Большое облако (джен)

— Текстовое сообщение на омни-инструмент, — тихо сказала Ива. — Без подписи.

— Открой, пожалуйста.

Перед глазами Волчека возникли мелкие полупрозрачные буквы:

"Тоже любишь приходить пораньше?"

— Ива, ты ее видишь?

— Теперь да. Комната в задней части бара, рядом с дверями, ведущими на кухню.

— Я не вижу там никакой комнаты.

— Потому что она никак не сообщается с общим залом.

— Так как она меня заметила?

— Стена в этом месте прозрачна с той стороны.

Волчек подошел к невысокому барьеру из хромированных металлических труб, за которым десятью метрами ниже мчались в обе стороны скайкары, оперся на него руками и замер, сохраняя задумчивое выражение лица.

Спустя пару минут Ива не выдержала:

— Почему ты не идешь?

— Я же пришел заранее. До оговоренного начала встречи еще сорок пять минут.

— Но она уже ждет тебя!

— Неважно. Мне объяснять тебе, машине, что такое "протокол"?

— Но у людей все вовсе не так жестко регламентировано, как в программировании!

— Ну, — усмехнулся спецназовец, — это смотря у каких людей.

Информационный помощник ничего не ответила. Прошло еще десять минут.

— Текстовое сообщение... - начала Ива, но Волчек сразу перебил ее:

— Открывай.

"Думаю, мы можем начать. Сможешь найти без моей помощи?"

— Будешь отвечать? — заботливо поинтересовалась машина.

— Да, но не словами, - бросил Волчек и неторопливо пошел, но не внутрь заведения, а в обход. Ему пришлось спуститься на пару уровней ниже и снова подняться, предварительно пройдя по застекленном переходу над трассой для воздушного транспорта. С этой стороны не было ни огромной, переливающейся разными оттенками пурпура вывески, ни подвижных голографических проекций обитателей моря — только гладкая черная стена с воротами для грузовой технике и небольшой скользящей дверью слева от них. Возле двери стоял турианец в черном бронекостюме. Волчек сразу отметил, что у того не было никакой клановой раскраски на лице.

— Здравствуйте, — очень доброжелательно сказал он. Волчек поздоровался в ответ, постаравшись не уступить в дружелюбии, и добавил:

— Меня зовут Штефен.

— Проходите, Штефен, ваш кабинет вы найдете за последней дверью по этому коридору, — с этими словами турианец отступил в сторону, пропуская Волчека в открывающуюся перед тем дверь. — Желаю вам хорошо провести время!

Волчек прошел внутрь, и через десять шагов уже был у нужной двери, услужливо распахнувшейся при его приближении. Внутри никого не оказалось. В довольно просторной комнате стоял накрытый белоснежной скатертью стол с приборами на двоих и два обтянутых светлым материалом кресла на тонких основаниях, расширявшихся к низу. Все стены, кроме той, что примыкала к соседнему помещению, были с этой стороны прозрачными и выглядели скорее как большие панорамные окна. Через одну было отлично видно весь зал, другая предоставляла роскошный вид на изрядную часть этого района Цитадели. Кроме того, из кабинета великолепно просматривались вход в бар и смотровая площадка перед ним, на которой постепенно росла очередь желающих приобщиться к местному варианту японской кухни.

Спецназовец уверенным жестом отодвинул ближайшее к нему кресло, сел и негромко сказал:

— Здравствуйте.

— Привет, — ответил ему мягкий женский голос, обладательница которого словно материализовалась из воздуха в кресле напротив. — Я так и знала, что эта глупая мягкая обивка меня выдаст! С другой стороны, если бы мой камуфляж сработал слишком уж идеально, вы могли бы случайно сесть мне на колени, и наша встреча началась бы с досадного конфуза.

— О, заверяю вас, что я бы принял все возможные меры, чтобы конфуза не случилось, — серьезным тоном заверил ее Волчек.

— Охотно верю, — с легким смешком ответила собеседница. В отличие от Волчека, чье строгое темное одеяние вполне могло именоваться вечерним, она носила легкий бронекостюм, с черным капюшоном-накидкой вместо шлема. Капюшон был низко опущен на ее лицо, так что при разговоре было видно разве что артикулирующие губы, и лишь иногда, когда она поднимала голову повыше, можно было на мгновение уловить краткий отблеск ее глаз. — О, они тоже пришли заранее. Посмотрите туда! — заговорщически улыбаясь, она указала рукой на коридор, сквозь прозрачную стену хорошо видимый почти на всю длину.

