Ангельская пыль (гет)

Во тьме среди звёзд в неоновом свете

Король долгожданный придёт…© Otto Dix

Реджина старалась не нарушать тишину, потому что ее маленький мальчик уснул сейчас, свернувшись клубочком и положив голову на её колени. Спокойное и мирное выражение его лица вызывало у нее улыбку — Реджина не видела сына таким уже давно, но однако, улыбка тотчас исчезла с лица, стоило ей вспомнить, что сердце Генри сейчас находится во власти тьмы.

Реджина не помнила, сколько раз — какое множество раз! — она вырывала сердца невинных, а затем, уничтожая их, вершила правосудие за малейшее укрывательство Белоснежки, за ещё одно лишнее препятствие на пути к её счастью.

Но ей и в голову не могло прийти, что и с её близкими однажды могут поступить точно так же. Бывшая королева, как никто, знала, как сильно власть над чужим сердцем пьянит и кружит голову — но сердце ребёнка, неважно, какого, но ребёнка!.. Она никогда не поняла бы подобного поступка и уж тем более не приняла бы его, ведь ребёнок, чей бы он ни был — беззащитен, не повинен ни в чём. А её сын тем более: он заслуживает лучшей матери, чем она. Она, конечно, дала ему всю любовь, на которую была только способна, отдала всё,что могла, но, как она сама считала, можно было бы отдать ещё больше, если бы её собственное сердце не было так черно.

Реджина не заметила, как жгучие слёзы неудержимо хлынули по щекам. Стараясь успокоиться, она осторожно наклонилась и поцеловала Генри в лоб — тот даже не проснулся, но счастливо улыбнулся во сне и глубоко вздохнул.

— Всё наладится, ты слышишь? – прошептал Джон.

Наверное, он впервые видит её такой слабой — Реджина лишь покорно кивнула, зная, что сил верить в лучшее у нее больше не оставалось.

— Если ты больше не веришь в лучшее, то я буду верить за тебя.

Реджина перевела на него полный недоумения взгляд и подумала, что этот человек, хоть и не волшебник, но всегда чувствовал её мысли лучше, чем кто бы то ни было.

* * *

— Свадьба? – недоумённо спросила Габриэль. — Но зачем? Она же не любит тебя, Джон. Не любит так сильно, как я…

— Возможно, но я её люблю за нас двоих, а моей любви хватит, чтобы защитить её.

Его спокойный и уверенный тон заставил бы вспылить и фею, и Габриэль не была исключением.

— А если нет?!

Звенящий, высокий голос болезненным отзвуком резанул по вискам.

— Ты сомневаешься во мне? В чистоте моего сердца?

Его голос мгновенно стал сухим и суровым — глаза Габриэль потрясенно расширились, на несколько секунд в воздухе повисла неловкая пауза.

— Не в тебе, а в нашей юной королеве, – тихо призналась она со страхом и трепетом, словно бы ребёнок, который доверил самую страшную тайну кому-то близкому и родному. Хотя, по большому счету, так и было.

— Если бы ты не была ангелом, то я бы с удовольствием посмотрел, как тебя казнят за измену твоей королеве.

— Зачем ты так жесток? Разве не я научила тебя владеть собой? Разве не я вернула тебя к жизни, когда ты умирал?

— Но разве ты сама не жестока? Реджина ведь думает, что ты её подруга.

«Наивная дурочка», — подумала Габриэль, но Джон лишь заметил, что крылья её стали не столь белоснежными, какими были раньше, мгновенно окрасившись в серый, как пасмурное небо. А от серого до чёрного — всего лишь несколько тонов, как и от любви до ненависти. Всего один шаг.

* * *

— Скрепляю ваш союз небесным кольцом, что дарует вам защиту. Щит, имя которому — истинная любовь. Важно лишь то, согласны ли вы скрепить этот союз?

— Согласен, – говорит Джон, и неестественная улыбка появляется на его лице, когда он замечает скорбь и бесконечное отчаяние в глазах невесты.

— Да, я согласна, – голос Реджины звучит тихо и робко, словно с эшафота, но она знает, что эта свадьба, как ни странно, её единственный путь к свободе.

— А теперь скрепите ваш союз кровавой печатью.

Он провёл лезвием по её запястью, а она — по его, осторожно, чтобы не задеть вены.

Когда ладони соприкоснулись, одна капля крови упала на небо под их ногами и положила начало их попытке обрести счастливый конец. Золотые струи магии объяли их тела, показывая, что защита действительно появилась — но они оба в нее не верили.

— А вот мой свадебный подарок, – сказала притворно-ласковым тоном Габриэль и протянула зеркало.

Оно служило порталом в то место, где они могли быть спокойны — где можно было скрыться хоть на время от своих лживых копий. В Неверлэнд.

Сердце Джона сжалось от страха, когда он шагнул сквозь зеркало, зная, что входит во тьму.

* * *

— Ты в порядке? – взволнованный голос Джона вывел Реджину из размышлений.

— Не совсем, я не понимаю…— она осеклась, отгоняя от себя ворох совершенно не нужных мыслей.

— Не понимаешь чего?

— Почему мы не стали детьми снова?

— Не знаю, но думаю, что ответ где-то рядом.

Увидев осколок зеркала, оставленный на земле, он наклонился, чтобы поднять его — поранив при этом ладонь. Капля крови окрасила стекло в огненный цвет, и на его поверхности внезапно стала вырисовываться карта. Карта острова.

