Нарглы начинают и выигрывают (джен)

Светловолосая девочка улыбалась во сне.

Мерзавка! Прошел уже месяц, а я до сих пор не мог привыкнуть к своему новому состоянию. Первая злость ушла, и теперь я испытывал досаду пополам с восхищением. Эта наивная ведьмочка, которая верила во всякую чушь и не замечала того, что творилось у нее прямо под носом, умудрилась обмануть меня, превратить в непонятное, нелепое существо. Меня, Тома Марволо Риддла, умного, хитрого, гениального — обхитрила малолетка.

Сначала меня просто трясло от ненависти. Хотелось эту гадину как следует помучить, а потом зверски убить. Но я ничего, ни-че-го не мог ей сделать. Только ругаться. А она слушала с милой улыбкой и чесала за ушами ту зверушку, в которую я превратился. Ломило во всем теле, клоками лезла шерсть — а девчонка пела дурацкие песенки и поила меня какими-то непонятными отварами.

И я стал настоящим нарглом. Научился уходить в какое-то невероятное измерение, где эти тварюшки обитали, вместе с кучей других, не менее бредовых существ. Там понятие «верх» и «низ» было весьма условным, по «небу» невнятного цвета проплывали «облака». С примерно равной вероятностью они могли извергнуть дождь, съедобную крупу или хищные щупальца, которые оплетали зазевавшихся аборигенов и утягивали внутрь. Наверное, ученый полжизни отдал бы, чтобы хоть ненадолго туда попасть — а по мне, так век бы этого бреда не видеть.

Я, может, еще и подумал бы над тем, чтобы стать в том мире своим — с тем, чтобы в итоге оказаться его правителем — но это было совершенно невозможно. Управлять этими ненормальными аборигенами было нереально. Я мог бы хоть завтра объявить себя императором, и со мной даже не стали бы спорить — просто потому, что на вопросы власти всем было в высшей степени наплевать. Целыми днями местные твари шусили мызгу, трапезничали или вели разговоры о загадках бытия. Особо любопытные, вроде моих «родителей», выбирались в мой родной мир. Правда, он на них плохо влиял, что могло кончиться, например, бесплодием.

Так что я решил, что сделаю все, чтобы вернуть себе человеческое тело, иначе настанет день, когда тот мир пожрет меня, и я забуду, кем был. Единственным препятствием могли стать «родители». Как ни странно, мне не хотелось расстраивать этих удивительных существ, похожих на прямоходящих муравьедов — никто, кроме них, никогда обо мне так не заботился.

Я бросил последний взгляд на крепко спящую девочку, сосредоточился и оказался посреди кочковатого поля, где мои «родители» лежали, зацепившись хвостами за какое-то растение, похожее на толстое кривое бревно с колючками. Я подошел к ним, еще раз удивившись, что отличаю именно эту пару нарглов от остальных тварей, которые для меня были все на одну морду. Как-то ведь это у меня получалось: я просто знал, что эти два страшилища — мои «родители», а остальная стая — чужаки.

— Мне надо уйти, — свистнул я.

— Хорошо, — ответил левый «муравьед», и я откуда-то понял, что это моя мать.

— Вы не будете скучать?

— Скучать? С чего это? Ведь мы всегда сможем тебя навещать, где бы ты ни был.

— А если я стану человеком?

— Это ничего не изменит, — уверенно свистнул отец. — Ты всегда сможешь видеть и понимать нас, а мы всегда будем любить тебя. Иди, следуй своей дорогой.

Честно говоря, не ожидал. Теперь мне ничто не мешало возвратиться в свой родной мир. Но желательно забыть о том, как мне хочется убить Луну Лавгуд — ведь она мой единственный потенциальный помощник и союзник; кроме как с ней, мне даже поговорить ни с кем из людей не получится…

Я поклонился тем, кого уже стал воспринимать почти как своих настоящих родителей, и переместился в дом Луны. Девчонка словно почувствовала мое присутствие, улыбнулась и подложила под щеку ладошку.

У меня будто пелена с глаз спала. Девчонка ведь явно тогда поняла, какую участь я ей уготовил. Но не оставила в тетрадке, не сдала аврорам, не попыталась убить… Ненормальная девчонка. И выходит, я ее должник. А еще я — неблагодарная жопа.

