Если бы не Петтигрю (гет)

Драко прошептал пароль Гриффиндора, и Полная Дама недовольно посторонилась. Он осторожно двинулся к спальне девочек. Мысленно выругался, поскользнувшись на ступеньках. «Какой идиот придумал наложить на лестницу Глиссео?» — подумал он, и, направил палочку вниз:

— Фините инкантатем.

Ступеньки вновь обрели первоначальный вид, и Драко беспрепятственно прошел к двери. Он вошел внутрь и огляделся. Расчет оказался верным: в спальне было пусто, в это время все в Большом Зале за завтраком. Драко без труда нашел кровать Гермионы, одним нажатием открыл тайничок и удовлетворенно хмыкнул. Да, ему пришлось попотеть, чтобы выудить из Браун нужную информацию.

Он никогда не забудет лицо Грейнджер, когда та застукала их с Лавандой за поцелуем в одном из коридоров, ведущих в крыло Гриффиндор. Вообще-то Грейнджер было трудно чем-то удивить. Она стала очень серьезной и задумчивой в последнее время. Но тогда, похоже, им удалось завладеть ее вниманием полностью. Браун, кажется, ничуть не смутилась, напротив, с победоносным видом увела Драко, бросив несколько желчных слов в сторону Гермионы. Только потом он узнал, что девушки не поделили Уизли. Кажется, тот бросил Лаванду из-за Грейнджер. Драко был поражен, что этот рыжий недоумок снискал у дам такую популярность, но невольно одобрял его выбор. У Грейнджер, безусловно, была уйма недостатков, среди которых самый вопиющий — происхождение, но по крайней мере у нее были мозги.

Подумав о Уизли, Драко вспомнил еще кое о чем и вмиг посерьезнел. Этот идиот нарушил его планы, но на этот раз Малфой был этому рад. — как и тому, что Уизли отделался легким испугом. Драко не мог убить Дамблдора, и чтобы это не выглядело совсем очевидно, обставлял дело так, что Дамблдор просто не мог попасться на крючок. Так и на этот раз старик не повелся, но рыжий тупица принял удар на себя. Малфой, конечно, мягко говоря, недолюбливал Уизли, но смерти ему не желал. После всех жестоких убийств, совершенных у него на глазах, он никому не желал смерти.

Почти год его родители фактически находились в заложниках у Темного Лорда, и перед Драко стоял выбор, а точнее, дилемма: потерять их или потерять себя. С тех пор как он получил задание от Темного Лорда, Малфой сильно изменился. Юношеский пыл испарился практически сразу, и осталась вязкая черная безысходность — это чувство, когда некуда бежать и некого просить о помощи. С каждым днем он ощущал все более явственно, что начинает сходить с ума, и даже едва не убил Поттера в туалете плаксы Миртл. Хотя как ни странно именно этот эпизод повлек за собой ряд событий, кардинально изменивших историю.

Дело в том, что странное поведение Драко побудило Гарри задуматься о том, чтобы устроить за ним слежку. Видимо, мантией-невидимкой после недавнего фиаско он воспользоваться не рискнул, поэтому предложил совершенно неосуществимый план, заранее обреченный на провал. Драко посчастливилось случайно проходить мимо, когда Поттер уговаривал Грейнджер одолжить некий маховик времени, который мог позволить ему беспрепятственно следить за Малфоем. Грейнджер наотрез отказывалась, Поттер долго ее уговаривал, и в итоге их горячий спор прервала Макгонагал. Но из этой малосодержательной беседы Драко почерпнул много полезного.

Он знал о легендарном маховике понаслышке, однако порывшись в домашней библиотеке, изрядно расширил свой кругозор. По всему выходило, что тот, у кого в руках этот артефакт, может полностью перевернуть прошлое, настоящее и будущее. Если Драко добудет его, он сможет навсегда избавиться от Темного Лорда и Пожирателей Смерти.

Малфой прислушался. Из гостиной не доносилось ни звука. Драко надел на себя вожделенный маховик времени и с некоторой опаской взглянул на колесико. Он успел почитать инструкцию по обращению с этим волшебным прибором, но не был уверен на сто процентов. Когда речь идет о времени, никто не может быть уверен на сто процентов.

Внезапно Драко услышал скрип открывающейся двери. Резко оторвав взгляд от маховика, он увидел в полумраке чей-то силуэт. Последовала яркая вспышка люмоса, и в его свете Драко увидел… Грейнджер. Все произошло в одно мгновение: Гермиона увидела развороченный тайник и маховик у него на шее, с безумным видом подскочила к нему, пытаясь ухватиться за цепочку, но рука поймала воздух. Драко успел повернуть колесико три раза.

* * *

— Мерлин, Мерлин, Мерлин! — металась по комнате Гермиона, картинно схватившись за голову. Гарри и Рон робко следили за ней взглядом, не решаясь вставить слово.

— Гермиона, подожди, может быть, это не то, что мы думаем, — предпринял попытку успокоить подругу Гарри и невольно сжался в предчувствии новой волны гнева.

Гермиона остановилась и возмущенно уставилась на него так, будто это он был во всем виноват.

— Ты издеваешься? Как это может быть не ТО, что мы думаем? Малфой повернул колесико и исчез — что тут можно еще подумать?

Рон сидел, сосредоточенно покусывая нижнюю губу:

— Может быть, он не задумал ничего зловещего? — предположил он. — Решил прогулять контрольную...

Гермиона окончательно вышла из себя:

— Рональд, опомнись! Он прокрался в нашу спальню — могу поспорить, не без участия твоей безмозглой подружки, — она метнула на него яростный взгляд. — Неужели он стал бы затевать такую операцию ради контрольной? Да и какая теперь разница… Он не знает правил, он перевернет с ног на голову весь пространственно-временной континуум, — Гермиона покачала головой и окинула друзей затравленным взглядом. — Что теперь будет?

* * *

Драко довольно долго летел вниз по какой-то черной воронке, и в мозгу билась только одна мысль: «Не прокрутил ли я лишку?». Однако рухнув на пол и оглядевшись, он с облегчением обнаружил, что по-прежнему находится в той же спальне. По крайней мере, не за Круглым столом короля Артура — ему, несомненно, везло.

Едва он успел подняться на ноги, как дверь вновь распахнулась. На сей раз, он сработал оперативнее и спрятался за спинкой одной из кроватей. В комнату вошла все та же Грейнджер, и сперва Драко показалось, что он переместился во времени лишь на пару минут назад. Приглядевшись, однако, он с удовлетворением отметил, что все идет по плану. Эта Грейнджер была явно на голову ниже той, что едва не задушила его секунду назад, и ее лицо теперь казалось почти детским.

