Океан его ненависти (джен)

— Да ладно? — Сэм сидел на песке рядом с Дином, положив забинтованную ногу на холодильный ящик для пива. — И как ты до этого додумался?

Дин кинул на него озлобленный взгляд.

— Что, я, по-твоему, совсем…

— Да я не в этом смысле, — перебил Сэм, не дожидаясь, пока Дин окончательно не выйдет из себя. — То есть … это точно ты? Я думал, ты считаешь, что это девчачье занятие и все такое. И шляпу надень, сколько тебе можно говорить.

Сэм поднял с колен брата фетровую пляжную шляпу, которую он сам ему купил, и нахлобучил Дину на голову.

— Я выгляжу в ней как дебил, — Дин попытался снять головной убор, но Сэм перехватил его руку и одарил предупреждающим взглядом.

— Я тоже надел и не беспокоюсь. А так ты когда-нибудь грохнешься в обморок от солнечного удара.

— У тебя волосы длинные, ты их в хвост собираешь, и на тебе эта панама смотрится совсем не так, — огрызнулся Дин, но на этом успокоился.

— Что я слышу? — Сэм ухмыльнулся. — Ты впервые в жизни хвалишь мои волосы. Они в обмороке, чувак.

— Вот пусть там и остаются, — отстранено ответил Дин, тайком наблюдая за двумя девушками в парео, которые, ослепительно улыбаясь, стояли чуть в стороне и смотрели на них. — Сэм, ты смотри, какие там цыпочки, — Дин схватил Сэма за предплечье, привлекая внимание, — и они смотрят прямо на нас.

Сэм удержал желание закатить глаза и, повернувшись в сторону, скрыл улыбку, полную облегчения, и мысленно поставил галочку возле еще одного пункта в его списке. Возможно, его старания не пропадают даром, и Дин на самом деле постепенно становится прежним собой.

— Может, позовем их познако…

Девушки заметили, что Дин и Сэм смотрят на них, и приветственно замахали руками, чуть не подпрыгивая.

— Парни, вы такая классная пара! — воскликнула одна из них, и улыбка медленно сползла с лица Дина; теперь у него было такое выражение, будто он съел лимон. Сэм прикусил руку, чтобы не расхохотаться, и поспешно отвернулся, чтобы Дин не заметил.

Дин еле сдержался, чтобы не проорать невежливое «Пошли вон!», широко улыбнулся, хотя его глаза метали молнии, и обратился к Сэму сладким голосом, в котором еле угадывалось раздражение:

— Ну что, пупсик, долго еще это будет продолжаться?

Сэм на провокацию не повелся и, сверкнув улыбкой, похлопал ресницами.

— Тебе ли привыкать работать под прикрытием, дорогой.

Дин просто махнул рукой.

— Ох, да пошел ты в задницу.

— Всенепременно, — вкрадчиво ответил Сэм, казалось, у него сейчас лицо порвется из-за широкой улыбки.

Дин пару секунд отупело таращился на него, а потом резко дернул низ рубашки Сэма наверх, натягивая ее ему на голову. Шляпа слетела и упала на песок.

— Я тебе еще тогда обещал трусы на голову натянуть, — угрожающим голосом сказал Дин, — не испытывай мое терпение. В следующий раз это будут именно трусы, поверь мне.

— И тогда у них точно не останется никаких сомнений, — ответил Сэм через ткань рубашки, пока не снимая ее, потому что Дин мог вполне повторить свой трюк.

— У них их уже нет, — злобно ответил Дин, но глаза его чуть заметно поблескивали от смеха. — Благодаря тебе.

Сэм стянул рубашку и, подняв шляпу, надел ее обратно.

— Вообще-то, мы вдвоем живем на пляже, чувак, чего ты хотел. Да ладно, это даже прикольно.

Дин стряхнул с колен песок, насыпанный ветром.

— Посмотрю я на тебя, когда они дойдут до того, что будут просить нас целоваться на бис.

— На бис? — подавился Сэм воздухом. — В каком это смысле на бис?

— В таком, что я сейчас врежу тебе по челюсти, у тебя опухнут губы, и только я буду знать истинную причину этого, — пообещал Дин и поиграл бровями. Сэм фыркнул, но промолчал, решив дальше не играть с огнем. Дин, будучи доведенным, мог исполнить свое обещание.

— Ну так что, у тебя еще есть предложения по поводу того, чем можно заняться? — вернулся Дин к предыдущей теме. — Если у тебя есть идеи получше, то валяй, но твои извращенные шуточки не принимаются.

