Яд василиска (гет)

Когда Лацертус появился в вестибюле Министерства Магии, было почти семь утра. Небрежно махнув пропуском, он пронёсся мимо охранника, не замечая его удивлённого взгляда. Проводив глазами Главу Ударного Отдела, тот покачал головой и буркнул: «Носятся тут кругами… Да ещё в такую рань».

Лацертус ворвался в свой кабинет и успел пройти до середины прежде, чем осознал, что в комнате есть кто-то ещё. Он круто развернулся… и остолбенел. Потому что у стенки стоял второй Лацертус, абсолютно неотличимый от оригинала. Вошедший сбросил оцепенение и цапнул палочку, но было слишком поздно: двойник атаковал раньше.

— Петрификус Партикулус!

Неодолимая сила сковала всё тело Лацертуса за исключением головы. Потеряв равновесие, он с гулким стуком упал на пол. Двойник быстро разоружил его, а потом магически опечатал двери.

— Кто ты такой? — гневно рявкнул Лацертус, придя в себя.

— Я — тот, кто хочет получить пару ответов, — усмехнулся двойник. Глаза, так похожие на его собственные, пристально изучали Лацертуса, и от этого взгляда Главу Ударного Отдела бросило в жар.

— Ты даже не представляешь, во что ввязался! — прохрипел Лацертус, отчаянно пытаясь разорвать невидимые оковы. — Как твоё имя, глупец?

Незнакомец взглянул на часы и бросил:

— Скоро узнаешь.

Затем он вновь направил свою палочку на Лацертуса и произнёс: «Квайетус». Открыв рот, чтобы выплеснуть очередной поток брани, пленённый обнаружил, что его голос звучит приглушённо, несмотря на то, что он орал во всю глотку.

Не обращая внимания на взбешённого хозяина кабинета, второй Лацертус протянул руку и включил колдоприёмник. Зазвучала музыка.

— Не могу допустить, чтобы нам помешали, — пояснил двойник. — У нас впереди долгий разговор.

— С чего ты решил, что я буду с тобой разговаривать?

— Порой я бываю чертовски убедителен, — с расстановкой произнес двойник, нависая над распростёртым Лацертусом подобно башне. Его лицо начало странным образом меняться, незнакомец стремительно рос и раздавался в плечах, волосы меняли цвет и длину. На месте знакомой физиономии проступали черты человека, видеть которого в данный момент Лацертус желал менее всего.

— Нет, быть тобой мне не понравилось, — сообщил Аластор пленнику, потягиваясь. — Не люблю, когда письменный стол доходит до середины груди.

Ответом ему был яростный взгляд и ледяное молчание.

— Так не пойдёт! — пригрозил Хмури. — Мне нужны подробные, обстоятельные реплики. А если у тебя со вчерашнего дня язык от холода не шевелится, то у меня найдётся огоньку, чтобы его разогреть!

Глава Ударного Отдела не был трусом и недаром занимал свой пост: он быстро опомнился, начал просчитывать ситуацию, и, кажется, пришёл к какому-то решению.

— Что тебе нужно? — неохотно проворчал он.

— Я хочу знать, кто и зачем меня подставил.

Пленник удивлённо моргнул.

— А мне-то почём знать? По мне, так ты самый натуральный мерзавец, готовый за золото на что угодно.

— Не юли! — поморщился Аластор. — Ты должен быть в курсе. Ты ведь работаешь на Дэликти.

— Чего?!! — весьма натурально вытаращился Лацертус. — Совсем спятил? Кто тебе такое сказал?

— Плохая попытка, — процедил аврор. — Я тебя вычислил. Начнём по порядку. Почему делом занимается ваш отдел?

Пленник приподнял брови.

— Потому что я случайно оказался свидетелем нападения.

— Ага, и ты случайно ошивался возле министра?

— Я — Глава Отдела, — высокомерно заявил Лацертус. — Моё нахождение рядом с министром — вполне обыденное явление.

— И чему же было посвящено сие явление на этот раз? — скептически поинтересовался Хмури, игнорируя тень сомнения, прокравшуюся в душу.

Пленный понурился.

— У нас давно не было стоящих дел. Ребята заскучали, да и я тоже. Так что я выяснял у министра, не найдётся ли какой-нибудь подходящей работы. Он ответил, что это маловероятно, но тут вдруг появляешься ты… Шум, гам, паника… Перед тем, как потерять сознание, сэр Картрайт лично поручил мне найти нападавшего. Вот, собственно, и весь сказ.

