась по траве, а Гермиона легла на землю, перекувырнулась, зацепила скрещенными ногами его щиколотки и сделала «ножницы». Рон с криком полетел вслед за своим оружием, получив вдогонку чувствительный шлепок плашмя, а Гермиона стремительно развернулась на «пятой точке», и Гарри, чтобы избежать подсечки, пришлось сделать грандиозный прыжок. Зрители в восторге зааплодировали.

На том, не сговариваясь, и решили остановиться, пока усталость не дала о себе знать. Отсалютовали друг другу, убрали оружие, несколько картинно поклонились своей публике и уступили место второй троице.

— Устали? — с пониманием и в то же время разочарованно спросил добросердечный Невилл. – Ладно, я пожонглирую немного – тоже эффектно. А Луна и Джинни пускай фехтуют.

Джинни насупилась, а Луна с удивлением возразила:

— Мы и с тобой вполне можем.

— Твоими булавками? – засмеялся Невилл, со свистом крутанул посохом и забросил его за спину. – Или ножичком Джинни?

Ни слова не говоря, Луна взмахнула руками, и саи превратились в тяжелые ножи, более короткие, но с лезвием шириной в ладонь. Джинни тоже достала свой клинок (у нее в руке он выглядел куда увесистей, чем в ножнах на поясе – возможно, по контрасту со своей миниатюрной обладательницей), и обе девочки встали против Невилла. Джинни почему-то продолжала держать в левой руке лук.

Гарри, Рон и Гермиона встали в сторону, чтобы и не мешать зрителям, и самим посмотреть. Оценив стойки девочек, Гарри шепнул:

— Я бы на месте Невилла так не ухмылялся.

Она кивнула.

— А он уже понял, — коротко усмехнулся Рон.

Невилл и правда уже не ухмылялся. Внимательно глядя на своих противниц, слегка сдвинулся в сторону. Джинни тут же повернула клинок лезвием вверх, а лук выставила перед собой. Он вытянул руку вперед – Луна развела руки, взмахнула вверх-вниз. Чжоу как-то показывала такие ножи и назвала их «бабочками» — теперь Гарри понял, почему. «Как бабочка крыльями!»

«Только зря они так серьезно! — подумал он, глядя, как Невилл и девочки разыгрывают «бой на пальцах». – Публика вряд ли поймет!» Но, оглянувшись на зрителей, увидел, что ошибся. Сейчас никто не проявлял нетерпения, и все смотрели очень внимательно.

Странная для непосвященных «боевая пантомима» длилась недолго, противники замерли. Еще несколько длинных, полных напряженного ожидания секунд, потом вокруг Невилла загудел обернувшийся вихрем посох, а вслед за ним все трое словно взорвались единым движением. Почти невозможно было разглядеть, что происходит. Джинни приседала и уворачивалась, Луна словно летала на крыльях своих «бабочек», на глухие удары посоха клинки девочек отзывались коротким веселым звоном. Казалось, две стремительные стрекозы атакуют вставшего на задние лапки большущего жука – весьма, кстати, проворного!

— Ребята, помедленней! – громко, жалобным голосом закричала миссис Уизли; Невилл и девочки отскочили друг от друга, остановились и повернулись к зрителям. – Нам совершенно ничего не видно!

Засмеявшись, они кивнули и возобновили поединок – на этот раз в чуть замедленном темпе. Гарри тоже был этому рад – наконец-то он понял, зачем Джинни лук: его пружинящее древко весьма неплохо отбивало удары. Джинни несколько раз подставляла его так, что посох скользил по гибкой дуге, зацеплялся за «рог» на конце и на долю секунды останавливался, после чего Луна тут же переходила в атаку, стремясь, на манер Гермионы, навязать Невиллу ближний бой. Посох будто вообще не был для нее помехой – при нижних ударах она через него перешагивала или перепрыгивала, более высокие останавливала вертикально выставленными ножами либо просто подныривала под него, пропуская удары над собой. В конце концов Невилл отступал и уходил в защиту.

