Поцелуи взасос (гет)

7 февраля

Мне хуёво без Далтона — факт. Он не хочет со мной разговаривать и предпочитает просто игнорировать, стиснув зубы и кулаки. С того самого дня мы больше не общались. Я пытался завязать разговор, но старания не увенчались успехом. Самое смешное то, что я абсолютно не в курсе того, почему он ведёт себя так.

Решил спросить у Теодора — мало ли, вдруг он заметил что-то. Ну, Теодор просто как бы с милашками же общается, потому и определяет их эмоциональный фон… Рейчел старалась не попадать мне на глаза, что вообще оказалось трудновыполнимой задачей — лекции-то у нас совместные. Да и Оливер не особо хотела меня видеть после того случая. В колледж я категорически идти не хотел, мне делать там нечего. Учиться ещё прикажете, может?

Но вернёмся к Теодору и людному коридору.

— Слушай, — я стиснул его предплечье.

— Что тебе? — Теодор выглядел осунувшимся и помятым.

Набрав в лёгкие побольше воздуха, будто собираясь нырнуть, на одном дыхании выпалил:

— Ты не в курсе, что с Далтоном? Он мне не говорит, может, ты заметил.

— Не знаю. Серьёзно, Джон, я не в курсе, — он деликатно высвободился из моей так называемой хватки и побрёл восвояси. Я медленно выдохнул через рот.

Я стоял в коридоре и тупил. Потому что сам по себе я какой-то говна кусок, чесслово. Типа как Дрочила без потных подмышек, кока-кола без пиццы, я без Далтона никуда не годился.

Последняя на сегодня лекция проводилась у мистера Хорста. Мы вялым поток влились в аудитории, где он чинно пил кофе из пластикового стаканчика и читал какую-то книгу, не обращая внимания на нас. Мистер Хорст был человеком спокойным и вполне себе нормальным, но профессором — хреновым. Он вёл свой предмет монотонно и скучно, некоторые просто засыпали, но выговора он им не делал — то ли понимал свой косяк, то ли просто не мудак.

Я сел прямо за Далтоном, понял, что он напрягся. Началась пара. Мистер Хорст отложил своё увлекательное занятие, поприветствовал нас и начал бубнить себе под нос. Самые отважные старались поспевать за ним и пытаться записывать. Себя к их числу относить я не хотел, нагонять пропущенный материал привык самостоятельно, с помощью интернета и библиотеки.

— Эй, Калеб, — он наверняка услышал мою попытку развязать ему язык (фу), но продолжил водить карандашом по бумаге, впрочем, тоже не думая конспектировать, — Может, ты всё же объяснишь, в чём дело?

— Раскинь мозгами, — пробурчал он. А я обрадовался, ведь прогресс же, товарищи! Он мне целых два слова сказал, — Или хотя бы тем серым веществом, что у тебя находится в черепной коробке.

Мне хотелось съязвить в ответ, не отрицаю, ведь не он один тут в белом пальто сидит красивый. Но я всё равно последовал его совету — раскинул как следует мозгами.

К слову, не помогло.

18 февраля

Мы сидели в столовой. Я подсел к Далтону и Финстаду, который, видимо, дожидался малышек, стоявших в очереди за жрачкой.

— Теодор, спроси Далтона, какая муха его укусила.

— Калеб, Джон интересуется у тебя, кто из отряда Двукрылых имел несчастье кусануть тебя.

— Скажи Джону, чтоб шёл нахер.

— Джон, тебя просят совершить внеплановое путешествие к чёрту на куличики.

— Да пошёл он.

— Калеб, Джон искренне недоумевает, чем заслужил такое к себе отношение. Ещё он просит прощения и умоляет вернуться.

Я даже крякнул от досады — очередная попытка помириться пошла пиздой (зачёркнуто) крахом. Видимо, время ещё не пришло и Далтон не может внятно сформулировать свою обидку.

