Против Сьюхи нет приема? (джен)

Не в море-Окияне, не на острове Буяне, а в славном городе Москве (почему в Москве? А там постоянно что-нибудь, да случается) жила самая что ни на есть обычная… Нет, не девушка, а Мэри-Сью. Ну, Мэри-Сью вообще-то тоже девушка (хотя не факт: как известно, они меняют свое обличие со средней скоростью бегущего гиппогрифа), но их как-то принято выделять в отдельный вид, называемый Homo Maries Sejuhus. Но не об этом речь. Описывать Мэри-Сью мы не будем, ибо это сделали в сотне фиков до нас, так что типаж, в принципе, всем понятен: умница-красавица с длиннющим и абсолютно незапоминаемым именем, по сравнению с которой Венера Милосская, все Мисс Вселенная, Эйнштейн, Мария Кюри, Лев Ландау, Лев Щерба*, Мендель и сапожник Пяткин с соседней улицы – просто жалкие неудачники; поет Мэри как ангел, танцует, как массовка из «Миллионера из трущоб» и Майкл Флэтли** вместе взятые, рисует, как Рембрандт, плавает, как белая акула и т.д, и т.п. по списку. При этом она жутко добрая и отзывчивая – настолько, что мать Тереза и Лев Толстой с его концепцией всепрощения просто меркнут рядом с нашей Сьюхой, и, конечно же, ее все любят, носят на руках, девчонки ловят каждое слово, а мальчишки видят в интересных снах малопристойного содержания. Но дело, опять же, не в этом.

А дело все в том, что жила-поживала себе наша Мэри, каталась в школу на белом «Феррари» с Михаэлем Шумахером в качестве водителя, ела на обед печень краба с устрицами и лаймом, спала на трехспальной кровати в окружении болонок черт-знает-какой-породы, и дожила таким образом аж до шестнадцати лет (на сувениры ее почему-то не порвали. Странно). В шестнадцать лет нашей героине пришло письмо из Хогвартса. Нет, а вы что хотели? Фанфик-то по Гарри Поттеру. Если б был по «Сумеркам», к Сью приехал бы Эдвард с предложением руки, сердца и клыков, по «Сверхъестественному» — примчались бы Дин и Сэм, по «Голодным играм»… хм, а вот это единственный фандом, где Сьюх пока не было. Ничего, у ребят все впереди. Хе-хе.

Так вот, получила Мэри письмо, и все покатилось по давно известному сценарию: поход с Дамблдором (Мэри-Сью не может сопровождать какая-то там Макгонагалл или, не дай Мерлин, Хагрид!) в Косой переулок, стопятьсот модных шмоток, давно утраченных книг и артефактов (где только откопала, раз они утрачены? А хотя… это же Мэри-Сью), и, в качестве разнообразия, товары для школы. Бедной Мэри пришлось скупить весь зоомагазин и все мантии мадам Малкин, потому что ей нравились все животные, а все мантии сидели на ней идеально, и Мэри никак не могла выбрать что-то одно. За шопингом следовал «Хогвартс-экспресс» (Мэри затаривалась всем необходимым за день до начала учебного года), знакомство и дружба с Роном, Гермионой, Малфоем и Гарри (последние двое сразу же влюбились в Мэри без памяти и даже подрались, но доброжелательная Сью их помирила, и они стали друзьями навек), и, само собой, учебный год. Во время учебного года Мэри не раз блеснула своим умом и суперспособностями (а вы думали, их у нее нет? Наивные… Принцесса вампиров, королева оборотней, княжна дроу, повелительница фей, дочь демонов, стихийный маг и прапраправнучка всех четырех Основателей, Мерлина и Морганы – это не шутки!), в частности, не раз спасая Золотое трио от различных неприятностей. Поскольку ей подходили все четыре факультета и ее никак не могли распределить, Мэри решила учиться на каждом по неделе и по очереди играть за каждую квиддичную команду; в итоге, она в одиночке выиграла школьный чемпионат, тем самым доказав его бесполезность, и между факультетами установился мир-дружба-жвачка «Друбблс». О победах на любовном фронте не стоит даже упоминать: милашка Сью покорила сердца всей мужской половины волшебной школы и половины женской половины, так что за право провести с Мэри ночь в коридорах кипели нешуточные драки. Мэри всех мирила, назначала очередь, и хрупкое равновесие восстанавливалось вновь.