Развязка была неожиданной и веселой. Каким-то хитрым приемом Невилл выбил из рук Джинни клинок и нанес удар по ногам Луны. А та на этот раз, молниеносно перехватив оба ножа в левую руку, поймала конец посоха и ударила по нему ногой, вырвав из рук Невилла. Джинни тут же взмыла в высоком прыжке, сделала сальто и приземлилась у него на плечах. Вскрикнув, Невилл схватил ее за ноги, не давая ей сжать коленями его шею. Ножи Луны снова превратились в стилеты. Девочка метнулась вперед, воткнула их в землю у его ног и отступила. Джинни тут же соскочила с его плеч и встала рядом с ней. Изумленный Невилл повернулся, потянулся к упавшему посоху – и вдруг, вскрикнув, упал!

Встревоженные зрители бросились к ним и остановились, когда Невилл, явно невредимый, сел и начал оглядываться. Гарри, Рон и Гермиона, подбежав, уставились на его ноги и расхохотались.

— Луна! – завопил Невилл. – Так не делают!

Остальные зрители, в конце концов, тоже поняли, в чем дело, раздался смех. Невилл выдернул саи — гарды были зацеплены за шнурки его ботинок — отдал Луне и, не выдержав, рассмеялся вместе со всеми.

— Люблю нарушать канон, — невозмутимо сообщила Луна, убирая сай (снова в одном экземпляре) в рукав.

Друзья смешались со своей недавней публикой; их быстро растащили по группкам, стали обсуждать увиденное, расспрашивали. Гарри оказался рядом с Грюмом и Френком. Старый мракоборец, привычно почесывая шрамы на подбородке, размышлял, сощурив свой обычный глаз, в то время, как Волшебный привычно, помимо его воли, вращался, следя за окрестностями.

— Очень впечатляет! – восхищался Френк (сейчас он сильно напоминал Джеральда Грейнджера). – Вы будете учить и нас, Гарри, верно?

Гарри кивнул.

— Не знаю, конечно, как долго вам придется это осваивать, — тут же предупредил он. – Нам очень помог дар Луны, Магия Постижения. Но насколько она будет действовать на людей вне нашего Круга? Мы еще не все знаем о нем, мистер Лонгботтом…

— Мы постараемся, — заверил его Френк.

— Вы-то да… — рассеянно пробормотал Грюм. – Но чтобы я прыгал и танцевал на своей деревяшке…

— Постижение дает каждому то, что может ему служить, — объяснил Гарри, невольно глянув вниз, где из-под края мантии Грозного Глаза высовывалась когтистая деревянная лапа. – Неплохое оружие, кстати!

Грюм усмехнулся:

— Это-то я знаю. Порой доводилось угостить кого-нибудь хорошим пинком. Но мне, Гарри, мне, человеку старому и упрямому, нужны аргументы поувесистей. То, что вы показали, очень впечатляет, верно Френк говорит, но против старой доброй волшебной палочки…

— У нас магическое оружие.

— Да, я видел этот фокус у мисс Лавгуд…

Гарри в полном недоумении уставился на него – и вдруг сообразил: он же не знает подробностей нападения! Для верности припомнил все разговоры с того момента, как они оказались в «Норе». Все так и было – Рону, Джинни, Невиллу и Луне они рассказали еще в Косом переулке, а здесь все крутилось вокруг Перси.

Пришлось рассказать еще раз.

На этот раз должное впечатление было достигнуто. Приоткрыв рот, Френк Лонгботтом смотрел на Гарри совершенно круглыми глазами. А Грюм вцепился в свой подбородок так, словно хотел удержать нижнюю челюсть на месте. Волшебный Глаз повернулся к рукояти меча за плечом Гарри, потом почему-то начал скользить взглядом вверх-вниз по его груди. Гарри не сразу сообразил, что Грюм разглядывает меч сквозь его грудную клетку!

— Аластор…

— Что? – рявкнул Грюм, повернувшись к Френку; Волшебный глаз при этом продолжал разглядывать меч.

— Извини, — рассеянно сказал Френк, который словно пытался поймать какую-ту мысль. – К нам на днях заходил Наземникус…

— Френк, я просил не дергать меня так внезапно! – сердито прохрипел Грюм. – Ты же знаешь мои рефлексы – когда-нибудь тебе достанется! Флетчер заходил? Ну и что?

