Злюка + Зануда = ? (джен)

Я разыскала Паркинсон в министерской столовой и, заранее настроившись на новый поток слёз и ругательств, сообщила, что с треском провалила миротворческую миссию. Впрочем, Панси на эту новость отреагировала более чем странно. Точнее, никак.

Она вяло махнула рукой, предлагая мне сесть, и продолжила живописно размазывать по тарелке картофельное пюре.

— Забудь, — ответила она наконец. — Как-нибудь доработаю, осталось-то всего ничего.

— То есть? — не поняла я. — Ты что, собираешься увольняться?

— А у меня есть варианты?

— Этим утром ты излучала куда больше оптимизма…

— Утром? — горько усмехнулась она. — Утром я ещё на что-то надеялась.

— Панси, что случилось?

— Ничего особенного. Мир не рухнул, небеса не разверзлись… Мне просто указали на моё место.

Паркинсон отставила тарелку с практически нетронутым гарниром и потянулась за стаканом с соком. Каким-то шестым чувством я поняла: ещё немного — и разразится буря, причём пострашнее той, что я наблюдала за магокном в кабинете у Перси.

— Панси…

— Грейнджер, мне пора. Спасибо, что хотя бы попыталась.

Встав, она подхватила поднос и направилась к выходу, по дороге выбросив остатки несостоявшегося обеда в мусорный бак.

Догнала я её уже в коридоре.

— Панси, послушай…

Пытаясь остановить Паркинсон, я схватила её за руку, чуть повыше запястья, и Панси взвизгнула, словно кошка, которой отдавили лапу.

— Да что с тобой?!

— Н-ничего, — выдавила она, глотая слёзы.

— А ну, покажи-ка это "ничего"! — Я бесцеремонно задрала рукав её мантии, обнажая руку до самого локтя, и… остолбенела. — Какого...

На бледной коже предплечья Панси отчётливо выделялся багрово-фиолетовый синяк, явно смахивающий на отпечаток крупной мужской ладони.

— Это… Перси тебя так?

— Нет, — пряча глаза, Панси торопливо одёрнула рукав. — Прищемило в лифте.

Она меня совсем за дуру держит?!

— Не выдумывай, двери лифта зачарованы и попросту не закроются, если между створками окажется препятствие! Поэтому повторяю вопрос: это Перси тебя так?

Виноватый — виноватый?! — взгляд Панси был красноречивее всяких слов, и от злости меня буквально затрясло.

— Мы идём к Министру, — процедила я сквозь зубы. — Я этого так не оставлю.

— Нет, Грейнджер, ты не понимаешь!

— Ну так объясни!

Панси снова всхлипнула.

— Это моя вина. В общем, это… это я его довела. Сказала, будто видела его ненаглядную Пенни в компании Маркуса Флинта, а потом добавила, что его бывшая девушка наконец-то научилась разбираться в парнях.

— Идиотка! — простонала я, борясь с отчаянным желанием отвесить Панси подзатыльник. Нет, ну а вдруг это помогло бы ей поумнеть? — Ты специально его провоцируешь? Так сказать, из любви к искусству?

— Я не специально! Ну, то есть, не совсем… Я на самом деле встретила Пенелопу Кристал с Маркусом! Они сидели в кафе — в том, что напротив Каминного зала, — а я просто мимо проходила и ещё удивилась: место людное, а они держатся за руки и воркуют, словно два голубка, смотреть тошно! А потом увидела, как сильно терзается Уизли из-за этой швабры лохматой и… Грейнджер, ты не поверишь, но мне стало его жаль!

— Своеобразное у тебя представление о жалости, Панси, — только и хмыкнула я. — А также потрясающая способность на ровном месте влипать в неприятности... Ну и что мы теперь будем делать?

Панси только дёрнула плечом, мол, понятия не имею. М-да-а, заварила же она кашу…

Дверь в столовую неожиданно распахнулась и в коридор вывалилась целая толпа министерских сотрудников, спешивших вернуться на свои рабочие места. Чтобы нас не унесло людским потоком, нам с Панси пришлось отступить к самой стене.

— Слушай, Паркинсон, — прошипела я, послав дежурную улыбку окликнувшей меня Лаванде, — у меня появилась идея. Давай я отведу тебя к себе, ты пока соберёшься с мыслями, чайку попьёшь, а я тем временем поговорю с твоим начальником?

— Не надо! — ответила она торопливо. — Я сама с ним… поговорю. А ещё лучше — уволюсь к мерлиновой бабушке!

— Надо. И не спорь. После этого он почти наверняка оставит тебя в покое.

Панси только вздохнула:

— Грейнджер, скорее ад заледенеет, чем Уизли перестанет ко мне придираться.

— Ну это мы ещё посмотрим. Поверь, я умею быть чертовски убедительной.

* * *

— Это ты, Гермиона? А где мисс Паркинсон?

Молча закрыв дверь, я так же молча прошествовала к столу и уселась напротив Перси, взиравшего на меня с плохо скрытым изумлением.

— Где мисс…

— В Мунго, — соврала я, не моргнув глазом.

Перси нервно сглотнул, и это стало для меня последней каплей. От немедленной расправы его спасло лишь моё нежелание избавляться потом от трупа и врать Гарри, куда мог запропаститься помощник самого Министра магии.

— И ты даже не поинтересуешься, что мисс Паркинсон там забыла? — спросила я елейным тоном.

— Ну и что мисс Паркинсон там забыла? — повторил он, заметно бледнея.

