Первоисточник (гет)

Гарри тоскливо глядел на разложенные по столу письменные принадлежности, которые он уже битый час пытался использовать по прямому назначению. Несмотря на все усилия, стандартный свиток пергамента, один из тех, на которых ученики Хогвартса делали домашнее работы, был почти пуст. Гарри перевел взгляд на учебник «Как развеять туман над будущим» и ощутил еще большую печаль и уныние. Работа над эссе по теме «Знаки грядущего в моей жизни» явно не задалась.

Если верить умной книжке, каждый начинающий прорицатель постоянно должен был сталкиваться со всякими «знаками» и «предзнаменованиями», которые должны были указывать на ожидающее его грядущее. За восприятие подобной информации должны были отвечать внутреннее око, третий глаз и прочие анатомические излишества. Видимо, именно для определения степени развития подобных органов профессор Трелони и задала своим ученикам подобное задание. От юных пророков требовалось подробно расписать, какие предзнаменования им уже довелось наблюдать и насколько тяжкие испытания ими предвещались. О последнем Трелони не говорила напрямую, но ее нежная страсть к драме и трагедии секретом ни для кого не являлась.

К самому Гарри она так же воспылала трепетной и искренней любовью. А как еще объяснить тот факт, что все попытки предсказать скоропостижную смерть доставались именно ему? А стоило любимому ученику самостоятельно увидеть признаки подобной судьбы, и он немедленно удостаивался высшего балла.

Может быть, стоит порадовать столь замечательного преподавателя на экзамене? С пафосом поведать, что внутреннее око показало ему последние мгновения жизни, после чего, встав на стул, торжественно «застрелиться» Авадой. А потом встать, отряхнуться и поинтересоваться оценкой.

Ну вот, он опять упорно думает о чем угодно, но не о текущей работе. Печально вздохнув, Гарри попытался вернуться к требуемой теме.

Метод «Получи "Превосходно", напридумав ужасов пострашней» поначалу веселил, но быстро стал весьма утомительным. Трелони не любила повторений, а придумывать что-то новое каждый раз было все труднее.

Гарри пытался заниматься прорицаниями честно, в строгом соответствии с написанным в учебнике. Подобные попытки неизменно приносили один и тот же результат, в виде осознания, что пророком ему явно не бывать. Чаинки, рыбьи потроха и прочие подобные субстанции никак не желали развеивать туман над грядущим. Неизвестно точно, было ли это следствием реального отсутствия каких-либо способностей, или же это было влияние Гермионы, которая очень быстро сформировала весьма скептичное отношение к данному предмету.

— Между прочим, в Отделе Тайн нам наглядно продемонстрировали, что даже вполне четко произнесенные слова можно истолковать огромным множеством различных способов. И я просто не понимаю, как можно по абстрактным узорам на дне чашки определить, что ровно через два дня ты выпадешь из окна на уроке чар!

Сидевшая по соседству Гермиона столь же безуспешно пыталась бороться с собственным домашним заданием, и явно была не прочь немного отвлечься. Поразительно, но факт: девочка, которая единственная на всем потоке была способна конспектировать речь призрачного учителя истории магии, не могла заставить себя писать эссе по маггловедению. Впрочем, что касалось истории, то тут она уже успела поддаться тлетворному влиянию Гарри и согласиться, что толку от подобных лекций почти нет. Если же учесть, как обстояли дела с изучением магглов...

— Вот именно, ты не хуже меня знаешь, какой бред тут нередко пишут, — Гермиона уныло посмотрела на учебник.

Содержимое этой книги вызывало в лучшем случае смех. Смех сквозь слезы. Автор абсолютно серьезно делал утверждения вроде «самолет — это результат попыток магглов сделать метлу без магии» или «магглы смогли сделать что-то вроде колдографий, только намного хуже, без цвета и движения». В общем и целом, он постоянно, разными словами, проговаривал одно и то же: как плохо живут несчастные магглы.

К чести профессора Бербидж, она действительно пыталась чему-то научить своих учеников, и нередко рассказывала им более верную и актуальную информацию.

— Вот только ее понимание того, что является «более верным», тоже оставляет желать лучшего, — сокрушенно вздохнула Гермиона.

