Мастер Рун (гет)

Гарри и Рон легко смогли выследить двух первокурсников из Слизерина, которых Рон нашел самыми подходящими для подмены. Они были одними из наиболее незаметных на своем факультете. Гриффиндорцы крепко связали двух бедолаг и спрятали их в чулан для метел. Проделали они все это, не показываясь на глаза своим невольным жертвам. Как только те оказались в чулане, заговорщики отрезали у каждого по небольшому локону волос и заверили, что не забудут освободить их, когда все закончится. Они не имели ничего против этих двух слизеринцев, просто так совпали звезды.

Затем двое друзей отправились в ванную для девочек, превращенную в лабораторию зелий, и передали свою добычу Гермионе, которая, не говоря ни слова, закончила зелье. Она вручила каждому по одному флакону с оборотным зельем, отчаянно пытаясь побороть свою чрезмерную сознательность. Ребята зашли каждый в свою кабинку и выпили зелья. Странно, но на вкус они были намного лучше того, для которого в прошлый раз так любезно предоставили волосы Крэбб и Гойл. Мысль о том, что одни слизеринцы на вкус могут быть лучше других, вызывала беспокойство, и они предпочли не думать об этом. Сам процесс преобразования был таким же болезненным, как и в прошлый раз. Даже еще болезненнее, потому что их невольные жертвы были намного младше, что привело к большему объему изменений. Юные заговорщики сохранили оставшееся в котле зелье в своих флаконах на тот случай, если на выполнение задуманного потребуется больше одного часа. Гермиона смогла уменьшить их школьные мантии до нужного размера, поменяла герб факультета и цвет галстуков.

Наконец Рон и Гарри взяли свои туго набитые рюкзаки и отправились в подземелья, чтобы подготовить приветственные сюрпризы для Драко после Рождественских каникул.

о-О-о

Новый год начался очень плохо для Драко. На самом деле, это был худший год во всей его жизни. Даже позднее, оглядываясь на этот период, он все еще считал его худшим в своей жизни. Драко стал ходячим проклятием. Стоило ему появиться в любом помещении, как он сразу становился объектом внимания всех находящихся там на тот момент людей, в глазах которых было явно видно ожидание новых происшествий с его участием. Неважно, происходило это ночью или днем, их ожидания всегда оправдывались.

Каждое утро его волосы принимали новый, случайный цвет. В первое время изменения сохранялись в цветовой гамме слизеринского факультета. Серебристые, зеленые... змеи. О, да, не раз и не два он выглядел как Медуза Горгона, и первокурсники с воплями разбегались, старательно избегая его прямого взгляда. Однажды у него затеплилась надежда, что в этот день его волосы сохранят свой натуральный цвет, так как они перекрасились в белый. Похоже, заклинания постепенно истощались, и он был готов вздохнуть с облегчением. По крайней мере, цвет был не таким страшным. В любом случае, он опаздывал на чары, и у него не было времени, чтобы беспокоиться о цвете волос.

К сожалению, во время урока профессор Флитвик пристально посмотрел на него и попросил подойти к нему. Пока Драко спускался к профессору по проходу между рядами, за его спиной волной расходились сдавленные смешки и хихиканье. Мысленно он начал гадать, какой цвет его волосы приняли на этот раз, и был искренне благодарен профессору, который собирался разобраться с этим без промедлений. Профессор взмахнул палочкой, в результате чего послышался зевок.

«Зевок?» — спросил про себя Драко.

Создав маленькое зеркало, чтобы Драко мог видеть все, что происходит с его волосами, Флитвик вернулся к изучению необычной прически. Драко удивленно моргнул на изображение, отразившееся в зеркале. Хорек. Белый хорек. Его волосы превратились в белого хорька. Двигающегося белого хорька. Флитвик провел оставшуюся часть урока, пытаясь изучить чары, использованные для достижения такого удивительного эффекта, и выяснить все возможности заклинания, прежде чем убрал его сразу после того, как прозвенел звонок.

Была также небольшая проблема с огнем. Каждый раз, стоило ему подойти слишком близко к пламени, его интенсивность усиливалась вдвое. Так много испорченных зелий...