Сэм поднял вверх ладони, а потом сгреб двумя руками к себе кучу песка.

— Эй, остынь. Я не сказал, что мне не нравится. Просто я в жизни никогда не строил замков из песка и понятия не имею, как это делать. Но попробовать можно, тем более, действительно, что еще делать. Посмотрим, какие из нас архитекторы.

Дин ничего не ответил, только также подгреб к себе песка и оценивающе оглядел пространство возле них.

— Замки Луары у нас вряд ли получатся, но хотя бы примитивную крепость… — протянул Дин, и его глаза загорелись. Он ощутил себя маленьким ребенком, который дорвался до того, что так хотел, и теперь не знал, с чего начать. — Можно построить четыре башни на каждом углу.

— Давай попробуем, — согласился Сэм, погружая руки в песок. — Ты только воды принеси.

Дин встал, подхватив пластиковое ведро, взятое из домика, и направился к океану.

Они уже около двух часов сидели под палящим солнцем, выстраивая песчаную конструкцию. Десять минут они чуть ли не до хрипоты спорили, кто будет строить главную башню, и, в конце концов, воздвигали ее вместе, причем несколько раз, потому что она упорно не хотела стоять. Конечно, их так называемую цитадель нельзя было даже близко сравнить с некоторыми шедеврами, которые они здесь видели, но им был важен сам процесс, а результат являлся делом десятым.

— Давай сделаем ров и опустим ворота, — Дин, чьи шорты были полностью засыпаны песком, полностью погрузился в процесс. Сэм от него не отставал.

— Да, и еще я думаю…

Их разговор прервало деликатное покашливание сверху, и братья одновременно подняли головы. Рядом стояла женщина — та, чьего сына они недавно спасли из океана, — и рядом с ней стоял тот самый мальчик. В руках она держала какой-то поднос, накрытый полотенцем.

— Извините, что прерываю вас, — приятным голосом произнесла она, — но я так и не поблагодарила вас за спасение Джейсона. Так что… — она смущенно улыбнулась. — Я испекла вам печенье. Конечно, я никогда не смогу вас по-настоящему отблагодарить, но… надеюсь, вам понравится.

Дин и Сэм переглянулись между собой.

— Спасибо вам, но не стоило, — Дин мягко улыбнулся, поднимаясь на ноги. С его языка чуть не сорвались слова «Любой поступил бы так же на нашем месте», но он вовремя их удержал. — Для нас главное, что ваш сын жив.

Женщина хотела что-то ответить, но так и не смогла ничего сказать. Она гулко сглотнула и сунула поднос в руки Сэма.

— Возьмите, пожалуйста, я прошу.

— Спасибо, — Сэм приподнял полотенце, вдыхая аромат выпечки. — Пахнет чудесно. Думаю, мы с Дином мигом сметем. Может, присоединитесь?

Женщина покачала головой.

— Нет, это все для вас.

Дин улыбнулся мальчику, который цеплялся за ладонь матери и с некоторой опаской поглядывал на них с Сэмом.

— Вы тогда зайдите потом за полотенцем, мы живем…

— Не нужно, оставьте себе, — приятное лицо женщины излучало доброту и симпатию. — Тут еще Джейсон сделал вам кое-что… Джейсон, покажи.

Мальчик, смущаясь, молча протянул Дину маленькую блестящую ракушку на черной нитке, а потом почти такую же — Сэму. Они с улыбкой приняли каждый свой подарок, рассматривая его.

— Спасибо тебе, Джейсон, это очень здорово, — Дин присел на корточки перед мальчишкой и ободряюще ему подмигнул; тот немного боязно улыбнулся в ответ. — Мы с Сэмом их будем носить как обереги.

— Ты их сам сделал? — мягко спросил Сэм, и мальчик кивнул. — Чудесный подарок.

Щеки мальчика порозовели, и от смущения он спрятался за спиной матери. Дин усмехнулся и встал в полный рост, вновь обращаясь к женщине:

— Спасибо вам еще раз, но спасать людей — наша работа, и за это не стоит благодарить.

Женщина качнула головой, ответив Дину чуть грустным взглядом.

— Если не благодарить за это, за что тогда вообще благодарить? — и, улыбнувшись им на прощание, она вместе с Джейсоном пошла по берегу в сторону их домика.

Дин и Сэм смотрели ей вслед, сжимая в ладонях ракушки, каждый ощущая странное, теплое чувство в груди. Их работа оплачивалась именно благодарностью, пусть и не всегда они ее получали, но эта благодарность чем-то отличалась от сотен других, и им хотелось ее сохранить.