— Это ты еще мягко выразилась, — заметил Гарри, которому прекрасно было известно происходящее на маггловедении.

Как ни старалась профессор маггловедения, но о жизни самих магглов она явно знала только то, что можно было увидеть из окна «Дырявого котла». Лет этак пятьдесят назад. Да и сделанные на основе подобных наблюдений выводы также были весьма оригинальны.

«Э-лек-три-чест-во — это то, без чего у магглов не работают все те штуки, которыми они пытаются заменить магию. Они соединяют свои вещи шлангами со стенами, и по эти шлангам в них льется э-лек-три-чест-во».

— Именно, а потом, даже «умные» рейвенкловцы свято уверены, что «Элеклика — это зелье, без которого у магглов ничего не получается», — поморщилась Гермиона, припомнив некоторых учеников, благополучно получавших хорошие оценки по этому предмету.

Бербидж сразу предупредила, что при сдаче СОВ будет оцениваться не осведомленность учеников о реалиях большого мира, а то, как они усвоили школьную программу. И поэтому, тем, кто вырос среди магглов, свои знания лучше придержать при себе. Впрочем, такие дети обычно на маггловедение и не ходили... А Гермионе приходилось писать свои эссе так, чтобы не противоречить тому, что можно было прочесть в учебнике.

— Интересно, а законом как-нибудь наказывается применение одного из Непростительных к самому себе? — задал в пустоту вопрос Гарри, вспомнив свои недавние мысли.

Гермиона потратила несколько минут, размышляя, будет ли смерть достаточной причиной, чтобы не писать весь этот бред.

Тайная Комната была наполнена тоской и унынием.

* * *

Как бы ни хотелось послать все и всех куда подальше и, заперевшись в своем доме, тихо и мирно наслаждаться жизнью, окружающая действительность продолжала оставаться на своем месте, не желая никуда посылаться.

За те два дня, что Сириус провел, отмечая собственное освобождение, в доме успело скопиться немало писем, как от бывших друзей и товарищей, так и от совершенно незнакомых людей. Совы начали осаду дома еще вчера утром, вскоре после того, как большая часть населения Британии узнала новости из газет. Кричер, которому было приказано собирать почту, трудился с того момента не покладая рук, пока его хозяин изволил заниматься более насущными делами.

Мрачно оглядев заваленную пергаментом комнату, куда вполголоса ругающийся домовик продолжал докидывать письма, Сириус сделал решительный шаг внутрь. Разобрать почту все равно придется, хочется ему этого или нет.

«Уважаемый мистер Блэк, примите мои соболезнования...»

«Я на самом деле никогда не верила, что...»

«Заверяю Вас в своем почтении...»

«Позвольте поздравить...»

Первые два таких письма он прочитал до конца. Еще два десятка сжег, пробежав глазами по первым строчкам. После этого он растопил камин и начал швырять туда письма, едва взглянув на подпись отправителя.

Не верили они... Поверили, еще как поверили! А теперь уверяют в «своем почтении». С отвращением взглянув на очередное послание, Сириус уже наработанным движением, не глядя, бросил его в огонь.

После подобной сортировки, на столе перед ним осталось дюжины полторы писем от знакомых ему волшебников, на чьи послания он согласен был хотя бы посмотреть, а также несколько официальных извещений от всяких министерств, Гринготтсов и тому подобных.

Последние ничего неожиданного не содержали. Представители политических и финансовых структур выражали свою готовность сотрудничать с фактическим главой семейства Блэк, который наконец-то получил возможность официально распоряжаться имеющимися у него средствами. Ну, эти гарпии своего не упустят. Что гоблины, что министерские — увидев возможность наложить лапы на чужое добро, они не отступят, пока все это добро не перестанет быть чужим.

Мамочка, конечно, выжгла изображение Сириуса с гобелена, изображавшего родовое древо Блэков. Но этот показательный жест никакой юридической силы не имел, и поэтому, как старший, а по совместительству, и единственный, носитель фамилии, он имел полное право распоряжаться немалым семейным состоянием.

Также, Отдел Тайн вежливо напоминал о заключенной договоренности и просил о встрече. Что ж, у этих хотя бы есть реальная причина для желания что-нибудь от него получить...