Он также не мог спокойно спать. К утру его постель становилась холодной как лед. К полуночи он просыпался от дикого зуда на лице, как будто его всего обсыпали чесоточным порошком. Когда это произошло впервые, он подбежал к зеркалу, ожидая увидеть толпы муравьев, устроивших у него на голове муравейник. Вместо этого он увидел, что его лицо гнило на глазах, прямо как у инфернала. После этого он так и не смог заставить себя снова подойти к этому зеркалу. Он уже почти привык к каждодневному полуночному душу, чтобы избавиться от того, что вызывало такой сильный зуд.

Однажды, когда он открыл свой сундук, в нем начали взрываться навозные бомбы.

Его книги отказывались открываться.

Его сумка по весу всегда была полной и тяжелой, хотя в ней почти ничего не было.

Однажды за ужином, Крэб и Гойл указали на его лицо и волосы, невнятно промычав что-то. Он вздохнул, вытащил карманное зеркало, которое всегда держал при себе, и увидел самое страшное, что с ним до сих пор происходило. Его волосы стали рыжими, а на лице появились веснушки. От гриффиндорского стола раздался один из ненавистных голосов:

— О, мой потерянный брат! Где же ты пропадал так долго? — патетически закричал Фред.

В этот момент Драко ужасно ненавидел близнецов. Он подошел к ним и потребовал, чтобы они прекратили все это, но, по их словам, инициатором розыгрышей были не они — они всего лишь исполнители некоторых из них. В том числе и авторы авангардной прически «Хорек». Они ни за что не признавали за собой авторство розыгрыша «Полуночный Зуд». По крайней мере, не они нанесли его на подушку Драко... Драко нашел Гарри и пригрозил ему, что, если все не прекратится, его недавно освобожденный крестный может не успеть насладиться свободой.

Неделя после этой угрозы стала настоящей пыткой.

Все средства для ухода за волосами слизеринцев неожиданно оказались в сундуке Драко. Учитывая его постоянные проблемы с прической в последнее время и то, что он всегда вел себя, так как, будто весь мир принадлежит ему, его без всяких затей признали виновным. На протяжении всей недели он настолько громко пукал, что ему приходилось постоянно накладывать вокруг себя чары тишины. Ситуация усугубилась во время занятий по зельям... у котлов на открытом огне.... Две пары новых брюк не поддавались восстановлению...

Его постоянно ударяло статическим электричеством, стоило ему коснуться кого-то или чего-то. Все сторонились его. С ним никто не хотел общаться. Его пергаменты становились чистыми, неважно, сколько раз он менял перья или чернила в чернильнице. Кстати о перьях, они время от времени взрывались, превращаясь в перышки канареечно-желтого цвета.

За месяц до каникул на Драко нельзя было взглянуть без содрогания. Он похудел. Ему пришлось носить мантии Крэба и Гойла, из-за чего он выглядел еще худее и несчастнее. Теперь он не доверял ничему на своей тарелке, и, до того как приняться за еду самому, давал ее попробовать двум своим оставшимся прилипалам. У Снейпа были связаны руки, потому что не было никаких доказательств причастности Поттера ко всем этим происшествиям. Ни близнецов, ни Поттера не было поблизости, когда со слизеренцом происходили все эти неприятности.

Волосы Драко были грязными. Под глазами лежали мешки, как у Гермионы, в самые напряженные дни занятий. Наконец, терпение Драко исчерпалось. Однажды вечером он дожидался, когда его заклятый враг направится к своей факультетской гостиной. Драко заметил, как Гарри беззаботно болтает с Уизелом о шахматах. В последнее время он стал неожиданно лучше играть, иногда даже выигрывая у Рона партии. Хотя преимущество все еще оставалось за Роном. Они сразу замолчали, стоило им заметить поджидающего их слизеринца.

— Иди за мной, Поттер, — сухо сказал Малфой.

— Скажи «пожалуйста», — ответил Гарри, скрестив руки на груди.

Глаза Драко расширились, но он смог заставить себя выдавить это слово, после чего они зашли в заброшенный класс. Гарри без слов передал Рону свою мантию-невидимку. Его друг все понял правильно. Он надел мантию и остался на страже снаружи. Глаза Драко снова расширились, в этот раз от удивления. Он впервые своими глазами видел знаменитую мантию, хотя ему было давно известно о ее наличии у Поттера. Он быстро взял себя в руки, пока Поттер закрывал дверь за Уизли. В конце концов, он Малфой.

