Осень (гет)

— Так… если мы оба будем еще одиноки к моменту Зимнего бала, ты хочешь пойти вместе? — спросил Эдвард, проводя рукой по своим волосам. Он просто задал этот вопрос, но я понимала, что это важно для него, поэтому не могла заставить себя разочаровать его.

Какая шутка. Это я буду разочарована, если не пойду с ним. Снова.

То же самое чувство долга, любви и просто… годы близости — вот, что привело меня на бал даже после того, как я сказала, что не собираюсь идти, это то, что заставило меня сказать…

— Конечно.

— Да? — переспросил он, его густые брови сошлись к переносице.

Я кивнула, борясь с желанием разгладить эти брови. Рада, что он не выщипывает их как те клоуны Джаред и Пол, горячие, но пустые парни из футбольной команды. Образ парня, тратящего больше времени на свою внешность, чем я, отталкивает.

Опять же, я не трачу много времени на свою внешность.

Возвращая свое внимание обратно к затопленному двору, я разгладила свои волосы, задаваясь вопросом, делает ли влажность их такими волнистыми.

— Я мог бы…

— Если тепло и сырость эквиваленты влажности, то тогда как холод и сырость? — перебила я. — Я имею в виду, это одно и то же?

Эдвард нахмурился, пожимая плечами.

— Я, честно, не знаю. Мы можем прогуглить это.

— Давай.

Ошеломленный, он покачал головой.

— Эмм… хорошо. Я буду прохлаждаться тут с Эмбри, пока ты выясняешь это.

— Круто. — Я направилась в манящее тепло дома.

Только когда оказалась там, не обратилась к семейному компьютеру, ноутбуку, спрятанному в углу укромного местечка. Я достала свой телефон.

— Привет, Белла, — ответила Элис. — Как идут дела? Дождь очень сильный?

— Довольно сильный, — сказала я, глядя в одно. Подъездная дорожка намокла, конечно, а лужайка перед домом начинала напоминать озеро.

— Да, точно, вот что происходит, когда живешь в лесу.

— Не говори мне, скажи им. Я живу в городе.

— Да, но ты сидишь с детьми. И ты с Эдвардом. Так что разница та же.

— Та же разница — это оксюморон (прим. пер.: Оксюморон — стилистическая фигура или стилистическая ошибка — сочетание слов с противоположным значением (то есть сочетание несочетаемого).

— И ты говоришь так только тогда, когда пытаешься отвлечь. Выкладывай.

— Что выкладывать? — засмеялась я, направляясь к холодильнику. Заглянула в морозилку и обнаружила там коробку Bagel Bites (прим. пер.: Bagel Bites — мини-пиццы). Чувствуя себя вдохновленной, я достала их. — Я позвонила, чтобы просто поболтать.

— Мхм, я не сильно занята.

— Джаспер не заходил?

— Нет, а он сказал, что зайдет? — спросила Элис небрежно и прохладно. Она всегда такая, знаю.

— Нет… Я просто предположила.

— Оу.

— Да. — Ухмыляясь про себя, я затихла, намекая на продолжение.

— Так ты останешься там на ночь? — спросила она.

Моя улыбка исчезла.

— Я должна. Родителям Эдварда, вероятно, придется остаться в Порт Анжелесе, и я не хочу, чтобы Чарли пришлось тратить время, чтобы приехать сюда и забрать меня. Ситуация на дорогах ухудшается. Я буду чувствовать себя ужасно, если бы кто-то позвонит и попросит о помощи, а Чарли будет отсутствовать, забирая меня…

— Ладно, ладно, — хихикала Элис. — Я поняла. Ты остаешься. Хорошо.

— Почему?

— Почему это хорошо?

— Да.

— Это хорошо, потому что сейчас, возможно, ты действительно поговоришь с Эдвардом.

— Я разговариваю с Эдвардом, — проговорила я, поежившись, потому что на самом деле не разговаривала с Эдвардом последние две недели.

— И сейчас вы поговорите еще немногое. В любом случае, я люблю тебя, но должна идти. Попкорн готов, и я собираюсь посмотреть что-нибудь с мамой.

— О, хорошо. Тоже люблю тебя. Пока.

— Пока.

Мы разъединились, и я положила свой телефон на стойку, думая, что еще можно приготовить на скорую руку на ужин. Bagel Bites, салат, возможно, шоколадный пирог — уверена, где-то я видела ингредиенты для него.

— Мммбаба!

Я улыбнулась Эмбри, который внезапно оказался рядом со мной, цепляясь за штаны.

— Привет, красавица. Нужна помощь?

Эдвард остановился в дверях, склонив голову.

— Что ты нашла?

— На ужин?

— В Гугле. О влажности.

— Оу… да, я не смотрела.

— Ясно.

— У вас есть смесь для шоколадного пирога?

— Ты сделаешь шоколадный пирог? — спросил он, практически подбегая к кладовке. — Белла, ты девушка моей мечты.

— Почему эти заявления всегда связанны с едой? — размышляла я, забирая коробку.

— Ни одно заявление не имеет значения, кроме моего, — объявил он, вставая между мной и стойкой. Эмбри зафыркал, проталкиваясь между нашими ногами.

Я установила духовку на триста пятьдесят градусов и обошла мальчиков-Калленов, чтобы достать из холодильника яйца.

— Белла.

— Хм?

— Как ты пойдешь на бал со мной, если ты не со мной, понимаешь. Пойдем в последний раз?