Грейнджер №2 с силой швырнула портфель и мрачно пробормотала что-то себе под нос. Ему удалось расслышать только «мерзкий таракан», но этого было достаточно, чтобы понять, о ком речь. Она была настолько зла, что Драко невольно почувствовал себя польщенным. Что такого он успел ей наговорить, что ему удалось настолько вывести ее из себя? Драко совершенно не помнил, поскольку изводил эту тройку с завидным постоянством и почти всегда безуспешно. По крайней мере, так ему казалось раньше.

Малфой так увлекся размышлениями, что когда Гермиона подняла с пола портфель и двинулась к кровати, за которой прятался Драко, он даже не шелохнулся. К тому времени, как он, наконец, сообразил, что Грейнджер вот-вот наткнется на него, было слишком поздно.

— Что за… — начала было Гермиона, пытаясь осмыслить увиденное. Драко не дал ей договорить и резко метнулся к выходу.

— Коллопортус, — мгновенно среагировала Гермиона. — Экспеллиармус, — тут же выпалила она, и палочка Малфоя выскочила из его рук.

Потрясающе. Тринадцатилетняя девчонка обезоружила его и лишила возможности бежать за две секунды. Драко чувствовал себя униженным. Он резко бросился к палочке.

— Акцио волшебная палочка, — вновь опередила его Гермиона, и палочка выскользнула буквально у него из-под носа.

Прежде, чем успел подумать, Малфой резко обернулся и выпалил в сердцах:

— Маленькая идиотка!

Гермиона замерла. Казалось, это была хорошая возможность броситься на нее и отобрать палочку, но Драко не рискнул. Она стояла слишком далеко и успела бы опомниться.

— Кто ты? — сузила глаза Гермиона, направляя на него свою палочку. Палочку Малфоя она крепко сжимала в другой руке.

Драко опешил. Это ему не понравилось. Она не знала, кто он?

— Я — Драко Малфой, Грейнджер, разуй глаза! — раздраженно ответил он, глядя на Гермиону с беспокойством. Та не сводила с него пристального взгляда.

— Почему ты такой… взрослый? Ты под заклятьем?

Драко вздохнул с облегчением. Все в порядке, она просто удивлена, что он немного подрос. На секунду ему показалось, что его занесло в какой-нибудь параллельный мир, где они с Грейнджер незнакомы вовсе.

— Грейнджер, — уже мягче произнес Драко. — Опусти палочку.

Гермиона фыркнула.

— Еще чего! Что ты здесь делаешь, отвечай? Ты применил старящее заклятье?

«А это выход», — мелькнуло в голове, но Гермиона уже заметила на его шее знакомую цепочку.

— Когда ты успел… — растерянно пробормотала она и инстинктивно коснулась медальона на груди.

Гермиона вздохнула с облегчением. Маховик на месте. Но тогда… Ее глаза расширились.

— Ты из будущего!

Прежде чем Драко успел возразить, она обрушилась на него гневной тирадой:

— Малфой, ты идиот! — воскликнула она. — Зачем ты показался мне на глаза? Никто не должен знать о будущем, ты же нарушил пространственно-временной континуум! Ты что, не знаешь, что это может привести к ужасным последствиям?

Драко хотел было язвительно возразить, что это она его нашла, а он, собственно, увидеться не стремился, но ее слова внезапно заинтриговали.

— К ужасным последствиям?

Гермиона осела на кровать.

— Ты не знаешь правил? Кто дал тебе маховик? Ты украл его? — резко спросила она.

«Слишком сообразительная для тринадцатилетней».

— Я его ненадолго позаимствовал, — уклончиво ответил Драко.

Гермиона открыла рот от изумления.

— Позаимствовал? У кого же, осмелюсь спросить?

— У тебя… — выдавил Малфой после недолгой паузы и невольно сжался под ее разъяренным взглядом. Если он думал, что удастся избежать гнева Грейнджер, прокрутив колесико маховика, то глубоко ошибался. Грейнджер — во все времена Грейнджер.

— Мы должны обо всем рассказать Дамблдору!

— Чтобы еще и он узнал о будущем, — съязвил Малфой.

Гермиона задумалась.

— Сколько тебе… лет?

Драко насмешливо фыркнул.

— Самое время познакомиться поближе?

Гермиона покраснела. Она неуверенно парировала:

— Не увиливай. Я должна знать, насколько далеко в прошлое ты ушел.

Малфой вздохнул. Определенно, Грейнджер была слишком взрослой для своего возраста.

— Шестнадцать.

Глаза Гермионы расширились от удивления.

— Я думала, больше, — вырвалось у нее.

Малфой с интересом взглянул на нее. Должно быть, это следовало принять как комплимент. Драко был даже польщен.

Может быть, его стали привлекать девочки помладше, а может, она была единственным человеком, который мог ему помочь, но он внезапно почувствовал бессознательную симпатию к этой Грейнджер. Внешне она все еще была гадким утенком: почти плоская грудь, угловатая фигура. Она еще не научилась справляться со своей буйной шевелюрой, и ее волосы торчали во все стороны — как тогда, на третьем курсе.

Драко помнил Грейнджер такой, и тогда она безумно, до странного безумно раздражала. Но теперь Малфой видел то, чего в детстве не замечал. Ее лицо, почти не тронутое временем и ответственностью. Не иссушенное заботами и потерями девичье лицо, на котором гулял самый настоящий румянец — то ли гнева, то ли смущения.

Он прервал затянувшееся молчание.

— Ну, теперь, когда мы все выяснили, будь хорошей девочкой: отдай мне палочку, и я спокойно займусь своими делами.

Драко никогда не умел обращаться с детьми, но ему показалось, что звучит он достаточно убедительно и благожелательно. Видимо, он ошибся, так как Гермиона смотрела на него, как на идиота.

— У тебя все в порядке с головой? — фыркнула она. — Никуда ты не пойдешь.

— Еще мне будет указывать какая-то пигалица! — тут же сменился в лице Драко.

— Пигалица сейчас нашлет на тебя слизней, и ты будешь обниматься с ночным горшком до тех пор, пока не расскажешь мне, что задумал!

Не вполне осознавая, что делает, Драко рванулся к палочке, но Гермиона тут же отбросила его заклинанием. Драко с грохотом врезался в шкаф. Гермиона вздрогнула и прислушалась, не идет ли кто на шум.

Наконец, она подошла к поверженному Малфою и встала, возвышаясь над ним.

— Либо ты все мне рассказываешь, либо я сдаю тебя Дамблдору.

* * *

И Драко пришлось рассказать все. Он говорил довольно долго, хотя и старался опускать детали. Внезапно Гермиона резко перебила его:

— Хочешь сказать, Волдеморту удастся воскреснуть? Но как? — по-детски непосредственно воскликнула она, позабыв, что нужно держать марку перед повзрослевшим Малфоем.

Драко досадливо крякнул.