— Нам нужно разобраться со всем этим, Поттер. Как мужчина с мужчиной. Чего ты хочешь? — гордо спросил он, высоко задрав нос.

— Во-первых, веди себя поскромнее, Малфой. Ты пришел сюда умолять меня о чем-то, — сказал Гарри, перехватывая контроль над разговором.

Драко выругался вполголоса, но послушал его, переведя взгляд в сторону.

— Мне нужен непреложный обет о том, что все, сказанное здесь, останется между нами. Никто не должен узнать об этом.

— Что? — крик Драко перешел в визг.

— Обет на твоей магии, — предельно серьезно добавил Гарри.

— Но... ты не можешь так поступить! Это слишком опасно!

— Это значит, ты не искренен. Тогда, я пошел. Мне больше не о чем с тобой разговаривать.

— Подожди! Постой!

Драко, казалось, разрывался от противоречивых эмоций. Наконец он решился. Он вытащил из кармана маленькое зеркальце и, бросив его на пол, разбил его, в результате чего лицо Северуса Снейпа мелкими осколками разлетелось по всей комнате, прежде чем исчезнуть.

Гарри повернулся к Драко.

— Мы обсудим все завтра в шесть утра за пределами замка, у озера. Приходи один, если хочешь исправить все, — сказал Гарри, быстро выходя из класса, куда, без всяких сомнений, уже через несколько секунд примчится Снейп.

Рон и Гарри бегом вернулись в свою гостиную. Конечно, Снейп сможет добраться до них и там — в конце концов, он профессор — но у него нет, пока нет, достаточных оснований для того, чтобы обвинить их в чем-то. Им обоим известно, что он будет ждать чего-то крупного. Поэтому им нужно быть предельно осторожными. Они легли рано, чтобы рано встать и опередить Драко, когда тот появится завтра на их встрече.

о-О-о

Гарри и Рон рано встали утром и выбрались из замка через главные ворота, свободно бродя по землям Хогвартса теперь, когда исчезла опасность, что дементоры выпьют их души прямо на пороге школы. Этих ужасных созданий отозвали в тот же день, когда Сириуса объявили невиновным. Самое смешное было, когда Малфой пытался напугать его во время урока УЗМС, вырядившись в костюм дементора и взобравшись на плечи одного из своих прилипал. Патронус, которого рефлекторно вызвал на них Гарри, опрокинул их обоих. Забавно, что эту ловушку Драко устроил себе сам.

Сегодня воздух был прохладным. Весна еще не вошла в полную силу. На пороге был уже март месяц, но на земле все еще было много снега, также как и льда в озере. Гарри протянул Рону кусочки кожи для его ботинок, прежде чем они покинули территорию замка, и вышли во двор. Руны, выведенные на этих кусочках кожи, препятствовали возникновению следов на снегу. Друзья ждали, скрытые под мантией. Солнце еще не взошло, но на горизонте была видна полоска загоравшегося рассвета. Наконец, послышался звук шагов. Посмотрев на карту, Рон увидел, что это Драко. Один.

Как только Драко поравнялся с ними, Рон вышел из-под мантии, поднимая ее край высоко над их головами. Гарри вытянул руки, зажал слизеринцу рот и втащил его под мантию. Приказав ему заткнуться, он отпустил его. Блондин резко повернулся и уставился на двух гриффиндорцев, которые находились чересчур близко к нему, чтобы он мог чувствовать себя в безопасности. Гарри протянул ему две кожаные ленты и знаками показал привязать их к ботинкам. Они были не слишком удобными, но очень полезными для сохранения своих секретов. После этого троица медленно тронулась с места. Драко не был привычен к ходьбе под одной мантией с двумя другими людьми, в то время как Гарри и Рон давно научились нехитрому искусству не наступать друг другу на ноги. Для Драко это был совершенно новый опыт. Не успели они пройти и двадцати шагов, когда мимо них стремительно промчался Снейп, направляясь к точке, которую они только что покинули. Гарри молча окинул Драко хмурым взглядом, но все же повел всю процессию к стадиону. Они зашли в одну их раздевалок и сняли мантию — каждый чувствовал облегчение, что, наконец, сможет отдалиться на какое-то расстояние от остальных. Драко заговорил первым, чувствуя необходимость объясниться:

— Профессору Снейпу невозможно солгать. Можно лишь немного исказить правду. Я сказал ему, что встреча назначена на семь.