— А то, что все это, похоже, очень вовремя, — Френк кивнул на Гарри или, вернее, на его меч. – Он интересовался, нет ли у нас какого-нибудь старинного оружия. Я спросил, зачем ему это, и он объяснил, что спрос на холодное оружие, в особенности гоблинской работы, в последнее время сильно вырос и он рассчитывает на этом подзаработать. Он ведь часто ошивается в Лютном переулке, и старикашка Горбин предложил ему поискать – мол, кое-кто из Темных волшебников, из амнистированных, увлекся коллекционированием и все такое прочее. Новая мода.

Гарри вдруг вспомнил вчерашнюю встречу на лестнице.

— Вчера Блез Забини сказал…

— А это кто еще? – удивился Френк.

— Новый преподаватель Защиты, — нетерпеливо объяснил Грюм. – Выпускник Слизерина. Да? Что он сказал, Гарри?

— Что владение холодным оружием – священная традиция у чистокровных волшебников.

— Ну, кое у кого – да… — усмехнулся Грюм. – Люциус Малфой, к примеру — таскает в своей трости шпагу и думает, что никто об этом не знает! Но чтоб вдруг кинулись покупать… Новая мода, как же!

— Вот именно. Что-то затевается, Аластор!

…В Хогвартс они вернулись только вечером, еле поспев к ужину. Днем, после всех разговоров, они решили все же послушать мисс Уизли и хоть немного вздремнуть в гостиной, но сон не шел – слишком много было событий, пусть несколько и удалось отвлечься. Но отдохнуть немного смогли – благодаря расслабляющим упражнениям, которым научила их Чжоу. Когда наступили сумерки, миссис Уизли настойчиво предложила, чтобы все вернулись в Хогвартс, где намного безопасней, чем в «Норе». Они и на этот раз подчинились – но не потому, что боялись нового нападения.

Просто вместе им было хорошо.

Поужинав, они устроились в новообретенной гостиной. Этот сюрприз устроил им Слизнорт – за время их отсутствия у него произошел очередной приступ архитектурных изысков, и он изменил планировку их маленького жилого крыла. Но никто не жаловался – получилось хорошо: коридорчик превратился в восьмиугольный холл с диванами, креслами и маленькими столиками, все в том же стиле роскошной старинной гостиницы. Двери в их комнаты сейчас были в четырех из стен (через одну), еще в одной – входная дверь, а напротив нее – переходящая в стрельчатое окно стеклянная дверь, ведущая на террасу. Вид на озеро оттуда открывался просто замечательный.

На одной из двух глухих стен висела картина – пейзаж с горами, окружающих Хогвартс, так что она тоже напоминала окно. Картину притащила Луна, как только увидела гостиную – раньше пейзаж висел в одном из боковых коридоров, куда редко кто заходил. Так что теперь их двойники с портретов могли приходить к ним в гостиную. А во второй глухой стене был камин, и они сразу же придвинули к нему кресла – осень есть осень, вечера уже стали прохладными.

— Что, Невилл? – ласково и с некоторой лукавинкой спросила Джинни. – Флер все же смогла произвести на тебя впечатление?

Невилл улыбнулся и кивнул.

— Мулине, — пробормотал он.

Так назывался прием, который Флер все же решилась продемонстрировать им. Одолжив у Невилла посох, она взяла его за середину и начала вращать – сначала медленно, а потом ее руки с поразительной быстротой замелькали, и посох превратился в прозрачный круг. Рон присвистнул, попробовал атаковать шпагой – не тут-то было! Даже втроем с Гарри и Гермионой оказалось практически невозможно, да что там – даже Луне с ее быстротой не удалось пробиться через этот гудящий щит.

Больше всего их поразило то, что хрупкая и очень изысканная француженка владеет таким простонародным оружием. «Йе-европа тоже что-то умеет! — смеялась она, возвращая посох Невиллу. – Нье так мудрено, как у вас, но йеффективно, вьерно?» Друзья искренне восхитились. «Я много врьемени проводила у гранмаман, — объяснила Флер, — она меня койе-чьему научила!»

