Не вини дракона (джен)

Троэльс покрепче обхватил драконью шею, чтоб не свалиться при приземлении и тем самым не опозориться, но из-за этого он не сразу понял, почему ветер, все время задувавший спереди и снизу, неожиданно подул сверху, растрепывая и без того неопрятную шевелюру. Пришлось приподняться и глянуть на площадь с другой стороны — только тогда принц увидел ладным строем прибежавших от дворцовой стены стражников. Их доспехи выблескивали под солнцем, двойная шеренга являла собой образец боевого строя, но Троэльсу быстро стало ясно — гвардейцы появились здесь никак не для почетной встречи.

— Который из них твой отец? — зависнув над крышей библиотеки, ворчливо спросил дракон, пока гвардейцы сноровисто подготавливали двуручные арбалеты. — Нужно поторопиться.

— Папы среди них нет, — растерянно ответил Троэльс, а потом, набрав побольше воздуха в легкие, прокричал так громко, чтобы внизу услышали: — Эй, это я, ваш принц Троэльс Мальейрский! Очистите для нас место и позовите моего отца!

Но внизу его то ли не слышали, то ли не слушали. Первый арбалетный залп прошел слишком низко, но дракон все равно приподнялся повыше, тяжело взмахивая крыльями — чувствовалось, что долго оставаться на одном месте безо всякой опоры ему трудно.

— Троэй…

— Вы что себе позволяете, олухи?! — принц перешел в наступление, распрямился на драконьей спине как мог. — Немедленно прекратите огонь и позовите... А, проклятие!..

Короткий болт просвистел прямо над его головой, и Троэльс инстинктивно пригнулся, тут же растеряв всю свою боевую уверенность. Дракон, не дожидаясь ни указаний, ни нового залпа, поднялся еще выше, закружил спиралью над площадью, пока Троэльс с ужасом наблюдал, как горожане, оказавшиеся неподалеку, разбегаются по укрытиям, роняя по пути корзины с поклажей и переворачивая легкие прилавки с фруктами. В городе поднималась настоящая паника, до ушей Троэльса нечетко долетали короткие приказы, детский ор и другие звуки, понять которые он не мог.

— Да что же это такое! — в сердцах выкрикнул Троэльс и кулаком саданул по жесткой драконьей шкуре. — Деревенские болваны, как им не хватает ума узнать мое лицо?!

Он в последний раз всмотрелся в окна дворца, выискивая взглядом знакомое лицо отца, но его нигде не было. Пялились бледные от ужаса служанки, украдкой смотрели перепуганные дворцовые, но ни короля, ни королевы, ни даже кого-либо из виконтов Троэльс не заметил.

— Улетаем, — сглотнув комок в горле, выдохнул он. Стражники внизу уже сменили стрелы на новые и теперь один за другим поджигали их наконечники в железной емкости с горящей рейпой.

Огненные болты взвились в воздух чуть позже, чем дракон взмахнул крыльями, пара из них легко черкнула по светлому брюху, но вреда не принесла. Они стремительно набирали высоту, и Троэльс до последнего не отводил стеклянного взгляда от родного города.

* * *

— Я не понимаю... Я просто... не понимаю! — Троэльс расхаживал по жесткой прошлогодней траве, уже вытоптав в ней небольшую циклическую тропинку. — Как, как, скажи мне, можно не узнать собственного принца — меня! — и королевского наследника! Подумаешь — волосы! Как они меня, скажи на милость, в зимней парадной шапке — в куртане — узнают? В лицо! В лицо, слышишь?!

— Ну не суетись, — дракон примирительно дернул хвостом. — Они испугались меня.

— Могли пугаться, но уши не затыкать, да и глаза держать раскрытыми!

— Но не стали.

— Олухи последние! Я им такую взбучку устрою, пусть только держатся! А эти, слышишь, эти, — принц круто развернулся на каблуках, — пялились в окна, как деревенские зеваки! Что ты скажешь — мой учитель риторики не заметил меня? Я ему на уроках плешь проел, да он по гроб жизни меня помнить будет! Узнает папа — вот он задаст ему перцу!

— Когда он еще узнает.

— Умеешь ты поддержать, — Троэльс разозлился еще больше. — Ну ничего... ничего!..

Он замолчал, сжав руки в кулаки. Мысли скакали бешеными кузнечиками, Троэльс так негодовал, что почти полностью растерял способность думать логически. Первый и единственный план провалился с таким треском, что в другой ситуации принц этого позора бы не пережил, но сейчас ему слишком хотелось вернуться домой, в тепло, в уют, к мягким перинам и вкусным кушаньям, к чистой одежде и даже к скучным урокам риторики.

Даже дракона он готов был оставить в покое — пускай сам разбирается со своими сокровищами, что ему, Троэльсу, до этого? Сейчас принц хорошо понимал желание дракона вернуться домой, ведь сам он думал о том же, и какая разница, что именно туда тянет — древняя магия или привычная обстановка? Разве это не одно и то же?