— Ты можешь не перебивать? — раздраженно посмотрел он на нее. Гермиона виновато кивнула и покорно замолчала. Однако когда Малфой дошел до разоблачения Петтигрю, она снова не выдержала:

— Так и знала, что с этой крысой что-то не так! — она с досадой хлопнула себя по коленке. — Милый Косолапус все знал!

— Косолапус? — переспросил Драко, приподняв одну бровь.

Гермиона смутилась.

— Это мой кот.

Драко фыркнул.

— Грейнджер, у тебя особый дар.

Гермиона вопросительно посмотрела на него.

— Не важно, — махнул рукой Малфой, все еще посмеиваясь. — Просто если однажды тебе совершенно случайно придет в голову организовать сообщество в пользу домовых эльфов, поручи придумать название кому-то другому.

Драко впервые за последний год ощущал себя таким свободным. Он был хозяином положения, мог стереть Волдеморта из своей жизни, из истории и не беспокоиться за свою семью.

К тому же, в компании маленькой Гермионы он почему-то чувствовал себя непривычно легко и уверенно. Если Грейнджер-ровесница всегда раздражала, то эта Грейнджер казалась безобидной и… маленькой. Драко напускал на себя важный вид, но на самом деле, ее порывистость удивляла его и позволяла чувствовать себя увереннее. Малфой знал, что через три года эта девчонка с непослушными вихрами станет непробиваемым воином, да и он забудет о своих детских забавах и счетах. Но теперь ему почти нравилась ее уязвимость.

— Подожди, я так и не поняла, — в очередной раз перебила его Гермиона. — Каким образом ты собираешься изменить будущее?

Драко терпеливо вздохнул.

— В тот раз ваша золотая тройка прощелкала клювом и упустила Хвоста, — как маленькой, принялся он втолковывать Гермионе. — Петтигрю нашел останки Волдеморта и помог ему снова обрести тело. Если бы Петтигрю не сбежал, его посадили бы в Азкабан, и некому было бы воскрешать Волдеморта.

Гермиона задумчиво закусила губу и молча кивнула. Драко вновь набрал в легкие побольше воздуха и продолжил рассказ. Наконец, он замолчал.

Гермиона переваривала информацию. Она явно раздумывала, может ли довериться Драко.

— Чем докажешь, что ты не сторонник Волдеморта? — она смерила его подозрительным взглядом.

Драко усмехнулся.

— Я могу только доказать, что сторонник, — мрачно уронил он.

Гермиона опешила. Прежде чем она успела выхватить палочку, Малфой резким движением поднял рукав своего свитера. Гермиона охнула.

На его предплечье черным пятном в виде черепа расплывалась метка Пожирателя. Гермиона знала, как она выглядит, — недавно наткнулась в библиотеке на старые номера «Ежедневного пророка», датированные числом десятилетней давности. Что ж, по крайней мере, теперь она могла быть уверена, что здесь Малфой не соврал. Гермиона исподтишка взглянула на его невозмутимое лицо. Он не стал бы показывать ей метку, если бы говорил неправду: метка приспешника Волдеморта едва ли может послужить кредитом доверия. Если только Малфой действительно не решил избавиться от нее.

По недолгом размышлении Гермиона все же пришла к выводу, что поверить будет конструктивнее, чем не поверить, — нужно ведь от чего-то отталкиваться? Во всяком случае, если Малфой прав, и Короста — действительно анимаг, то его нужно разоблачить прежде, чем он причинит кому-то вред. Значит, стоило прислушаться к Малфою.

— Как ты собираешься вывести на чистую воду Петтигрю? — подала, наконец, голос Гермиона.

Малфой опешил. Он не ожидал, что Грейнджер согласится рассмотреть его план.

— Предлагаю свернуть крысе шею, — без обиняков выпалил Драко.

Будь Короста обычной крысой, Гермиона бы от души его поддержала — у нее были свои счеты с этим питомцем. Однако едва представив себе, что под личиной крысы, на самом деле, скрывается человек, Гермиона решительно покачала головой.

— Ты в своем уме? — возмутилась она. — Собираешься убить человека?

«Знала бы ты, что этот «человек» предал семейку твоего ненаглядного Поттера» — с досадой подумал Драко, но не сказал вслух. После той взбучки, что задала ему Гермиона, Драко решил, что чем меньше она будет знать, тем лучше. Пока он сказал ей лишь, что Петтигрю — приспешник Лорда, который впоследствии поможет ему возродиться. Большего ей знать не требуется.

— Я не позволю, — отрезала Гермиона. — Я просто попрошу крысу у Рона, и мы с тобой заставим Петтигрю говорить. Если Короста и в самом деле анимаг, — прибавила она многозначительно.

Драко забавляло ее решительное детское личико. Когда он был ее ровесником, ему и в голову не приходило воспринимать Грейнджер как ребенка, но теперь он не мог не думать об этом. Слишком контрастировала деловитая, довольная жизнью тринадцатилетняя девочка с той суровой Грейнджер, которую полчаса назад — а точнее, три года спустя — он оставил в спальне девочек. Та Грейнджер никогда не поверила бы ему и уж тем более не стала всерьез обдумывать его, в общем-то, безрассудный план.

Драко сощурился и пристально посмотрел на Гермиону.

— Почему ты согласилась эмм... помочь мне?

Вопрос ввел Гермиону в ступор. Она, в сущности, не знала ответа.

— Я пока ни на что не соглашалась, — отрезала она. — Просто хочу проверить, правда ли то, что ты мне рассказываешь. Если крыса — действительно Петтигрю, он должен сидеть в Азкабане, — чуть помедлив, прибавила она.

— Даже если история изменится? — быстро спросил Драко.

Геомиона смешалась. Последовала длительная пауза. Наконец, она решительно подняла голову.

— Неправильно было позволить Петтигрю уйти… Не понимаю, как мы могли допустить это! — не вполне уверенно заговорила она. — Мы вовсе не изменим историю, а исправим — это совершенно разные вещи!

Драко покачал головой.

— Но ведь в моем будущем он воскресил Лорда. Я собираюсь полностью перекроить сценарий, и неизвестно, к каким последствиям это приведет. А как же пространственно-временной континуум? — передразнил он ее.

Гермиона не отвечала. Молчание затянулось настолько, что Драко уже начал опасаться, что Грейнджер передумает. Он ни за что не признался бы себе, но ее помощь в поимке гриффиндорской крысы Петтигрю была бы очень кстати. Если не сказать, необходима.

Наконец, Гермиона решительно тряхнула головой, отгоняя последние сомнения, и посмотрела на Драко в упор.

— У меня есть возможность спасти сотни жизней, — твердо произнесла она. — Ну его к дементорам этот континуум!