* * *

Апрель, 1992 год

— Хочешь, я после уроков покажу тебе кое-что?

— Смотря что будет этим чем-то, — Дин с сосредоточенным видом точил карандаш. Эти дурацкие контурные карты сжирали грифеля больше, чем геометрия.

— Думаю, тебе понравится, — и Пол снова уткнулся в учебник по географии, перечитывая параграф про водные богатства Южной Америки.

Мимо пронеслись два одноклассника, оба размером со шкаф, и снесли с парты Дина все, что там лежало. Не обратив внимания на погром и на то, что в классе находилась миссис Спенсер, они, расталкивая друг друга и гогоча, рванули к двери в проходе между партами. Эмили Райан, самая низкая и слабая девочка в классе, в этот момент встала из-за своей парты, чтобы через секунду, ударившись об угол стола, упасть на пол из-за сильного толчка в бок.

Дин вскочил в ту же секунду, когда миссис Спенсер гневно выкрикнула этим двоим приказ угомониться.

— Эй, ты в порядке, Эмили? — Дин подошел к сидящей на полу Эмили и присел перед ней на корточки, обеспокоенно заглядывая в глаза. Эмили молча потирала ушибленную руку и даже не всхлипывала, но в ее глазах блестели слезы боли, готовые вот-вот пролиться вниз по щекам.

Она как-то испуганно смотрела на Дина, но не произносила ни слова.

— Давай вставай, — Дин поднялся сам и протянул ей руку. Поколебавшись, та схватилась за нее. — И не реви, — он подошел чуть ближе и доверительно прошептал ей на ухо: — Они придурки. И не стоят даже твоего мизинца, — он бросил наигранный скептический взгляд на ее крошечный мизинец, а потом на тех одноклассников, которые, понурив головы, стояли перед своей классной руководительницей, пока она их отчитывала. — Я бы задумался.

Когда Эмили поняла смысл его слов, на ее губах сначала появилась робкая улыбка, которая становилась все шире и шире, и, в конце концов, девочка звонко рассмеялась. Мотнула головой и, схватив учебник и прижав его к груди, выбежала из класса.

Удовлетворенно кивнув, Дин сел обратно за парту. Пол ткнул его в бок острым локтем, привлекая внимание.

— Нифига себе, и давно ты практикуешь защиту маленьких и беззащитных?

Ответить Дину не дала миссис Спенсер, которая неожиданно появилась в его поле зрения и, сурово поблескивая очками, встала перед ним. Дин невольно сжался. Эта женщина вызывала у него кучи мурашек по всему телу, хотя она и близко не стояла с тем, чтобы сравниться с Рудмейном. Рудмейн не вызывал у него ничего, кроме отторжения, а Спенсер, скорее, уважение напополам со странной боязнью.

— Где вы так научились успокаивать других, мистер Винчестер? — голос учительницы был сухим и безэмоциональным, но было в нем что-то еще, что Дин не мог уловить.

— Мой младший брат Сэм, он иногда бывает очень капризным, — пояснил Дин, ощущая себя неловко под взглядом Спенсер, — так что это не сложно.

Спенсер молча смотрела на него еще некоторое время, а затем резко развернулась и пошла к своему столу, но Дин мог поклясться, что перед этим он успел заметить, как она коротко кивнула ему и улыбнулась самыми краешками губ.

Дождавшись, пока учительница займет привычное место, Пол наклонился к Дину и прошептал на самое ухо:

— Кажется, чувак, она на тебя запала.

Закатив глаза, Дин оттолкнул от себя Пола и принялся показательно вчитываться в параграф.

* * *

Ближе к вечеру они решили пройтись по линии берега, потому что сидеть в домике не хотелось. Сэм снял бинты и теперь мог вполне сносно ходить, не слишком напрягая ногу, и все протесты Дина игнорировал. Боль еще была, но только при сильном соприкосновении с какой-либо поверхностью. Сэм был уверен: еще день-два, и все пройдет. Солнце уже садилось, когда они пошли на прогулку, и людей на пляже было немного. Сэм шел вдоль кромки океана, Дин — босиком по воде, в основном молча, лишь изредка перебрасывались фразами о всякой ерунде.

Иногда им по пути попадались чьи-то построенные из песка замки и фигуры животных, и братья обсуждали их достоинства и недостатки, а потом со смехом вспоминали свое «творчество». Они надеялись, что их замок не разрушат до завтрашнего утра, чтобы они могли, сегодня посмотрев на другие, кое-что исправить у себя.

