Пока война не разлучит нас (гет)

— Я так и знал, что у вас есть что-то подобное, — прошипел Малфой на ухо Гермионе, пока они, укрытые мантией-невидимкой, пробирались по темным и пустым коридорам Хогвартса. — Иначе как бы вы умудрились бы нарушить столько правил?

— Помолчи! — прошептала в ответ она. — Я, кажется, что-то слышала!

— Ничего ты не слышала, — въедливо сказал он, отмахиваясь от ее слов. — Тебе уже в третий раз слышится то, чего нет.

Она тяжело вздохнула и открыла было рот, собираясь что-то сказать, но тут невдалеке раздался едва слышный шорох. На этот раз его услышал и Малфой.

С другого конца коридора к ним шла Миссис Норрис. А это значит, что Филч тоже рядом.

Кошка замерла прямо перед ними, глядя на них немигающим взглядом.

Малфой осторожно схватил Гермиону за руку и потянул ее за собой, отступая назад, пока не уперся спиной в стену.

Миссис Норрис сделала шаг вперед, вынуждая Гермиону изо всех сил прижаться к Малфою.

— Что-то не так, моя дорогая? — раздался знакомый дребезжащий голос, и из-за угла вышел школьный завхоз.

Кошка протяжно мяукнула, а затем внезапно повернулась и отошла к хозяину. Гермиона перевела дыхание, да и Малфой тоже слегка расслабился.

Филч подошел совсем близко и подозрительно огляделся, но, ничего не заметив, подозвал Миссис Норрис и отправился патрулировать другие коридоры.

— Я же говорила, что слышала! — шепотом сказала Гермиона, отходя от Малфоя, который недовольно посмотрел на нее.

— Это ты привыкла ходить по школе под этой штукой, — огрызнулся он. — Я стараюсь не нарушать правил.

Она пренебрежительно фыркнула.

— Как я не подумала! — они снова зашагали по коридору. — Черные Метки и убийства магглов, конечно, никакое не нарушение правил!

Малфой раздраженно вздохнул, но ничего не ответил.

— Мы пришли, — сухо объявил он, открывая двери библиотеки.

— Я и не заметила, — язвительно отозвалась Гермиона. Если чего она и не могла терпеть, так это указания на и так заметные факты. Хотя сама обожала это делать. — Нам нужна Запретная Секция.

Спустя час она почти была готова сдаться. Ни в одном из толстых фолиантов, которые они с Малфоем пересмотрели, не было и намека на заклинание, которое попало в Паркинсон.

Не совпадали симптомы, сроки воздействия, эффект... вообще ничего. Казалось, что это заклинание придумали только сейчас.

— Это безнадежно, — простонал Малфой, ставя обратно на полку очередной пыльный том. — Тут ничего нет!

В другое время, Гермиона, которой наконец-таки удалось добраться до запретных книжных богатств, запротестовала бы. Но не сейчас.

Руки болели, а глаза слезились из-за недосыпа и пыли, поэтому она села прямо на пол, решив устроить себе перерыв. Малфой опустился рядом с ней, держа в руках очередной трактат Непонятно-Кого-Непонятно-О-Чем.

— Есть что-нибудь? — спустя пару минут спросила она, поворачиваясь к нему.

Он устало покачал головой в ответ:

— Нет. Бред какой-то. Как такое может быть?

Гермиона передернула плечами.

— Мы еще не все пересмотрели, — попробовала она утешить его. Или себя. Верить в то, что книги не могут ей подсказать, как выбраться из сложной ситуации, не хотелось.

— В них будет то же самое, — откидывая голову назад, сообщил Малфой. — То есть ничего.

— А вы давали ей какие-нибудь укрепляющие зелья? — задумчиво спросила Гермиона.

Он просто кивнул и закрыл глаза.

Наступила долгая тишина, изредка прерываемая шелестом книг, которые Малфой положил рядом с собой и просматривал, пока не понял, что это безнадежно.

— Ты боишься? — внезапно тихо спросила Гермиона. — Потому что я – боюсь. Что не смогу помочь ей. Что никто не поможет нам.

Он отрывисто кивнул, а она продолжила:

— Мне все кажется, что я сошла с ума. Или все остальные. Все же не должно быть так! — она взмахнула рукой. — Не должно. Мы сейчас должны спокойно учиться, волноваться об экзаменах... Гарри так не может, ты так не можешь... Паркинсон и я так не можем. Это нечестно.

— Но это есть, — глухо ответил он спустя пару минут молчания. — И ничего уже не поделаешь. И не потому, что мне это нравится. В смысле то, что вместо того, чтобы разговаривать с Пэнси, я должен искать контрзаклинание для нее. Поверь, мне мои друзья гораздо больше нравятся живыми. И... — он помедлил, прежде чем договорить. — Твои тоже.

Несколько секунд она не могла поверить в то, что он действительно это сказал. А потом появилась какая-то гордость за него. Словно он сумел сделать что-то очень важное. А вместе с ней и жуткая жалость к нему. Ей почти все хотят помочь, она всегда может попросить помощи у Ордена, а что делать Малфою? Ему никто не поможет. Пожирателям, да и родителям Пэнси сейчас не до дочери. К тому же ее длительное отсутствие в школе может показаться подозрительным.

