Традиция (гет)

Это был обычный, ничем не примечательный день. Жара и духота постепенно превращали Королевскую Гавань в огромную сточную канаву с кучей роящихся над ней мух, и король Эйгон принял решение уехать вместе со всей своей многочисленной семьёй в Летний замок.

Собрались действительно все — даже Дункан с Дженни, даже замужние принцессы Рей и Дейлла, по-прежнему державшие давнюю обиду на короля за то, что тот так и не женился ни на одной из них, предпочтя младшую девчонку Блэквуд, даже младшая дочь Эйгона, принцесса Рейлла, вместе с сыном Стеффоном прибыла из Штормового Предела.

Все были довольны и счастливы, веселились и смеялись. Это был праздник для многочисленной семьи Таргариенов — именно для обычной семьи. Простой обыкновенной семьи. Дети бегали, крутясь вокруг взрослых, явно довольные и польщённые таким многочисленным вниманием. Дженни, хоть и не отходила от Дункана, с удовольствием беседовала со всеми без исключения. Эйрис о чём-то шептался с кузенами, и даже королева Бета была довольна и благосклонно улыбалась, наблюдая за торжеством.

Рейлла же весь вечер была одинока среди всего этого множества народу. Она чувствовала себя неловко и некомфортно. Что-то было неверно, неправильно, неуютно. Просто всё было не так. И от осознания того, что никто не замечал её состояния, становилось только хуже. Разве Эйрис не должен был стоять подле неё? Разве он не её муж? Да, их брак никогда не был счастливым, и вообще это была весьма и весьма неудачная идея, но пророчество о принце всё решило за них. Но всё равно — если им всем так нужен был этот принц, которого она уже целых девять месяцев носила под своим сердцем, почему никто не замечал, как ей было плохо?

Рейлла заметила, что король Эйгон вместе с Дунканом Малым, Дженни и сиром Дунканом Высоким ушёл из зала, стараясь сделать это как можно более незаметно. Азарт вспыхнул в крови, зажигая огонёк озорства, и она хотела уже было последовать за ними, но боль усиливалась, и всё, что Рейлла смогла сделать, — это подойти к Эйрису и сообщить о том, что у неё, кажется, начались роды. А Эйрис, её брат, её муж, отец её вот-вот готового появиться на этот свет сына, лишь позвал служанку и велел ей проводить Рейллу в её покои! Рейлла разочарованно покачала головой. Что она здесь делала? Для чего она была замужем за Эйрисом? Зачем родители так поступили с ними? Зачем они так поступили с ней?

Рейлла лежала в кровати, в темноте, и только служанка сидела рядом с ней, утешая и стараясь поднять настроение. Схватки учащались, и Рейлла не могла думать ни о чём, кроме сына, готовившегося уже совсем скоро выйти из её чрева. Рейлле вспомнилось, как король, двое Дунканов и Дженни из Старых Камней ушли с празднования, не сказав никому ни слова и стараясь не привлекать внимания. Куда они уходили? Что они собирались делать? Зачем король вообще собрал всех родственников в Летнем замке? Что происходило? Неужели одна Рейлла не была осведомлена о происходящем?

— Миледи? — вдруг позвала служанка. — Миледи, что это? Это… это крики?

Рейлла вырвалась из раздумий и прислушалась.

— Миледи? — теперь она отчётливо слышала испуг в шёпоте служанки.

— Тише, Корра, — крепко сжав ладонь девушки, спокойно заговорила Рейлла, хотя сама была ужасно напугана. — Только не бойся, Корра. Выйди и посмотри, что там происходит…

— Нет, миледи, нет, пожалуйста…

— Тихо, Корра! — прикрикнула Рейлла. — Это приказ, Корра.

Девушка снова яростно замотала головой.

— Корра, у меня отошли воды. Пожалуйста, Корра.

Они очень долго смотрели друг другу в глаза. Рейлла старалась казаться спокойной, уверенной и храброй, чтобы придать сил этой совсем ещё юной, маленькой девчонке, которой было позволительно бояться неизвестности. Но и сама Рейлла была ужасно напугана тем, что происходило, криками, долетавшими до неё сквозь каменные стены и тяжёлые толстые двери. Она боялась за свою семью, несмотря на то, что никто из них даже не заметил, что с ней было что-то не так, боялась за эту совсем юную девочку, сидевшую рядом с ней. Боялась за своего сына, выбравшего очень неподходящее время для рождения.

И Корра кивнула.

Неуверенно поднявшись на ноги, она чуть ли не на цыпочках прошла к двери и, обернувшись и бросив на Рейллу испуганный взгляд огромных чёрных глаз, опасливо приоткрыла её. Крики стали громче и отчётливее, а в комнату резко ворвался запах дыма и гари.

