Истории о нерадостях (джен)

Ясным летним утром один из многочисленных портов Венеции, нежной и трепетной матери и девственницы, провожал свой любимый корабль в дальнее плавание.

Глядя на его вздымающиеся мачты, напоминающие о сладостных жарких ночах, проведённых вместе, на его начищенные до блеска палубы, мощные величественные борта, Порт стенал от глубочайшего горя и захлёбывался словами прощания, едва находя в себе силы пережить тяжкие минуты расставания.

Его глаза-доки смотрели на Корабль с такой тоской, что будь тот сделан из металла, а не из дерева — непременно расплавился бы от жалости.

Однако этот бездушный деревянный чурбан ничего не чувствовал, кроме раздражения. Всё, что ему сейчас хотелось, это как можно скорее отплыть и унестись на всех парусах в голубые дали.

— Я буду скучать по тебе, — всхлипнув, в какой уже раз повторил Порт. — Будь осторожен в шторм.

— Буду, — вяло отозвался Корабль.

— Держись подальше от французов.

— Как скажешь! — выражение капитанского мостика Корабля по мрачности могло быть сравнимо лишь с видом завода, разорившегося лет тридцать назад и разграбленного вплоть до кирпичей в стенах.

— Не позволяй женщине забраться на тебя. Баба сверху — это же просто дикость какая-то.

В этот момент все приготовления на Корабле завершились. Капитан объявил об отплытии.

— Мне пора, любимый, — не без облегчения объявил Корабль Порту. — Не волнуйся за меня!

Услышав это, Порт страшно взвыл, — так что Корабль от неожиданности чуть не обгадился провизией, — и принялся остервенело драть себя за канаты, раскачиваясь и потрясая снующих по нему людей.

От бурного проявления чувств его отвлекла лишь внезапная пришедшая в голову мысль.

Подавшись вперёд Порт крикнул медленно удалявшемуся от него Кораблю:

— И не приставай к другим берегам!

— Ладно, — донеслось в ответ.

* * *

— Я же знаю, плакался в тот день Порт распростершемуся над ним Небу. — Знаю, что он будет. Этот кораблина ни одного причала пропустить не может.

Горючие слёзы сыпались из его глаз грудой ящиков с контрабандным товаром из Китая, и хмельные матросы вместе с портовыми шлюхами одни за другими валились с его деревянных настилов в грязные прибрежные воды, полощась в них, повизгивая и оглашая окрестности отборными ругательствами на всех языках мира.