Дверь в ближайший кабинет на противоположной стороне коридора была открыта, там стояли две асари, саларианец и пожилая женщина. Судя по их жестикуляции, разговор у них шел достаточно напряженно. Между ними стоял уже знакомый Волчеку турианец-швейцар и, видимо, пытался их урезонить, но безуспешно.

— Я влезла в систему бронирования, увела этот кабинет у саларианца с землянкой, а их бронь поставила на тот кабинет, уже забронированный для асари, — ее плечи вздрагивали от рвущегося наружу смеха. — Бедный швейцар с метрдотелем, они теперь должны на глаз определить, какая из парочек важнее, — и она, уже не сдерживаясь, прыснула, как маленькая девочка.

Волчек улыбнулся. — С нашим кораблем вы хотели провернуть что-то подобное?

Она мгновенно посерьезнела, только что смеявшиеся губы плотно сжались, маленький подбородок немного выступил вперед.

— Давайте, прежде чем поговорить, сделаем заказ, — собеседница взяла в руки лежавшую рядом с тарелками тонкую трубочку и развернула ее. Оказалось, что это меню, стилизованное то ли под свиток, то ли пергамент.

— Можете что-нибудь посоветовать? — не притрагиваясь к своему экземпляру, вежливо спросил Волчек.

— Разве что салаты и минеральную воду, — легко ответила девушка, кладя трубочку на место.

— Вы не едите здешние национальные блюда? — немного удивленно поинтересовался спецназовец.

— А вы представьте, что рядом открыли бы ресторан вашей национальной кухни — но с местными поварами, готовящими из местных продуктов. Вы бы стали заказывать там любимую еду?

— Пожалуй, не стал бы.

— Вот именно! — рассмеялась она.

К тому времени, как официант вышел из их кабинета, чтобы передать на кухню заказ, конфликтная ситуация с бронированием разрешилась — саларианца и его спутницу посадили в общий зал, но отгородили от всех остальных спешно принесенными ширмами. Проследив за тем, как ставят последнюю перегородку, девушка повернулась к Волчеку и засмеялась.

— Средний класс и его проблемы! — ее голос стал чуть хриплым после смеха.

— Что, на Цитадели есть еще более роскошные заведения для олигархов? — улыбнулся в ответ спецназовец.

— Нет, это самое модное, дорогое и популярное, — она весело тряхнула головой и тут снова почти без перехода стала серьезной. — Я надеюсь, что не причинила вам неудобств, пригласив в самый дорогой бар на всей станции?

— Нашему флоту это по карману, — дипломатично ответил Волчек. — Спишем на представительские расходы.

— Я хожу сюда не потому, что мне здесь нравится обстановка, еда или обслуживание, — продолжила она почти строгим тоном. — Просто у меня есть на это причины.

— Здесь, вероятно, появляются очень занятные субъекты, — небрежно заметил Волчек.

— Да, вроде вас, — снова засмеялась она. — Но обычно здесь я встречаю как моих клиентов, так и тех, с кем клиенты просят меня... взаимодействовать.

Она пристально посмотрела на Волчека, но он все с тем же доброжелательным выражением лица следил, как она поправляет свой капюшон.

— Я знаю, чем вы занимаетесь, помните? Мы уже представились друг другу там, возле причалов, — сказал он.

— Да, это точно, — вздохнула она. — Просто я волнуюсь. Я редко делаю то, что должна сделать сейчас.

Она еще раз вздохнула, руки в тонких перчатках мягко легли на стол.

— Я очень редко сдаю своих клиентов тем, у кого они просят что-то украсть, — наконец сказала она. — Профессиональная этика, ну, вы понимаете.

У Волчека, разумеется, было свое особое мнение насчет профессиональной этики тех, кто занимался воровством, но он не собирался сейчас его высказывать.

Поэтому он только сказал:

— Продолжайте.

Но девушка чуть заметно кивнула головой в сторону коридора и промолчала. Через несколько секунд, предварительно очень громко постучавшись и дождавшись разрешения зайти, вошел официант с подносом, полным еды и напитков.

После того, как он вышел, Волчек усмехнулся и сказал:

— В другое время и при других обстоятельствах при виде так старательно постучавшегося официанта я бы обязательно изобразил, как испуганно отшатываюсь от вас, поправляя одежду.

— Вы не очень похожи на государственного служащего, — со смешком заметила девушка.

— Я слишком развязно себя держу или слишком скромно?

— Для служащего? Слишком скромно. Так-то я давно потеряла счет разным нескромным попыткам.

— Сколько рук или там пальцев сломали? — деловито поинтересовался Волчек.