Напоследок Сириус оставил письма ближайших родственников и бывших соратников — всех тех, кто, по идее, должен был связаться с ним на двенадцать лет раньше.

Послание Нарциссы давно-уже-Малфой содержало сдержанное и сухое поздравление с освобождением из заточения и выражало надежду на плодотворное сотрудничество между двумя семьями. Прямо-таки образец того, как полагается вести переписку между представителями двух чистокровных семейств. Все же недаром Нарциссу постоянно ставили в пример другим детям, как и самому Сириусу с братом, так и ее собственным родным сестрам.

Письмо Андромеды было намного менее формальным и намного более искренним. Похоже, она действительно была за него рада и действительно раскаивалась, что не помогла ему, когда это было нужно. Хотя, возможностей у нее, пожалуй, действительно не было. Сириус и так был осведомлен, что почти сразу же после рождения дочери Андромеда предпочла покинуть страну, ставшую столь небезопасной для ее семьи. На момент его ареста Тонксы находились очень далеко от Британии и попросту ни о чем не знали. Вернуться же назад они решились, как теперь стало известно Сириусу, лишь спустя несколько лет после официального окончания войны, убедившись, что выступлений недобитых слуг Темного Лорда не было уже давно. А к этому моменту вопрос с Сириусом Блэком был давно и надежно закрыт.

Письма от товарищей по Ордену Феникса Сириус отложил в сторонку, вдумчиво прочитав три из них и бегло просмотрев оставшиеся. Немного подумав, отправил всю небольшую стопку по уже отработанному маршруту — в камин. Письма эти явно писались по одному и тому же шаблону. Фальшивое сочувствие, фальшивые извинения, фальшивые пожелания. Мордред подери, даже послание от гоблинов было более искренним, чем все эти отписки! Гоблины хотя бы были честны в своем желании запустить свои лапы в его золото...

Среди всей разобранной корреспонденции не оказалось писем от двух людей. Тех, с кем Сириусу хотелось бы поговорить сильнее всего.

Ремус, похоже, попросту не решился ему написать. В принципе, это было вполне в его характере — узнав о совершенной ошибке, тем более, о столь огромной ошибке, он вполне мог предаться депрессии всерьез и надолго. Такое с ним случалось однажды, и вылезать из подобного состояния самостоятельно он тогда и не пытался.

Впрочем, возможна и иная причина отсутствия писем от оборотня. Когда там было полнолуние?...

— Кричер!

Получив приказ, домовик быстро нашел и принес требуемое, не забывая при этом проговаривать себе под нос речи на тему недостойных хозяев. Проигнорировав слова домовика, Сириус взял у него доставленный предмет.

Лунный календарь представлял собой серебряный диск размером с ладонь, закрепленный в рамке. Его можно было легко перепутать с небольшим ручным зеркальцем, полированная поверхность вполне допускала применение в подобном качестве. Но основным предназначением было все же слежение за фазами луны.

Потратив несколько секунд, чтобы правильно расположить «зеркальце», Сириус произнес сегодняшнюю дату. В правой части серебряного диска, вдоль самого края, появилась едва заметная темная полоска — луна едва начала убывать. Повторив процедуру несколько раз, называя более ранние дни, Сириус получил вполне однозначный ответ — полнолуние было как раз накануне судебного заседания. Ну что ж, у оборотня действительно имелся весомый повод игнорировать весь мир.

Тревогу еще вызывало письмо Гарри. Точнее, его отсутствие. Очень не хотелось бы узнать, что мальчик вырос с твердым убеждением, что именно Сириус предал его родителей...

* * *

Договориться о встрече со своим крестником удалось без проблем. Директор Спраут не видела никаких причин, по которым это стоило бы запретить. Она попросила только сделать это на выходных, чтобы не создавать помех учебному процессу. Сириус, который и сам планировал эту встречу провести в Хогсмиде, согласился легко. Вот только тут и случилась первая неожиданность.

— То есть как так, «нет разрешения»? — от удивления Сириус чуть не вывалился из камина. — Я не помню, чтобы кому-то просто так запрещали туда ходить!