Она осторожно, но внимательно, словно стараясь что-то понять, посмотрела на него.

Жалость.

Что-то настолько теплое, что она была уверена: этого хватит, чтобы согреть их обоих.

И это что-то, вкупе с сумасшедшим желанием помочь, заставило ее потянуться к нему и серьезно и спокойно, словно проделывая что-то невероятно сложное, легко прикоснуться своими губами к его.

Это безумие.

Вряд ли она понимала, что делает пока... Пока Малфой не ответил на поцелуй, заставляя ее задохнуться от непонятного, пугающего ее и одновременно такого нежного чувства.

Было что-то нереальное, почти сюрреалистическое в том, чтобы сидеть на каменном полу школьной библиотеки и целовать Драко Малфоя, чувствовать его холодные пальцы на своем лице и стараться не думать, что будет, когда этот неправильный, но такой нужный поцелуй закончится.

И не спрашивай, зачем он нужен.

Секунды текли медленно, словно не желая расставаться с вечностью. Гермиона первая разорвала поцелуй и замерла, пристально вглядываясь в его лицо.

Он так же внимательно смотрел на нее, не спеша отдалиться.

А секунды все текли, забирая с собой минуты.

Она хотела было что-то сказать, объяснить, но он, осторожно, словно боясь сделать ей больно, уже сам поцеловал ее.

Если не можешь решить свои проблемы, попробуй забыть о них.

Хотя бы на пару минут.

Ей было страшно. Так, что она боялась открыть глаза, и потому зажмурилась изо всех сил. Но если бы она удосужилась хоть мельком взглянуть на Малфоя, то поняла бы: ему страшно ничуть не меньше ее.

Потому что – неправильно.

Но она постарается не помнить об этом хотя бы сейчас.

И он тоже.

Вчерашнее было лишь нелепым сном.

Она решила для себя так.

Не было, не было, не было...

Они так и не нашли способ помочь Паркинсон. И они сидели в темной библиотеке, молча, пока Гермиона не опомнилась и не поднялась на ноги. Они оба ничего не говорили, словно надеясь, что с восходом солнца все, что случилось, разом сотрется из памяти.

Это было неправильно. Все. С самого начала. Разговоры, жалость, которую он в ней вызывал, то, что обнимала его... И, наконец, этот глупый поцелуй.

Ей еще никогда не было так стыдно.

Она жалела. Жалела, что вообще заговорила с ним.

Но не считала виноватым его.

Только себя.

На завтраке она клевала носом. Больше всего на свете ей хотелось пойти в свою спальню, забраться в теплую кровать и уснуть.

Но впереди были еще уроки, а затем и домашнее задание.

И еще ей предстояло пойти на прогулку с Энтони.

Она спокойно отсидела все уроки. Малфой не пришел на завтрак и обед, а спаренных занятий со Слизерином в расписании не было.

И после обеда она встретилась с Энтони в главном холле замка.

И тут настоящая жизнь, как всегда, в самое неподходящее время напомнила о себе.

К ним, как раз в тот момент, когда Гермиона осторожно коснулась губами щеки Энтони, вальяжной походкой, насмешливо глядя на них, подошел Малфой.

— Привет, Грейнджер, Голдстейн, — высокомерно бросил он. — Как мне не жаль, я вынужден прервать ваше свидание, — его губы растянулись в ухмылке. — Мне нужна Грейнджер, она все— таки староста. Как бы это не унижало мою должность.

— Оставь ее в покое, Малфой, — начал было Энтони, но Гермиона перебила его, взмахнув рукой.

— Не стоит, — пробормотала она, не отрывая взгляда от Малфоя, словно пытаясь что-то разглядеть. — Я... я иду, Малфой.

— Но, Гермиона... — попробовал было возразить Энтони, но на этот раз его остановил презрительный взгляд слизеринца и то, что Гермиона уже отошла к нему, скользнув по его щеке холодными губами.

— Зачем ты это сделал? — раздраженно спросила Гермиона, спеша за Малфоем.

Он не ответил, просто пожал плечами, ускоряя шаг, и теперь она безнадежно отставала от него.

Внезапно он остановился, быстро подошел к ней и, схватив за руку, потащил за собой.

Это ее смутило.

Если бы не было того глупого поцелуя, все было бы нормально. Он и раньше брал ее за руку, но она ничего не чувствовала при этом.

А теперь все было не так.

Он тоже словно почувствовал это. Его пожатие на секунду ослабло, но тут же вернулось с прежней силой, и он с удвоенной энергией потащил ее по коридору седьмого этажа.

Она молчала всю дорогу до Выручай-Комнаты и заговорила только тогда, когда появилась дверь.

— Зачем мы сюда пришли? — устало спросила она. — Разве что-то изменилось со вчерашнего вечера?

— Да, — воскликнул он, проходя внутрь и привычно усаживаясь на пол. — Я понял, что не так с Пэнси!