* * *

Осуществить, однако, намеченный план оказалось гораздо сложнее, чем Гермиона наивно полагала. Раньше она не придавала этому значения, но теперь ей казалось, что у Рона какая-то болезненная зависимость от его ненаглядной крысы. Он не расставался с ней ни на уроках, ни в гостиной, ни даже в Большом Зале! За ужином она весьма нерешительно попросила у Рона его «замечательную Коросту» на денек, но лишь заслышав ее просьбу, друг категорически отверг ее.

«Да что он обо мне думает? Неужели я скормлю крысу Косолапусу?» — кипела от гнева Гермиона, запамятовав, что, кажется, уже разбрасывалась подобными угрозами в ответ на жестокое обращение с ее котом.

Одно Гермиона осознала с поразительной ясностью: мирным путем эту крысу добыть не удастся, а следовательно, операция по изъятию Коросты откладывалась на неопределенный срок. Драко это определенно не устраивало: он планировал вернуться в будущее как можно скорее. Он заявил Гермионе, что справится с Петтигрю и без нее, на что она пригрозила рассказать обо всем Дамблдору. Драко пришлось сдать позиции.

— Надо где-то тебя спрятать, — в задумчивости закусила губу Гермиона. — Если ты пробудешь здесь еще несколько дней, шансы, что кто-нибудь на тебя наткнется, увеличатся.

Драко скривился в ухмылке.

— Тронут твоей заботой, Грейнджер, но я сам разберусь. У меня есть на примете одно место, — задумчиво протянул он.

Гермиона посмотрела на него с подозрением:

— Что за место?

— Здесь, Грейнджер, я уж точно обойдусь без твоего участия, — чуть раздраженно ответил Драко. — Я у себя в школе вообще-то и не собираюсь перед тобой отчитываться.

Гермиона вспыхнула. Ее лицо приобрело то решительное выражение, которое станет ее постоянной маской через три года.

— Вас таких двое в школе, и учитывая, что один из вас носит на предплечье клеймо Волдеморта, у меня нет никаких оснований доверять тебе, — смело выпалила она.

— Что ж, в таком случае, я тоже не могу тебе довериться, Грейнджер, — довольно ухмыльнулся Малфой и, осмелев, покровительственно похлопал ее по плечу. — Вдруг ты решишь кому-нибудь выдать мое убежище?

Даже если бы захотел, Малфой не мог рассказать ей о Выручай-комнате раньше времени, а потому волей-неволей пришлось напустить таинственности.

* * *

В последнее время Гермиона стала вести себя странно, что не могло не вызвать некоторое беспокойство у ее друзей.

— Гарри, — встревожено прошептал Рон за завтраком, убедившись, что подруга его не слышит. — Мне кажется, с Гермионой что-то не ладно. Вчера вечером она отлупила Косолапуса за то, что он погнался за Коростой.

Гарри понимающе улыбнулся и весело подмигнул ему:

— Радуйся, похоже, она, наконец, прониклась симпатией к твоей крысе.

Рон неуверенно кивнул:

— Да, но сегодня утром, — добавил он зловещим шепотом, — она проникла в спальню мальчиков.

— Что? — Гарри поперхнулся так, что газировка едва не полилась у него через нос.

Рон энергично закивал головой, и его лицо приняло выражение искреннего сочувствия.

— Она думала, что мы спим, но я видел, как она прокралась в комнату и стала рыться в моих вещах. Я подумал, — он в смущении отвел взгляд. — Может, она влюбилась в меня?

* * *

К гриффиндорской башне Гермиона Малфоя не подпускала. Во-первых, она все еще не доверяла ему, а во-вторых, это было слишком опасно. Драко был вынужден выжидать, а Гермиона всеми правдами и неправдами добывала крысу, параллельно пытаясь изолировать Малфоя. Для этого она свела к минимуму общение с ним, строго-настрого запретила ему покидать свое тайное убежище и разрешила выходить с ней на связь только тогда, когда она присылает сову. Совершенно очевидно, что эти указания Драко нарушал с завидным постоянством — отчасти потому что физически не мог сидеть в Выручай-комнате целыми сутками, а отчасти потому, что ему все больше нравилось общество Грейнджер. Прошло несколько дней с тех пор как Драко попал в прошлое, и все чаще он стал ловить себя на мысли, что возвращаться обратно совсем не спешит.

* * *

Гермиона бежала по лестнице, аккуратно перебирая ногами ступеньки. Привычный маршрут изо дня в день: тридцать ступенек вниз, коридор, пять ступенек наверх, — впрочем, на этой лестнице каждый день было по-разному. Она деловитой походкой направилась по коридору, ведущему в крыло, где находилась библиотека, когда кто-то нарушил ее привычный маршрут. Едва она успела сообразить, в чем дело, как кто-то зажал ей рот сзади и затащил в нишу.

— Спокойно, Грейнджер, это я, — услышала она тихий шепот. Она с усилием оторвала руку от своих губ и обернулась.

— Что за дурацкая манера? — возмущенно воззрилась на него Гермиона. — Нельзя просто позвать меня по имени?

Драко даже не обиделся — настолько забавным показалось ее пылающее праведным гневом лицо. В голове пронеслась тысяча остроумных и колких ответов, но он лишь издал фальшивый смешок и с притворной почтительностью склонил голову:

— Мисс Грейнджер, могу я оторвать вас от дел на пару минут?

Гермиона воззрилась на него так, будто видела впервые. Она точно знала, что ответил бы сейчас тринадцатилетний Малфой. Он процедил бы что-нибудь насчет ее грязного имени, которое противно даже вслух произносить. Этот Малфой вел себя до странного мирно и даже как-то… по-дружески. Конечно, ему невыгодно сейчас с ней ссориться, но когда, позвольте спросить, его это останавливало?

— Скажи, — Гермиона помялась, подбирая слова.

Драко с любопытством ожидал продолжения. Гермиона заставила себя встретиться с ним взглядом.

— Скажи... А в каких мы отношениях там, в будущем? — выпалила, наконец, она.

Она проклинала себя за то, что краснеет.

Некоторое время Драко осмысливал вопрос, затем ухмыльнулся.

— О, мы влюблены друг в друга, — нашелся он. — Тайно встречаемся по ночам и называем друг друга "бон-бон", — вдохновенно сочинял Драко, вспоминая свою последнюю пустоголовую подружку.

Глаза Гермионы округлились:

— Ты шутишь? — неуверенно спросила она.

Драко фыркнул от смеха при виде ее озадаченного лица.

— Ты шутишь, — с облегчением выдохнула Гермиона. — Я бы никогда не стала называть тебя "бон-бон"!

На сей раз, Малфой расхохотался в голос. Вот, оказывается, что показалось ей странным…

— А почему ты спрашиваешь? — отсмеявшись, спросил он, пристально глядя на нее.

Гермиона порозовела под его взглядом.

— Просто… — обронила она.— Хочу знать, насколько все изменится за три года.

Драко мрачно усмехнулся.