— Миледи, — зашептала Корра, — миледи, все бегут наружу! Миледи, замок горит!

Рейлла уже это поняла. С трудом сев, она не сдержала стона. Боль становилась всё сильнее и сильнее, становилась практически невыносимой.

— Корра, помоги мне встать, — попросила она, протянув руку к девушке. — Нам тоже нужно уходить отсюда, что бы ни случилось.

Корра помогла ей встать, и Рейлла тяжело оперлась на её хрупкие девичьи плечи. Сейчас она уже не была так уверена, что сможет пройти хотя бы пару шагов. Боль затуманивала сознание и превращала каждое мгновение в пытку.

Они шли, слишком медленно и слишком близко от опасности. Рейлла чувствовала жар, буквально подгонявший её сзади, и смерть, витавшую вокруг. Она думала, что никогда уже не выберется из этого замка, что вместе с Коррой и ещё даже не успевшим появиться на свет сыном умрёт здесь, в Летнем замке, по воле богов или короля ставшим обиталищем Таргариенов в эту ночь.

И когда им всё-таки удалось вырваться из полностью поглощённого дымом и огнём замка, Рейлла не верила в то, что они смогли. Боль стала такой невыносимой, что Рейлла, будучи не в силах больше идти, упала на землю, едва Летний замок остался за спиной.

— Миледи? — испуганно закричала Корра, упав рядом с ней на колени. — Миледи! Нам нужно отойти! Миледи, нельзя оставаться так близко!

— Я не могу больше идти, — тяжело дыша, покачала головой Рейлла.

— Я позову кого-нибудь, и вам помогут, — Корра вскочила на ноги.

— Нет, Корра, стой! Уже поздно, — поморщилась Рейлла. — Ты когда-нибудь принимала роды?

— Нет, миледи, — догадавшись, кажется, что она собиралась попросить, Корра испуганно округлила глаза.

— Ну вот, — выдохнула Рейлла. — Я тоже, знаешь ли, раньше никогда не рожала. Значит, это будет наш с тобой первый раз.

— Мне страшно, миледи, подождите немножко…

— Мне тоже страшно, Корра, — Рейлла вздохнула. — Но моему сыну и мне помощь нужна прямо сейчас.

Спустя мгновение колебаний, показавшееся Рейлле целой вечностью, Корра кивнула.

Рейлла рожала, чувствуя, как за спиной горит Летний замок. Люди выходили из него, некоторых выносили, но она не могла ни разглядеть их лиц, ни расслышать их голосов и слов. Она хотела знать, что все благополучно смогли выбраться из огня, но могла только концентрироваться на боли и своём сыне.

Долгожданный плач Рейлла услышала только на рассвете, когда пожар уже погас. Когда Корра положила ей на руки ребёнка, завёрнутого в фартук, Рейлла смогла, наконец, осмотреться. Многие столпились вокруг неё в ожидании рождения обещанного принца. Даже дети молчали, прижавшись к родителям. Многие, но не все. Рейлла искренне надеялась, что остальные были просто ранены. Надеялась и не хотела отпускать эту надежду.

— Рейлла, — позвала её тётя Рейлла. Юный Стеффон прижался к её ногам, вцепившись в подол платья. — Это была долгая и ужасная ночь, но мальчику всё же следует дать имя…

— Все живы? — перебила её Рейлла. — Все сумели выбраться?

Все молчали, и Рейлла повторила:

— Все смогли выбраться?

Ответила ей бабушка Бета, как всегда спокойная и гордая:

— Король, Дункан и Дженни, сир Дункан. Они были в самом центре пожара, — она замолчала, заложив руки за спину. — Они его и вызвали, пытаясь вернуть к жизни драконов. Именно поэтому все мы собрались здесь в эту ночь — чтобы увидеть рождение новой эпохи. И мы увидели её, правда, и не так, как ожидали. Дракон родился — дракон в человеческом обличье. Так как же зовут этого дракона, Рейлла?

Рейлла опустила взгляд на сына, спокойного и любопытно оглядывавшегося вокруг. Слёзы туманили её взор, но даже сквозь их пелену Рейлла смогла разглядеть большие фиолетовые глаза. Да, настоящий дракон, такой же, как Эйгон Завоеватель, Дейрон Юный Дракон и Эймон Рыцарь-Дракон. Он, её сын, будет Принцем-Драконом, достойным имени Таргариенов и славы предков.

— Рейлла? — снова позвала королева Бета.

— Рейгар, — поспешно отозвалась Рейлла, улыбнувшись сыну. — Его зовут Рейгар.