Стало очевидно, что все не так уж плохо: я жив, свободен, и меня опекает целая стая неизвестных науке существ. Всяко лучше, чем прозябать призраком в дневнике. И теперь мне есть, чем заняться: задача-минимум — стать человеком, ну, а задача-максимум — править миром, конечно. Почему я раньше этого не понимал?

Когда Луна проснулась и открыла глаза, я попросил у нее прощения.

* * *

Для начала нужно было узнать возможности своего нового тела и собрать информацию. Результаты меня не слишком обрадовали, хотя могло быть и хуже.

Оказалось, что я никак не могу повлиять на материальные предметы, даже Луны коснуться не в состоянии, хотя она меня почему-то трогает без проблем. Взрослые нарглы все это умели, но ждать, пока мое хвостатое тело вырастет, я не собирался. Во-первых, долго. А во вторых — вдруг у меня начнется гон, и захочется… это самое… с самкой? А если еще и детеныши появятся?

Я не был способен колдовать, но зато мог выпивать магию из артефактов. Зачем это мне нужно, я пока не знал: сам я вытянутой из артефактов магией воспользоваться не мог. И еще выяснилось, что я умею во много раз усиливать чужие заклинания — Люмос, наколдованный Луной ради эксперимента, чуть было ее не ослепил. К счастью, она успела зажмуриться. Поговорив с сородичами-нарглами, я понял, что теоретически получить человеческое тело для меня вполне возможно — только для этого оно должно было быть лишено души. Проникнуть в Азкабан, дождаться чьей-нибудь казни, занять освободившееся тело и под шумок сбежать… Этот вариант я оставил на крайний случай.

С информацией о «моем» прошлом было сложнее. Времени на поиски ушло много, но без нее эффективные действия были невозможны. Чем больше я узнавал, тем более непонятными, даже безумными, казались мне действия моего альтер эго.

Либо кто-то свел меня с ума, либо я сам это сделал, когда расколол душу. И скорее всего, правильным было второе предположение. Я прекрасно помнил, как, когда я обитал в дневнике, мне хотелось выпустить василиска на свободу и позволить ему убивать — просто так, без особой причины. Чтобы боялись. Сейчас же это казалось совершеннейшей глупостью. Нет, я не против убийств, когда они оправданы, но убивать просто так, потому что левая пятка зачесалась? Это уже говорит о серьезном душевном расстройстве. Получается, что Луна не только освободила меня, но и спасла от сумасшествия, потому что теперь, когда я стал нарглом, моя душа обрела цельность.

А как же Волдеморт? Насколько я понимал, он где-то шатался в виде бесплотного духа, но учитывая, сколько я собирался наделать крестражей, рано или поздно он вернется. Вариант со слиянием был интересным — это сколько же знаний можно будет получить, если только я сумею поглотить то, что осталось от его души… а ведь и наоборот тоже может получиться. Ладно, это пока неактуально.

Мне нужны были союзники. Не отправляться же завоевывать мир, имея в помощниках одну маленькую девочку? Это уже получается сказка для младшего школьного возраста. Плохо то, что я никого из Волдемортовых прежних соратников не знал — все, что мне было известно, это то, что писали в газетах. Кто-то попал в Азкабан. Кто-то утверждал, что его держали под Империусом. Еще был Каркаров. И Снейп. Ну, к человеку, который сдал всех своих подельников, я соваться не собирался. А со Снейпом интереснее. С одной стороны, Дамблдор утверждал, что он шпионил на его стороне, а с другой — этот самый шпион никого из моей организации не выдал. И добраться до него было гораздо проще, чем до того же Малфоя.

А потом из Азкабана сбежал Сириус Блэк — предположительно, моя правая рука. Хитрый шпион, который действовал прямо под носом у Дамблдора, провел меня-другого к Гарри Поттеру, а потом ни с того ни с сего убил своего бывшего друга прямо посреди маггловской улицы и без сопротивления дал аврорам себя арестовать. Интересно, он шизофреник или тоже крестражей наделал и с ума сошел? Впрочем, учитывая безумства лорда Волдеморта, неудивительно, что его правая рука — такой же псих.