— Люди не меняются, Грейнджер, — отрезал он, глядя куда-то мимо нее. — Ты этого пока не понимаешь, но потом поймешь. Люди не меняются.

Гермиона смотрела на него широко распахнутыми карими глазами, опушенными черными ресницами. На миг Драко даже невольно залюбовался.

— Но ты изменился, — выдавила она из себя.

Впервые Драко растерялся от такой неожиданной прямоты. Он сам не заметил, как приблизился к ней.

— С чего ты взяла? — Малфой изогнул губы в кривой усмешке, нависая над ней.

Гермиона поморщилась и с вызовом взглянула на него.

— Не надо считать меня тринадцатилетней дурочкой, — отрезала она. — Я вижу, что ты изменился.

Драко приблизился плотнее, и Гермиона инстинктивно сделала шаг назад. Драко, однако, продолжал наступать — и вот бежать было уже некуда. Гермиона в панике ощупывала стену ниши, так некстати оказавшейся у нее за спиной, а Драко завороженно смотрел ей в глаза, медленно приближаясь к ней.

— Ты и есть. Тринадцатилетняя. Дурочка, — раздельно произнес Драко, прежде чем коснуться ее губ.

Глаза Гермионы испуганно расширились.

— О, Грейнджер обзавелась кавалером, — услышала она внезапно знакомый голос и похолодела. Драко тут же отпрянул, но благоразумно не обернулся. В нишу с наглой улыбкой заглядывал тринадцатилетний Малфой, а за его спиной маячили Крэбб и Гойл. К счастью, старший Драко стоял к нему спиной, и в нише было довольно темно, поэтому младший Малфой не мог разглядеть его как следует.

Гермиона судорожно искала выход из сложившейся ситуации. Мысль о том, как это выглядит со стороны, она предпочла отложить до лучших времен. Сейчас нужно было избавиться от Малфоя — не важно, от какого. Главное, развести их прежде, чем они столкнутся лицом к лицу. Гермиона нашла в себе силы заговорить.

— Малфой, иди куда шел, — произнесла она дрожащим голосом, выглядывая из-за плеча старшего Драко.

Маленький Малфой беспардонно разглядывал спину ее спутника. К счастью, он не мог видеть, что волосы незнакомца того же необычного платинового оттенка, что и его собственные.

— А что же твой ухажер не поговорит со мной? — лениво протянул Малфой. — Кто он, а, Грейнджер, что-то не разберу? Неужели старшекурсник? — с любопытством оглядел он рослую фигуру себя шестнадцатилетнего. Сейчас он был на две головы ниже. — И не повернется даже ко мне, какой стыдливый! — продолжал глумиться Малфой, обращаясь к своим подпевалам. Те послушно загоготали.

Драко-старший, естественно, от ответа воздержался, хотя никогда еще он не испытывал такого отчаянного желания от души врезать самому себе. Раньше такой уникальной возможности посмотреть на себя настолько со стороны ему не представлялось. И больше не представится.

Гермиона перевела на него напряженный взгляд. «Что нам делать?» — вопрошала она мысленно.

Малфой-младший, кажется, сдаваться не собирался.

— Или он боится, кто-то узнает, что он спутался с грязнокровкой? — выплюнул он, не дождавшись ответа.

Это была последняя капля. Драко видел, как Гермиона закусила губу от обиды, и с трудом удержался от искушения обернуться и запустить в самого себя хорошенькое Калворио. В то же время ему почему-то захотелось как-то доказать ей, что эти слова, на самом деле, принадлежат не ему. Не совсем ему. Прежде чем он осознал, что собирается сделать, Драко накрыл губы Гермионы своими. Гермиона с секунду сопротивлялась, но сообразив, что со стороны это будет выглядеть странно, расслабилась и даже ухватилась за рукав его свитера. Она не умела целоваться, но Драко взял инициативу на себя. Ошеломленный Малфой-младший явно не ожидал такого откровенного бесстыдства, и ему оставалось только молча раскрывать и закрывать рот от потрясения. Наконец, он взял себя в руки.

— Да Грейнджер просто шлюха, — процедил он Крэббу и Гойлу и мрачно сделал знак, что собирается удалиться. Крэбб и Гойл послушно поплелись за ним.

Они давно скрылись за поворотом, но Гермиона продолжала отвечать на поцелуй Малфоя. Сам Драко вполне осознавал, что опасность миновала, но останавливаться тоже не собирался. Наконец, Гермиона с трудом оторвалась от его губ, отошла на безопасное расстояние и со всей силы залепила ему пощечину. Для Драко, казалось, это не было такой уж неожиданностью, хотя глаза его все еще оставались слегка затуманенными.

— Зачем ты это сделал? — воскликнула раскрасневшаяся Гермиона, пытаясь восстановить дыхание.

Драко с досадой потер щеку.

— Грейнджер, лечи психику, — мрачно посоветовал он. Гермиона не сводила с него обезумевшего взгляда.

— Ты хотела, чтобы он, то есть, я — поправился Драко, — разглядел себя поближе? Как было еще заставить его… тьфу, меня — уйти? — недовольно прибавил он, стараясь не встречаться с ней взглядом.

Гермиона едва удержалась от смеха. Малфой, постоянно напоминающий себе, что он — это он, выглядел весьма комично. Она все же взяла себя в руки и снова напустила на себя строгий вид:

— Тысяча возможностей! — воскликнула она. — Например, сам бы ушел! Он не стал бы гнаться за тобой, да и не догнал бы, если бы даже захотел!

Драко не мог не признать ее правоту. Это тоже вариант.

— Полагаю, я себя знаю лучше, чем ты, — все же возразил он. — Так вернее.

— Чем это вернее? — сверкнула глазами Гермиона.

— Я терпеть не могу, когда на моих глазах целуются, — брезгливо поморщился Малфой.

Гермиона опешила от этого сенсационного признания.

— Смотрите какой целомудренный, — чуть удивленно протянула она.

Драко ненавидел себя за то, что краснеет. Ему шестнадать, он повидал на свете столько, что Грейнджер и во сне не снилось, но он вынужден стоять перед ней с красными пятнами на щеках, смущенно переминаться с ноги на ногу и придумывать какие-то отговорки! Не мог же он ей сказать, что был немного (совсем чуть-чуть!) влюблен в нее на третьем курсе, и знал, что увидеть Грейнджер в обнимку с парнем будет ему неприятно? Не мог же признаться, в конце концов, что если бы не возникший Малфой — тьфу, он сам, — Драко бы все равно поцеловал ее, потому что собирался поцеловать. К счастью, теперь подвернулось оправдание, и он мог хоть как-то объяснить свой внезапный порыв. Впрочем, Малфои всегда найдут объяснение порывам. Уж точно без объяснения не оставят.

— Теперь ты разболтаешь об этом всей школе! — продолжала кипеть от возмущения Гермиона, машинально касаясь губ рукой. — Ты подумал о моей репутации?