— Я не ломаю руки, обычно я протыкаю их, — в тон ему ответила она. — Не помню, но не очень много. Чаще всего я просто исчезаю без возврата, немного полюбовавшись растерянной физиономией наглеца.

Они немного помолчали.

— Вот что, давайте поедим и вернемся к вашему делу, — предложил он, незаметно проверив, сколько осталось времени. Она согласно кивнула.

Через несколько минут молчания, прерываемого только редким звоном приборов о фарфор, Волчек отставил пустую тарелку.

— Извините, военный ритм жизни, — сказал он в ответ на вежливое удивление собеседницы. — Привык есть быстро, чтобы не застало врасплох очередное изменение обстановки.

— Не стоит извиняться. Тем более у меня все равно нет аппетита, — отодвинула свое блюдо она.

Примерно минуту они просидели в тишине. Затем она сказала:

— Сразу должна прояснить вот что: я не испытываю к вашей Федерации никакой симпатии. Для меня вы — еще одна сила, которая будет вместе с остальными рвать наш хрупкий мир на части. Нет, не возражайте, пожалуйста! — строгим тоном произнесла она, заметив, что спецназовец хочет что-то сказать. — Я не лезу в политику, но я ее ненавижу, ее, и все, что с ней связано. Мне нравится красть у богатых, но не меньше — а то, пожалуй, и больше — мне нравится красть у политиков, у генералов, у других представителей истеблишмента. У всех, кто пытается поджечь Галактику и погреть на этом огне руки. Вы, возможно, неплохой человек, Волчек, и даже сами верите в то, что говорите, но для меня вы прежде всего один из прислужников этого демона — демона власти. И если бы вы подвернулись мне на моем задании, то рука бы у меня не дрогнула.

Волчек молча слегка развел руки, как бы говоря: "Ну, что тут поделаешь?"

— Но я не стала браться за новое задание, связанное с вашим кораблем. Потому что мой клиент, судя по всему, гораздо хуже вашей стороны. Ваши пока что сидят тихо, разве что вынюхивают разное в Президиуме да рассказывают небылицы про древних чудовищ. Вред от вас небольшой. А вот мой клиент, похоже, собирается развязать войну.

— Простите, а кто ваш клиент?

— Формально — некий Якобс, выдававший себя за помощника СПЕКТРа по имени Найлус. Знаете этих двух турианцев?

Волчек кивнул.

— Я очень не люблю, когда меня пытаются использовать. Если мне честно говорят, что не раскроют имени заказчика, я отнесусь с пониманием, хотя от дела могу и отказаться. Но если клиент начинает мне лгать, я не стану с ним работать.

Она отпила минеральной воды из бокала и продолжила:

— Первый заказ Якобса был без подвохов — просто собрать данные по вашему кораблю, особенно по части возможного проникновения в его сети. Поэтому я не стала особо выяснять, кто он — тем более, что он заплатил вперед, и заплатил хорошо. У вас хорошие специалисты — подсунули мне что-то вроде фальшивой сети, да?

Он снова кивнул.

— Потом он захотел, чтобы я просканировала ваши коммуникации, пока они открыты в ходе сеанса связи. Слушать чужие переговоры, даже зашифрованные — это уголовщина, поэтому я не поленилась проверить предоставленные им документы Найлуса... не помню его фамилии.

— Крайк, — подсказал спецназовец.

— Да, точно. Документы оказались подлинными, а значит, все было в порядке — ну не мог же Якобс украсть их у СПЕКТРа? Ну, ваши парни опять прокатили меня с фальшивой сетью, хотя уже после сканирования я все поняла и в третий раз уже бы не купилась.

Она опять попила воды, поставила бокал и немного помолчала. Затем подняла голову так резко, что Волчек на мгновение увидел ее глаза, узкие и сверкающие.

— И тут Якобс как с цепи сорвался. Потребовал от меня проникнуть на борт вашего судна, похитить какую-то странную вещь и к тому же установить шпионские модули на ваши компьютеры. Ради смеха я пыталась просчитать эту авантюру — выходило, что мне нужна команда под десять человек, да еще отвлекающая группа, да еще технические средства, способные гарантированно прорезать вашу обшивку — сомневаюсь, что здесь такие можно достать, правда?

Волчек кивнул.