Значит, у меня два кандидата на контакт — Снейп и Блэк. Превосходно. Один — непонятно чей шпион, другой — беглый преступник. Хорошие кандидаты, один другого лучше. И общаться я с ними смогу только через Луну. Хотя… Не буду пока общаться, буду наблюдать и делать выводы. Времени у меня полно.

* * *

В Хогвартс-экспрессе меня ждал сюрприз.

Началась поездка уныло и скучно. Луна устроилась в купе с первокурсницами, достала книгу о рунной магии и принялась читать. Я с ней не разговаривал — бедняжку и так считают сумасшедшей, не стоит усиливать это впечатление.

Стемнело. За окном барабанил дождь, завывал ветер. До Хогсмида оставалось еще довольно долго, когда поезд стал замедлять ход. Он ехал все медленнее, и наконец дернулся и остановился. С полки упал сундук одной из первокурсниц, чуть не заехав ей по ноге. Неожиданно погасли все лампы, и вагон погрузился в кромешную тьму. Луна достала палочку, зажгла Люмос и спокойно продолжила читать.

— В чем дело? — запищали первокурсницы. — Что случилось?

— Ничего страшного, — ответила Луна. — Просто на путях заснул шмурзик. Его сейчас разбудят, прогонят, и мы поедем дальше.

Девчушки вылупились на Луну, но, похоже, поверили.

Дверь купе медленно открылась.

Огонек Луны осветил упиравшуюся в потолок фигуру, закутанную в плащ. Лицо пришельца было полностью скрыто капюшоном.

Дементор.

Как ни странно, я не ощущал ни малейшего дискомфорта, словно темная тварь находилась в каком-то другом измерении и никак не могла мне повредить. Возможно, так оно и было.

Девчонки хором завизжали, Луна побледнела. Дементор качнулся вперед.

Он что, угрожает моей Луне? Я возмущенно свистнул. Дементор отпрянул. Вот, значит, как? Ну, тогда получи! Я свистнул уже изо всех сил, и темную фигуру вынесло в коридор. Оказывается, я крут!

Первокурсницы, дрожа, вцепились друг в дружку и, кажется, жалели, что согласились учиться в Хогвартсе. У Луны побелели губы, ее тоже потряхивало. Один я был счастлив: выяснилось еще одно полезное качество нарглов, а Луна была так потрясена и благодарна за защиту, что до самого Хогсмида чесала мне за ушком.

На Праздничном пиру Дамблдор обрадовал всех тем, что, оказывается, дементоры теперь будут охранять Хогвартс от Сириуса Блэка. Какая дивная логика — ловят Блэка, а дементоры стерегут студентов. Я бы даже поаплодировал, но все равно никто, кроме Луны, не услышит.

Для меня подобная новость действительно была радостной. Нет необходимости тащиться в Азкабан и потом непонятно как оттуда выбираться — дементоры сами ко мне заявились. Теперь нужно только не упустить шанс, когда они на кого-то кинутся, и вовремя успеть захватить тело их невезучей жертвы.

Учебный год обещал стать незабываемым.

И действительно, скучать мне было некогда: я либо общался с Луной, либо следил за Дамблдором, Снейпом и Поттером. Выяснялись интересные вещи. Снейп не любил Люпина (который был оборотнем! Дамблдор совсем с ума сошел!) и терпеть не мог Блэка и преподавание. В свое время Снейп просил Волдеморта пощадить мать Гарри Поттера, а когда понял, что неадекватный Лорд может наплевать на все просьбы и убить ее, кинулся к Дамблдору. Похоже, он действительно шпионил против меня-другого, а когда Лили Поттер умерла, несмотря на «защиту» Дамблдора, бедняге просто некуда было деваться. Неизвестно, чем держал Снейпа директор, но мне этот шпион еще мог пригодиться. Если я смогу его убедить, что к смерти Лили не имею никакого отношения, и предложу ему бросить к Мордреду опостылевшую школу и вместе прибить то, что осталось от Волдеморта, не исключено, что он с радостью согласится. То, что он предал моего альтер эго, меня не беспокоило — я бы на его месте тоже не стал бы хранить верность неуравновешенному психу. Я решил, что буду считать Снейпа потенциальным союзником, с которым надо держать ухо востро — впрочем, об осторожности не следовало забывать никогда, ни с врагами, ни с союзниками. Особенно с союзниками.