— Даже в голову не пришло, — лениво парировал Драко. — И не разболтаю, не волнуйся.

— Нет? — подозрительно прищурилась Гермиона. — Может быть, нынешний ты не разболтал бы, а этот — опомниться не успеешь…

— Я никогда никому не расскажу об этом, — раздельно произнес Драко, глядя на нее в упор.

Гермиона смерила его недоуменным взглядом.

— Почему ты так уверен? — сорвался с губ вопрос.

Драко разозлился — и на себя, но в большей степени на нее. Он отрезал:

— Не важно. Если мы не поймаем Петтигрю, твоя репутация не будет иметь ровным счетом никакого значения! Поэтому предлагаю не терять времени и перейти к делу. Тебе удалось достать крысу?

Несколько секунд Гермиона пристально изучала его, но, наконец, сдалась и ответила на его вопрос:

— Сегодня вечером я незаметно проберусь в комнату мальчиков и украду Коросту, пока Рон будет в душе.

Драко поперхнулся и взглянул на нее с немым восхищением.

— Как ты собираешься незаметно пробраться к мальчикам? — ехидно поинтересовался он, хотя догадывался, что она не скажет ему правду. Тринадцатилетний Драко еще ничего не знал о мантии-невидимке Поттера.

Гермиона отвела взгляд.

— Постараюсь одеться как-нибудь… неприметно, — уклончиво ответила она, лукаво глядя на него. Ее забавляло, что Малфой не мог понять истинного значения этого каламбура.

Драко, в свою очередь, с насмешкой смотрел, как Гермиона едва не лопается от гордости за свою остроумную метафору.

— Тогда договорились, — пожал плечами он. — Только не забудь спрятать под мантией и крысу тоже, — не удержался он от шпильки. — Крыса, плывущая в воздухе, может вызвать небольшие подозрения.

Он наслаждался выражением лица Гермионы. Впрочем, ей хватило секунды, чтобы вернуть самообладание.

— Значит, теперь ты знаешь, от кого улепетывал в Хогсмиде, на третьем курсе, — хмыкнула она и, резко развернувшись, застучала каблучками по направлению к библиотеке.

* * *

— Удалось? — Малфой, как всегда, возник из ниоткуда.

Гермиона приложила палец к губам и незаметно указала на сумку. Если Короста действительно анимаг, он может превратиться раньше времени, почуяв опасность.

— Почти, — нарочито бодро откликнулась Гермиона. — Хочу сходить к Дамблдору, обсудить наш с тобой проект, — выразительно посмотрела она на Драко.

Малфою не потребовалось много времени, чтобы понять ее намек.

— Вот как... — насмешливо отозвался он. — И как ты собираешься обсуждать проект без меня? — выделил он последнее слово.

Гермиона посмотрела на него удивленно.

— Скажу, что пришла к открытию самостоятельно, — пояснила она так, будто это было очевидно.

Драко покачал головой.

— На мой взгляд, Дамблдор недостаточно компетентен. Он тоже может упустить… что-то, и тогда все насмарку, — Драко потерял бдительность и едва не перешел с языка метафоры на буквальный. — Может быть, лучше попросить профессора Снейпа… стать твоим научным руководителем? — прибавил он многозначительно.

Гермиона покачала головой.

— Я не могу быть в нем уверена.

Драко подумал, что интуиция ее явно не подводит, хотя в последнее время ему казалось, что Снейп тоже был бы не прочь избавиться от Темного Лорда.

— Хорошо, — кивнул Драко. — Но прежде, чем ты начнешь посвящать директора в наш проект, продемонстрируй, как искусно ты умеешь накладывать Петрификус, — кивнул он в сторону сумки с крысой. — Думаю, это в несколько раз повысит наши шансы… получить хорошую оценку.

* * *

Драко с Гермионой стояли друг напротив друга на лужайке у озера, неловко переминаясь с ноги на ногу. Было раннее утро, поэтому они не опасались, что кто-то может их здесь застукать. Не хотелось прощаться тайком в темном коридоре. Каждый из них хотел оставить в памяти эту последнюю встречу.

Драко решил, что как старший начать должен он.

— Я хотел сказать… э-э… — помялся он, предпринимая отчаянную попытку посмотреть Гермионе в глаза. — Спасибо.

Гермиона серьезно смотрела на него, что-то обдумывая.

— Хоть ты и идиот, Малфой, — покачала головой она, — но то, что ты сделал… Я не думала, что ты способен на такое, — она решительно посмотрела ему в глаза.

Малфой не выдержал прямого взгляда и мысленно выругался. Почему он краснеет, как первокурсник, перед этой малявкой? Это он должен с самоуверенным видом называть ее идиоткой.

— Избавь меня от своей гриффиндорской патетики, — нарочито равнодушно хмыкнул Драко.

Гермиона пристально посмотрела на него.

— Этот Драко ведь ничего не узнает, верно? — спросила она, помедлив.

Драко удивленно вскинул брови.

— Я полагал, это ты у нас крупный специалист по временному континууму.

Гермиона поморщилась.

— Мне хватало извилин не попадаться на глаза самой себе, поэтому я не могу знать, что будет с тобой.

Драко пожал плечами.

— Какая разница?

Гермиона покраснела. Она не сводила с него пристального взгляда. На сей раз, и Драко не смог отвести взгляд.

Внезапно Гермиона бросилась ему на шею и совсем по-детски крепко стиснула его в объятьях. Драко отпрянул от неожиданности, но тут же снова притянул ее к себе и зарылся лицом в ее волосы. Они простояли так несколько минут, не решаясь пошевелиться и спугнуть мгновение.

Внезапно Гермиона подняла взгляд и стала внимательно разглядывать его лицо, словно пытаясь запомнить. Драко показалось, что в глазах у нее стоят слезы.

— Успокойся, — он снова прижал ее к себе. — Попробуй познакомиться с тем Малфоем поближе. Может, вы найдете общий язык.

Он проявил львиную долю великодушия, говоря это. Ему совсем не хотелось, чтобы она находила общий язык с кем-то, кроме него. Даже если он — это он сам. Драко почувствовал, что находится на грани шизофрении. С ума сойти, сколько соперников!

Гермиона вдруг резко отпрянула и залепила ему пощечину.

Драко опешил, схватившись рукой за щеку.

— Сдурела? — выдохнул он, скорее, недоуменно, чем зло.

Гермиона буравила его разъяренным взглядом.

— Мне не нужен ТОТ ты, не понимаешь?

Драко не понимал, но испытал некоторое облегчение. Все-таки, долю ревности к самому себе он испытывал. Он вновь почти силой прижал Гермиону к себе. Она перестала вырываться и уткнулась щекой в его плечо. Она не всхлипывала, но Драко знал, что она плачет. Он чувствовал, что его дорогая мантия намокла от слез.