Сам Сириус, как и вся их компания, однажды лишился подобной привилегии, но, как сейчас он готов был признаться, за дело. А вот просто так взять, и не дать ребенку разрешение... Такого не случалось никогда.

— И кто это у нас такой строгий? — попытался прояснить ситуацию Сириус.

— Мистер Поттер живет в семье сестры своей матери, — ответила присутствовавшая при разговоре по камину МакГонагалл.

С сестрой Лили? Сириус нахмурился, задумываясь.

О своей сестре Лили тогда-еще-Эванс вспоминала очень мало и очень неохотно. Сириусу, сбежавшему от собственной семьи, подобная молчаливость говорила о многом. Похоже, отношения между сестрами явно не сложились. Сириус мысленно прикинул, как могла бы воспитывать его собственных детей... ну, например, сестричка Беллатрикс. Мда, пример неудачный. Нарцисса? Трудно сказать. Андромеда? Вот она бы, скорее всего, растила как родных.

— Ладно, неважно, — отмахнулся Сириус. — Джеймс указывал меня, как опекуна Гарри, так что считайте, что разрешение на Хогсмид у него есть и в субботу мы там встретимся!

Еще одной неожиданностью стало предупреждение МакГонагалл, когда в назначенный день она встречала его на территории Хогвартса.

— Мистер Блэк, — декан факультета, на котором он некогда учился, держалась подчеркнуто официально, — я бы попросила вас при первой встрече с мистером Поттером воздержаться от попыток неожиданно... пошутить над ним.

Сириус, который уже придумал, как бы повеселее познакомить крестника с некоторыми своими талантами, удивленно посмотрел на МакГонагалл. С чего бы вдруг подобное предупреждение? Он же ничего опасного делать не стал бы, за кого она его принимает? Хотя да, за «убившего кучу магглов и оставившего один только палец от Петтигрю».

Впрочем, выслушав объяснения своего бывшего декана, он был вынужден признать, что поторопился с выводом. Дело, как оказалось, было в самом Гарри. Точнее, в имеющейся у него милой привычке кидаться смертельными проклятиями, увидев для себя угрозу. Кстати, шуточку с ожившими доспехами они как-то проворачивали на шестом курсе... Похоже, демонстрацию анимагии придется проводить банально и скучно.

Но полноценная «Авада Кедавра» в тринадцать лет! Откуда только силы взялись? Да ведь и при наличии сил, которых должно быть достаточно у любого взрослого волшебника, применить это заклятие сможет отнюдь не каждый! Сам Сириус, пожалуй, смог бы. Сейчас — смог бы. Но в тринадцать лет...

Его собственная семья подобными навыками у своих детей гордилась бы безмерно. Может быть, сказывается кровь бабушки?

Хотя нет, не сходится. Подружка Гарри, столь же ловко кидающаяся Авадами, в виду своего происхождения родственницей Блэкам не может быть при всем желании.

* * *

Время обошлось весьма немилосердно с Сириусом Блэком, что было совсем не удивительно, если учесть, где он провел последние двенадцать лет. Сидевший перед Гарри волшебник мало походил на того радостно смеющегося человека на колдографиях из альбома. Он не выглядел особо истощенным или уставшим, был гладко выбрит и вполне прилично одет. Но на колдографиях он весел и беззаботен, легко и непринужденно улыбался — как, пожалуй, и положено было себя вести вчерашнему школьнику в компании лучших друзей.

Нынешний Сириус Блэк выглядел как угодно, но отнюдь не весело и беззаботно, хоть и пытался казаться таковым.

«Чем-то он мне напоминает меня саму. Тоже был долго отрезан от внешнего мира».

«Но только он провел так не всю свою жизнь».

«Вот и пытается вспомнить себя прежнего».

Гермиона сидела рядом с Гарри. Против ее присутствия Блэк совсем не возражал. Разве что, как-то неопределенно хмыкнул. Впрочем, ход его мыслей был вполне понятен, учитывая, что отдельные личности в школе и вовсе пребывали в твердой уверенности, что «лохматая парочка» уже давно помолвлена.

Разговор поначалу не клеился.

