Медвежья невеста (джен)

В лесу жили, в самой глуши, от людей подальше: мать, да отец, да сын их. В люди людские имена носили, а свои никому не сказывали. Знали о них. Знали, где живут да кто такие, но не трогали их — и они не трогали никого. Велика земля и лес немал, всем места хватит.

Вырос сын, стал на девушек поглядывать, о невесте подумывать. Думал-думал и решил посвататься к первой красавице: глаза синие, волосы золотые. Не хотели родители для него такой невесты: "Ей, — говорили, — тяжко будет с нами. В глуши такой, как она, не жить, со зверьем не дружить, меж нас не ходить. Али в город ради нее пойдешь и жить там станешь?"

"А и пойду", — говорил молодец, уперся, стоял на своем. Пошел, посватался. Да только она отказала.

"Не люб ты мне, темен, страшен, шерстью пахнешь", — сказала. Ну, на нет и суда нет. Ушел ни с чем.

Раз пошли всей семьей в лес, в заповедное место: Предку поклониться, помолиться, поговорить. Сказал он им так: "В доме вашем теперь беда; в доме вашем враг. Как вернетесь, не ешьте ничего, не пейте, не трогайте. Возьмите, что в тайнике прячете, и уходите. В новом лесу увидимся, на новом месте меня обретете".

Поклонились Медведю, домой пошли. Мать идет-плачет, уходить из родных мест не хочет. Да и сыну с отцом нерадостно.

Пришли, а в доме разгром: все разбросано, перерыто, стулья поломаны, еда из котелка на пол выплеснута, — и ни духу чужого, ни следа не учуять. Не выдержала мать, всплеснула руками, бросилась к котлу. Отец за ней следом — мебель поднимать да чинить. Только сын наказ Предка вспомнил, ни к чему не притронулся. Смотрит, а отец с матерью вдруг на пол осели, легли, лежат, не пошевелятся, будто мертвые. Подошел ближе — увидел, почуял: спят они крепко. Трогать-будить не стал.

Пошел в спальни заглянул: не прячется ли кто. А там кровати родительские перевернуты, разломаны. А его кровать цела, и лежит в ней девушка прекрасная, волосы золотые. Лежит, спит себе. Не стал ее трогать. Рядом встал, спросил: "Что нужно тебе, зачем пришла?"

Девица глаза открыла, улыбнулась ему, говорит: "Долго я по лесу шла, насилу ваш дом нашла. Хотела сказать, что передумала. Согласна я за тебя пойти. Да вот, пока вас ждала, притомилась и уснула". А сама руки к нему протягивает. Стало радостно ему, стало на сердце весело, забыл он и про отца с матерью, и про медвежий наказ. Сам подошел, смотрит, а на пальце у красавицы кольцо золотое с колдовскими знаками, от него-то и радость на сердце, от него веселье.

Перекинулся он в медведя, да и говорит: "Не ко мне ты пришла, а меня извести. В толк не возьму, чем я тебя обидел, а лучше убирайся, пока жива".

Засмеялась тогда девица, говорит ему: "Шкура медведя дорого стоит, твоя еще дороже, а того, к кому вы на поклон ходите, вовсе цены не имеет. Посажу я вас в клетку и стану ждать, когда он придет вам помочь. Так всех вас и получу".

Пальцами защелкала, глазами засверкала, слова колдовские заговорила. Зарычал он, на нее кинулся: "Не бывать такому, пока я жив. Не получишь ни меня, ни родителей, ни отца нашего, ведьма".

Вскочила она, бросилась от него прочь, хотела заклинание довершить, да он не дает. Оттеснил ее к окну, лапой взмахнул да из окна ее выкинул. Упала ведьма на землю, озлилась, оскалилась, бросилась прочь.

Ночью вернулась, да не одна, жителей деревенских с собой привела, с вилами да с огнями, с цепями да клетью, изловить медведей, что будто бы съесть ее хотели. Вернулась, только медведей-то не было уже. И как выбрались, как сын сумел родителей разбудить да вывести, про то она никогда не узнала.