— И что? — теперь и она взволновалась. Ведь знаний никогда не будет слишком мало, так почему бы не узнать что-нибудь новое сейчас?

— Заклинание связи, — он вскочил на ноги. — Ее просто связали с заклинанием с другим магом. И ее кровотечения – это его кровотечения. Вот почему мы ничего не нашли!

— Это точно сделал кто-то из Ордена? — медленно спросила Гермиона. — Потому что если да, то я попробую узнать, с кем она связана. И, возможно, смогу ей помочь.

Он изумленно уставился на нее. Она и сама не понимала, зачем ей это. Почему нужно помогать Пожирательнице, убийце магглов?

Но глубоко внутри она знала, что делает потому, что хочет помочь... Малфою. И никому больше. Потому что сочувствует ему. И то самое чувство, которое возникло в ней вчера...

Желание согреть.

Именно оно заставляло ее так себя вести.

Но вряд ли Малфой способен это понять.

Потому что она сама это не слишком понимает.

— Я узнаю, — тихонько пообещала она. — Правда.

Он кивнул и внезапно протянул руку, помогая подняться.

Она удивленно вскинула на него глаза, но помощь приняла.

И это было что-то новое.

— Спасибо, — негромко сказал он, когда она выходила из Комнаты. — И... извини.

Гермиона почувствовала, как ставшее уже привычным жуткое чувство начало расти внутри ее, грозя затопить полностью.

— Джинни, — позвала она подругу, дожидаясь пока она обернется к ней.

Они сидели на ужине, и Гермиона мучительно думала, как попросить Джинни узнать у кого-нибудь из своих братьев, кто заколдован в Ордене.

Наконец, Джинни посмотрела на нее, и она, набрав побольше воздуха, выпалила:

— Ты не могла бы написать Биллу или Чарли? Мне нужно узнать что-нибудь о заклинании связи.

Джинни слегка удивленно глядела на нее, приподняв брови, но потом кивнула:

— Я напишу, — проговорила она задумчиво. — Но тебе же нужно что-то определенное?

— Нет, — слишком быстро ответила Гермиона. — С чего ты взяла?

— Я же вижу, как ты на него смотришь, — внезапно тихо ответила Джинни, кивком указывая на Малфоя, сидящего за столом своего факультета.

Гермиона испуганно замерла.

Она как-то особенно смотрит на Малфоя?

И Джинни это заметила?

Пожалуй, есть над чем задуматься.

— Ну, что? — почему-то неловко спросил Малфой, дожидавшийся ее у кабинета зельеварения.

— Я попросила Джинни узнать, — пожала плечами Гермиона, — но не беспокойся, она ничего не знает.

Опять лжешь.

— Хорошо, — кивнул он. — А ты...

— Оставь ее в покое, Малфой! — внезапно раздался голос Гарри, и Гермиона, обернувшись увидела как он и Рон подходят к ним.

И они явно подумали, что Малфой снова обижает ее.

— Послушайте, ребята, — попробовала она было встрять, но слизеринец перебил ее.

— Это не вашего ума дело, — презрительно сказал он. — Если я хочу с ней разговаривать, то я буду это делать. И вы меня не остановите.

— Ты думаешь, мы позволим тебе ее оскорблять? — вскинулся Гарри, угрожающе надвигаясь вместе с Роном на Малфоя.

Чувство, которое жило отдельной жизнью в Гермионе, немедленно потребовало ее вмешательства, заставив ее выступить на шаг вперед.

— Гарри, Рон! — умоляюще воскликнула она. — Действительно, все в порядке! Мы просто разговаривали!

— Помолчи, Гермиона, — решительно ответил Рон. — Он не умеет просто разговаривать, чертов хорек!

Она заметила, как на бледном лице Малфоя появились красные пятна.

— Отстаньте от него! — она встала между ними. — Он действительно не делал ничего плохого!

— С каких пор ты защищаешь его? — зло спросил Гарри.

— Я не защищаю, — начала оправдываться Гермиона. — Я просто...

— Да что вам от нее надо? — вдруг прошипел Малфой. — Вы, два идиота, вряд ли чем-то сможете ей помочь!

И тут они кинулись на него, оставив ее беспомощно кричать, прося остановиться.

— Прекратите! — вдруг раздался громкий окрик, и Снейп вышел из кабинета, взмахивая палочкой, разводя дерущихся в разные стороны.

Гарри и Рон застыли у одной стены, в то время как Малфой поднимался на ноги напротив них.

— Поттер, Уизли, минус тридцать баллов, — рявкнул профессор. — И я оповещу вашего декана. А вы, мистер Малфой, — он повернулся к слизеринцу, — идите в Больничное крыло. Видимо, гриффиндорцы слишком трусливы и нападают двое на одного.

— Я провожу его, сэр, — внезапно тихим голосом сказала Гермиона, подходя к Малфою.

Снейп посмотрел на нее, и она могла бы поклясться, что он изумлен.

Однако он не подал вида и кивнул.

— Думаю, это не помешает.