Медальон (гет)

Следующие две недели Гермиона буквально сходила с ума. Вслед за происшедшим в гостиной, она разорвала отношения с Рональдом. Гарри при этом тактично промолчал, не принимая ничью сторону, вероятно, не желая разрываться между ними. После, как только гриффиндорская староста оставалась в гостиной полистать очередную книгу сидя у камина, Уизли, казалось бы, специально заводил разговор про свою ненаглядную Демельзу. Очевидно, он все никак не мог пережить, что инициатором расставания оказался не он. И вот в один из таких дней было объявлено, что Демельза Робинс приглашена в Нору на Рождество. В тот же вечер Джинни пригласила и Гермиону, но та, поблагодарив, отказалась. Никто и не стал настаивать, прекрасно понимая её чувства.Наконец-то наступил долгожданный для всех день бала, в спальнях для девочек стоял ужасный гомон, от которого закладывало уши...«Еще чуть-чуть! — думала староста, — Уже завтра вечером я приеду домой, и все будет хорошо!». Тихо скользнув в свою комнату, чтобы, не дай Мерлин, вездесущая Лаванда в своей эйфории готовая всем помочь, ее не заметила. Уже одетая и готовая натянуть дежурную улыбку, Гермиона спускалась в гостиную, когда к ней, запыхавшись, подбежал младшекурсник и сообщил, что ее вызывает директор. Строя догадки, что так срочно понадобилось Дамблдору от нее, гриффиндорка, приподняв подол длинного платья, спешила к нему в кабинет. Замешкавшись перед дверью и переводя дух от быстрого шага, она хотела уже постучать, когда дверь сама отворилась, пропуская гостью. Не спеша, Гермиона прошла мимо Фоукса, гордо восседавшего на своем месте, и после приглашения присесть села в кресло против директорского стола.

— Добрый вечер, профессор! — несмело улыбаясь, поздоровалась Гермиона.

— Мисс Грейнджер... Гермиона! Я позвал Вас сюда, желая сообщить... — грустные глаза директора смотрели на нее из под очков-половинок, — Мне так жаль... мы не смогли ничего сделать... Слишком неожиданно все случилось! — от этих слов душа ушла в пятки, а сердце ускорило ритм и принялось бешено стучать, отдаваясь с болью в висках.

— Про-профессор, простите, я не понимаю!— гоня от себя ужасные мысли, дрожащим голосом проговорила Гермиона.

— Гермиона, твои родители, они... Их больше нет!— Не может этого быть... Я не верю, такого не может быть! Вероятно это ошибка, директор?!— взгляд карих глаз с надеждой смотрит, в поддернутые пеленой, светло-голубые и разбивается о горькую правду, завуалированную неподдельным сочувствием.— Сожалею!— и воцарилась звенящая тишина...

— Как?— звонко прозвучало в гробовой тишине. Комната расплывалась, холодные пальцы, что есть силы, до боли, сжали подлокотники кресла...

— Я не скажу ничего нового, девочка. Дом сожжен дотла и Пожиратели тому виной...Сознание посетила чуждая ей картинка: огромное пепелище и рядом с ним маленькая девочка лет пяти с копной непослушных волос, сжимающая в руке медальон и повторяющая сквозь рыдания только одно слово: «Мама!». Инстинктивно Гермиона, повторила жест маленькой девочки и сжала знакомый предмет сквозь ткань платья.— Тебе лучше остаться в Хогвартсе, — тем временем продолжал директор, — здесь безопаснее для тебя! О похоронах не волнуйся, я обо всём позабочусь!— и еле слышно добавил: — хотя возможно там нечего и хоронить.Он внимательным взглядом окинул сидящую перед ним девушку, которая ни намека не дала понять, что услышала его последнюю фразу и облегченно вздохнул.«Нечего хоронить... нечего хоронить...» — крутилось в её голове. Она очень хорошо слышала профессора, и злость постепенно завладевала ей.Спустя некоторое время директор продолжил:— Я понимаю как тебе сейчас тяжело... «Вам не понять!» — хотелось выкрикнуть в его полное сочувствия лицо. Но старик не виноват, что ИХ больше нет. — ...Но я бы попросил тебя, ничего не говорить Гарри! Ничему ему знать. Ты же понимаешь, он начнёт винить во всем себя! Ему никак нельзя говорить! — услышанное стало последней каплей.

— А как же я, профессор? Что теперь делать мне? Как жить дальше, если я даже не могу с другом поделиться своим горем?— с последними словами Гермиона выбежала из директорского кабинета.