— Я, кажется, кое-что придумал...

— Снова?

— Думаю, ты и правда их напугал. Поэтому мне придется отправиться в город одному. Я страшный, конечно, — Троэльс зарылся перемазанными в пыли пальцами в такие же пыльные волосы, поворошил их и почесал немытую голову. — Но всем придется немного потерпеть. Эх, сейчас бы капюшон или тот же куртан…

— Ну, вперед.

До города от места, где дракон приземлился, было всего пять минут по воздуху, но вот пешком дорога грозила занять не меньше часа, поэтому пока Троэльс не торопился.

— План такой, — объявил он, остановившись прямо напротив морды дракона, уложенной на изгиб хвоста. — Мы тихонько летим поближе к южным воротам, там густой лес недалеко, ты сможешь спрятаться. Я иду в город и добираюсь до дворца. Потом немного времени уйдет на то, чтобы объяснить папе, что случилось, потом еще чуть-чуть, пока они порадуются за меня, а потом я попрошу поднять парадные стяги. Как только их увидишь — сразу прилетай на площадь, это будет означать, что все в порядке.

— А если не в порядке?

— Тогда ты увидишь, что стяги подняты обычные — сине-зеленые. Сейчас-то они почему-то их совсем убрали.

— Значит, если они обычные…

— Тогда ты возвращаешься в пещеру, — принц виновато вздохнул: — Я не могу дать гарантии...

— Ничего, — дракон чуть слышно фыркнул, из его пасти вырвался легкий дымок. — Забирайся.

В этот раз за полетом Троэльс почти не следил. Раз за разом он гонял по кругу свой нехитрый план, стараясь продумать все наперед, как его учили: найти слабые места, обнаружить развилки, где события могут неожиданно переменить направление, и постараться заранее ко всему подготовиться. Больше всего он беспокоился насчет дворцовой стражи: пустят ли? Хорошо будет сначала завернуть в парк и умыться в фонтане, да и кое-как отряхнуть одежду от пыли и грязи, чтобы походить не на разбойника с большой дороги, а на принца, прошедшего героическое испытание.

Если все пойдет по плану, четко или нет, то этот день обречен стать знаковым, красной датой в руйском календаре. Точка отсчета, с которой начнется становление Троэльса Мальейрского как самого выдающегося правителя!

Усилием воли принц задвинул эти мысли подальше, до лучших времен, вновь обратившись к вещам более насущным.

Дракон приземлился у западной оконечности леса, углубился в него, ломая боками ветки и тонкие стволы деревьев, и с царственно восседающим на спине Троэльсом добрался до места, с которого можно было видеть ведущий в столицу тракт. Здесь им предстояло расстаться на неопределенное время, и оба чувствовали изрядное беспокойство по этому поводу.

— Если что, — неожиданно проговорил дракон, когда Троэльс, попрощавшись и напомнив обо всех условиях, уже почти скрылся за деревьями, — возвращайся обратно.

Принц в ответ даже не обернулся, но торжествующую улыбку сдержать не смог.

Впрочем, улыбка вскоре исчезла. Дорога, ведущая к городу, оказалась вся в выбоинах и не до конца просохшей грязи, она то подымалась на холм, то спускалась, и Троэльс очень скоро устал и начал проклинать натирающие пальцы ног и пятки туфли. Снять было нельзя — что это за принц, если босой? Приходилось терпеть, кривить рот и иногда останавливаться, стараясь не попадаться на глаза редким селянам, двигавшимся из города вниз.

Наконец добравшись до распахнутых настежь ворот, Троэльс облегченно выдохнул — еще немного, и конец его мучениям. А пока он подымался по улицам то стуча каблуками по брусчатке, то утопая ими в месиве грязи, и озирался по сторонам, будто был здесь впервые. Раньше ему только и доводилось, что разъезжать за дворцовой территорией в карете, и город таким, каким его выдел каждый житель, открывался Троэльсу впервые. Оказалось, фасады домов и торговых лавок запятнаны грязью и кое-где покрыты плесенью, дороги и вполовину не такие гладкие, как хотелось бы, а сбиться с пути в паутине кривых закоулков легче легкого: парк с нерабочими фонтанами, полными стоялой воды, в которой умываться было противно, Троэльс нашел раза с третьего.

Но больше всего разочаровали люди. На улицах их было не шибко много, а те, что были, то ругались сплошь грязными словами, то норовили сбить Троэльса с ног, то окидывали масляными взглядами, от которых принц ускорял шаг, и никто из них своего будущего правителя не признал. Никто.