Гарри саркастично улыбнулся.

— Что и следовало ожидать от слова слизеринца? Давай обет.

Рон протянул палочку над их вытянутыми руками. Обет не давал никаких лазеек. Драко попросту превратится в маггла, если раскроет кому-то хоть что-то, что они будут обсуждать сегодня, или хотя бы упомянет об их соглашении без разрешения на то Гарри. После этого Рон вышел за дверь, снова встав на страже с накинутой на себя мантией-невидимкой.

— Надеюсь, — начал Гарри, — ты осознаешь, что вот уже второй раз за этот год сталкиваешься с последствиями своих оскорбительных слов по отношению к другим.

— Что? Кто? — спросил откровенно огорошенный Драко.

— Клювокрыл. Твоя рука, помнишь?

Драко фыркнул на это. Воспоминания были довольно болезненными. Но ему нужно вернуться к теме их сегодняшнего разговора. Ему необходимо знать...

— Как ты это делаешь?

— Это мой секрет. Мы здесь, чтобы провести переговоры о твоей капитуляции. Ты согласен с этим? — спросил Гарри.

Драко пропыхтел и отвернулся. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с силами и выдавить из себя простое «да».

— В некотором роде, ты можешь гордиться собой, Драко. Тебе удалось довести меня до того, что я предпринял подобные меры. Когда дергаешь льва за хвост, нужно быть готовым столкнуться с ним лицом к лицу.

Драко продолжал стоять спиной к нему, не произнося ни слова.

— Скоро наступит Пасха, — продолжил Гарри светским тоном.

Драко, наконец, повернулся лицом к гриффиндорцу.

— Какое это имеет отношение к нашему разговору?

— Желающие смогут отправиться домой на короткие пасхальные каникулы. Большинство не делают этого, в отличие от тебя. До Рождества я собирался попросить тебя привлечь твоего отца к решению вопроса Сириуса Блэка. Теперь, это немного бессмысленно, не находишь? Вместо этого, ты заявишь ему, что предложил мне сделку для прекращения розыгрышей, что он откажется от обвинений против Клювокрыла, если я немедленно прекращу розыгрыши, и что ты не оставил мне выбора.

— И все? — скептически спросил Драко. Его недоверие было вполне оправданно.

— Мечтать не вредно. Это только начало. Ты прекратишь называть Гермиону или кого-то другого этими отвратительными прозвищами: грязнокровка, предатель крови, полукровка или любыми другими, затрагивающими родителей. Хочешь с кем-то поговорить? Попробуй использовать для этого его имя, для разнообразия. Тебе нужно спустить пар? Поддержать свой имидж? Хорошо. Попытайся испытать свои способности на мне, как ты это делал раньше. Но любой намек на моих родителей запрещен. Да, и, кстати, только, то, что ты будешь нападать только на меня, не заставит меня воздержаться то ответного удара, если ты перейдешь черту.

Гарри посмотрел на него, ожидая его решения.

— Что-то еще? — со вздохом спросил Драко.

— На этом все. По крайней мере, пока, — спокойно ответил Гарри.

— На самом деле все? — недоверчиво переспросил Драко, — никакого последнего шоу? Никакого унижения на потеху публике?

— Я не слизеринец, даже если и могу придумать хорошую месть. Я сделал это не ради развлечения, хотя, признаюсь, это и доставило мне удовольствие. Я хотел заявить о своей позиции. Прекрати постоянно нападать на всех. Выполни эти условия, и для меня этого будет достаточно. Договорились?

Драко медленно кивнул.

— Хорошо, тогда... — начал Гарри с глубоким вздохом, — посмотри на задней стороне зеркала рядом с твоей кроватью. Там небольшая полоска кожи с чарами незаметности на ней. Мы еще не зачаровывали твой шампунь на этой неделе. Спокойно можешь использовать его. У тебя в сумке все еще есть два взрывающихся пера. В третьем маленьком кармашке этой сумки есть кусочек дерева. Из-за него она кажется такой тяжелой. Твои чернила исчезают из-за чернильницы. Выкинь ее. В твоем сундуке еще две навозные бомбы, одна из них выглядит как пачка жвачки.