Они не заметили, как ушли за полторы мили от пляжа, песчаная местность сменилась каменистой, и за поворотом они увидели деревянный пирс, непонятно к чему здесь установленный.

— Пошли посидим немного и обратно, — предложил Сэм. — А то нога…

Дин молча кивнул и, выйдя на берег, обулся и пошел рядом с братом.

До пирса оставалось несколько десятков шагов, когда Сэм свернул направо, направляясь вверх по берегу.

— Ты иди, а мне надо отлить, — он кивнул в сторону кустов.

Дин побрел дальше до пирса, засунув руки в карманы шортов, а Сэм направился к кустам. Закончив свои дела, он пошел к брату, который стоял на пирсе и, не шевелясь, смотрел в воду.

— Эй, что ты там нашел? — крикнул Сэм издалека, но Дин даже не повернулся. Сэм ощутил, как сжалось горло и страх начал оплетать его тонкой паутиной. Он ускорил шаг, насколько это было возможно с его больной ногой, с приближением чувствуя, что не хочет увидеть что бы там ни было. Он видел, как неестественно напряжена спина Дина, как сильно сжаты его кулаки, и он знал, что это может стать концом всему: их спокойствию, их отпуску и всему, что он выстраивал.

Воздух застрял у Сэма в глотке, когда он подошел к Дину и, встав за его спиной, выглянул из-за плеча; он не смог выдавить ни звука, просто смотрел, как и Дин, ощущая, как бьется сердце где-то у горла. Он отвел взгляд от мертвого лица мальчика, которое уже стало белым, и взглянул на Дина: он казался спокойным, слишком спокойным, и это было страшнее того, чем если бы Дин психовал и орал. Воздух вырывался из носа Дина тяжело, с тихим свистом, и, кроме сжатых кулаков, только это выдавало его настоящее состояние.

— Надо, — Сэм сглотнул слюну, чтобы смягчить пересохшее горло, — сообщить в полицию.

Этого оказалось достаточно, чтобы Дин отмер и, заставив себя отвести взгляд от утонувшего мальчика, вытащил из кармана шортов телефон и набрал службу спасения. Отрывисто сообщив место и обстоятельства, Дин нажал на отбой и снова замер.

— Пойдем, — Сэм задел Дина за предплечье. — Нам нужно дождаться полицию. Они наверняка захотят нас проверить… снять отпечатки.

Было плевать на то, что, вздумай полиция сначала пробить их отпечатки по базе, они, скорее всего, проявятся там во всей своей красе. Раньше это казалось значимым, но теперь, когда они пережили несколько не случившихся Концов Света, закон был последним, о чем они беспокоились. Как подумал про себя Сэм, еще одно доказательство их ненормальности.

Дин молча повиновался, и они сели на камни подальше от пирса, стараясь не смотреть на то место, где плавало тело мальчика. Руки Сэма чуть заметно дрожали, Дин же сидел неподвижно, как статуя, — прямо, он смотрел куда-то за горизонт, видя то, что мог видеть только он, и его глаза были пустыми. Они молчали все то время, пока не приехала полиция, думая каждый о своем, причем Сэм отдал бы многое, чтобы знать, о чем думал Дин.

— Этого мальчика разыскивают второй день, Джек Куппер, двенадцать лет, — сухо сообщил им позже шериф. — Мы искали его совсем в другой стороне. Его дом почти у самого побережья, родители говорят, что он с детства играл у океана. Он отлично плавал, по словам родителей, поэтому мы в большей степени искали на суше… видимо, его унесло течением.

— Что могло послужить причиной гибели? — видя, что Дин разговаривать не собирается, Сэм решил взять поводья в свои руки. — Возможно, у него просто свело конечность, и он не смог выплыть? — он изо всех сил тянул хлипкие аргументы, лишь бы получилось хоть на секунду поверить, что это не будет их делом.

Шериф потер щетинистый подбородок, с легким подозрением посматривая на Сэма. Сэм надеялся, что они не станут первыми подозреваемыми, хоть у них уже и взяли отпечатки пальцев. Да и всем могло показаться странным, что именно они нашли мальчика, здесь, за несколько миль от пляжа и ближайшего селения. Дин все это время стоял, не проронив ни слова, что было на него совсем не похоже, и Сэм собирался прояснить этот факт позже, когда они останутся вдвоем.