— В общем, я сказала ему, что это невозможно, и тут с его стороны начались угрозы, запугивания, перемежающиеся с обещаниями достать все, что мне нужно. Я приняла решение, что работать на него не буду, но не стала его расстраивать отказом, а потянула время, постоянно требуя от него новых подробностей и уточнений. Для очистки совести — я, конечно, воровка, но совесть у меня все равно есть, — я решила проверить, на кого же он работает, потому что стало понятно, что на него самого очень сильно давит некий субъект, которого сам Якобс упоминает буквально пару раз и именует только "Боссом". Для начала я обратилась к знакомому агенту Серого Посредника — и оказалось, что он не может дать мне сводку по Якобсу. По нему ничего нет, тем более — по Боссу. Тогда я запросила сводку по Найлусу и получила огромное досье, в котором, однако, не было ничего, что связывало бы его с Якобсом. Стало понятно, что сведения о Якобсе и Боссе придется добывать самой. Для начала я попробовала влезть в компьютеры Якобса — и столкнулась с защитой как минимум высшей военной градации, оказавшейся мне не по зубам. Да не только мне — думаю, сейчас никто из хакеров-фрилансеров не смог бы ее одолеть. Впрочем, раньше был один... но он уже умер.

Девушка помолчала несколько мгновений и продолжила:

— Тогда я оставила попытки компьютерного взлома и занялась социальной инженерией. После нескольких часов черной работы выяснилось, что у Якобса здесь есть один активный горизонтальный контакт — женщина по прозвищу "Гидра". Она до последнего времени работала на Серого Посредника, но, похоже, меняет работодателя на Босса, и к тому же уже переманивает к тому еще одного агента Посредника — мужчину по кличке "Фист", активно вовлеченного в местную межэтническую преступную группу, занятую шантажом, торговлей живым товаром и распространением наркотиков.

Она вздохнула и продолжила: — Это все, что у меня есть на текущий момент. Якобс, Гидра и Фист — фигуры примерно одного масштаба. Уровня, скажем, капитана в мафии — если вы знаете, о чем я говорю...

— Знаю лучше, чем хотелось бы, — ответил Волчек и взял в руку бокал с напитком нежно-лилового цвета.

— Эта штука может вызывать сильную аллергию, — предупредила девушка.

— Ну, я же не кварианец, да и проверял уже на себе. Ничего не было, — сказал он и с удовольствием отпил глоток. — Вам вообще не удалось пролить свет на личность этого Босса?

Девушка покачала головой: — Могу только сказать, что он держит всех в страхе. Не понимаю, почему к нему перебегают агенты Серого Посредника. Тот по сравнению с Боссом — лучший работодатель года.

Она обернулась и посмотрела сквозь прозрачную стену в зал.

— А вот и те, кого я ждала.

Девушка показала на пару, усаживающуюся за столик в левом ближним углу зала.

— Двое из трех — Гидра и Фист. Приход сюда Фиста означает,что он решился порвать с Посредником и теперь уже точно работает на Босса. Гидра должна передать ему указания.

Она пристально посмотрела на спецназовца.

— Что такое? Вы знаете кого-то из них? — в ее голосе появилась настороженность.

— Нет, не знаю, — твердо ответил он. — Но, скажем так, мне показали эту даму и сообщили ее имя. Ее зовут Гудрун Тофт, и она работает в аппарате Совета Цитадели. Секретарь одного из помощников саларианского члена Совета.

Девушка опустила голову, и тень капюшона полностью скрыла из вида ее лицо.

— Высшая политическая лига... — прошептала она. — Не надо было браться за это дело с самого начала. Стоило один раз не послушаться своих предчувствий...

— Вам надо улетать отсюда, прямо сегодня, — мягко, но настойчиво сказал Волчек.

— Ива, мы можем подслушать ту парочку?

— Зонтик сюда пока не добралась, а в зале имеется внушительная батарея противошпионских средств. Рискованно, Штефен. К тому же дама только что включила средства противодействия на основе эффекта массы — значит, понадобится физическое проникновение через защитный контур. Знаешь, проще будет попросить разрешения сесть за их столик и послушать, о чем они говорят.

— Вы что, с кем-то на связи? — вдруг подняла голову девушка. — У вас сейчас был такой вид, будто вы говорили с кем-то еще. Ларингофон?

— Простите мне мою бестактность, — извинился спецназовец. — Нет, я выяснял у своего компьютера, возможно ли подслушать наших знакомых в зале.

— Это и я могла бы сказать. Здесь все напичкано электронными контрмерами — потому что многие тащат сюда потайные микрофоны и прочую дрянь — так что нет, не сможете. Кстати, а наш с вами разговор записывается?

— Средствами аудио и видеозаписи — нет. Компьютер фиксирует ключевые тезисы и имена, но это скорее вроде стенограммы. Тайна вашей личности останется нераскрытой.

