Хранители (гет)

— Э-э… Ну, привет, — неуверенно улыбнулась Эмайони. Рома встретил ее хмурым взглядом.

— Объясни мне, как это могло случиться?! — он фыркнул. — Всезнающий Старший Хранитель упустила минимальную возможность того, что меня собьет машина?

— Потому что ты и без меня бы не умер, — хмуро ответила она, как будто говорила о чем-то само собой разумеющемся.

— О, это меня, конечно, утешает!

— Ты же живой? Не калека, не инвалид, не…

— Прекрати испытывать мое терпение! Эти все вероятности того, как все могло закончиться, не внушают мне должного оптимизма!

— Ну, это уже совсем твои проблемы, — равнодушно ответила она, усаживаясь на стул для посетителей рядом с его кроватью в больнице.

Рома воззрился на нее с таким возмущением, что Эми фыркнула.

— Чего ты ждал от меня? Глубокого раскаяния, слез и извинений на коленях? — она сделала попытку изогнуть бровь, но у нее не получилось, что заставило ее детское личико искривиться от досады, потому как нужного эффекта Эми так и не достигла. — По статусу не положено, — буркнула она, обидевшись на весь мир.

— То есть это нормально?! — громко воскликнул он.

— Ты всего лишь сломал ногу и получил сотрясение мозга, — флегматично заявила она, — моя задача — сохранить тебе жизнь. Через пару дней будешь здоров, как огурец, — улыбнулась Эмайони, — другое дело, что и огурцы бывают разной степени здоровости.

Они помолчали еще чуть-чуть.

— Что мне грозит на этот раз? — спросил Рома так, будто его это совершенно не волновало.

— Ничего, — Эми чуть смущенно улыбнулась. — Я здесь просто так. Все же я немного виновата, — другое дело, что ты должен радоваться, что отделался так легко. Было бы жалко терять Хранителя, — она задумалась. — Пойдем на улицу, тут вроде есть место, где можно погулять при больнице. Тебе же можно ходить, — и это не было вопросом.

— Можно, — недовольно ответил Рома, но послушно поднялся. — Тебя не смущает, что я в таком виде? — он обвел рукой свое скромное больничное одеяние.

— Меня уже тысячу лет ничего не смущает, — фыркнула Эми.

— Прямо-таки ничего?

— А ты хочешь поспорить?

— Нет, мне моя скромность еще дорога. Мало ли чего ты удумаешь.

— И правильно боишься, — ехидно улыбнулась Эмайони, подавая ему трость.

— Ты знаешь, это немного больно, — поморщился Рома, опираясь на больную ногу.

— Терпи казак, хоть атаманом ты и не станешь, — фыркнула она.

Устроившись на скамейке в маленьком дворике больницы, Рома тяжело вздохнул.

— Расскажи мне что-нибудь про таких, как ты.

Эми задумалась, будто думая, с чего начать.

— Посмотри вокруг себя, — Эмайони сделала неопределенный жест рукой, будто обводя окружающее ее пространство, — все эти люди. Каждый из них может быть Вероятным, а, может, кто-то из них станет Хранителем. Невероятно, невозможно проверить каждого на, так сказать, профпригодность, — она ехидно улыбнулась, — именно для этого и существуют Старейшины. Впрочем, эта их задача не является основной, это так, последствия.

— Кто такие эти Старейшины?

— Они такие же, как мы. Люди, но люди перешедшие грань людского, более совершенные, новая ступень эволюции.

— Мутанты? — фыркнул Рома. — Люди Икс?

— Ты путаешь мутацию с эволюцией. Мутация — это что-то неверное, неправильное, лишнее. Эволюция — новая ступень развития. Мутация у каждого мутанта своя, а эволюция у всех общая. Ты знаешь идею, что люди были сначала просто видом обезьян, которые начали трудиться, и потому отделились от общей стаи. Они сами привели себя к эволюции. Причем, заметь, более совершенными они стали сами, без чьей-либо помощи. Ну, или мы о ней не знаем.