— Может, потому что мы пойдем как друзья, — ответила я, мой живот скрутило от этой мысли. Эдвард никогда не будет для меня просто другом. В этот момент мы должны быть вместе или просто… быть никем. Дни, когда мы были просто друзьями, давно прошли. — Не будет никаких ожиданий, поэтому не будет никаких обид. — Я решительно кивнула.

Но Эдвард схватил меня, практически заставив уронить яйца.

— Ты действительно веришь в это дер… ерунду?

— Какую ерунду? Не будет никакой…

— О том, чтобы пойти туда в качестве друзей? — Он скривил лицо, а потом начал смеяться. — Белла, давай же!

Я наблюдала за ним, пока он хохотал, и чувствовала себя все злее с каждой секундой. Изменения, которые произошли в наших с Эдвардом отношениях за последние несколько лет, были ничем иным, как исчерпывающими. Я ощущала, будто мы полностью охватываем весь диапазон чувств, словно я знала его, а он меня, всеми мыслимыми способами. Все же в этот момент я почти чувствовала, что не знаю его вообще. Как он мог смеяться, думая о тех днях, при воспоминании о которых мне хотелось плакать?

Я была слишком серьезна? Так не думаю. Я любила его и хотела кусочек его сердца и в действиях, и в словах. Это все.

Я не получила его вообще.

Покачав головой, я достала миску из шкафчика и начала разбивать в нее яйца.

— Эдвард, ты не видел мой nunchuk (прим. пер.: игровой контроллер)? — спросил Райли, появившись буквально из неоткуда.

— Для Wii (прим. пер.: игровая приставка)?

— Очевидно.

— Нет, я не играю в такие… игры больше. Он, скорее всего, в твоей паршивой комнате.

— Это у тебя комната паршивая, — возразил Райли.

— Мне все равно. Убирайся.

Райли исчез в облаке ядовитого бормотания.

— Ты мог бы помочь ему поискать, — предложила я, украдкой посмотрев на Эдварда.

Он закатил глаза.

— Нет, все в порядке.

— Поищи у него в комнате, на рабочем столе, возможно, в кабинете отца…

— Да, мы могли бы начать реальные поиски, намечая периметр дома, заглядывая под каждую диванную подушку, полку и ковер, — сказал он с поддельным возбуждением. — Это могло быть как поиски мусора с шоколадным тортом в виде приза.

— Ух, заткнись, — проговорила я. — Тогда оставайся здесь и действуй мне на нервы.

— Это все, что я делаю? — спросил он, подходя ближе и опуская руку на мое бедро. — Действую тебе на нервы? Господи, Белла, что случилось? Ты все еще сердишься.

Я закусила губу, а потом внутреннюю сторону щеки, чтобы не заплакать.

— Я сказал тебе, что ситуация с Розали ничего не стоит… Я сказал, что оттолкнул ее…

— Я знаю, что ты сделал, — прошептала я, кивнув.

— Тогда… что? — спросил он, ощущая, что я смягчаюсь.

— Просто… — Я сделала паузу, всхлипывая. — Я ненавижу чувствовать себя нуждающейся или что-то еще, но спустя некоторое время так и было. И я знаю тебя, Эдвард. Я знаю, что ты думаешь, что я была ворчливой стервой, которую не волновала ваша группа, но это не так. Она меня волновала. Сильно волновала. Меня это заботило, пока я не начала чувствовать, что тебе уже все равно, и тогда это было всем, что я могла сделать, не обижаясь в полную силу. Обижались Эммет и Джаспер. И Джейк. И когда был бейсбольный сезон? — сглотнула я, заставляя желание плакать отступить. — Я никогда не видела вас всех. И поняла, что мы, вроде как, выросли в разных людей. Возможно… Возможно, нам не суждено быть вместе, как мы думали.

Эдвард забрал миску с тестом для шоколадного пирога и поставил ее на стойку. Затем он притянул мне очень близко, так близко, что я стояла у него между ног, как мы делали бесчисленное количество раз раньше: на вечеринках, в городе, в домах знакомых… тут.

— Эй, — произнес он, притягивая меня еще ближе, его руки опустились на мою поясницу, знакомые пальцы оказались под моей футболкой. — Почему все должно быть либо на жизнь, либо насмерть? Как ты можешь говорить о жизни без наших чувств? — Он усилил хватку, убедительно доказывая свою точку зрения. — Как ты можешь смотреть на меня и говорить, что между нами все кончено.

Я не могла, потому что, возможно, между нами ничего не кончено.

— Ты всегда была рядом, — продолжил он. — Ничто другое даже не имеет для меня смысла.

— Тогда ты тоже должен быть рядом, — сказала я, смотря на расстегнутый воротник его рубашки. — Иногда.

Слышалось только дыхание — его и мое, и я не знала, не соглашается ли он или просто обдумывает то, чтобы было сказано.

Эмбри дергал меня за штанину. Я мельком взглянула на него, и он пристально посмотрел в ответ.

— Нет, нет, нет, нет.

Отойдя от Эдварда, я подняла его младшего брата и поближе прижала к себе, наслаждаясь мягкостью его волос и милых щечек. Он не обнимал меня в ответ, но позволил мою близость, предпочитая дергать меня за мочку уха.

— Тогда я дам тебе это, — произнес Эдвард. Выражение его лица было непроницаемым, когда он покидал кухню.