29 февраля

Будоражащая новость, словно грипп, захватила колледж — у нас будут проводиться занятия по физической культуре. А это значит, что придётся сдавать никому ненужные нормативы, играть в командные игры, закидывать мяч в сетку и потеть. И ещё прочие неприятные вещи. К счастью, занятия по физ. подготовке собираются проводить в местном спортивном комплексе, где присутствуют, собственно говоря, душевые. К сожалению, душевые общие. Не в смысле обще-гендерные, а в смысле без кабинок. Мне не улыбается мысль подхватить грибок или ещё что похуже.

Хотя, с другой стороны затея классная — можно будет беспрепятственно пялиться на трусы (и прочее), что будут демонстрировать милашки. И ещё я прям предвкушаю их забавные потуги в спорт. Ещё, конечно, я смогу покрасоваться (зачёркнуто) повыёбываться тем, какой же я классный и всякое такое.

1 марта

Наш инструктор по физической культуре (профессором его назвать как-то язык не поворачивается) — мистер Бремптон — вызвал кучу визгов со стороны милашек. Я не понимал подобного ажиотажа от слова совсем — Бремптону было за сорок, он морщинистый. И вообще. Пф, было бы на что смотреть.

9 марта

Очередное занятие по этой физ. подготовке. От теории мы плавно перешли к практике. Поэтому смогу хоть размяться. Но что было паршиво, так это то, что играли мы в волейбол.

— Эй, Тео, на меня! — орал я, перекрикивая шум в спортивном зале и надрывая многострадальные голосовые связки.

Со мной в команде был Теодор. Остальные какие-то полные аутсайдеры в плане… Да в плане всего, чего греха таить. Вообще, эта дурацкая игра переросла в нечто большее, потому что в противоположной команде играл Далтон. Мы боролись не на жизнь, а на смерть. Все игроки потные и вымотанные, бегали, словно вялые мухи.

И вот мы уже идём ноздря в ноздрю, счёт ровный. Подача наша. Свисток… Синди подбрасывает мяч, который, блядь летит в ебанный потолок. Чудесно. Я был готов в тот момент либо задушить Синди, либо утопить.

Сука. Тупая сука. Как можно быть такой криворукой.

Я задрал прилипшую к телу футболку и почесал спину.

— Да ладно тебе, Джон, у тебя вон скоро пар из ушей пойдёт, — подбодрила меня проходящая мимо Рут.

— Легко тебе это вякать с лавки запасных, — и она не пахала так, как я. Ответа Рут я не услышал, так как нас быстро разъединила семенящая к душевым толпа.

Заметив макушку Далтона в толпе (привет, привычка), я пошёл в противоположный конец душевых. Мне на его самодовольную рожу не хотелось смотреть. Холодная вода быстро привела меня в чувство.

Этот блядский предмет сегодня у нас стоял последним, и многие вообще могли забить и свалить домой (я точно мог), если не Оливер, которая пропищала, что с нас шкуру сдерут, если мы пропустим. Некоторых это не остановило и они всё равно упёрли.

Уже в раздевалке я окликнул Финстада.

— Нормально играл, — с высоты прожитых мною лет весьма добродушно заметил я.

— Ага, спасибо.

Вот и всё.

10 марта

С вечера я решил заехать в колледж пораньше, потому что спать в последнее время я ложился рано, дома делать нечего, а так хоть уточню у мисс Росс кое-что, что лень уточнять в интернетике. А ещё я чувствовал себя одиноко, Далтон так и не говорил со мной. Я болтался унылым куском говна.

Впервые за много месяцев я вытащил машину со стоянки рядом с домом. Я так давно за неё не садился, что уже и забыл, как, что и где. Было приятно сидеть в салоне, ожидая, пока печка разогреет воздух, и смотреть сквозь покрытое коркой стекло на бушевавшее снаружи безобразия. Хотя потихоньку начиналась оттепель, становилось не легче. Снег таял и чавкал под ногами, мочил носки. Воздух был тяжёлым и влажным.