Гарри, в целом, чувствовал себя вполне спокойно. Может быть, причиной было привычное присутствие рядом Гермионы, действовавшее успокаивающе. Может быть, дело было в том, что каких-то особых ожиданий на эту встречу он не возлагал. В любом случае, какого-либо заметного волнения не было.

А вот Сириус Блэк подобным спокойствием похвастаться не мог. Похоже, он действительно очень хотел наладить контакт со своим крестником, и, похоже, не знал, с какого края подступиться. Да и внимание толпы явно действовало ему на нервы.

Всю дорогу до Хогсмида их преследовали чужие взгляды и за спиной раздавались шепотки. А уж когда они расположились в «Трех метлах» для беседы в непринужденной обстановке, эта самая обстановка стала какой угодно, но только не «непринужденной». Гарри был готов поклясться, что заметил несколько вспышек колдокамер. Еще бы, встреча героя сенсации, которая уже неделю не сходила с передовиц газет, с Мальчиком-Который-Выжил!

«А на скромную магглорожденную меня как обычно всем плевать», — в притворной обиде заметила Гермиона.

«Не ценишь ты своего счастья...»

Не выдержав, «просто Сириус», как он просил его называть, предложил перебраться в менее людное место.

Был в Хогсмиде маленький и не приметный паб без какой-либо вывески, который, по словам Сириуса, предназначался специально для тех, кто устал от внимания публики.

— Деньги здесь дерут так, что гоблин зарыдает, но иногда это того стоит.

Просто так внутрь не пускали — даже за вход нужно было заплатить. Пожалуй, ничто не отпугивало зевак так, как осознание того, что желаемое ими зрелище является отнюдь не бесплатным.

Сириус, не задумываясь, взял все расходы на себя.

— Я еще не настолько опустился, чтобы разорять школьников! — задорно усмехнулся он, заранее отметая возражения.

Столики в небольшом пабе были огорожены ширмами, позволявшими легко укрыться от чужих глаз. Кроме того, тут точно не обошлось без магии, подобной той, что Гарри с Гермионой использовали для маскировки класса, который был их штабом в прошлом году.

Отсутствие толпы любопытствующих явно придало уверенности Блэку. Он смог наконец преодолеть некоторую неловкость и отчужденность, имевшие место быть в самом начале, рассказывая небольшие истории из своей бурной школьной жизни. Да уж, тут, наверное, даже Фред с Джорджем удавились бы от зависти.

От самого Гарри Сириус никаких особых откровенностей не требовал, вполне довольствуясь его вниманием к своим рассказам. Однако, под конец встречи, он все же решился поднять важную тему.

— Гарри, ты же знаешь, что я твой крестный? — немного неуверенно начал Блэк.

— Да, мне уже сказали.

— Ну, еще твои родители назначили меня твоим опекуном. На случай если... если с ними что-нибудь случится... — грустный вздох.

«Я правильно понял, что он хочет этим сказать?»

«Сейчас узнаем», — мысленно пожала плечами Гермиона.

— В общем, я, конечно, пойму, если ты захочешь остаться с детей и тетей... Но, ты мог бы... — волшебник говорил все тише и тише, и последние слова произнес уже совсем шепотом.

— Жить с тобой? — закончил Гарри фразу.

Блэк неуверенно кивнул головой.

Гарри крепко задумался. Не об этом ли он когда-то мечтал? Сириус Блэк был другом его родителей, является его крестным и, как вдобавок выяснилось, опекуном. Гарри ему явно не безразличен, насколько можно было понять в ходе сегодняшней встречи.

С другой стороны, с Дурслями он не виделся с того самого момента, как впервые отправился в Хогвартс и вряд ли когда-нибудь увидит их вновь. Его нынешняя жизнь среди волшебников была вполне приемлемой в этом плане.

А если с Блэком будет хуже, чем было с Дурслями? Хотя, его, по крайней мере, интересует мнение самого Гарри. В конце концов, являясь назначенным его родителями опекуном, он мог на совершенно законных основаниях забрать его к себе, ни о чем не спрашивая.

Гермиона молчала, позволяя ему сделать выбор самостоятельно.

— На самом деле, — начал Гарри, придя к неуверенному решению, — с Дурслями я...

Стоп, настолько откровенничать пока не стоит.