Прошло несколько минут, прежде чем Гермиона снова отстранилась и неуклюже вытерла слезы тыльной стороной ладони. Она снова внимательно вглядывалась в его лицо, запоминая каждую черточку, чтобы хотя бы образ в ее голове не достался времени, которое отнимало у нее оригинал. Она протянула руку к его лицу и большим пальцем разгладила глубокую морщинку, пролегавшую между бровей.

— Странно… — уронила она. — У того Малфоя такой нет. Неужели ты так постарел за три года? — грустно прибавила она.

Драко проигнорировал вопрос и, приблизившись к ее уху, прошептал:

— Жди меня. Мы же не знаем, куда меня занесет. Может быть, я окажусь в его же теле, только через три года. Подожди три года.

Гермиона жадно вдыхала его запах, пытаясь сохранить в памяти каждую деталь. Внезапно смысл слов Драко дошел до нее, и она отпрянула, блуждая по нему невидящим взглядом. В больших, чуть прищуренных глазах читалась надежда.

— Ну, конечно! — воскликнула она и высвободилась из его объятий. — В тот раз, когда я перемещалась во времени, мне не приходилось возвращаться в будущее, потому что я уходила недалеко в прошлое, — затараторила она, активно жестикулируя. Грейнджер принялась расхаживать взад и вперед, поглощенная своей идеей, и, казалось, больше не замечала Драко. — Когда ты вернешься в будущее, ты будешь в своем теле, а тот Малфой исчезнет. Так было тогда, когда я снова возвращалась на урок, с которого уходила в прошлое. Но… — она вдруг остановилась, обдумывая какую-то тревожную мысль. — Но... Три года — это так долго... — она подняла взгляд, но никого не увидела. Гермиона оглянулась, но и позади никого не обнаружила — лишь поляну, усеянную желтыми одуванчиками. На том месте, где только что стоял Малфой, трава была примята — единственное доказательство, что все это ей не привиделось.

Гермиона втянула носом свежий, душистый воздух и задумчиво посмотрела на небо, на котором уже занимался рассвет. В тот день она стала на три года старше.

* * *

На сей раз путешествие во времени оказалось болезненным. Драко с трудом разлепил веки и попытался пошевелиться, но едва сдержал стон — голова трещала. Наконец, Драко нашел в себе силы подняться на ноги и оглядеться. Как и следовало ожидать, он снова оказался в спальне девочек — в последнее время он здесь частый гость. На его счастье, комната была пуста. Ну, или почти пуста. Драко двинулся по направлению к двери, когда ему под ноги бросилась какая-то тень. Малфой едва не заорал от неожиданности и вцепился в существо у себя под ногами. Существо оказалось пушистым рыжим котом со странными кривыми лапами и ленивой приплюснутой мордой.

«Косолапус», — догадался Драко и осторожно поставил кота на пол, чуть примяв ему уши в знак искреннего расположения. Все знают, что не стоит ссориться с котом своей будущей девушки.

Драко осторожно вышел из комнаты. В гостиной гриффиндорцев тоже не было ни души — похоже, все по-прежнему предавались чревоугодию в большом Зале. Обворожительно улыбнувшись Розовой даме, Драко беспрепятственно покинул крыло Гриффиндора, поклявшись про себя, что ноги его больше здесь не будет.

Он шел по направлению к Большому Залу, когда в противоположном конце коридора появился Седрик Диггори. Драко хотел было машинально кивнуть ему — Диггори был единственным пуффендуйцем, которого он признавал за человека, — когда внезапно вспомнил, что Седрик погиб.

— Не приближайся ко мне! — заорал он дурным голосом, наставляя на Седрика палочку. Седрик Диггори, который мирно продолжал свой неспешный ход, вздрогнул и остановился как вкопанный.

— Малфой, ты совсем ошалел? — уставился на него Седрик.

Драко от изумления забыл съязвить в ответ. Он смотрел на ожившего Седрика, и в голове медленно выстраивалась логическая цепочка.

«Получилось», — сообразил вдруг Драко. — «Волдеморт не воскрес, а значит, некому и незачем было убивать Диггори».

Воодушевленный, он двинулся дальше и, приблизившись, наконец, к массивным дверям Большого Зала, на мгновение замер в оцепенении. Только после встречи с Диггори он явственно осознал, насколько кардинально изменил историю. Что он найдет за этими дверями?

Наконец, он собрался с духом и потянул на себя тяжелую створку. Первое, что бросилось ему в глаза, был стол учителей. Он мгновенно нашел среди знакомых лиц профессора Снейпа. Тот степенно шептался о чем-то с Чарити Бамбридж — преподавателем маггловедения. Чуть левее Драко с изумлением увидел Люпина, который, видимо, каким-то образом вернулся на свой пост, и розовую шевелюру своей двоюродной сестры Тонкс рядом с ним.

«Предательница крови», — с привычным презрением подумал Драко и тут же остановил себя. А он сам теперь кто, собственно?

Взгляд его машинально переместился в центр стола, и он встретился глазами с Дамблдором. Старик пристально смотрел на него и, вероятно, уже довольно давно. Драко недоуменно нахмурился, когда Дамблдор вдруг подмигнул ему и поднял кубок, кивая. Драко подозрительно посмотрел на Дамблдора. Директор сидел с таким видом, как будто знал обо всем. Впрочем, у Дамблдора всегда такой вид, будто он обо всем если не знает, то догадывается.

Драко протиснулся внутрь и все же решился бросить взгляд на стол Гриффиндора. Его не волновали изменения, произошедшие в ряду слизеринцев, тем паче на других факультетах, но ему жизненно важно было узнать, что ничего не изменилось за столом гриффиндорцев. Важно было убедиться, что дружки Грейнджер больше не втягивали ее в передряги, и за время его отсутствия с ней ничего не случилось.

Он выхватил ее взглядом из толпы почти мгновенно, хотя с трудом узнал ее. Она была какая-то другая: не та суровая шестикурсница, которая пыталась вырвать у него маховик с руками, когда он попытался сбежать в прошлое. Сейчас она, скорее, была похожа на ту тринадцалетнюю себя: с той же детской самоуверенностью на лице и упрямыми локонами, торчащими во все стороны. В целом, Грейнджер выглядела вполне умиротворенной и, к его удивлению, мило беседовала с Лавандой Браун, державшей под руку чем-то недовольного Уизли. Только когда Драко удалось разглядеть глаза Гермионы, он понял, что на душе у нее совсем не мирно. Она не выглядела счастливой.

Сердце заколотилось, когда Гермиона, наконец, поймала его взгляд. Она равнодушно посмотрела на Драко и тут же снова отвела глаза. С младшим Малфоем у нее, похоже, отношения так и не сложились, но, может быть, и старшего она совсем не ждет? Осталось ли в ее сознании воспоминание о его вторжении в прошлое или время само залатало пробоины?