По мере того, как Гарри вываливал на него все это, глаза Драко все больше расширялись.

— Как...

— Я тебе уже говорил. Я не собираюсь рассказывать тебе о своих методах. Это наш уговор. Если ты примешься за старое, я все начну сначала. Только на этот раз не жди пощады.

о-О-о

Клювокрыла освободили. Люциус Малфой просто заявил прессе, что он уже достаточно денег и времени потратил на это глупое животное. Было принято решение выпустить его в лесу, чтобы он никогда больше не показывался на глаза цивилизованным волшебникам. Хагрид даже не надеялся на такой исход. Когда он узнал новость, то даже заплакал и громко высморкался в платок, больше похожий на простыню. Его скатерти были уже все влажные от всех переживаний, которые были у него за последние недели из-за «ангельской птички». Хагрид от души поблагодарил Гарри, когда Гермиона рассказала ему о роли своего друга в подобном исходе. За свои титанические усилия в деле торжества справедливости Гарри получил огромную коробку с каменными кексами. «Интересно, какой ущерб они смогут нанести в качестве метательного оружия, — задумался Гарри, — возможно, если заострить их с одного конца и нанести на них руны... хотя, для того, чтобы обработать их нужно будет найти что-то более прочное... Мда... Жаль, но ничего не получится».

Драко стал почти «невидимкой». Факультет Гриффиндор, наконец, получил передышку. Так как крестовый поход Драко против «полукровок» и «грязнокровок» закончился, большинство его лакеев прекратили свои постоянные попытки задеть самые легкие мишени — учеников младших курсов. Даже Слизеринский факультет, в своем большинстве, вздохнул с облегчением — довольно большой процент учащихся этого факультета состоял из представителей не таких уж и «чистокровных» родов, их представители считались стоящими на более низкой ступени социальной лестницы. В результате уменьшения количества оскорблений, издевательств и жестоких шуток заметно уменьшилась и неприязнь к слизеринцам. Близнецы же считали, что в этом году достаточно повеселились за счет Драко и практически свели к минимуму количество своих розыгрышей, сконцентрировавшись на приближающихся экзаменах, уроках и новой линии своей продукции, каталог которой они представили в книге «Уизли Продакшнс». Они сердечно поблагодарили Гарри за предоставленную уникальную возможность испытать новую продукцию, которая до этого находилась в стадии разработки.

— Нам очень помогут твои способности...

— ...для разработки новых типов продукции...

— ...незаметных розыгрышей, как те, которые ты сделал...

— ...с этими своими полосками кожи с рунами на них.

— Они великолепны, — закончили они вместе.

— Я слышал, что нанесение рун — очень прибыльный бизнес, — сказал Гарри, с преувеличенным вниманием изучая свои ногти, — моя работа вам недешево обойдется...

Он не хотел проводить все свое время за нанесением рун, для шуток и розыгрышей. У него были свои планы. Впереди так много исследований...

Близнецы переглянулись, повернулись спиной к Гарри, чтобы шепотом обсудить ситуацию. Шепот быстро прекратился, и они повернулись обратно, судя по всему, придя к какому-то соглашению.

— Добро пожаловать в «Уизли Продакшнс», партнер!

Их выходка вызвала искренний смех у Гарри. Никому не повредит, если у него будут разные варианты, так? Это может стать... скажем, работой по совместительству, отдушиной от рутинной работы. Он пожал им руки, не подозревая, что только что, таким своеобразным способом, согласился стать третьим равноправным партнером в одной очень прибыльной в ближайшем будущем компании.

о-О-о

Экзамены нагрянули очень скоро, но у Золотого Трио все было в порядке. По крайней мере, у Гарри и Рона. Гермиона же... это был особый случай. Она обложилась таким количеством книг, что Гарри обдумывал идею нанять специального работника, который занимался бы классификацией этих книг по полкам. Ее состояние вызывало нешуточную тревогу у друзей. Они терялись в догадках, каким образом можно успевать заниматься с таким количеством курсов.

