Римус и Тонкс. Драбблы (гет)

Когда Нимфадоре Тонкс исполнилось пять лет, она впервые задумалась о том, какого акромантула родители дали ей такое дурацкое имя. Могли бы банально назвать Джейн или Мэри. Всё лучше, чем это непроизносимое и ненавистное «Нимфадора». Мать, чувства и самолюбие которой изрядно пострадали от неприятия дочерью собственного имени, ругалась с удивительной пылкостью, изо всех сил стараясь сохранять природное блэковское самообладание, а недовольная упрямая девчонка буянила целые месяцы и в конце концов начала призывать всех называть себя по фамилии — Тонкс. По мнению бунтарки, это звучало куда круче и отображало её индивидуальность. Для родителей отказ детей от данных им имён — личное оскорбление, а потому Тед и Андромеда стояли на своём. «Не хочешь быть Нимфадорой, тогда будешь просто Дора», — сказал однажды отец, решив поставить точку на препирательствах. Слово они с матерью сдержали и называли Тонкс полным именем только сильно разозлившись. Обычно это происходило пару раз в неделю.

Дора... Почему-то с тех пор обладательница сего имени привыкла к тому, что звучит это по-домашнему. Если для друзей она Тонкс — девчонка-ураган, то для семьи Дора — маленькая девочка, приносящая большие проблемы и огромную радость. На седьмом курсе у Тонкс впервые появился кавалер. Ей было плевать на его прыщи, детские манеры и скудный словарный запас. Зато он видел в Тонкс не просто товарища по факультету, а девушку — особенную и неповторимую. И всё-таки она не разрешала Майклу называть себя ласковыми прозвищами или, Мерлин упаси, так, как называли её родители. Дора — это святыня, то, что ещё нужно заслужить. Так и прошли несколько неловких свиданий с невинными поцелуйчиками и обращением к Тонкс как к милой. Девушка только больше бесилась, а потому сразу поняла, что с Майклом у неё не может быть будущего. Одновременно с неприятием к собственному имени Тонкс решила больше никогда не влюбляться. Она просто не представляла себе, что разрешит кому-то называть себя Дорой.

Знакомство с Римусом с самого начала стало самым неожиданным, странным и судьбоносным из всех знакомств Тонкс за всю прожитую жизнь. Этот мужчина привлёк её внимание тем, что был единственным, кто отказался называть девушку по фамилии. «Что за нелепость. У тебя же есть имя», — спокойно ответил Римус на разъярённые возгласы Тонкс, волосы которой вмиг покраснели. «Да что ты понимаешь! Твои родители хотя бы не стали проявлять сомнительную оригинальность после рождения сына», — воскликнула она, намереваясь оставить нового знакомого, как вдруг Римус остановил Тонкс, мягко повернув её к себе и ухмыльнувшись. «Ну да, и именно поэтому они дали мне такое волчье имя», — иронично заметил Люпин, и девушка, не удержавшись, хихикнула. «Ну хорошо, если ты не хочешь, чтобы я называл тебя полным именем, тогда будешь просто Дорой, согласна?» — спросил Римус, мягко улыбаясь, а Тонкс против воли порозовела и улыбнулась в ответ: «Конечно».

Каждый, кто не был хорошо знаком с Тонкс, сначала удивлялся её особенностям: полным именем называть себя запрещает, вступая в перепалки, одевается нелепее маглов, ни минуты не может усидеть спокойно, постоянно что-то роняет, но при этом умудряется быть аврором, причём одним из лучших. Муди, хоть чаще и бурчал, чем кого-то хвалил, всегда гордился своей ученицей, да и кто бы не гордился аврором-хамелеоном и до безумия смелой и бойкой девчонкой. Все эти её особенности — просто чепуха, по сравнению с профессиональными талантами. Тед притворно удивлялся, что его дочь Шляпа распределила на Хафлпафф. «Да какая же из неё хафлпаффка с таким безумным рвением нестись вперёд и драться с каждым, кто ей не понравится? — часто любил повторять он. — Да она же гриффиндорка — самая настоящая!». Тонкс в ответ отцу показывала язык, беззаботно смеясь вместе с ним.

«Наверное, папа не просто шутит. Но ведь то, что я аврор, не говорит о том, что я попала не на тот факультет», — сказала Тонкс Римусу на одном из дежурств, которое они проводили за воспоминаниями о детстве. Римус в ответ усмехнулся, заметив, что и его принадлежность к своему факультету удивляла всех вокруг. Сириус и Джеймс забавлялись тем, что называли Римуса «гриффорейвом», а Лили однажды назвала его одним из самых доброжелательных людей, каких не было на их курсе даже среди хафлпаффцев. «Нас следовало бы поменять местами, как думаешь?» — спросила Тонкс, а Римус ответил, что Шляпа никогда не ошибается. И он, как всегда, был прав. Не был прав только в её чувствах, так наивно, глупо и нелепо полагая, будто она могла влюбиться в Сириуса Блэка! Сириус... И почему Римус считал, что Тонкс влюбилась в него? Ещё со времён Майкла Тонкс поняла, что для неё главное, — подходящий характер. Такой, как у того же Римуса.

В Сириусе не было ни римусовской мягкости, ни элементарной вежливости. Тонкс любила с «дядей» Сириусом либо спорить, либо развлекаться, но на целую жизнь с таким человеком её бы не хватило. Самым обидным стало то, что именно из-за недопонимания, связанного с её сумасшедшим родственничком, всё у них с Римусом пошло наперекосяк. Стоило однажды неаккуратно, не к месту и не подумав назвать Сириуса красивым, как Люпин едко ответил, что она, наверное, влюбилась в него, как любая другая глупая девчонка. То, что это было сказано Римусом, стало для Тонкс самым неприятным фактом. «Не будь ты занят жалостью к себе, то сразу бы понял, в кого я влюблена», — ответила Тонкс, разозлившись и покраснев. Почему-то именно до этого дежурства она даже не понимала, что влюблена в Римуса, но это стало очевидным в одну секунду. Как ещё она может относиться к человеку, которому с самого начала было позволено называть её Дорой?