Малфой упрямо не сводил глаз с Гермионы, и когда в третий раз она поймала на себе его взгляд, выражение ее лица переменилось. Она вдруг посмотрела на него другими глазами, и на лице отразилось недоверие. Глупые мечты тринадцатилетней девочки давно вылетели у нее из головы, и она уже не верила, что когда-нибудь сможет снова увидеться с ТЕМ Малфоем.

Как Гермиона и утверждала три года назад, найти общий язык с Малфоем-сверстником ей так и не удалось. Малфой, не ощутивший на собственной шкуре ужасы правления Волдеморта, остался такой же невероятной задницей, трусом и капризным избалованным ребенком, с которым даже разговаривать по-человечески было невозможно. Сегодня, однако, он вел себя необычно. Долго стоял у двери, словно не узнавая окружающих, а затем, подобно сомнамбуле, двинулся к своему столу, продолжая буравить ее взглядом. Когда он, наконец, сел на свое место под приветственные возгласы слизеринцев, Гермиона получила возможность разглядеть его получше. Вид у него был потрепанный, впервые он поднялся к завтраку, не удосужившись даже побриться. Мантия тоже явно видала виды. Взгляд Гермионы вновь прошелся по его лицу. Внезапно сердце пропустило удар. На лбу Малфоя пролегала та самая морщинка, которую однажды подметила Гермиона. Глубокая морщинка, которую она до сих пор ощущала под своими пальцами.

Этого не может быть, не может быть…

От размышлений ее отвлек голос Гарри:

— Гермиона, ты слышишь меня или нет? Сириус продал дом на Гримо и купил ферму. Он приглашает нас в гости на каникулы…

Гермиона не слушала. Она резко вскочила с места и, смерив Гарри рассеянным взглядом, машинально ответила:

— Да-да, Гарри, ферма… Чудесно, — вяло пролепетала она и вновь бросила взгляд на стол, за которым восседали слизеринцы. Она молча указала глазами на выход и, не отрывая глаз от Малфоя двинулась к дверям. На лице Драко отразилось удивление, смешанное с восторгом, и он, позабыв о всякой конспирации, тут же подскочил на ноги.

— Куда ты, Драко? — схватила его за руку Пэнси. Малфой пристально посмотрел на нее, прикидывая, означает ли этот жест, что Пэнси была девушкой ТОГО Драко.

— Эмм… — промычал он что-то невнятное и, вырвав руку, решительно двинулся по направлению к двери. — Пойду целоваться с Грейнджер в нише, — игриво подмигнул ей Драко. Сердце бешено заколотилось.

Стол Слизерина грохнул. Драко ухмыльнулся, но глаза его оставались холодными. Как он ненавидел их. Когда Лорд заставил его принять метку, они все до единого отвернулись от него.

Гермиона ждала его у выхода. Малфой, наконец, появился, и она несмело шагнула к нему, настороженно изучая его лицо. Драко замер. Пару секунд они молча смотрели друг на друга, словно видели впервые. В случае с Драко, так оно и было: он не знал эту новую шестнадцатилетнюю Грейнджер. Гермиона же пыталась воссоздать в голове почти забытый образ и понять, действительно ли время оказалось к ней так благосклонно или она в очередной раз жестоко ошиблась.

Внезапно Драко схватил ее за талию и затащил в нишу. Он поцеловал ее так же отчаянно, как сделал это, кажется, сутки, а точнее, три года назад. Когда Драко оторвался от ее губ, он увидел, что в глазах у нее стоят слезы. Она разглядывала лицо, которое так прилежно запоминала три года назад, опасаясь, что больше никогда не увидит. Внезапно Гермиона подняла руку и провела большим пальцем по его лбу, словно разглаживая морщинку, пролегающую у него между бровями. Так же она сделала, когда они прощались.

— Перестань, — нахмурился Драко, и Гермиона неуверенно отдернула руку.

— Да нет, — Малфой перехватил ее руку и поцеловал ладонь. Он усмехнулся. — Плакать перестань.

Она выдохнула с облегчением и улыбнулась в ответ, но ее глаза все еще странно мерцали в свете факелов.

— Ну вот, опять, — Драко отпрянул и внимательно посмотрел на нее. Гермиона кивнула и, глубоко вздохнув, снова улыбнулась.

— Что ты сказал им? — спросила она безразлично, просто чтобы не говорить о том, что беспокоило на самом деле.

Глаза Драко хитро блеснули.

— Не поверишь, — усмехнулся он.

Гермиона подозрительно посмотрела на него.

— Проверим?

— Я сказал им, что иду целоваться с Грейнджер в нише, — подмигнул он ей и вновь накрыл ее губы своими.

* * *

Прошло две недели, и наступило время каникул. Драко много пропустил, пока спасал мир, поэтому экзамены давались ему с большим трудом. К счастью, нынешняя Гермиона, как и прежняя, эти три года времени даром не теряла. Она незаметно подсказывала ему на тестах, кроме того, они теперь довольно часто тайком встречались, наверстывая упущенное. На время каникул, однако, им предстояло расстаться — Драко требовалось время, чтобы разобраться с родителями.

Нынешние Люциус и Нарцисса не ощутили на себе иго Волдеморта, поэтому мыслить широко отказывались. Они по-прежнему были одержимы предрассудками, которые терпеливо взращивали в сыне до тех пор, пока их с корнем не вырвал Волдеморт, убивший несколько магглорожденных у него на глазах. Нынешние Нарцисса и Люциус такого бесценного опыта были лишены, и потому следовало их подготовить.

— Отец, мне нужно поговорить с тобой, — начал Драко, едва ступив в кабинет Люциуса. Тот обернулся и смерил сына надменным взглядом.

— Да, Драко, у меня тоже есть к тебе разговор.

— Что-то случилось? — сердце екнуло. Мелькнула мысль, что отец мог каким-то образом узнать о Грейнджер раньше времени.

Люциус кивнул и указал на стул напротив.

— Сын мой, — торжественно начал он, степенно расхаживая из угла в угол.

Драко послушно сел и стал настороженно провожать отца взглядом, поворачивая голову то вправо, то влево.

— Тебе скоро семнадцать, и ты уже достаточно взрослый, чтобы принимать участие в серьезных делах взрослых.

Драко недоуменно уставился на него.

— Та-ак, — подбодрил он отца, кивнув.

Люциус, наконец, остановился и навис над Драко, опираясь руками на стол.

— Ты должен помочь мне воскресить Темного Лорда, — раздельно произнес он.

До Драко не сразу дошел смысл сказанного. Несколько секунд он молча взирал на отца, затем отвел взгляд, затем вновь посмотрел на Люциуса. Все это время Малфой-старший напряженно следил за реакцией сына. Наконец, Драко нервно икнул и весело расхохотался.