— Нужно что-то делать, дружище, — однажды вечером заявил Рон Гарри, — такими темпами она сойдет с ума еще до экзаменов. А до них еще две недели.

Гарри кивнул, приходя к тому же выводу.

— Она не согласится притормозить. Даже не думай об этом. Все, что мы можем сделать... постараться чуть-чуть ослабить напряжение последних дней. Заставить ее смеяться и самим хорошо заниматься. По крайней мере, она перестанет беспокоиться хотя бы о наших оценках.

— Ага, — согласился Рон, — это с ней часто происходит, да?

Они ненадолго вышли из гостиной и скоро вернулись, нагруженные разными вкусностями из кухни. Гарри никогда еще не был настолько рад тому, что в начале года узнал у близнецов о ее местонахождении.

Они поставили перед Гермионой кружку горячего крепкого черного кофе и тарелку с шоколадными печеньями. Им удалось разместить все это перед ней, вытащив у нее из-под носа две книги, которые она лихорадочно читала.

— Эй! Это вам не игрушки! Я... Это для меня? — наконец заметила она восхитительный аромат печений и кофе.

— Да! — сказал Рон, бросив взгляд на книгу в своих руках, — Фу-у-у, Арифмантика! Что у тебя, Гарри?

— Зелья, — ответил тот.

— Махнемся?

Они обменялись книгами, потом притащили стулья и, под непонимающих взглядом Гермионы, поставили их рядом с ее стулом. Некоторое время она не произносила ни слова, потому что печенья загадочным образом исчезали у нее во рту.

— Так, — начал Рон, — значит, ты смотрела зелье от головной боли.

— Эй! Хорошенько опрости ее по этому вопросу, мне он тоже не повредит! Видит Бог, это зелье было ох как нужно мне в этом году!

— Опросить меня? — еле слышно пискнула Гермиона, после того как сделала большой глоток горячего кофе.

— Ну, да! Ты же не можешь постоянно повторять все в уме! Такими темпами все закончится тем, что тебе начнут мерещиться голоса, как Гарри в прошлом году! — ухмыляясь, сказал Рон.

— Эй! По крайней мере, в моей голове хоть что-то слышно! В отличие от некоторых, не будем указывать пальцем, у кого, если вслушаться внимательно, в голове можно услышать только шум моря! — не остался в долгу Гарри.

На время, отложив пререкания, они начали тщательно изучать свои книги, чтобы начать опрос Гермионы, которая с трудом сдерживалась от смеха, наблюдая за их пикировкой. В то же время, их внимание и забота о ней настолько тронули ее, что она чуть ни заплакала. Наконец, справившись со своими чувствами и пару раз глубоко вздохнув, она потянулась, взяла еще одно печенье и посмотрела на них с вызовом.

— Собираетесь опросить меня? Выкладывайте свои вопросы!

Они недоверчиво посмотрели на нее, затем расплылись в улыбке.

— Сейчас тебе достанется... — заявил раззадоренный Рон.

Последовавшее стало легендой для всех третьекурсников. Заметив, как Гермиона уверенно отвечает на любые заданные ей вопросы, студенты их потока начали собираться вокруг их стола и тоже задавать вопросы. Гарри и Рон, конечно, старались задавать очень каверзные вопросы. Например, какой объем сил требуется для заклинания Ридикулус? Какова длина движения в дюймах для заклинания подушки? Каков уровень сложности при превращении тыквенного сока в кофе? После этого вопроса Гермиона неуверенно посмотрела на содержимое своей кружки. Комната потонула в общем смехе.

Этим вечером Гермиона выглядела намного более расслабленной... и более уверенной в себе. Она, наконец, поняла, что готова к экзаменам. После этого она прекратила обкладываться горами книг.

Рон и Гарри также многому научились за время такого плодотворного повторения пройденного. У них все отлично получалось. Хотя зелья им дались нелегко. Снейп был в своем амплуа — подкрадывался и в самый неподходящий момент незаметно оказывался за твоей спиной, пристально следя за каждым твоим движением. После этого экзамена Гарри обреченно вздохнул.

— Знаю, это прозвучит немного по-детски, но я на самом деле понял это зелье! Я смог заменить в уме ингредиенты рунами, и окончательный результат стал кристально ясным для меня! Почему у меня не получилось лучше?