— Это же теория Дарвина, — неуверенно сказал он.

— Это не теория Дарвина, — почти надменно хмыкнула Эмайони. — Дарвин считал, что и у обезьян, и у нас общий предок. Эту теорию сочинили многие люди после того, как вокруг теории Дарвина раздули самый настоящий скандал, и все факты были перевраны, чтобы еще ухудшить обстановку. Другое дело, что Старейшины очень похожи на этих обезьян, которые нашли свой двигатель эволюции. Когда человек окончательно сформировался, пришли и Старейшины.

Рома очень четко представил себе обезьян в капюшонах мантий, которые прочно ассоциировались у него со Старейшинами.

— Не в этом смысле похожи! — рявкнула Эми так, что Рома споткнулся на ровном месте.

— Ты мысли мои читаешь, что ли?! — возмутился парень.

— Только самые возмутительные, — ехидно произнесла Эми.

— Эй!

— На твоем месте, я бы не обращала на себя внимание людей, особенно если учесть, что меня они не видят и не слышат, а вот тебя — очень даже. А ты ведь не хочешь остаться в больнице еще на чуть-чуть? Ведь разговоры с самим собой, это... — она не закончила фразу, просто нарочито печально покачала головой, одновременно ехидно, в ее излюбленной манере, улыбаясь.

— Единственное, что я не понимаю... Ты говоришь, они — новая ступень эволюции. Но чем они отличаются от людей?

— Своим отношением к жизни, — она совершенно серьезно посмотрела на него. — Хранителями не становятся просто так. Каждый из нас чем-то отличается от других. Это — то самое отношение к жизни (ведь те обезьяны, что стали людьми тоже на самом деле просто по-другому осознавали себя, труд отличал их от других), но это еще не все. У каждого из нас есть свой дар.

— Дар? Тебе не кажется, что это уже слишком? Люди Икс прогрессируют?

— Ты меня задолбал своими людьми Икс. Они не имеют к этому никакого отношения! Души Хранителей, настоящих Хранителей, которые "настоящи" не тем, что их инициировали, а тем, что они родились Хранителями, они бессмертны, перерождаются раз за разом. Но бывает так, что Хранитель не инициируется, он остается ненайденным, но совершает что-то, за что получает награду, свой дар. Такие Хранители самые сильные, — она чуть смутилась. — Я одна из них.

— И какой твой дар?

— Не догадался? — удивилась Эмайони.

— Э-м... Это ты когда рассыпаешься разноцветными искрами и исчезаешь?

— Рассыпаюсь разноцветными искрами? — снова удивилась девчонка. — Ну, у тебя и фантазия! — рассмеялась она. — Я ничем не рассыпаюсь, — успокоившись, мягко улыбнулась она обиженному Роме. — Просто твоя фантазия, твое воображение показывает тебе такую картинку, когда не понимает, что именно со мной происходит. Но ты прав, я действительно исчезаю. Буквально несколько милисекунд не существует меня самой, существуют атомы, молекулы, из которых я состою, каждый по отдельности, я насильно разрушаю связи в своем теле, при этом управляя каждой отдельной молекулой, не отпуская свою душу в небытие. Я могу находиться в таком состоянии очень недолго, это сильно влияет на меня, но я совершенствовалась и теперь могу проделывать такой фокус хоть десять раз в день, совершенно не уставая. А еще я могу брать с собой других. Кроме того, именно так я путешествую даже на огромные расстояния. Скорость Света — это тебе не шутки, — неожиданно развеселилась она.

— То есть это — диффузия со скоростью света?

— Именно.

— Круто! — кажется, Эмайони смутилась.

— Интересно, а я могу что-нибудь сделать такое? — он нахмурил брови.