— Как сообщили родители, воду мальчик не любил, предпочитал игры на берегу. Возможно, что-то заставило его зайти в океан, но… — шериф вздохнул. — Будем выяснять. Хотя думаю, нечего здесь выяснять. Решил искупаться, свело ногу — и все.

— А насколько часто здесь тонули дети за все время? — Сэм решился на еще один вопрос.

— За все время я не ручаюсь ответить, но за последние пятнадцать лет… Два-три ребенка через каждый год.

Сэм больше не стал расспрашивать, чтобы не навлекать на себя подозрительность, и, выяснив, что они с Дином больше не нужны, он и Дин пошли обратно к своему домику, передав перед этим свои координаты.

— Не понимаю, что происходит, — тихо сказал Сэм, когда они возвращались на пляж, — второй утонувший ребенок за три дня. Я не знаю, как это для их статистики, но мне кажется… здесь что-то не так. Они все хорошо плавали и…

— Сэм, — голос Дина был тихим и уставшим, — давай завтра.

Сэм украдкой посмотрел на брата, и выдох застрял в его горле: Дин выглядел так же, как после того, как поубивал тех людей в хижине под воздействием Метки. Сломленный и разбитый, хотя и старавшийся это скрыть. К счастью, они очень редко в своей работе сталкивались с гибелью детей, и Сэм мог бы поверить, что это могло так подействовать на Дина, если бы не знал его. Дин мог очень глубоко переживать, но не показывать этого, и это вполне могло послужить причиной напомнить ему о том времени, что он был с Меткой, но интуиция подсказывала Сэму, что дело не в этом. Не только в этом. Дин сделал бы все, лишь бы Сэм не понял, а сейчас… словно ему было все равно.

Они подошли уже к самому пляжу, как Дин внезапно замер и напряженно уставился куда-то в океан, все его тело чуть ли не кричало о желании сорваться с места и броситься вперед. Сэм приготовился удерживать брата силой, если потребуется.

— Ты видишь кого-нибудь в волнах, Сэм?

Сэм от неожиданности вздрогнул, когда рядом с ухом раздался тихий голос Дина, почти шепот. Он прищурился, глядя на океан, но ничего, кроме волн, не заметил.

— Там никого нет, Дин, — он осторожно посмотрел на Дина, ожидая, что тот расслабится, но тот оставался все таким же напряженным. — Ты кого-то видишь? — решился наконец он.

Дин молчал около минуты, не сводя глаз с океана, а затем резко продолжил ход, словно ничего не случилось.

— Значит, показалось, — просто ответил он, и фальшь разлилась в воздухе как хлороформ.

В эту ночь они не спали оба. Было около трех, когда Дин встал и вышел из домика, но Сэм заставил себя остаться лежать в кровати. Дин вернулся через десять минут и снова лег, но спал ли он после, Сэм не знал, потому что, как он ни пытался бодрствовать, сон все же сморил его.

Утром Дин был хмурым и молчаливым, как и погода снаружи. Впервые за время их пребывания океан бушевал, и тучи закрыли все небо, но дождя не было. Сэм пытался начать разговор, но все его попытки разбивались о неприступность Дина. Тот, казалось, полностью ушел в себя и порой не осознавал, что делает. Он залил кофе холодной водой вместо кипятка, хотя Сэм пытался ему сказать, и потом долго плевался. Он игнорировал все попытки Сэма заговорить, и к вечеру терпение Сэма начало иссякать. Теперь он был уверен, что дело далеко не только в самом факте гибели ребенка, Дин что-то знает, и это не дает ему покоя, при этом он молчит, как немой.

Сэма бесило и это, и то, что их каникулы летят ко всем чертям. Он понятия не имел, что дело может найти их и здесь, а то, что это по их части, уже Сэму казалось очевидным, хотя никаких доказательств не было. Был только Дин, который что-то видел, знал и скрывал. И даже если это было роковым стечением обстоятельств, все равно отпуск был безнадежно испорчен. Нельзя было оставаться прежним, когда вокруг них гибли маленькие дети. До чертиков хотелось схватить Дина в охапку и сбежать куда-нибудь, где этого всего не было, но он понимал, что уже бежать некуда — они уже сбежали. И если и здесь покой им только привиделся… значит, это их чертово проклятье, и они нигде и никогда не смогут отдохнуть по-настоящему. К обеду Сэм психанул и перестал пытаться заговорить с Дином, напоминающим каменную стену, и они разбрелись по разным углам, ощущая на себе всю тяжесть неба и гадливость погоды.