Поттер оказался обычным, ничем не примечательным малолетним балбесом. Очень доверчивым, но только в отношении тех, кого считал своими друзьями — например, директору он доверял безоговорочно. И ради спасения друзей Поттер готов был пойти на верную смерть. Типичный дубоголовый гриффиндорец. Победить меня он мог только в том случае, если бы во время дуэли мне на голову упал кирпич. На что рассчитывал Дамблдор, непонятно, но у этого старого интригана наверняка был припрятан какой-то туз в рукаве.

С самим Дамблдором было сложнее всего. Он никому не рассказывал о своих планах, а узнать, что творится у него в голове, не получалось — даже мозгошмыги, с которыми я общался, несли какую-то чушь про любовь, шерстяные носки и лимонные дольки.

Блэка я и вовсе не смог найти, как ни старался. Он крутился поблизости — то метлу Поттеру пришлет, то картину порежет — но ни разу не попался мне на глаза. Скотина.

И дементоры пока ни на кого не нападали. Бесполезные твари.

Я был идеальным шпионом — шатался по всей школе, и никто меня не замечал. Но о хроновороте первой догадалась Луна.

— Смотри, Том, она опять здесь.

— Кто?

— Гермиона. Я только что видела, как она пошла в библиотеку.

— Хм.

— Либо ее перенесли сюда шмурзики, либо она использует хроноворот. Ты тут шмурзиков не замечал?

— Нет, а как они выглядят?

— Мне примерно по пояс, в синюю и золотую полоску и с кисточками на ушах.

— Точно не видел.

— Ну, значит, у нее есть хроноворот, — безмятежно заключила Луна.

Вот оно как. Грязнокровка хроноворот явно не в магазине купила — это директорские штучки. Я чуть голову себе не сломал, пытаясь понять, чего Дамблдор хочет этим добиться. Бесполезно. Раз уж даже мозгошмыги не поняли… В конце концов, я решил, что как только замечу что-то необычное — например, в Хогвартсе появится Сириус Блэк и возьмет в плен Поттера — я тут же сломаю директорскую игрушку. Выпью из нее всю магию, и посмотрим, как у него тогда получатся его заумные комбинации. Грубый, прямо-таки топорный метод, но иногда иначе нельзя.

* * *

А весной вдруг оказалось, что времени осталось совсем мало.

Мне приходилось иногда возвращаться в родной мир нарглов — иначе у меня начиналось нечто вроде аллергии — и однажды я с ужасом понял, что начинаю находить прелесть в шусении мызги. Это был шок. Человеческое тело нужно было находить срочно. Желательно — еще вчера. Или же скоро мне придется плести веревочку — бантик на хвосте завязывать. Была у нарглов такая мода.

Может, пока не поздно, рвануть в Азкабан и попробовать натравить дементоров на кого-то из охранников? Отпугивать их я могу, глядишь, и приманить получится. Ведь если за весь учебный год я так и не дождался удобного случая, то каковы шансы на то, что что-то произойдет за оставшийся месяц с небольшим?

Произошло. Все-таки Блэк не подвел, он и так долго держался, учитывая его проблемы с головой. Когда здоровенный черный пес утащил Уизли в проход под Дракучей ивой, а за ним кинулись эти бараны, Поттер и Грейнджер, я понял — пора. Быстренько вытянул из хроноворота магию и побежал следом.

Разговор в Визжащей хижине оказался очень познавательным. Вот так — шпионишь целый год, не жалея сил, пытаешься что-то понять из намеков и недомолвок. А потом раз — и за полчаса узнаешь целую кучу новой полезной информации.

Сириус Блэк не был на моей стороне. Признаюсь, я вздохнул с облегчением: не хотелось верить, что Волдеморт настолько деградировал, что сделал этого болвана своей правой рукой. Хотя разве Петтигрю лучше? Сложно сказать, об этом стоило подумать позже, в спокойной обстановке, если, конечно, крысюк выживет.