—... Не в лучших отношениях.

Блэк, похоже, понял эту паузу по-своему. На его лице появилось сочувствие и... понимание?

— Думаю я... Думаю, можно было бы... — скомкано закончил Гарри.

— Гарри, я не настаиваю и не хочу тебя торопить, — заверил Сириус, которого, похоже, произнесенные слова весьма приободрили. — Мне и так нужно привести в порядок себя и свои дела... Давай мы еще как-нибудь вот так поговорим. И... И я приглашаю тебя к себе на Рождество.

«Это... Это очень хороший вариант».

«Согласна, так будет лучше всего. А потом можно будет принять окончательное решение».

* * *

С Сириусом Блэком они встречались еще трижды. И с каждым разом он все более и более был похожим на того человека, которого Гарри видел на колдографиях. Как сообщил сам Сириус, колдомедики сыграли тут совсем ничтожную роль, ему вполне достаточно было оказаться на свободе и избавиться от общества дементоров.

Об охранниках волшебной тюрьмы они уже успели узнать достаточно, чтобы не задавать лишних вопросов бывшему узнику.

За время этих встреч Гарри с Гермионой успели проникнуться некоторой симпатией по отношению к Сириусу. Он не пытался навязываться и не пытался вести себя как обычно взрослые ведут себя с детьми. Скорее, он пытался стать другом и старшим товарищем, вполне непринужденно общаясь на равных.

— Знаешь, не понимаю, почему все это время ты жил с семьей сестры Лили.

— Но они ведь единственные родственники...

— Ерунда это все! — взмахнул рукой Сириус, словно отгоняя муху. — Твой отец — чистокровный, а все чистокровные давным-давно успели пересечься хотя бы раз. Бабушка твоя, например, была из Блэков.

— То есть, получается...

— ...Гарри мог жить в любой волшебной семье?

— Да, почти в любой, — уверенно подтвердил Блэк.

— Готова поспорить, они бы...

— ...Передрались за Мальчика-Который-Выжил.

— Мерлин, да как это у вас получается?... — скороговоркой пробормотал Сириус, тряся головой.

* * *

Приглашение в гости Сириус легко распространил и на Гермиону, сделав для себя какие-то выводы после встреч в Хогсмиде. Так что каникулы они проведут у него дома. Как бы еще умудриться сделать запланированную вылазку в Лютный?

Семестр в Хогвартсе окончился без каких-либо особых происшествий. Учителя с переменным успехом учили, ученики с переменным успехом учились. Самыми яркими событиями были квиддичные матчи, неизменно вызывавшие ажиотаж у всей школы. Никаких Волдемортов на горизонте не наблюдалось. Интересно, это смена директора так повлияла?

* * *

На вокзале Кингс-Кросс, куда школьников, как обычно, доставил Хогвартс-экспресс, Гарри и Гермиону встретил Сириус и в два приема доставил их к себе домой.

Домовой эльф Кричер заставил их несколько понервничать. Учитывая опыт общения с его сородичем, ничего хорошего от этого народца ждать не приходилось. Сириус, которому об этом известно не было, никак не мог понять их нервозности и потратил некоторое время, объясняя, кто такие домовые эльфы.

— Кричер, конечно, был той еще с... сволочью, но в последнее время он заметно подобрел, после... Хотя давайте лучше завтра. А то вы уже зеваете.

* * *

Гарри проснулся от того, что кто-то робко толкал его в плечо. Открыв глаза и повернув голову набок, он увидел перед собой домового эльфа, который явно желал с ним поговорить.

— Кричер, — печально вздохнул он, не испытывая никакой радости от ранней побудки, — Чего тебе н...

Он осекся на полуслове, едва надев очки. Теперь было четко видно, что это точно не Кричер. Как там себя называл этот сумасшедший?

— Добби, — процедил сквозь зубы Гарри, медленно перемещая руку в сторону снятых на ночь ножен с волшебными палочками.

С этим чокнутым лучше иметь дело, будучи вооруженным!

— Гарри Поттер помнит Добби! Добби так рад, Добби очень рад! — приложив к груди лапки, запричитал домовик.

— Тебя я никогда не забуду!

