О чём не расскажут историки (джен)

Каждый год в начале лета вся столица Первого королевства гуляет на годовщине коронации Золушки. На главной площади выставляют столы с угощениями, играет музыка, гремит салют, и все с нетерпением ждут появления королевы.

Наконец, она выходит на балкон дворца в сопровождении придворных дам и кавалеров. Под звуки фанфар юный паж, едва не падающий в обморок от оказанной ему высокой чести, выносит на бархатной подушечке хрустальную туфельку. Преклонив колено, он надевает её на ногу Золушки. Площадь взрывается овациями.

И только придворный ювелир знает, что эта туфелька — уже шестая по счету. Сто восемьдесят — не восемнадцать, и ножки королевы не столь изящны, как когда-то…

Наследная принцесса Беттани пару раз хлюпает носом и бормочет:

— А я хотела собаку…

Вся кровать в её спальне завалена вещами, да и на полу не так уж много свободного место. Разнообразные игрушки, наряды, картины, сувениры из экзотических стран — гости не поскупились на подарки для дочери своей любимой королевы, Красной Шапочки II. Есть двухметровый канделябр на полсотни свечей, инкрустированная слоновой костью ночная ваза, даже пальма в горшке… но подарить принцессе щенка не додумался никто.

Сидящий верхом на подоконнике волчонок тихо фыркает. Беттани поднимает на него глаза и сердито спрашивает:

— Чего смешного?

— Бет, но я ведь лучше собаки, а?

Третий день в замке короля троллей засилье неопознанных летающих объектов. По крайней мере, никому из обитателей не хочется высовываться из укрытия и опознавать, вазы это, тарелки, чашки, или и вовсе супницы. Её королевское величество, как кое-кто уже выяснил на своём печальном опыте, отличается завидной меткостью.

— Выходи, трус, и исполни свой супружеский долг! — раскатистый голос королевы слышен даже в винном погребе, где забаррикадировался король со всей уцелевшей гвардией. Пьяные гвардейцы, горланящие песни, его не заглушают. — А ещё мне нужно новое платье!

Шутник, к сожалению, трезв. И идея династического брака с великаншей для объединения Третьего королевства уже не кажется ему такой удачной.

Когда просыпаешься от столетнего сна, осознаёшь, что безнадёжно отстала от мира. Пусть вместе с тобой погрузился в грёзы весь твой замок с придворными и челядью, но мир вне его стен продолжал жить своей жизнью.

В политике всё по-новому: престолы королевств занимают дети и даже внуки тех, с кем ты играла в детстве. Изменилась мода: уже никто не носит такие платья с кринолинами, как то, что ты с гордостью надела на шестнадцатилетие. Люди слушают другую музыку: то, что могут сыграть придворные музыканты, безнадёжно устарело. Всё по-другому, весь мир не такой, каким ты его помнишь.

И только королева Золушка — всё та же.

— Ваша прославленная мудрость осталась в прошлом вместе с Мэб, — посол Второго королевства, наверное, слишком много выпил, раз позволяет себе такие резкие слова. Королева Листопад еле заметно морщит изящный носик, понимая, что должна одёрнуть нахала. Она бросает короткий взгляд на своего отца — на его помощь можно не надеяться. Оберон стоит с бокалом в руках в окружении стайки хихикающих фрейлин; никто не знает, сколько лет королю-отцу, но точно больше, чем всем этим фрейлинам вместе взятым. Листопад пристально смотрит на собеседника, и, мило улыбнувшись, отвечает:

— Эльфы хотя бы потому могут считаться мудрым народом, что у нас престол передаётся по женской линии…

— Ваше величество, Вирм опять простудился!

Седой гном неторопливо откладывает стеклодувную трубку, снимает защитные перчатки, берёт висящую рядом на гвоздике корону и водружает себе на голову. И только после этого спрашивает:

— У нас что, кончились лекари?

— Нет, ваше величество, — торопливо мотает головой визитёр. — Но могут и кончиться: у него обострение склероза, он никого не узнаёт. Что нам делать?

Король тяжело вздыхает. Такого рода проблемы возникают чуть ли не каждый месяц. И он не может оставить своих подданных без ответа: Вирм стар и беззуб, у него ревматизм, прогрессирующий маразм и паршивый характер, но это последний дракон Драконьей горы.

Обнаружила почти дописанный драббл, довела до ума) Надеюсь, рано или поздно по оставшимся двум королевствам тоже что-нибудь сочиню.

Иногда лорд Валь, придворный церемониймейстер Голого Короля, задумывается, бывают ли на свете более неудобные традиции касательно королевских одеяний. Казалось бы, нет одеяний — нет проблемы, но на самом деле совсем наоборот.

На каждом балу или званом ужине вокруг короля суетятся три специально обученных лакея с пышными веерами в руках: традиции традициями, но о душевном равновесии дам тоже стоит подумать. Многолетний опыт позволяет избежать конфузов, а три, как известно, — волшебное число.

Но никакое волшебство не спасёт, когда начнёт выходить в свет принцесса Антуанетта. Лорд Валь с ужасом ожидает её первого бала и подумывает, не заказать ли для её высочества роскошную передвижную ширму.

С тех пор, как в Восьмом королевстве воцарилась Снежная королева Герда I, оно перестало быть белым пятном на карте, где люди и почтовые голуби пропадают без вести. Ещё несколько лет — и сопредельные страны робко попытались возобновить дипломатические отношения.

Королева поддержала их инициативу.

К сожалению.

Посол Ренард чихает, еле успев прикрыться батистовым платком. Средняя температура во дворце её величества — минус пятнадцать градусов; подданные её — полярные медведи и лисы. Аудиенция неумолимо скатывается в трагикомедию.

Посол мечтает только о бокале глинтвейна, тёплой ванне и своём секретаре, который, можно надеяться, к его возвращению из тронного зала приготовит первое и второе.

Осталось продержаться всего полчаса.