Гермиона бежала, не видя дороги, на очередном повороте в кого-то влетела, не посмотрев, не извинившись, понеслась дальше. Слезы отчаяния застилали глаза, после столкновения заныло колено, но сейчас физическая боль — ничто! Она даже не знала, что столкнулась с профессором Снейпом и он снял с нее пятьдесят баллов. Не видела, как он, чертыхнувшись, пошел следом. Влетев на Астрономическую башню, Гермиона подошла к краю. Зимний декабрьский ветер отрезвлял, убаюкивая колючим морозом. В голове постоянно звучало: «Их больше нет... нельзя говорить... нечего хоронить... ты же понимаешь...».— Я не хочу понимать! Не хочу!— кричала Гермиона, сбивая руки в кровь о могучие стены башни. — Я не верю! — крик оборвался. — Они живы! — жалкий хрип. Соленые ручейки текли по щекам.— Я не верю... они живы... живы... это не правда... — как мантру повторяла она.А душа и сердце разрывались от осознания слов: «Нечего хоронить...». Гермиона стала пытаться залезть на парапет, но длинное платье мешало. И в тот момент, когда она уже почти забралась, сильные руки обхватили ее и потянули назад, подальше от края.

— Глупая девчонка! Гриффиндорское безрассудство! — ворчал Северус Снейп, неуверенно гладя её по вздрагивающей спине. Отстранив Гермиону от себя, он слегка встряхнул её за плечи. — Они заплатят! Слышишь? Клянусь, они заплатят!

* * *

Гермиона так и не смирилась с потерей, хотя минуло почти полгода. Время не остановилось, весна все так же сменяет зиму, а обитатели Хогвартса живут дальше и радуются жизни, но не она. И как может светить солнце, когда их нет, какое все имеют права веселиться?! Уж лучше бы вся школа вымерла, а ее родители остались живы, так думала Гермиона, со злобой взирая на всех в большом зале. После рождественских каникул Гарри и Джинни стали отдаляться от нее, в тот момент её это мало волновало, а теперь и вовсе было наплевать. Вскоре в Хогвартсе появилась новая четверка лучших друзей и о гриффиндорской старосте, казалось бы, все позабыли. Со временем одиночество сыграло свою роль, превращая Гермиону в стервозную фурию. Больше не было той золотой девочки Гермионы Грейнджер, осталась только оболочка, а под ней лишь злоба, ненависть и жажда мести. Пожалуй, единственным человеком, который ее понимал, был профессор Снейп, однажды, отведший её от опрометчивого поступка. С того момента он каждый воскресный вечер приглашал её в свои комнаты, где они проводили за беседой многие часы. И никто не мог даже подумать, что двум таким разным людям будет комфортно в обществе друг друга... Пожалуй, только в нём Гермиона находило своё утешение.У нее появилась странная привычка постоянно носить медальон, он давал ей чувство защищенности. Иногда казалось, что украшение живое. Это был подарок матери незадолго до ее смерти, ее настоящей матери — Катарины Ясмин Винклер. Грейнджеры были хорошими друзьями Катарины и после ее гибели удочерили пятилетнюю Гермиону. Пытались заменить ребенку родителей, но никогда не скрывали от нее правду. Когда девочка первый раз отправлялась в школу чародейства и волшебства Хогвартс. Джейн Грейнджер взяла с нее обещание, что никто, даже друзья, а особенно они, никогда не узнает, чья она дочь на самом деле. Приемная мать перед каждым отъездом повторяла одну и ту же напутственную фразу: «Дочка, помни, чаще всего предают те, кому ты всецело доверяешь!». На все вопросы Гермионы она слышала один ответ: «Это очень опасно! Никто не должен знать!».Медальон согревал ей душу и напоминал о матери, чей образ с годами стал нечетким и расплывчатым, она так боялась потерять его насовсем. Своего родного отца гриффиндорка не знала, Грейнджеры говорили, что он погиб, а медальон он подарил Катарине перед свадьбой, которой не суждено было состояться.

Гермиона была в своей спальне, когда неуклюжая сипуха влетела в комнату и неудачно спикировала на письменный стол, смахивай крыльями чернильницу.

— Несносная птица! Брысь со стола!— вскрикнула гриффиндорка.

Птица испуганно вспорхнула и перелетела на подоконник.Отвязав от протянутой совой лапы письмо, Гермиона вытурила безмозглое существо в открытое окно.

« Дорогая Гермиона,имеем честь пригласить тебя на нашу свадьбу, которая состоится двадцать восьмого июня, в Норе.С любовью, Билл и Флер»

— Как мило! — язвительно прокомментировала она приглашение, — надо поговорить об этом с Северусом.