— О чем ты так задумалась? – спроси Гарри у Гермионы. – О том, что сказал Френк?

— Ну да, — она отрешенно кивнула. — Что-то затевается…

— Это уже ясно, Гермиона, — мягко заметил Рон и осторожно, чтобы не сбросить Луну, вытянул ноги. – В один день напали и на вас, и на нас, и все спланировано заранее – это же очевидно, что готовились давно и основательно.

— Каждое нападение в отдельности — да, — возразила Гермиона. – Но оба вместе – чушь получается, Джинни правильно сказала.

— Мы это уже обсуждали, — сказал Рон. – Гермиона, давай сейчас не будем по новому кругу, ладно? Не у всех такие неутомимые мозги, как у тебя…

Гермиона слегка нахмурилась, потом вдруг засмеялась:

— Ладно. Послушаемся МакГонагалл.

Вернувшись», они в первую очередь отправились в директорский кабинет и сообщили МакГонагалл и Дамблдору то, что узнали от Френка. От их глаз не укрылись многозначительные взгляды, которыми обменялись директор, призрак и портрет. Но на вопрос Гермионы: «Что вы об этом думаете?», МакГонагалл ответила только: «Во-первых, я думаю, что это очень важно, а во-вторых – что вам сейчас надо пойти и как следует отдохнуть. Сутки без сна размышлениям не способствуют!» Им пришлось согласиться, хотя Гермиона была не очень довольна, конечно.

— В чем дело, Добби? – спросил Гарри, когда из-под журнального столика донесся громкий вздох облегчения.

Эльф робко высунул свой длинный нос. Он был сам не свой от смущения, из-за того, что друзья пригласили его составить им компанию, когда он принес всем вечерний чай. От такой чести он чуть не потерял сознание, но все же трансгрессировал на кухню за чаем для себя, а потом со своей чашкой спрятался под столик.

— Добби боялся, что сэр Гарри Поттер и его друзья не послушаются мадам МакГонагалл, сэр, — пискнул он. – Добби не хочет, чтобы они переутомились. Добби уже думал позвать Кричера, чтобы тот сказал им идти спать.

Все рассмеялись.

— А почему ты сам не сказал нам, Добби? – поинтересовался Рон.

Удивленный вопросом, эльф целиком вылез из-под столика и выпрямился.

— Разве Добби может сказать такое, сэр Уизли? – воскликнул он, торжественно подняв руку с чашкой. – Добби свободный эльф, сэр Уизли, Добби знает, что такое свобода. Добби знает, что свободным людям не приказывают!

От волнения у него пересохло горло, он залпом допил чай и щелчком пальцев отправил чашку на кухню.

— А Кричер – невоспитанный нахал, сэр Уизли, — продолжил он, — так что, если свободным друзьям Добби все-таки надо что-то приказать, Добби будет звать Кричера!

— Сурово! – заметила Джинни.

— Да, мисс Уизли, он такой, — вздохнул Добби и полез назад под столик. – Может, Добби не будет его звать? Может, друзья Добби сами пойдут отдыхать?

— Мы уже отдыхаем, Добби! – заверил его Рон. – Если у тебя есть дела, тебе необязательно сидеть с нами.

— Нет-нет! – раздался испуганный голос из-под столика. – Добби очень счастлив посидеть с вами! Добби просто беспокоился, что они сильно устали! Мисс Лавгуд уже спит…

— Нет, Добби, я не сплю, — успокоила его Луна, которая улыбалась с закрытыми глазами. – Я-то как раз днем поспала. А сейчас вспоминала свой сон.

— А что тебе снилось? – полюбопытствовал Рон.

— Наши дети.

— Но… у нас же нет детей! – осторожно возразил он.

— Нет, так будут.

Рон засмеялся – и вдруг перестал, его глаза широко раскрылись.