Больше всего мне нравился май, потому что май — охуенная тема.

Я подъезжал к стоянке колледжа медленно, потому что спешить особо некуда. Пришвартовав свой корабль, я вылез из него, кряхтя, словно старый дед. Возле выхода из общежития заметил фигуру Далтона, его я спутать с кем-то другим точно не мог — огромный и косолапый, подобно медведю, и в грязно-красной курточке. Я попытался перехватить его по пути в колледж, неспешно шагая по аллее. Далтон толкнул меня плечом, когда проходил мимо. Я догнал его и заставил остановиться.

— Послушай, — я начинал закипать, — Может, прекратишь ломаться как целка?

— Отвали.

— Нет, ты скажешь, почему ведёшь себя так?

— Как, блин, так? — он втянул в себя сопли, — Исправь проблемы с восприятием реальности, а?

Ехидничает, сука. Я не удержался и со всей силы вмазал ему в челюсть, он ответил мне точным ударом в нос. Ну всё, началось. Может, Далтон и был здоровым, но я оставался вёртким (по крайней мере, так считал). Мы, как петухи, сцепились друг с другом. Лупасили друг друга, не разбирая куда — будь то солнечное сплетение или почка. И оба о защите даже и не думали.

Словом, нас едва разняла проходившая мимо Симмонс. Она оттащила меня за шкирку от Далтона, при этом не спуская глаз с него глаз.

— В мой кабинет, живо, — с едва сдерживаемой яростью произнесла побледневшая Симмонс. Я потрогал нос, который, кажется, был сломан. В рот струйкой стекала кровь. Мы стремительно пошли за Симмонс. Слава богу, сейчас такая рань. Потому что голодные и не выспавшиеся студенты приходят обычно к самому началу первой лекции. Симмонс захлопнула за нами дверь, едва мы переступили порог её кабинета.

Она села за стол и принялась методично раскладывать документы на рабочем месте. Видимо, это помогало ей успокоиться. А мы присели на стулья возле её стола и невообразимо тупили. Я запрокинул голову вверх, чтобы кровь из носа не текла таким ручьём. Краем глаза заметил, что Далтон скрестил руки на груди и сверлил взглядом фотографию нашего президента на стене.

— По какому поводу драка? — сурово начала Симмонс.

Ответа не послышалось.

— Будем в партизанов играть, — заключила она, — Вы, мистер Стивенсон, совсем голову потеряли? А вы, мистер Далтон? Сцепиться однокурсникам на территории колледжа, с ума сойти, — Симмонс в свои фразы вкладывала максимум сарказма, — Это даже для школьников глупо — решать проблему кулаками. Может, будете ещё и головы друг друга в унитаз засовывать?

Рассеченная губа саднила и внезапно казалась будто увеличенной в размере. А нос свой я уже привык ломать — на рожон лез, когда шкетом был, кучу раз.

— Вы вообще понимаете, что эта стычка может послужить началом черед неприятностей? Например, отчислению из колледжа или некоторыми изменениями в вашем досье.

Оба пристыженно молчали.

— Замечательно! — Симмонс вздохнула, — Джон, Калеб… От кого-кого, но от вас подобного ребячества я никак не ожидала.

— Простите, профессор, но это было необходимой мерой.

— Мерой для чего, мистер Стивенсон?

— Личная месть, профессор, — крякнул Далтон.

— Давайте вы оставите прибаутки за порогом этого кабинета. А сейчас нужно решать, что с вами делать.

Отчего-то я знал, что она не выгонит нас из колледжа и вряд ли кому-то проболтается. Если что — соврёт, мол проходила мимо, их не заметила, всякое такое. Потому что это Симмонс, а она обычно так и поступает. Мы её любимчики, как бы она нас не хаяла

Но всё же отчислять из-за драки? Нет, Симмонс вряд ли раздует из мухи слона.

— Что ж, если об этом происшествии ещё кто-либо знает, дело плохо. А пока — идите в медпункт. Только приведите себя в божеский вид. И, Стивенсон, прекратите капать кровью на мой пол.