В девять часов вечера Дин встал с кровати, на которой неподвижно пролежал полдня, притворяясь спящим, и просто сказал Сэму:

— Пойдем.

Сэм не стал спрашивать куда и зачем, понимая, что, скорее всего, сейчас это выяснит и так, молча поднялся и пошел вслед за Дином. Он подавил в себе удивление, когда обнаружил, что они идут к Импале, и, не задавая вопросов, уселся на пассажирское. Дин сел за руль, но не спешил заводить машину. Он смотрел прямо перед собой, кусая губы, и это было первым проявлением эмоций за сегодня. Сэм невольно затаил дыхание.

— Ты, скорее всего, не помнишь, но, когда тебе было девять, мы приезжали сюда, — тихо начал Дин, и Сэм, несмотря на то, что ожидал этого, все равно вздрогнул. — Не именно сюда, а в город. Мы прожили здесь полтора месяца. Отец охотился на сирену. Странно, что ты не помнишь… Хотя мы никогда не ездили на океан, наверное, поэтому ты и не запомнил. И в аквапарк тоже не ходили… Ты учился в младшей школе тогда, она была в том же квартале, что и наш мотель, а моя была дальше…

Дин хмыкнул, нервно сжав руль.

— Впрочем, какая разница. В общем… В школе я подружился с одним мальчиком, — Сэм чуть-чуть приподнял брови, зная о нежелании Дина заводить друзей в школе; впрочем, и он сам лет с тринадцати перестал это делать, когда осознал, какую боль приносит неминуемое расставание. — Знаю, о чем ты думаешь, — Дин окинул брата тяжелым взглядом. — Как это, чтобы я с кем-то подружился. Я и сам не знаю. Просто… свободное место за партой было только у него, и Пол… наверное, он был чем-то похож на меня.

Дин замолчал. Сэм краем зрения увидел, как дернулся кадык на его шее, и только сейчас осознал, как тяжело Дину дается эта тема. Невольно он почувствовал себя уязвленным, что Дин скрывал от него что-то важное для него столько лет, но это чувство быстро прошло. Дин не обязан был рассказывать ему все. Тем более Сэм еще не знал, о чем именно Дин должен ему рассказать.

— Пол был сыном нашего учителя по физике и являлся полной противоположностью своему отцу. Мистера Рудмейна почти вся школа терпеть не могла, он был тем еще говнюком. Но каким он был отцом, я сказать не могу, — голос Дина сел на последних словах, и Сэм понял, что Дин врет. Наверняка Пол что-то рассказывал ему, делился тайной, и обещание никому не рассказывать Дин пронес сквозь года. Сэм не знал точно, но это было вполне в духе Дина. — Он не одобрял нашу дружбу с Полом, уж не знаю почему, но у меня такое ощущение, что он знал нашего отца, и у него были с ним свои счеты.

Дин на миг опустил взгляд, и это Сэму тоже не понравилось. Кажется, Дин чего-то не договаривал, а может, у него, Сэма, просто началась паранойя. Спрашивать Сэм не стал, спугнуть Дина было легче легкого, и он перестал бы рассказывать вообще.

— А может, просто потому, что я был туп в физике и портил ему сына-отличника, — невесело усмехнулся Дин, и Сэм все же не выдержал.

— Знаешь, Дин, не гони. По физике у тебя всегда были хорошие отметки. Ну, до старшей школы, — поправил себя он, и на мгновение взгляд Дина чуть повеселел, но сразу потух.

— В общем, это не имеет отношения к делу… Однажды Пол с отцом сильно поругались, и Пол был очень расстроен. Я… — Дин прикрыл глаза. Желудок Сэма сжался, когда он понял, что Дин подошел к тому самому моменту, после которого ничего уже не станет прежним. — Я предложил ему поехать на океан. Так что, Сэм, ты заблуждался, когда думал, что я никогда не был на океане… был я, один раз. Как раз почти на том же месте, где мы живем сейчас, только тогда здесь не было пляжа.

Дин замолчал, пытаясь подобрать нужные слова. Прошло двадцать три года, а он все так и не смирился, и своей виной он замаскировал боль и сожаление, но от этого не становилось легче. Он все еще тонул.

— Мы не собирались лезть в воду, по крайней мере, я так думал. Мы просто сидели на берегу, швыряли «блинчики», а потом… Пол сказал, что погуляет по воде около берега, а я отошел, уже не помню зачем. Я тогда не смотрел на океан, а когда повернулся… Пол тонул. Может, там была какая-то подводная яма, я не знаю.