Но Экзамены СОВ не дали ей возможности встретиться с зелеваром, а после... после в школу прорвались пожиратели смерти и Северус Снейп убил Альбуса Дамблдора, после сбежав из Хогвартса вместе с Драко Малфоем. Права была Джейн, когда говорила дочери не доверять друзьям. Гермиона стояла среди собравшейся толпы и смотрела не видящим взглядом на тело директора. Смерть уже давно не пугала, а ее сострадания, как она считала, никто не заслуживал. Жалкая истерика Гарри Поттера вызывала только отвращение...Через три дня состоялись помпезные похороны Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора. «Да, профессор! В Вашем случае хотя бы есть, что положить в гроб, не так ли!» — отдав дань уважения директору, гриффиндорка отправилась собирать вещи. Ей не хотелось и лишней минуты оставаться в стенах замка.

* * *

Уже около трех недель Гермиона жила в «Дырявом котле». После гибели Грейнджеров ей достался небольшой счет в магловском банке, которого, по ее подсчетам, надолго не хватит. Надо было что-то решать. В школу возвращаться она не хотела, а работу найти сейчас в магическом мире, также как и в магловском было не так-то просто. И так, кстати, на её пути появился Кингсли Бруствер с предложением о работе в Ордене и, как прикрытие должность помощника его секретаря. Деньги, конечно, небольшие, но лучше чем ничего. И сегодня она отправлялась на свадьбу к Уизли, они договорились с Бруствером обговорить некоторые детали ее будущей работы.Нора вся сверкала от множества разноцветных огоньков. В саду располагался огромный шатер, явно без расширяющих чар не обошлось. Девушка немного нервничала и инстинктивно потянулась рукой к груди, где под нежно-кремовым платьем, холодил кожу медальон, словно предупреждая об опасности. Из кухни послышались приглушенные голоса. Гермиона подобралась поближе, чтобы расслышать о чем переговариваются люди, кто именно говорил она не видела, укрытие не позволяло. Шептались двое, явно опасаясь быть услышанными, наверняка заглушающее заклятье придумано не для них. Кто бы мог подумать, что Гермиона Грейнджер опуститься до банального подслушивания, но время течет, все меняется...

— Гарри, сколько крестражей еще осталось? — взволновано шептал Рон.

— Пять! — как-то обреченно отвечал собеседник, — Медальон оказался подделкой, я не знаю, где настоящий и кто такой Р.А.Б.!

— А Дамблдор тебе сказал, как выглядят остальные?— Не все, Риддл для них использовал вещи, принадлежащие основателям! Но я точно знаю, что Нагайна является одним из крестражей!

— Как же нам к ней добраться! — воскликнул рыжий.— Тише, Рон! Давай об этом поговорим, когда вернемся на Гриммо! — Гермиона тихо выскользнула из убежища и поспешила смешаться с гостями. Определенно, она услышала что-то очень важное, но что с этим делать еще не решила. Слово «крестраж» было очень знакомо, где-то она это уже слышала, но где именно вспомнить не удавалось.Рассеянно кивая на приветствия и односложно отвечая на заданные ей вопросы, девушка заняла свое место. Кингсли Бруствер еще не появился, все мысли занимал подслушанный разговор. Из раздумий ее вывели возгласы поздравлений. Начались танцы, а главы Аврората все не было.

— Гермивона! — знакомый голос, так привычно коверкающий ее имя.

— Виктор! Я так рада тебя видеть!— воскликнула она.

— Не хочешь потанцевать?— спросил болгарин и Гермиона, не раздумывая, подала ему свою руку позволив увести себя на танцпол.— Гермивона, я должен сказать тебе... Тебе нужно уходить отсюда, здесь для тебя небезопасно! Пожалуйста. Они не будут думать о тебе, их главная задача защитить Поттера! Ты должна срочно уходить!

— Я не понимаю, Виктор! — но тут, её пронзала догадка: — О, нет, Виктор! Ты... ты... — продолжения не требовалось: перед ней был Пожиратель Смерти. Гермиона попыталась вырваться из стальной хватки, но тщетно.

— Пусти!

— Прекрати! Я ничего тебе не сделаю! Надо уходить, слышишь? Но прежде, я хочу, чтобы ты поняла! Я друг, твой друг, и я пришел, чтобы предупредить! — она не хотела его слушать, продолжая вырываться.

— Какой ты мне теперь друг! Такие как ты убили моих родителей!

— Их устранили по приказу вашего Дамблдора! Пожиратели не имеют к этому никакого отношения!

— Не может быть! — от шока, Гермиона даже прекратила вырываться. — Ты всё врешь!

— Хм... Не думал, что Уизли будут принимать у себя приспешника Гриндевальда! — будто не слыша Гермиону, презрительно выплюнул болгарин.

— Что ты несёшь?— удивлённая такой быстрой сменой темы воскликнула Грейнджер. — Какой Гриндевальд? Отпусти же!

— Вон!— кивнул в сторону Крам. — Светловолосый мужчина, у него висит знак Гриндевальда! — Гермиона посмотрела в указанную сторону и увидела Ксенафилиуса Лавгуда. И действительно на нем висел медальон в виде треугольника, в котором был перечеркнутый пополам круг.