Выжил, сбежал. Молодец, уважаю. Петтигрю проявил себя лучше, чем все остальные, вместе взятые. А что трусоват — так это вполне нормально, просто надо учитывать эту особенность, когда буду иметь с ним дело. В любом случае, лучше иметь на своей стороне умного труса, чем тупого анимага, который ломает ноги своим же союзникам, или придурка-оборотня, забывающего выпить столь необходимое ему зелье. Да и Снейп, которого одолели дети, тоже как-то не впечатлял.

Оборотень и пес убежали к озеру, Уизли и Снейп валялись без сознания, Поттер и Грейнджер в растерянности замерли.

Со стороны озера раздался отчаянный вой. Дети помчались туда, бросив Снейпа и Уизли, я кинулся следом.

Вой внезапно оборвался. На берегу был Блэк. Он снова превратился в человека и теперь стоял на четвереньках, уткнувшись лицом в ладони.

— Не-е-е-е-ет! — умолял он. — Не-е-е-е-ет! Не на-а-а-до…

А вот и дементоры. Не меньше сотни этих тварей приближались со всех сторон по берегу озера. Теперь нужно было все правильно разыграть. Это, возможно, мой единственный шанс. Дети безуспешно пытались вызвать Патронуса, твари смыкали кольцо. Тело Блэка сотрясла судорога, он лежал бледный, как мертвец. Упала Грейнджер. Выбрать одного из трех — кого? В девчонку вселяться не хотелось, Поттера плотно опекал Дамблдор. Оставался Блэк. Тоже не лучший вариант — разыскиваемый преступник, здоровье после Азкабана наверняка подорвано. Может, все-таки Поттер или Грейнджер? Вот смеху-то будет, если место победителя Волдеморта займу я!.. Нет, так меня точно вычислят. Это Сириус после Азкабана может вести себя как угодно — спишут на потерю памяти и влияние дементоров. Все, ждать больше нельзя.

Дементоры уже нацелились на Поттера, и на мгновение мне захотелось позволить им поцеловать его — насколько проще станет тогда моя жизнь. Но убирать фигуры с доски просто потому, что они усложняют партию? Нет. Если я стану Сириусом Блэком, мальчишка может пригодиться как свидетель защиты. Кроме того, я еще не решил, как поступлю с остатками души Волдеморта. Не исключено, что из Поттера получится ценный союзник. И кто, в конце концов, отгонит дементоров, когда они станут не нужны?

Свист наргла был неслышен для человеческого уха, но дементор шарахнулся прочь от Поттера. Другая тварь уже подплывала к Блэку, и на этот раз я не стал мешать. Поттер все бормотал свое «Экспекто патронум!» — но у него не получалось даже вызвать серебристый туман. Я дождался, когда насытившийся дементор отплывет от неподвижного тела, и вбросил все силы в поттеровское заклинание. Мальчишка, наверное, удивился, как это у него вдруг получился ослепительно-яркий Патронус, когда он уже отчаялся его вызвать. А я подбежал к телу Блэка, сосредоточился — и открыл глаза.

Тело слушалось отвратительно, но все же слушалось. Терять сознание было ни в коем случае нельзя. Я приподнялся. Мальчишка Поттер посмотрел на меня круглыми глазами и упал в обморок. Тем лучше — не нужно будет ничего объяснять. Я рванул к Дракучей иве. Хотя, рванул — это сильно сказано. Ноги заплетались, земля казалась ужасно далекой, и очень не хватало хвоста. Но все-таки я успел. Снейп еще не пришел в себя — не удивительно, если учесть, как предыдущий владелец этого тела стучал его головой о выступы. Уизли тоже лежал в отключке. Я подхватил с земли палочку Люпина, заставил иву замереть и скрылся в проходе.

Через несколько минут я оказался в Визжащей хижине. Исцарапанный, задыхающийся, на подгибающихся ногах. Но живой и свободный. Человек. Все получилось. Получилось! У меня закружилась голова от открывающихся возможностей. Я могу скрыться из Англии, начать новую жизнь, и меня никто никогда не найдет. Могу сыграть с Дамблдором в игру «кто кого обманет». Я могу всё. Чувство было такое, будто я уже захватил мир, и он лежит, покорный, у моих ног.

Я аппарировал прочь.