— О, такая честь для Добби! Сам великий Гарри Поттер...

Не выдержав, Добби разрыдался от переполнявших его чувств. Впрочем, всхлипнув несколько раз, он заговорил вновь.

— Беда, большая беда! Он... Они... Плохой, плохой Добби! — последняя фраза дополнилась ударами головы о ножки кровати, на которой сидел Гарри.

Что-то у него нехорошее предчувствие насчет этого разговора, учитывая, что в прошлую их встречу, которую едва ли получится когда-нибудь забыть, этот псих тоже что-то там орал насчет «беды и опасности». Гарри аккуратно вытянул из ножен палочку.

«Я сейчас подойду», — не захотела оставаться в стороне уже успевшая проснуться Гермиона.

— Гарри Поттер должен бежать, должен спрятаться! Нельзя возвращаться в Хогвартс!

Опять он за свое.

— Да объяснишь ты, что за «беда» такая?

— Большая, большая беда! Намного страшнее...

Добби неожиданно прекратил свои вопли и резко повернулся назад. В комнату в это время медленно входила растрепанная со сна Гермиона. Но несмотря на явное отсутствие попыток привести свой внешний вид в порядок, к возможной драке она успела подготовиться. Ножны для палочек были закреплены, как обычно, на левом предплечье. Левой рукой она аккуратно нажимала на открывающуюся вовнутрь дверь, в правой была зажата готовая разбрасываться проклятиями палочка.

— Не мешай! — воскликнул домовик, щелкая пальцами.

Только что приоткрытая дверь резко распахнулась полностью и столь же резко дернулась назад. Среагировать вовремя Гермиона не успела. Она попыталась отскочить назад, но начала действовать слишком поздно. Удар выбросил ее в коридор. Сквозь захлопнувшуюся дверь послышался глухой стук падения.

Гарри моментально вскипел и замахнулся палочкой.

— Ах ты...

Добби отпрыгнул назад, с испугом и обидой глядя на Гарри.

— Авада Кедавра!

Заклинание в очередной раз не подвело, и смертельный зеленый луч отправился в полет. Вот только домовик, похоже, явно догадывался об опасности. Еще не было произнесено до конца второе слово, а Добби уже начал бешено скакать из стороны в сторону. Гарри пытался скорректировать направление своей палочки, но попасть в мелкую и верткую цель не удалось. Луч просвистел в считанных дюймах от маленького тельца и прожег в ковре приличных размеров дыру.

Еще один щелчок пальцев, и Гарри живо вспомнил пережитые ощущения, когда Дадли однажды взял его на таран. От удара он плашмя рухнул на кровать, от которой так и не успел отойти. Тем временем, домовик неожиданно разрыдался в голос.

— Гарри Поттер... Хнык-хнык... Очень смелый и храбрый... Хнык-хнык... Но даже он... Хнык-хнык... Добби должен спасти! Лучше пусть сильно раненый! Лучше пусть спрячется! Лучше, чем... Хнык-хнык...

— Добби плохой!!! — заорал вдруг домовик и бросился вперед, размахивая невесть откуда появившимся широким ножом.

Гарри, успевший немного придти в себя, замахнулся палочкой. Впрочем, его опередили. Удар невидимого кулака отшвырнул Добби и впечатал в стену с неприятным хрустом. Вроде бы, подобное заклинание в свое время использовал одержимый Квиррелл...

«Именно».

Вновь вошедшая в комнату Гермиона со злобой глядела на пытающегося вяло шевелиться Добби. Перевела взгляд на выпавший из его рук тесак.

Широкий замах, обозначающий область действия, и в домовика отправилось режущее заклятие.

— Я же обещала сделать эвтаназию...

* * *

Прибежавший на шум Сириус замер в дверях. Зажмурился, досчитал до семи и вновь открыл глаза. Ничего не изменилось.

Одетые в пижамы дети сидели на кровати. Гарри старательно и сосредоточенно орудовал расческой, пытаясь привести в порядок прическу своей подруги. Она же, в свою очередь, не менее старательно и сосредоточенно орудовала палочкой, удаляя с пола и стен пятна крови.

Кричер задумчиво вертел в руках голову своего сородича.