Так прошел год – стандартный Год Мэри-Сью в Хогвартсе. А в конце года, как известно, случается… Нет, не экзамены. Хотя, экзамены тоже. Но что они такое по сравнению с нападением Темного Лорда?

* * *

Накануне прощального ужина в Хоге в штабе Его Темнейшества Волдеморта шло Жутко Секретное Совещание Перед Очередным Нападением. Темный Лорд залез на трибуну, прижал к груди Нагайну, погладил лысый череп и торжественно начал:

— Друзья мои! Сегодня мы наконец-то захватим Хогвартс и уничтожим Поттера! Последний оплот Света падет! – он остановился, прокашлялся и нормальным голосом спросил, — так, а почему я не слышу восторженных воплей Беллатрикс?

Белла страдальчески замычала в тряпочку и принялась дергать веревочку, которой была примотана к стулу.

— Ну, и кто это сделал? – голосом физрука, спалившего разбитое окно туалета в школе для дефективных подростков, вопросил Волдеморт.

Братья Лестрейндж сделали вид, что они тут абсолютно ни при чем. Белла замычала еще яростней, и в общем потоке Пожиратели уловили слова «изверг», «алконавт» и «развод».

— Руди, овдоветь, по-моему, проще, — заметил Люциус, отодвигаясь от свояченицы.

— Уже пробовал, — вздохнул тот. – В мешок и в Темзу с моста.

— И чего?

— Выплыла, ведьма. Да ладно, мы помирились потом.

— Погоди, — усомнился Руквуд. – Это не тогда маггловский городок в Дорсете якобы смыло цунами, а в магазинах пропал весь коллекционный коньяк?

— Августус, раз знаешь, зачем спрашиваешь?

— Тихо, мать вашу! – хлопнул ладонью по трибуне Волдеморт. – Лестрейнджи, потом отношения выясните. Мы Хогвартс захватывать идем.

— Милорд, вы остановились на убийстве Поттера, — пропищал Петтигрю.

— А… да? Ну все, я что хотел, то сказал. Чего расселись? Вперед!

Пожиратели Беллу отвязали, убить мужа не дали, успокоив тем, что успеется, а в Хогвартсе грязнокровок полно, и во главе с Волдемортом аппарировали прямо в Большой зал. Это в каноне туда нельзя аппарировать, а в фиках с Мэри-Сью возможно все.

— Мы пришли за Гарри Поттером! – провозгласил Темный Лорд. – Отдайте его мне, и останетесь живы!

— Ты Том Реддл? – раздался мелодичный голосок откуда-то сбоку. Лорд обернулся и увидел девушку неописуемой красоты в кожаной зеленой мини-юбке и ярко-розовом кожаном же топике, едва прикрывающем грудь пятого размера.

— А ты хто? – с трудом выговорил он.

— Я – Мэри-Сью из России! – девица расправила плечи, отчего ее грудь стала еще больше. – И я – истинная Избранная! Я покончу с тобой, Том!

Из ниоткуда перед ней появился красный бархатный мешок, в котором носят подарки Деды Морозы. Мэри стала доставать из него по одному крестражи и методично разбивать их клыком василиска.

— А-а-а! Сделайте же что-нибудь! – завопил Волдеморт после уничтожения первого крестража.

— Мой Лорд, я попробую… — Люциус вытащил из трости палочку, нацелил ее на Мэри и начал произносить страшное фирменное проклятие Малфоев, которое невозможно запомнить, ибо оно очень сложное, и от которого помер бы сам Мерлин. Но, поскольку наша героиня – Мэри-Сью, на нее это не подействовало.

Итак, Мэри долбала четвертый крестраж, все, кроме ПСов, ею восхищались, Волдеморт страдал, когда в отдалении послышался странный шум, и на горизонте возникли все те же Лестрейнджи, в четыре руки толкавшие вперед упиравшуюся Беллу.

— Беллочка, родная, ну не упрямься ты, ну попробуй разок…

— Да это же Мэри-Сью! Все равно не поможет!

— Это даже против похмельного Лорда помогает. Ну, давай!