Голос Дина слегка прерывался, и Сэм почувствовал, что ему становится нечем дышать. Он собственноручно притащил Дина в его личный ад и даже не имел об этом понятия.

— Он звал на помощь, и я сразу поплыл за ним, но не успел. Я минут пятнадцать нырял, пытался его найти, но не смог. Его уже потом вытащили спасатели.

Глухой, монотонный голос Дина под конец рассказа становился все тише, пока совсем не смолк. В Импале воцарилась тяжелая тишина, прерываемая их дыханием, и никто не знал, что сказать.

— А… — Сэм заколебался. — Что сказал отец?

Лицо Дина помертвело.

— Он ничего не сказал, в том-то и дело. Вообще ничего. Я помчался обратно в город, там сразу в полицию. Мне пришлось поехать с ними, чтобы показать место, потом туда приехал отец, понятия не имею, как он узнал. И Рудмейн тоже приехал тогда… — Сэм поспешно отвел взгляд, потому что не хотел видеть, что отражает лицо Дина, он и по голосу мог представить. Ему не нужно было спрашивать Дина, что произошло тогда, ему хватало и деталей.

— Отец тогда поговорил с полицейскими, и мы уехали. В этот же день мы уехали из города. Вот, в общем, и весь рассказ. Понятия не имею, как меня не закатали в первого подозреваемого, особенно после того, как мы сразу сбежали из города. Но его отец, насколько мне известно, не писал на меня заявление в полицию, — Дин вздрогнул, вспомнив, что было, когда приехал Рудмейн-старший.

Сэм ощущал, как горит лицо, тысячи слов рвались наружу, но он не мог составить нужные фразы. О сожалении, о понимании, об обвинении, что не рассказал раньше, о злости на то, что винит себя, на себя, за то, что привез его сюда… Он мог и не начинать психологические беседы на тему того, что Дин совершенно не виноват в гибели Пола Рудмейна, ведь никто не мог знать, что так случится, но прошло двадцать три года, за которые Дин, похоже, так и не смог себя простить, так что один разговор не исправил бы вообще ничего. А то, что Дин знал, что брат его не винит, Сэм был уверен.

— Почему ты не сказал мне? — голос Сэма был так же тих. — Почему не сказал, что это место мучает тебя?

— «Аренду за дом я внес за месяц, и деньги мне не вернут», — процитировал Дин, избегая смотреть на Сэма.

Сэма бросило в жар от этих слов. Дин хотел уехать тогда, наверняка именно поэтому, а не из-за работы, а он…

— Т-ты… — от злости и сожаления он начал заикаться. — Только из-за того, что я так сказал? Но это было спустя две недели! Почему ты не сказал сразу?

Дин моментально понял, что сморозил глупость, расстроенное лицо Сэма — это не то, что он хотел видеть.

— Я не то имел в виду, Сэм, я пошутил, — поспешно объяснил он, мысленно обозвав себя придурком. — Сэм, послушай меня!

Нехотя Сэм повернул голову и взглянул в глаза брата. Дин кивнул, и лицо его было спокойным и уверенным.

— Я. Не. Жалею. — Четко, по словам произнес он. — Эти две с половиной недели — лучшее, что случалось со мной за десять лет, честно. — Дин почти выдавливал из себя эти слова, хоть они и были правдой. Взгляд Сэма все еще оставался недоверчивым, наполненным горечью. — Я не жалею ни об одной секунде, проведенной здесь. И когда я предлагал тебе уехать, я делал это не потому, что я хотел, я думал, что тебе надоело… ты со мной возишься, как с долбанным ребенком, Сэм, неужели я не вижу!

Сэм открыл рот, чтобы что-то сказать, но Дин прервал его движением руки.

— Я очень благодарен тебе за этот отпуск, и то, что ты не знал… ты не виноват в этом. Признаюсь, когда я понял, куда ты меня привез, я хотел тебе все сказать и уехать, но потом понял, что, возможно, приехать сюда — это единственный способ избавиться от прошлого. Я столько лет отговаривал себя, тупо боялся, — каждое слово-признание давалось ему нелегко, и Дину приходилось прилагать силы, чтобы продолжать говорить, — а когда ты привез нас сюда, я понял… позже, что так и надо, это что-то должно значить. И я почти не вспоминал.

— Я привез тебя сюда, чтобы ты смог немного отвлечься от этого кошмара с Меткой, — голос Сэма был полон сожаления, — а оказалось, что притащил тебя в другой твой кошмар. Хорош брат.