Троэльс еле сдерживался, чтобы не остановить первого попавшегося прохожего, встряхнуть за плечи и прокричать: “Эй, это же я! Да что с тобой не так?!” Останавливало лишь то, что от большинства встреченных неприятно воняло то ли потом, то ли сточными водами, то ли всем вместе, и принц старался рядом с ними не задерживаться, чтобы и самому не пропахнуть миазмами нижнего города.

Чем ближе ко дворцу, тем чище и опрятнее становилось все вокруг, и вскоре уже другие косились на Троэльса со странным выражением на лице — мол, как кто-то мог позволить себе разгуливать по столичным улицам в таком виде?.. Принц читал этот невысказанный вопрос в брошенных украдкой взглядах, презрительно поджатых уголках губ и поворотах головы, с которым лавочники и их дети отворачивались от фигуры Троэльса.

Высокая дворцовая стена с заметными издалека шпилями башенок наконец показалась в конце улицы, и Троэльс прибавил шагу, больше не обращая внимания на дискомфорт, причиняемый обувью. Через минуту он уже стоял рядом с кованой решеткой ворот и с истинно королевским снисхождением наблюдал за лениво приближающимся с той стороны стражником.

— Почему закрыто? — строго спросил принц, стоило тому подойти достаточно близко.

— Меры предосторожности, по королевскому указу. Только деревенский телепень не видел, что дракон нападал.

— Не нападал он, — Троэльс фыркнул. — Просто прилетал сюда, не выдумывай лишнего. Пропусти меня — срочное известие для Его Величества.

— Ты посыльный? — стражник с ног до головы окинул принца взглядом, и тому показалось, что его вот-вот узнают. Какая-то понимающая искра скользнула в глазах этого мужчины, и Троэльс затаил дыхание, но почти сразу огорченно выдохнул: стражник качал головой. — Показывай грамоты, иначе не положено.

— Слушай... Это слишком важно и слишком... секретно для того, чтобы выписывать грамоты. Проведи меня к королю. Или к кому-нибудь из секретарей. К виконту Мальейрскому, к Хэстер, да хоть к Ее Величеству. Дело не терпит отлагательств, гвардеец, — Троэльс не повышал голоса, вовремя вспомнив одно из самых интересных правил успешного выступления — чем тише ты говоришь, тем внимательней тебя слушают. Важно, конечно же, не переборщить, но в этом Троэльс был почти мастер.

Почти. Стражник тер ладонью небритый подбородок, не сводя взгляда с принца, оценивал его хоть потрепанный, но дорогой костюм, невольно отмечал осанку и положение рук. Троэльс терпеливо ждал, зная, что ему достаточно будет перекинуться хоть словом с кем-либо из тех, кто хорошо знал его — будь то учитель или дальний родственник — и историю можно считать счастливо законченной.

Перед глазами так и стояли картины ближайшего будущего — пораженные придворные, плачущая от радости мать, враз помолодевший отец...

— Ладно, — наконец вынес вердикт стражник. — Я возьму на себя...

— Роджи?! — женский голос, раздавшийся почти за спиной Троэльса, звучал визгливо и тонко. — Роджи, это же он!

“Ага, ну хоть кто-то меня узнал!” — возликовал принц и развернулся к женщине, оказавшейся ровесницей королевы, на каблуках, широко улыбнувшись.

— Роджи, колдун, колдун! Хватай его, окаянного, Роджи, скорее! Карау-у-ул!!! — она завопила еще сильней, заставив Троэльса отступить — иначе снесло бы звуковой волной, как пить дать. — Драконий колдун снова явился! Люу-у-у-уди добрые, что ж это делается! Среди бела дня!

— Серьезно?.. — принц хотел было позволить себе расслабленную улыбку, но его отвлек скрежет распахивающихся ворот, по ту сторону которых уже находился не один Роджи, а еще трое его приятелей в доспехах королевской гвардии. В руках у всего квартета поблескивало обнаженное оружие, и Троэльс понял — план, почти достигший успеха, провалился.

Он сорвался с места в тот самый момент, когда ворота наконец раскрылись полностью, но пробежал всего с десяток метров, прежде чем споткнуться о неудачно выступающий ухаб на мостовой и растянуться во весь рост. Падая, Троэльс ушиб локоть и разбил колено до крови, а подбородком треснулся так, что перед потемневшим взором проскользнуло несколько ярко-желтых искр.

Встать он уже не мог и сам понимал это. Хотел только перевернуться на спину, чтобы бесстрашно взглянуть в глаза стражникам, но и этого сделать не успел — нога в тяжелом ботинке властно уперлась в спину, вжимая в мостовую, а горла коснулось внушительное лезвие сабли.

— Это был не я, — слабо запротестовал Троэльс, когда его руки болезненно заламывали назад и скручивали смоченной в чем-то гадком веревкой. — Отпустите... я ваш, демон побери, принц!..

— Дознаватель разберется, кто ты, — Троэльса рывком поставили на ноги. — Роджи, заткни-ка ему пасть кляпом.