— Мисс Паркинсон вывихнула правую руку, — сначала я хотела сказать "сломала", но в последнюю секунду решила не рисковать: с Перси станется выяснить, правда это или нет. Надо будет заскочить к Парвати, чтобы в случае чего она подтвердила, что Паркинсон обращалась к ней за медицинской помощью. — Работать она сегодня не сможет.

— Хорошо, я…

— И ты даже не поинтересуешься, как это произошло?

Перси надменно вздёрнул бровь.

— Мне нет до этого дела, Гермиона, и если у тебя всё, то я хотел бы поработать.

— Нет, это не всё, Перси, — ответила я, чувствуя, что начинаю злиться. — Потому что тебе должно быть до этого дело. Потому что Паркинсон — твоя подчинённая, и у тебя нет права вымещать на ней своё плохое настроение!

Перси бросил на меня тяжёлый взгляд исподлобья.

— Что она тебе наплела?

— В том-то и дело, что ничего! — рявкнула я, послав к драклам хорошие манеры. — Я нечаянно задела её руку, она вскрикнула, я спросила в чём дело, а когда она не ответила — просто задрала рукав её мантии! И угадай, что я там увидела?!

— И что же ты там увидела? — яда в его голосе хватило бы, чтобы отравить половину Министерства.

— Здоровенный синяк, похожий на отпечаток мужской ладони! Перси, я понимаю, что Паркинсон далеко не подарок, но зачем ты так с ней? Почему третируешь, унижаешь, заставляешь носить отвратительные мантии, а теперь ещё и поднимаешь на неё руку?! Какого, прости, лешего ты не отправишь её к Кормаку, раз даже не можешь дышать с ней одним воздухом?!

— Потому что она слизеринская стерва, которая поссорила меня с любимой девушкой и расстроила мою помолвку. Как думаешь, этой причины достаточно?

Я вздохнула: похоже, мы с Перси разговариваем на разных языках… И всё же мне придётся достучаться до него, чтобы их с Панси противостояние не зашло слишком далеко.

— Перси, сейчас я кое-что тебе скажу… Только пообещай выслушать, а обижаться на меня будешь потом.

Он нехотя кивнул, и я, собравшись с духом, продолжила.

— Мне кажется, что Пенелопа никогда тебя по-настоящему не любила… Не перебивай! — воскликнула я, заметив, что Перси собирается мне возразить. — Любящая девушка не будет выяснять отношения при посторонних и уж тем более не станет рвать помолвку по такому пустячному поводу, а спустя неделю встречаться с другим парнем.

Перси зло сверкнул глазами.

— Паркинсон лжёт, Пенни не могла так со мной поступить!

— Зачем ей врать? Чтобы насолить ещё больше? Поверь, Панси это точно не нужно, хотя она та ещё склочница... У неё отец болен, поэтому ей необходима эта работа. Настолько, что она готова была терпеть ненормированный график, твои придирки и даже чудовищно безвкусную мантию и отсутствие макияжа… Хотя мне кажется, что с последними двумя пунктами, несмотря на всю тяжесть положения, Панси так и не смирилась. — Тут я не выдержала и тихонько засмеялась. — Представляешь, заявилась сегодня ко мне домой в семь утра с просьбой на тебя повлиять.

— В семь утра? — Перси против воли ухмыльнулся. — И как ты на это отреагировала?

— Как-как… Напоила её кофе и обещала посодействовать.

— Зря ты с ней возишься. Сколько волка не корми… Стерва она. И дрянь. Неблагодарная к тому же.

— Это ты зря, — возразила я. — В сущности, Паркинсон не так уж плоха, как кажется на первый — да и на второй — взгляд. Сам посуди: Панси не стала болтать о вашей с Пенни ссоре. Фактически, о ней никто, кроме самых близких, не знает, и если вы вдруг помиритесь…

Перси покачал головой.

— Я пытался выяснить у Пенни, чем я мог так сильно её обидеть, но она не желает меня видеть, а письма возвращает нераспечатанными. Ещё эта история с Флинтом… Знаешь, когда Паркинсон со злорадной улыбочкой сообщила, будто видела с ним Пенни, я готов был её убить... Я имею в виду Паркинсон, — уточнил он, перехватив мой сочувствующий взгляд. — В тот момент я себя не контролировал. Схватил её за руку… вроде как… и хорошенько встряхнул. И крикнул, чтобы не молола чепухи, иначе она об этом сильно пожалеет. А теперь вот…

— Похоже, Пенни просто нужен был подходящий повод, чтобы порвать с тобой, и она его нашла, — проговорила я задумчиво. — На месте Панси мог оказаться кто угодно, даже я. Или Гарри.

— Ты ищешь ей оправдание?

— Нет, что ты. Но в то же время абсолютно уверена, что Панси поступила так без всякого злого умысла. Сделанного не воротишь, поэтому прошу тебя: оставь её в покое. Иначе… мне придётся принять меры.

— Ты мне угрожаешь?

— Думай что хочешь, но я тебя предупредила. И… — Я немного поколебалась, но всё же добавила: — Прости, что втянула тебя в это дело. Если бы не моя просьба…

Перси криво улыбнулся.

— Учту на будущее, что помогать тебе выходит себе же дороже. А теперь извини, но мне действительно надо работать.

— Перси, пообещай, что больше не будешь её трогать.

— Да не буду я трогать твою драгоценную Паркинсон, успокойся! — вспылил он. — Тоже мне… защитница униженных и оскорблённых. Меня бы кто пожалел!

Видя, что сейчас разговаривать с ним бесполезно, я направилась к выходу. И уже у самого порога услышала:

— Пусть возвращается.