Гермиона и Рон странно посмотрели на него.

— Что? Это мой способ понимать сложные вещи, — сказал он, защищаясь.

— Заменить нечто сложное чем-то запредельно сложным? — неуверенно спросил Рон.

Гарри только отмахнулся.

— Дело не в этом! Я не забыл ни одного ингредиента! Я добавлял их всех в правильном порядке! Что я сделал не так? — раздраженно спросил он.

— Ну, — нервничая начала Гермиона, — ...огонь под котлом был слишком слабым, чтобы Кора Полинезийского Редиса смогла раствориться, и ты помешал зелье по часовой, вместо того, чтобы помешать против часовой стрелки... поэтому... ты не смог достигнуть полноценного результата.

Гермиона испытывала противоречивые чувства. Она не хотела давить на Гарри своими обширными познаниями в зельях, после всех его усилий. Она почти ожидала, что он сердито взорвется или пробурчит что-то о разных несущественных мелочах. Чего она не ожидала, так это того, что он задумчиво уставится в пустоту, тщательно обдумывая что-то.

— Полноценный... результат. Да! Все правильно! Спасибо, Гермиона!

— Эм-м... пожалуйста, Гарри.

Он больше не заговаривал о зельях после этого. Только очень часто задумчиво смотрел на рекламные брошюры по доставке ингредиентов.

Совсем скоро настало время расставания. Рон пригласил Гарри и Гермиону на Кубок по Квиддичу, который в этом году будет проходить в Англии. Гарри быстро согласился и добавил, что после этого он, скорее всего, поедет к Сириусу, чтобы помочь с уборкой в доме. Если, конечно, к тому времени тот не закончит все сам. В конце концов, прошло уже несколько месяцев. Гарри очень нравилась Нора, но он соскучился по своему крестному. Друзья поняли его, они еще помнили, каким счастливым он был, когда они вернулись после Рождественских каникул.

Поездка в Хогвартс-экспрессе прошла весело. Этому также способствовало то, что они были уверены в скорой встрече.

Машина Дурслей ждала его у вокзала. Гарри разместил свой сундук в багажнике и забрался в машину под ненавидящим взглядом своего дяди. Вернон, не теряя времени, указал своим толстым как сарделька пальцем на Гарри.

— Теперь, послушай меня, мальчишка...

— Дядя, люди смотрят. Предполагается, что это счастливое воссоединение двух членов одной дружной семьи, которые довольно долго не видели друг друга, не так ли? — с невинной улыбкой прервал его Гарри.

Вернон незаметно огляделся и убедился в правоте мальчика. Люди действительно смотрели. Они смотрели на них... как будто им было известно... Он неловко потрепал Гарри по плечу и наградил натянутой улыбкой, которая не обманула бы самого наивного человека.

— Хорошо. Теперь послушай меня, мальчишка. Будешь сидеть в своей комнате все время, свободное от заданий по дому. И завтрак тоже на тебе. Ты понял?

— Я бы согласился... Но что подумают соседи?

— Что? — озадаченно спросил Вернон, не в состоянии проследить за логикой юного волшебника.

— Предполагается, что я — трудный подросток, который вернулся из исправительной школы. Либо я должен весь день шататься во дворе, доставляя неприятности, либо демонстрировать чудеса нашей системы перевоспитания. Если я весь день буду сидеть в своей комнате, они не будут знать, чего ожидать. Потом пойдут сплетни...

Вернон смотрел прямо перед собой, воочию представляя описанную Гарри картину.

— Не беспокойтесь, дядя Вернон. Я буду хорошо себя вести. И не перестараюсь с этим. Начните распространять слух, что в качестве курсов перевоспитания я проходил обучение садоводству.

Вернон повернулся и окинул его подозрительным взглядом.

— С чего это?

— Потому что я собираюсь превратить вашу лужайку, цветочные клумбы и деревья в самые роскошные на Тисовой улице.

Он повернулся к дяде, который на глазах наливался краской гнева.

— Без палочки, — поспешно добавил Гарри.

— Без твоей дьявольской палки? — с подозрением спросил Вернон.

— Точно. Вы увидите, и не пожалеете о моем кратком присутствии в вашем доме этим летом. Совсем не пожалеете.