День бога (джен)

Стоит отметить, что из Аркхэма тогда выпустили далеко не всех. В коридорах слышалась возня, радостные возгласы (которые нередко можно было перепутать с воплями разъярённых брачующихся шимпанзе), звон ключей и пара тихих хлопков, сопровождающихся падениями тел. Всё это отгремело за считанные минуты, а потом наступили долгие часы тишины. Остров уже не принадлежал ни врачам, ни властям — никому; его выпотрошили и списали в утиль, и всё живое, что ещё могло двигаться, в спешке покинуло это место. Он бы так и умер в своей клетушке, прикрученный ремнями к кровати, если бы не молоденькая медсестричка, которая каким-то чудом умудрилась пропустить всю суматоху и теперь бродила по зданию в поисках живых душ. Она, скорее всего, по чистой случайности забрела на минус второй этаж, где его посчитали "безопасным" держать после недавнего инцидента, и так же случайно решила осведомиться о происходящем у него...

Как бы то ни было, выбравшись из камеры, он даже не стал убивать эту дурочку, а просто вырубил её и забрал всю косметику из её сумочки на посту (с гримом в Аркхэме проблемы, поэтому выбирать не приходилось). Но главной бедой был информационный вакуум, в котором он находился всё это время: перед освобождением практически всех аркхэмских отморозков должно было случиться что-то ОЧЕНЬ странное, и ему определённо не нравилось, что такое веселье проходило без него. Поэтому, похватав кое-чего из служебных помещений, Джокер отправился в большой мир пронюхивать обстановку.

Через несколько часов этого дела он выпал в осадок.

В какую-то маленькую и далёкую часть его мозга даже закралась мысль вернуться в родную клинику и скоротать там оставшееся время.

Но потом он вспомнил, кто в этом городе вечно разруливает проблемы, и усмехнулся.

Ох, уж Бэтси набьёт морду Дарту Вейдеру! А он запасётся попкорном и займёт самое удобное место.

Мысль о клинике тут же исчезла.

Нужно достать попкорн. Как же он скучал по попкорну!

Тем временем Бэтмен висел на верёвке, смотрел новости и пускал невидимую слезу по умирающему Готэму.

Брюс почувствовал, что пальцам не за что ухватиться, и в следующую секунду полетел вниз. Голоса заключённых тут же затихли, и хруст его позвонков, кажется, был слышен на всю округу. Проклятье! Он всё никак не мог понять, почему ребёнку, наверняка без должной подготовки (в такой-то дыре) удалось то, что не смог повторить взрослый тренированный человек. Неужели всё дело в желании? Так пусть его навечно запрут в этой клетке, если он не желал отомстить Бэйну и освободить свой город! Сколько он здесь просидел? Месяц? Три? Кажется, Брюс потерял счёт времени после того, как сломал телевизор, но, с другой стороны, не приходилось каждый день видеть рожу этого ублюдка, сводящего на нет работу практически всей его жизни. Да он бы согласился сейчас на трёх Джокеров и пять докторов Крейнов, лишь бы всё было по-старому! Он бы даже вытащил из поезда Ра`с аль Гула, чтобы тот вправил мозги своему сыночку. Хотя нет... Тогда бы не было этих восьми лет покоя, ведь, похоже, всё, что нужно Лиге Теней — разрушенные города и горы трупов. И если раньше уничтожению Готэма было хоть какое-то оправдание (но ни в коем случае не достаточное!), потому что город и правда превратился в помойную яму, куда в поисках добычи сбегались отбросы со всей страны, то теперь Бэйн, прикрываясь целями Лиги, банально мстил; банально, но очень эффективно. И если посмотреть на всё с точки зрения террориста, виноват во всех бедах... Бэтмен. Может, не стоило тогда искать проклятый цветок и плестись на гору, а просто улететь домой? В то место... которое... должно было... им быть. Или вернуться к бродячему образу жизни, который показал себя отличным лекарством от прошлого. Кто знает, как бы тогда сложилась история? Брюс пытался увести мысли в сторону, но перед глазами то и дело мелькал знакомый до боли, до невыносимой боли в сердце образ Рейчел. Он помнил, как та обещала ждать его... Только теперь они поменялись местами, подумал бы Брюс, если бы знал, что она его так и не дождалась.