— Придется поверить вам на слово, — с сомнением сказала девушка и снова оглянулась на парочку в зале. Гудрун как раз пожимала руку своему темноволосому спутнику и что-то возбужденно говорила ему, тот с взволнованным видом кивал.

— Все, они договорились, — сумрачно-весело сказала девушка. — Значит, у Якобса теперь достаточно людей для его планов.

— Планов?

— Два мероприятия. Одно — нападение на ваш корабль. Второе — убийство каких-то военных Альянса. Вместе с бандитами Фиста у него теперь хватит исполнителей, чтобы провернуть все одновременно — Якобс почему-то очень настаивал на этом.

— И как скоро это должно произойти? — с трудом сохраняя невозмутимость, спросил Волчек.

— Через три часа пятнадцать минут.

— И вы молчали до этого момента? — не выдержал спецназовец. — Ива, передай время Лорату!

— Я должна была убедиться, что вам можно все это доверить! — почти сердито ответила девушка. — Вам в вашем корабле, думаю, ничего не угрожает — у вас же там технологии будущего! А я могу в лучшем случае лишиться свободы, а в худшем — головы!

— А военные?

— Государственные служащие, для которых угроза гибели — часть профессии. Почему они должны меня заботить? — она пожала плечами, но как-то неуверенно. — Я же их точно не забочу! И... впрочем, ничего.

— Мы сами готовы обеспечить вашу безопасность, отвезти вас куда угодно, только назовите место. Но нам нужны будут документы, подтверждающие ваши слова.

— У меня нет ни одного документа. Защита высшей военной градации, помните? Все, что у меня есть — это мои заметки на основе разговоров и переписки с парой десятков контактов, ни одного из которых я выдать не могу. И себя я тоже выдать не могу. Вы не сможете пойти в суд с моими данными, Волчек.

Она помолчала и добавила:

— Спасибо за предложение, но лучше я самостоятельно изыщу способ улететь отсюда. За вашим кораблем всегда наблюдают сотни глаз. Что вы делаете?

— Подзываю официанта, — хмуро ответил Волчек. — Мне надо срочно оказаться в месте, где через три часа развернутся интересные события. Буду очень благодарен, если вы поделитесь хотя бы вашими заметками, ну и счетом за ваши услуги.

Он думал, что при упоминании счета она возмущенно скажет, что делала все бескорыстно, но ошибся. Порядок сумм, что в счете бара, что в ее счете, был примерно одинаковым и при этом весьма внушительным, сравнимым со средней зарплатой рядового сотрудника СБЦ за полгода.

— Спасибо, что заплатили и за меня тоже, — сказала девушка, отодвигая кресло и вставая, — но, я думаю, мы оба понимаем, что это был просто деловой обед и...

— ...Его оплата мной не накладывает на вас никаких обязательств, — закончил за нее Волчек. — А в случае каких-либо претензий с моей стороны вы проткнете мне руку.

Она даже не улыбнулась:

— Возможно, что и проткну.

Парочка за угловым столом тоже только что расплатилась и встала из-за стола. Волчек бросил в их сторону один мимолетный взгляд и приказал на себе на время забыть о них. Как не жаль — не до них сейчас.

Девушка поправила на себе накидку и открыла дверь. Повернулась к Волчеку и сказала:

— Заметки уже у вас. Что-нибудь еще?

— Нет.

— Тогда прощайте.

И, не дожидаясь ответа, исчезла, лишь слабая голубая вспышка на мгновение осветило тающий контур ее фигуры. Повернув голову, Волчек проследил взглядом ее невидимые шаги — мягкое покрытие коридора выдавало их так же, как раньше, в начале встречи, о ее присутствии сообщила податливая обивка кресла. Она не пошла к выходу, а свернула в другой коридор и пропала из поля зрения спецназовца.

Оставив неплохие чаевые официанту и выдав двадцать кредитов привратнику, Волчек вышел из бара и через две минуты был на стоянке общественного транспорта. Садясь в скайкар, он подумал, что такого плохого настроения, как сейчас, у него не было со времен последней кампании.

— Ива, не подскажешь, что со мной? - полушутливо спросил он.

— Ты расстроен тем, что другой человек вел себя не так, как хотелось бы тебе, — мгновенно выстрелила Ива.

— В точку.

Весь десятиминутный полет до космопорта он молчал, пытаясь понять, что же конкретно его так задело. Его осенило, когда он ввел машину в последний крутой вираж, нацеливаясь сесть на ближайшей к доку площадке.

Он увидел чужое одиночество, которое было пострашнее его собственного.

И, в отличие от его собственного, чужое полагало себя вечным и безвыходным.