— Во-первых, я уже сказал, ты не знал, — тон Дина ясно говорил о том, что, если Сэм попробует спорить, ему не поздоровится. — Во-вторых, эти каникулы для меня каникулы, а не круг Ада. В-третьих, мне здесь на самом деле нравится. В-четвертых, заткнись и хватит на себя накручивать. Не тебе этим здесь заниматься, — он ухмыльнулся, но ухмылка вышла слабой и неправдоподобной.

Сэм глубоко вздохнул, успокаиваясь. Он верил Дину, но осознание собственной нечаянной ошибки было слишком тяжелым.

— Ладно… значит, ты думаешь, это Пол вернулся и решил… убивать всех детей?

Лицо Дина помрачнело.

— Я думаю, я видел его тогда, когда спасал пацана. Он утонул рядом с этим местом. Я поплыл туда… я почти сразу понял, что там никого нет, но… — Дин тряхнул головой и сжал зубы. — Не знаю, на что я надеялся. Найти его и… — Дин оборвал себя. — Там все равно никого не было. Я не знаю, почему Пол вернулся именно сейчас. Тогда, в последний день, Пол был очень зол на отца, это могло повлиять на него… после смерти.

Сэм понимал: Дин знает. Вернее, он думает, что знает. Сэму не нужно было уметь читать мысли, он имел прекрасное понятие о том, насколько глубокое у Дина чувство вины за все сразу, даже за то, в чем он не виноват, и сейчас, глядя на то, как Дин безуспешно пытается спрятать отчаяние, он не сомневался в этом.

— Ты думаешь, он в курсе, что ты вернулся, и таким образом мстит тебе за свою смерть. — Сэм не спрашивал, а констатировал факт, еле сдерживая злость на Дина за то, что он такой упрямый идиот. — Ты думаешь, что он считает тебя виноватым в своей смерти и, убивая детей таким же способом, каким погиб он сам, он заставляет тебя возвращаться назад и переживать те же события.

Вот, что сильнее всего убивало Дина, сильнее, чем его собственная вина, сильнее, чем что-либо еще. Мысли о том, что сам Пол злится на него за свою смерть и не простил Дина за то, что он его не спас, и поэтому не может найти покоя. Что, если бы Дин не предложил Полу приехать на океан, он бы не утонул. Сэм не знал этого Пола лично, но он был уверен, что тот был хорошим парнем, потому что вряд ли Дин стал бы общаться с кем попало. И еще он был уверен, что Пол вряд ли винил бы Дина. Да, он знал, какими порой засранцами становятся неупокоенные призраки, но что-то здесь не вязалось…

Дин молчал, и это только подтвердило догадки Сэма.

— Это бред, ты не можешь быть в этом уверен. И как насчет того, что, по словам шерифа, здесь через год погибают дети просто по чистой случайности? Не все в мире завязано на сверхъестественном, Дин!

— Этим детям по двенадцать, Сэм, — столько же, сколько было Полу, когда он погиб.

— Случайность, — отмахнулся Сэм, хотя в груди неприятно похолодело.

— И они оба — и мальчик, и девочка — очень похожи на Пола. Я заметил это еще тогда, когда ты показал мне фотографию Мелинды, но я подумал, что мне просто кажется… — Дин глубоко вздохнул. — Но когда увидел мальчика… мне пришлось поверить.

Сэм нервно затарабанил пальцами по приборной панели — ему крыть было больше нечем. Похоже, Дин был прав, Пол действительно вернулся и мстит — но не факт, что Дину, может быть, ему просто некуда направить свою ярость. Он просто не понимал, для чего это было погибшему мальчику — убивать тех, кто никак не был связан с его смертью, был просто похож на него. Наверняка он снова и снова переживал момент своей смерти, и это вылилось в новое русло… Совершенно необязательно, что это был демонстративный показ для Дина. Сэм покосился на брата, лицо которого было застывшей маской. Вот только Дина в этом не убедишь…

— И что ты… что мы собираемся делать? — спросил Сэм, хотя подсознательно он уже знал ответ.

С лица Дина мигом схлынули все краски. Он сидел неподвижно некоторое время, а потом повернул ключ зажигания. Импала завелась с мягким утробным звуком, но на этот раз она не успокаивала. В этом крылось что-то скорбное.

Слова, сказанные тихим, безжизненным голосом, тяжелым осадком упали между ними.

— Нам нужно сжечь его кости.