Попкорн приятно хрустел во рту, заглушая назойливый рой мыслей. Как же он скучал по попкорну! И по маленькой чёрной мышке, не дающей ему помереть со скуки. И если с едой проблем не возникало (сделать убежище в подвале "заброшенного" супермаркета было шикарной идеей), то Бэтмена просто так из холодильника не достанешь и в микроволновке не приготовишь. Похоже, бедному мышонку обломили крылышки, а то и вовсе накрыли медным тазом, потому что уже четыре месяца унылость города медленно долбила каждого его обитателя. И даже Джокер перестал пугать зеркало и рубиться в покер с самим собой, понемножку вербуя людей в свой маленький, но дружный отряд, готовый вносить хаос в любую открытую дверь, а закрытые выбивать и осчастливливать вдвойне. А что, имеют право! По недавнему распоряжению мистера Дыхание Зла город теперь принадлежит людям; только он забыл сказать, каким именно. Ну так он скажет... Может быть.

Брюс очень, очень боялся прыгать. И как бы он не храбрился перед остальными заключёнными, летучие мыши только напугали его ещё сильнее, а не придали сил, как он сам того ожидал. То ли усталость взяла своё, то ли брат-близнец в маске окончательно превратился из отличного способа помогать людям в кипу страшных воспоминаний и обязанностей, не дающих перешагнуть через прошлое. Бэтмен не ему теперь нужен, а испуганным людям, уже потерявшим надежду на спасение; а та броня, что он оденет, едва оказавшись в городе, будет сожжена сразу после... в любом случае. Либо им лично, либо бомбой — что-то Брюсу не казалось, что в момент взрыва он будет далеко от эпицентра.

И если так, то он сделает всё возможное, чтобы Бэйн оказался рядом.

А сейчас нужно скинуть верёвку и найди где-нибудь самолёт.

Вокруг стремительно образовывалась красная лужица, а все силы уходили на удержание пола в нижнем горизонтальном положении. Он только теперь понял, что не стоило рассчитывать на нужные мысли этого уставшего идиота. Теперь приходится буквально собирать себя по костям. Кстати, не кости ли так подозрительно сильно торчат из его пальцев? Наверно, поэтому он бесполезно барахтается среди обломков камня и никак не может вытащить ногу. Если там ещё есть, что вытаскивать. А помещение, коим раньше была эта груда обломков, казалось таким прочным... Оказалось, казалось.

Грим уже вряд ли был различим на его лице из-за туч пыли и запёкшейся крови. Он бы немного посокрушался по этому поводу, если бы так не хотел нажраться болеутоляющих и сдохнуть от счастья. Вот среди каменного тумана замелькали чьи-то лица — это агония мозга или его в кои-то веки пришли спасать? А нет, это всего одно лицо, и его намерения не самые добрые... Джокер явственно захотел бензопилу. Отсоединить придавленные конечности и уползти вдаль будет менее болезненно, чем позволить сейчас себя вытащить. Но даже его любимые ножи, увы, не помогут в тонком искусстве ампутации, по простой и банальной причине: сломанными руками инструмент не удержать. Так что — привет, безумная боль, давно не виделись!

Где-то над мирным городом полетела в небо стая нецензурных выражений.

Теперь всё было хорошо. Бомба взорвалась на безопасном расстоянии от города, напомнив о себе разве что характерным ядерным грибом, нынешний и последний предводитель Лиги Теней убит его боевой подругой, а люди... люди Готэма уже не раз доказывали, что остаются людьми при самых ужасных обстоятельствах; и в этот раз, объединённые общим горем и победой, они быстро придут в себя. Они будут жить и благодарить неизвестного героя, ценой своей жизни предотвратившего гибель миллионов людей. Только одного они не будут знать: Брюс отдал свою жизнь этому городу уже очень давно, в тот самый момент, когда в первый раз надел маску; а может, ещё раньше, когда оборвались жизни его родителей, и город из достижения семьи Уэйнов превратился в памятник несправедливости и одиночеству. Бэтмен стал для Брюса не только возможностью помогать людям, но и средством побега от реальности; теперь же бежать не было сил. Сегодня утром он отдал Готэму всё, и пора писать историю своей жизни с чистого листа. Лишь бы хватило чернил.

Брюс Уэйн в последний раз смотрел на мир сквозь прорези маски. На его глазах, разносимое ветром, таяло облако взрыва.

За его спиной послышались шаги.