— Если у тебя и есть Дар, то он полностью проявится только после инициации, хотя я могла расформировать свою руку еще когда была... А неважно.

— А кем ты была? — он благоразумно опустил вопрос о том, почему она уверена в том, что он станет Хранителем.

— Я же говорю, это неважно! — кажется, она обиделась.

— Расскажи, пожалуйста, — тихо попросил он, коснувшись ее ладони. Эми вздрогнула и склонила голову.

— Ладно-ладно... Я говорила тебе, что после инициации Хранители уже не стареют? Вечная молодость! Как звучит! Если бы кто-нибудь знал, какого это.

Мне было тринадцать, тринадцать лет, когда Белая Стрела пришла за мной. Она пришла тогда, когда до моей смерти оставалось меньше двух минут. Она пообещала мне лучшую, новую жизнь. Жизнь, где я, наконец, найду свое место. Я поверила, как дура, поверила.

Белая Стрела была единственным Хранителем на тот момент, Круг Старейшин только недавно замкнулся. Она искала других Хранителей и не находила их. Я стала для нее удачей. У меня был Дар, такой яркий Дар, что не заметить его было сложно. Я была Истинным Хранителем. Белая Стрела — нет. Она умерла через десять лет после моей инициации. Истинные Хранители не умирают, они перерождаются, но она не была Истинной. Она отдала свое место Августу. Мы с ним подружились, не сразу, конечно.

— Как ты думаешь, откуда я? Я говорила тебе свое имя.

— Эмайортонитини... — Эмайони моргнула.

— Ты произнес его совершенно правильно!

— Э-м, я тренировался, — сконфуженно улыбнулся он. — Честно, я даже не знаю, но... Египет? — неожиданно спросил он, расширив глаза в удивлении.

— И как ты догадался, — пробурчала Эми.

— Первое имя, которое пришло тебе в голову тогда, когда я спрашивал, как тебя зовут было "Нефертити". Логика, — самодовольно улыбнулся Рома.

— Это был риторический вопрос, — хмыкнула Эмайони. Юноша как-то сдулся.

— И что было дальше?

— Я не была слугой и не хозяйкой. Меня не воспринимали ни в одной из этих ролей. Для общества я была женщиной, тринадцатилетней женщиной, потому что так было принято. Я была дочерью фараона, — она замолчала, давая Роме осознать.— Нелюбимой дочерью.

Они ждали сына, наследника, а я была прекрасной возможностью для того, чтобы установить мир или войну с Нижним Египтом. Меня собирались отдать замуж за их фараона. Я знала, что мне грозит. Меня бы убили, но сначала надо мной бы надругались. Чтобы начать войну. Смерть — это не худшее, Рома. Хуже всего было потерять честь. Я не была "фараоншей", правительницей была моя мать, она крутила отцом, как хотела. Ей было плевать на меня, на мою жизнь. Как паук, она плела интриги, чтобы объединить два царства, чтобы увеличить свою власть. Я ненавидела ее. Я боялась. И решила убить себя.

Конечно, дочь фараона не может умереть от кухонного ножа, я выбирала себе самый легендарный, самый красивый, изящный и дорогой клинок. В те времена не было снотворного, которого можно было бы выпить и просто уснуть, умереть от передозировки, я выбрала самую красивую смерть, хоть и самую болезненную. Я всегда была склонна к театральным эффектам.

Белая Стрела нашла меня в Оружейной и остановила. На самом деле, она должна была подождать, пока мне исполнится хотя бы пятнадцать, но я поклялась ей, что убью себя, если она не заберет меня. Ей пришлось это сделать. Я хотела вечной молодости, а получила вечное детство. Ни то, ни другое не оказалось тем, что я ожидала. Я прожила свою жизнь впустую.

Я поклялась себе стать самым лучшим, самым сильным Хранителем, хотела стать Мастером, но у меня не получилось. Я — Хранитель Мая — Эмайортонитини. И я горжусь этим.