— Луна, ты… — он запнулся, и все уставились на них, подумав то же самое, что и он. – Ты же не хочешь сказать, что ты…

Луна открыла глаза и подняла голову, глядя на него с недоумением:

— Что – я? А, ты подумал, что... – она рассмеялась. – Нет, я не беременна. Я пока еще не хочу. Не расстраивайся, ладно? – она опять свернулась в клубочек и положила голову ему на грудь.

— Не буду! — с облегчением пообещал Рон.

Правда, Гарри в его голосе послышалась, помимо облегчения, еще и легкая нотка разочарования.

— Вот и замечательно, — с закрытыми глазами пробормотала она. – Мне они просто приснились, Рон… А я вот немножко расстроилась. Не знаю, как назвать дочь.

— У нас еще будет время решить, — серьезно сказал Рон.

— Да я уже решила, просто не знаю, понравится ли тебе. Хочется, чтобы Летиция, как маму….

— Твою маму звали Летиция?

— Ну да. Я Луна Летиция. Разве папа тебе не говорил?

— Нет… да и я не спрашивал. Как-то неловко было, она ведь…

— Я понимаю. У меня все на «Л». Луна Летиция Лавгуд. А значит, наша дочь будет Летиция Луна… Уизли. Как тебе?

Рон, подняв брови, размышлял.

— Ничего, нравится. Особенно Уизли! – он тихо смеялся. – Но ты сказала – дети…

— Да, они же близнецы. Мальчик и девочка. Ах! – она вздохнула. – Какие у них волосы!

— Как у тебя? Или как у меня?

— Да.

— Что – да? – спросил он в полном недоумении; ответ был в стиле Луны – простой и совершенно непонятный.

— И так, и так… — с оттенком недоумения объяснила Луна. – Вперемежку – рыжие и светлые… Как полоски у тигра.

— Ничего себе!

Остальные слушали, как завороженные. Растроганный Добби под столиком громко шмыгнул.

— Луна, — позвала вдруг Гермиона; голос у нее был необычайно серьезен. – Это был только сон, или…

— Или что?

— Ты тогда сказала Гуаньинь, что тебе порой открывается будущее.

Луна подняла голову и медленно обвела взглядом друзей. В ее широко раскрытых глазах ни было и капли сна.

— Я немного солгала ей, — сказала она с ноткой раскаяния в голосе. – Нет, я иногда и правда вижу будущее… бывает, оно мне снится, но я не всегда знаю, что это оно. Но я не знала, поймет ли Гуаньинь, если я скажу, что я просто знала, что вы нас никогда не бросите, что вы нас найдете даже там, в Стране Мертвых, и вернете нас к жизни… что это просто потому, что вы наши друзья. И это на самом деле не могло открыться мне в будущем, просто… — она задумалась, — просто потому что это уже в настоящем. Смотрите.

И она стянула с пальца кольцо Мерлина.

— Видите? Я его сняла – и вы все равно остались моими друзьями.

— Ты можешь его снять?! – потрясенно воскликнул Гарри и помимо воли схватился за свое кольцо. Оно не поддавалось.

— Сейчас – могу, — спокойно ответила Луна.

— А почему мы не можем? – спросил Гарри, глядя на то, как остальные тоже тянут и крутят свои кольца.

— Потому что вам это не нужно. Это мне надо было показать, вот я и сняла его.

— Что показать?

— Что это мы делаем Светлый Круг, а не он нас.

— Круг делает наша любовь, не так ли? – внимательно спросила Гермиона.

— А разве дружба – не любовь? – спросил писклявый голос и Добби, в ужасе оттого, что осмелился вмешаться в их разговор, высунулся из-под столика.

— Какой ты умница, Добби! – умилилась Луна. – Я как раз это и хотела сказать!

Залившись краской, эльф юркнул назад и громко шмыгнул. Луна надела кольцо.

— Только не говорите Мерлину, что я его снимала, — озабоченно попросила она. – Вдруг расстроится…

— Вряд ли, Луна, — засмеялась Гермиона. – Скорее, напишет новое уравнение.

Луна просияла. Потом снова задумалась.

— И знаете что?..

— Что?! – почти шепотом спросил кто-то: то ли Рон, то ли Невилл.

— Пошли спать, ребята, — закончила она. — Поздно уже.