Вдруг мимо них пролетел патронус, остановившись в центре, он заговорил голосом Кингсли:

— Министерство пало! Скримджер убит!..Дальше расслышать ничего не удалось, началась паника, Виктор отталкивая от себя оцепеневшую от страха Гермиону, крикнул: «Беги!». И она побежала, сталкиваясь с другими волшебниками. На бегу вытаскивая палочку, ее кто-то сильно толкнул, так нужный ей сейчас предмет вылетел из ослабевших пальцев. Отовсюду слышались хлопки аппарации, люди в серебряных масках появлялись отовсюду. Кто-то запоздало крикнул, что защитный купол пал. Гермиона бросилась на поиски палочки, над головой то и дело сверкали разноцветные лучи проклятий. Подползая к столу, она увидела ее. Дальше все происходило как в замедленной съемке, схватив свою находку и готовая аппарировать, Гермиона стала причиной падения, не видевшей ее в тот момент девушки, когда один из Пожирателей пустил в их сторону зеленый луч. Смертельное заклятье попало в навалившуюся на нее незнакомку. Спихнув ее с себя, она встретилась с застывшим взглядом Демельзы Робинс.

— Нееет! — отчаянный крик Рона оглушал.

От сильного удара потемнело в глазах, Гермиона Мерлина не дать ей потерять сознание. Сильные руки сдавили горло.

— Это ты виновата! Все из-за тебя! Умереть должна была ты!— знакомый голос врезался в помутненное сознание, вдруг хватка ослабла, и она наконец-то смола вздохнуть полной грудью. Оттолкнув от себя безвольную тушу Рональда Уизли, она стала на ощупь искать свою палочку.

— О! Смотри-ка, эта еще живая!— кто-то пихнул ее ногой.— Да это же мисс Грейнджер! Какой приятный сюрприз! Лорд будет весьма доволен! — манерно растягивая слова, сказал Пожиратель, и через мгновение тьма накрыла Гермиону.

Очнувшись, Гермиона поняла, что находиться в темнице. Шея болела, во рту пересохло, определенно она была жива. Надолго ли, ехидно осведомился голосок внутри нее.

— Точно нет!— сама себе прохрипела девушка, чтобы что-то услышать в звенящей тишине.Спустя час скрип открываемой решетки, разбудил задремавшую на холодном полу гриффиндорку.

— Вставай, грязнокровка, Темный Лорд желает тебя видеть!

— Пусть подавится своими желаниями!

— Круцио! — хриплый крик раздался по подземельям. И следом Малфой, а это был именно он, схватил Гермиону за волосы и потащил по коридорам. Чтобы хоть как-то ослабить боль ей пришлось в полусогнутом состоянии идти за ним.

Люциус Малфой вытолкнул ее на середину зала, кругом послышались смешки. Встав на ноги, она осмотрелась: вокруг было полно Пожирателей, все были в масках, но она знала, что среда них стоит ее бывший профессор, на его помощь она, конечно, не надеялась, но увидеть хоть одно знакомое лицо очень хотелось.

— Так-так-так... Подружка Поттера! — прошелся по залу бархатный голос, но от этого не менее зловещий. К ней уверенной грациозной походкой шел мужчина. Вьющееся темные волосы, пронзительно карие глаза, поджарое тело, на вид ему было тридцать шесть, не больше, холодно красивый, совсем не такой, как описывал его Гарри. Он смотрел на нее с презрением и некоторой брезгливостью. Чем ближе он к ней подходил, тем теплее становился медальон, успокаивая, предавая сил.

— Где скрывается Гарри Поттер, грязнокровка!

— Откуда мне знать, мы с ним больше не друзья!— засмеялась Грейнджер, пусть она и умрет, но Волдеморт ничего от нее не узнает. Уже знакомая боль скрутила все тело, и она упала на каменный пол, раздирая колени. Извиваясь, она разодрала себе все платье, из прокушенной губы текла кровь, вместо крика из горла вылетали хрипы. Один из пожирателей, дернулся в ее сторону, но стоящий рядом удержал его на месте, этого Гермиона видеть уже не могла, слезы застилали глаза. Из-за лифа платья выскользнул медальон и с тихим звоном ударился о камень. Пытка прекратилась, она не успела вздохнуть, как Лорд, схватив ее за волосы, резко дернул вверх.

— Откуда это у тебя?— глаза Волдеморта сузились от ярости, — Отвечай! — встряхнув как куклу, требовал он.

— От матери!— собрав в кучу оставшуюся гордость, Гермиона с вызовом посмотрела на Темного Лорда.

— Врешь! — крикнул он, теряя контроль, — Легилеменс! — перед глазами девушки пронеслась вся ее жизнь... — Не может быть! — услышала она, проваливаясь во тьму.