— Джон! – Реджина в испуге подбежала к нему и вскрикнула. — У тебя кровь идёт!

Она попыталась стереть её с помощью магии, забыв, что колдовать не может, ведь над её телом всё ещё властвовал бес.

— Всё хорошо, — он показал ей осколок, ставший картой. — Сейчас мне нужно осмотреться, а ты... ты побудь здесь.

— Но это место моей мечты, почему я не могу пойти с тобой?

— Потому что ты не в безопасности, и тебе здесь не место, пока ты не стала ребёнком, – он сказал это сурово, заставив Реджину замолчать.

* * *

Джон долго бродил по джунглям, острые шипы неизвестных колючих растений то и дело царапали и кололи его руки и лицо, но ему было совершенно плевать на это.

Он знал, в чём дело.

— Я знаю, что ты здесь. Не устал бегать от себя, Король Джунглей? – с сарказмом произнес Джон.

Из тёмных зарослей вышел молоденький парень с тёмно-зелёными глазами и непослушными каштановыми кудрями. Лёгкая ухмылка озаряла его лицо — как и всегда.

— Нет, но вот ты здесь прячешь кое-что, а, точнее, кое-кого. – он сделал ударение на последнем слове, и злоба, вспыхнувшая в его глазах, лишь усилилась.

В глазах Джона полыхнуло ответное пламя — но не злобы, а всего-навсего отвращения.

— Не смей трогать её…

— Ты плохо подавляешь отчаяние, Джон. Ты и правда думал, что заклятие истинной любви защитит вас обоих?

— Я не думал, я верил в это.

— И, видимо, недостаточно, — с губ сорвался смешок.

Точно так же смеялся ещё один человек на свете – Румпельштильцхен.

— А может быть, не верила она, — едва слышно сказал Джон, словно не понимая, что говорит это вслух.

— Именно, а ты что, так наивно верил, что она к тебе хоть что-то чувствует?

— Я и сейчас верю!

Выкрикнув это, Джон почувствовал магию в своих ладонях – тёмную магию, в следующее мгновение отбросившую Пэна в сторону. Тот упал и с силой ударился головой о камень.

— Тёмная магия всегда нравилась мне на вкус. Теперь-то я точно знаю, что ты сделал очередной шаг к тому, чтобы проложить себе дорогу в ад. В довершение всего я сделаю твою возлюбленную ребёнком…

— Я и пришёл сюда, чтобы спросить тебя, почему она ещё не ребёнок? Ты же хотел бы её смерти, верно? Так почему ты не прислал свою тень в тот же миг, когда ей стало тяжело дышать и остров не принимал её?

— Именно потому, что я приготовил для тебя расплату за магию, дорогой Джон.

— Что?! – спросил он с недоумением.

— Я хочу, чтобы она умерла от твоей руки, ведь бес всё ещё живёт в её теле, верно? А изгнать беса из ребёнка практически невозможно.

— Тварь! Что Реджина сделала тебе? Я понимаю свою вину, но она тут совершенно ни при чём!..

— Но она встала на пути у моего сына: без неё ему не создать проклятие, а ты заключил с ним сделку, за которую ещё не достаточно заплатил.

* * *

Джон услышал за спиной её шаги, которые успели стать знакомыми и родными.

— Что с тобой, Джон? Что ты нашёл на окраине острова?

— Ничего.

— Я знаю, что ты что-то нашёл. Тебя что-то огорчило? Может быть, тебе слишком холодно спать на земле? Я могу призвать солнце вместо звёзд, ведь вера в магию на этом острове легко возвращает былую магическую силу! — быстро сыпала фразы Реджина, явно волнуясь.

— Всё правда в порядке, милая, — устало произнес Джон, отводя взгляд.

— Не лги! – не выдержала она. — Я знаю, что ты говорил с Пэном!

— Но ты же не пошла за мной, как же...

— Верно, но пыльца фей смогла заставить меня долететь и найти тебя. Я пошла за тобой не из праздного любопытства! Я пошла за тобой, потому что тебя не было несколько часов!

— А вот теперь лжёшь ты! Ты же знаешь, что в Неверлэнде время стоит на месте!

Она вновь умолкла, ибо он всегда оказывался прав. В глазах её замерцали слёзы, и Джон увидел, что Реджина становится ребёнком.

— Нет! Реджина, останови это, не плачь. Отключи чувства.

— Я не могу остановить этого, – произнесла она приглушённым тоном.

В тот момент Реджина поклялась себе, что больше никогда при мужчине не проронит и слезинки.

Но сейчас она сидела в его доме, рядом со спящим сыном, и душа ее была открыта — Реджина дала волю слезам.

Он больше не сочувствовал ей, но осознание того, что он всё ещё любит её, не давало ей покоя — совесть будто бы останавливала биение её сердца. Ей казалось, что рядом с ним оно не было таким уж черным.

— Прости меня… — она смотрела в его ясные, как солнце, глаза и не видела в них осуждения, лишь понимание и бесконечную теплоту, которую ей не дарил никто, кроме человека, сидящего напротив. И от этого становилось ещё больнее.

— Мы найдём Пэна и сердце Генри. Ты не сомневалась во мне никогда раньше, так не сомневайся и сейчас, – Джон подмигнул ей, словно лукавый и озорной ребёнок, и в этот момент на ее душе совершенно разжались объятия беса, которого Джон Константин изгнал двадцать восемь лет назад.