Всё закончилось чересчур легко. Я подумал, что бы было, если нас нашёл Хорст. Или мисс Росс. Или ещё кто-то. Нет, всё же Симмонс — классная женщина. Мы с Далтоном медленно шаркали в направлении к ближайшему туалету. Я низко опустил голову над раковиной и смывал с себя успевшую подсохнуть кровь. Скула ныла. Видимо, будет синяк. Далтон сплюнул в умывальник и тоже начал отмываться.

— Слушай, — устало (как же меня доебала эта его игра в молчанку) начал я, старательно вымывая костяшки пальцев.

— Ну, — буркнул Далтон.

— Давай я признаю, что вёл себя, словно полный мудак, а ты объяснишь, почему.

— Потому что ты озабоченный придурок. Хочешь одну, ебёшь другую. Может, определишься как-нибудь?

— Так всё дело в этом, или в том, что это была именно Янг?

— Да всё вместе, — он облокотился лбом о стенку, — И Янг, и ты — полный пиздец какой-то.

— Откуда я вообще мог знать, что она, чёрт возьми, занята или что-то в этом роде? Ты предпочёл помалкивать в ссанную тряпочку, а не сказать мне об этом. Или я не прав?

— Я не ебу твои дырки, ты — мои. Мне казалось, это у нас типа дело чести.

— Блядь, так и почему ты молчал?

— Ты себя со стороны видел? Оливер, о боже, она вздохнула, ты видел? Она моргнула! Ах, Оливер! — просюсюкал Далтон. Я сжал челюсть, — Я не хотел быть таким. Да ты как целка себя вёл.

— Я думал, мы нормально общаемся. И, знаешь ли, я не телепат, чтобы знать, кого ты там хочешь.

— Понимаешь, иногда ты действительно ведёшь себя как полный мудак. Давай сойдёмся на этом, хорошо?

— Хорошо, — я выдохнул сквозь сцепленные зубы.

— Ну, ты так и не понял.

— Не понял. — Подтвердил я. — Почему нельзя раньше было подойти к Рейчел? Ну, на крайний случай сказать мне, чтоб я не трогал её.

— Да потому, блин, что ты на Оливер молился. А мне не хотелось ничего говорить, потому что я ещё не определился. Если ты не заметил, я не ебу направо и налево каждую юбку, — ага, камень в мой огород. Точнее, целая лавина. — Для меня верность — значит верность. Типа как у псины какой-то, смекаешь? А для профилактики я её ебать не собирался.

— А… Хм, то-то я раньше не замечал, что у тебя такая тонкая душевная организация.

— Отвали. Я себя чувствовал так же паршиво, как ты, когда узнал, что Оливер с Хиггинсом.

— Ну, сравнил, меня и Хиггинса.

— Ага, дерьмо с вареньем.

Словом, всё волшебным образом наладилось. Жизнь начала идти своим чередом, и я, видит господь, был рад. Потому что пусть это будет учёба-пробежка-фильмы-учёба-игры, чем непонятное нечто, когда я с кем-то срусь и начинаю морально разлагаться.

15 марта

— Слыш, Далтон, я вот бросить решил, — начал я, затягиваясь. Дело было после лекций на кухне в общежитии.

— Кого?

— Бля, не тупи. Тебя вот решил бросить.

Калеб фыркнул, но всё равно продолжил пялиться в бумажку с текстом.

— Ладно, так уж и быть, скажу. Я же за здоровый образ жизни, тксказать, а потому и подумал — чего я вообще курю? Вот одна скуренная сигарета уменьшает жизнь на десять минут, ты представь!

— Начитался каких-то «Пять умных мыслей»? — Он размял затёкшую шею. — Смерть — дело тонкое. Вот тебя завтра машины собьёт, а сигареты не при делах будут.

— Раз собьет, значит, так решила судьба. А от судьбы, как известно, не уйдёшь.

— Ага. От неё убегают.