Белла вздохнула, раскрутилась на месте и метнула в Сьюху… здоровенную чугунную сковороду. Сковородка приземлилась аккурат Мэри на макушку. По всем законам физики и логики, наша красавица при столкновении с пятью килограммами чистого чугуна должна была улететь в неведомые дали, иначе именуемые комой, но Мэри даже бровью не повела. Сняв сковородку с головы, она мило улыбнулась Беллатрикс и продолжила свое черное дело по уничтожению души несчастного Темного Лорда.

— Я ж говорила – не поможет, — процедила Белла. – И, да, мальчики, ужин отменяется. Мы без посуды остались.

— Хочешь, Нарцисса тебе вечером пришлет сковородку? – сжалился над родственницей Малфой.

Все трое Лестрейнджей наградили его мрачными взглядами.

— Чтоб ты знал, Люциус…

— Это была фамильная сковородка…

— Передававшаяся в нашей семье много поколений от свекрови к невестке…

Время шло. Когда остался последний крестраж – диадема, Волдеморт горестно взвыл. Мэри довольно улыбнулась, и…

— Посторони-и-и-и-ись, зашибу-у-у-у!! – разнесся над окрестностями чей-то дикий вопль.

Пожиратели синхронно рухнули на землю с руками за головой – сказывалось тюремное прошлое. Мэри изумленно обернулась на крик… и тут ей в нос врезалась тупая и тяжелая палка. От встречи с личиком Сьюхи она раскололась пополам, и один из обломков вошел Мэри точнехонько в глаз. Бедняжка замахала руками, пытаясь удержать равновесие, но не смогла и рухнула прямиком на осколки чаши Пуффендуй. И тут Мэри не повезло – во-первых, она грохнулась с высоты своего роста плюс пятнадцатисантиметровых шпилек, да еще и непонятной палкой в глазу, а во-вторых, при падении в нее вонзилось сразу два обломка чаши – в висок и между ребрами в сердце. Не выдержав подобного издевательства над своим прекрасным телом, Мэри вздохнула раз, другой… и умерла.

— Фу, бл*, еле успел, — дыхнул свежим перегаром Долохов, сжимавший в руке вторую половину оглобли.

— Ты где оглоблю взял, ирод?! – заорал Хагрид, когда все немного отошли от шока. – Профессор Дамблдор, он… эта… оглоблю из школьной кареты выломал! Ух, я ему…

— Да погоди ты, Рубеус. Долохов, как тебе это удалось? – спросил Волдеморт.

— Сила действия равна силе противодействия, — восторженно прошептала Гермиона, глядя на мертвую Сьюху. – Мэри-Сью была из России, так? И Долохов тоже русский…

— Я не просто русский – я русский, который не успел с утра опохмелиться! – гордо возвестил Антонин. – К тому же, она, — он пнул Мэри, которой уже было все равно, — была из Москвы, а я – из Челябинска!

Что такое Челябинск – не знал никто, но Долохова зауважали еще сильнее.

— А знаете что? – хитро спросил Дамблдор. – А давайте-ка выпьем в честь избавления от Мэри-Сью!

— Так она же вроде на вашей стороне… была, — растерялся Волдеморт.

— А, — отмахнулся добрый дедушка. – Знаете, как она нас задолбала своей идеальностью? Прямо челюсти сводило. Приходилось притворяться, что мы ее любим.

— А если не притворяться?

— Да ты что? Она бы весь Хогвартс слезами залила. Плакса Миртл вне конкуренции.

Учебный год пришлось продлить на неделю. Но ученики не стали возражать, потому что всю эту неделю в школе шла Мегапьянка, ибо магический мир избавился-таки от Сьюхи. Волдеморт помирился с Гарри, Пожиратели побратались с Орденом, совместно вытащили из Арки Сириуса, излечили Лонгботтомов и стали жить-поживать да добра наживать. А Долохов с оглоблей стал вторым национальным героем после Мальчика-Который-Выжил.

Вот так вот. И никакой Сьюхи, господа!

* — величайший лингвист 20 века. Так утверждает мой декан, и я не берусь с ней спорить.

** — один из известнейших танцоров степа. Рекорд — 45 ударов чечетки в минуту.