Аврор в замешательстве ощутил, что инициатива ускользает от него. Уверенность в своих действиях испарялась как вода на солнце. Всё, что говорил Лацертус, а также его мимика и интонации, выглядели очень правдоподобно. Аластора охватили подозрения, что он на ложном пути.

— Ты был слишком спокоен, когда вы схватили меня, — произнёс Хмури скорее из упрямства, чем задавая каверзный вопрос. Он тут же пожалел о сказанном, настолько глупо и нелепо это прозвучало.

— Ах, ну извините, — иронически подхватил Лацертус, инстинктивно почуяв слабину противника. — Я должен был изрыгать пламя пополам с проклятиями, потрясать кулаками, или что? У нас в отделе дураков не держат.

Сомнения в полную силу накинулись на Аластора. Он перевёл взгляд с пленника себе под ноги. Ошибся! Все размышления и логические выводы завели его в тупик. Что же делать? Проклятие! Ложь… Везде ложь… Она, как паутина, оплетает со всех сторон, сковывает движения и застилает глаза.

Но что, если Лацертус притворяется? Он достаточно умён и хитёр, чтобы быстро всё обмозговать, рассчитать и прикинуться невинной овечкой. Вот только как это выяснить? Пойти на крайние меры, чтобы убедиться в правдивости его слов? Можно, конечно. Но Аластору уже совершенно не хотелось применять особые средства допроса. Для этого нужна злоба и решимость, а сейчас у аврора не было ни того, ни другого. Его переполнял жгучий стыд и досада на самого себя за такую непростительную ошибку.

Лацертус лежал, не смея шевельнуться, затаив дыхание, чтобы ненароком не вмешаться во внутреннюю борьбу Хмури. Семена сомнений дали обильный урожай; если сейчас по глупости не нарушить процесс, то пленник, парализованный и беспомощный, выйдет победителем в этой схватке. Он уже практически одержал верх; остаётся лишь замереть и подождать, пока аврор не дозреет.

В этот критический момент, казалось, сам воздух сгустился в кабинете, став похожим на жидкую смолу. Время словно замедлило свой стремительный бег, подобно реке, омывающей быки моста, охватывая двух застывших как статуи человек: раздираемого противоречиями Аластора и насторожённо наблюдающего за ним Лацертуса.

Чаши весов судьбы качались в равновесии. И неизвестно, как развернулись бы события дальше, если бы ненавязчивая музыка из колдовского радио не прервалась голосом диктора, резко и громко прозвучавшим в наполненной напряжением тишине.

«Уважаемые радиослушатели, в эфире выпуск новостей и главная сенсация дня: массовый мятеж в Министерстве Магии. Как нам стало известно из компетентных источников, сегодня ночью Отдел Авроров в полном составе отказался выполнить приказ преследовать своего коллегу Аластора Хмури, о попытке покушения которого на мистера Картрайта мы сообщали ранее. Пока нам не удалось выяснить, чем мотивировался отказ.

Прибывшие на место сотрудники Ударного Отдела во главе с начальником, мистером Лацертусом, согласно закону произвели арест всех авроров. При этом не обошлось без инцидентов: двое авроров оказали сопротивление при аресте и были нейтрализованы с использованием силовых методов. Нашим корреспондентам удалось выяснить их имена: это Ричард Глэдиус и Джонатан Фермо. В данный момент они под усиленной охраной содержатся в клинике св. Мунго. Оставайтесь с нами, мы будем держать вас в курсе событий.

А теперь к другим новостям…»

Нельзя было вообразить ничего хуже. Лацертус побелел, кровь разом отхлынула от лица. Он не мог выдавить ни слова, с ужасом таращась на недвижного Хмури. Пальцы Аластора медленно сжимались в кулаки; под кожей отчётливо вздувались жилы. Если бы сейчас аврор держал в руках толстую дубину, она бы, наверно, раскрошилась в щепки. Хмури поднял голову и пронзил пленника взглядом, напоминающим безжалостный блеск стального меча. Очумев от страха, Лацертус лихорадочно завозился, пытаясь разорвать волшебные путы, в тот же время бормоча оправдания:

— Я… я н-не в-виноват… Мне п-приказали… Я уговаривал… Они напали п-первыми…

Аластор простёр руку, пленник поднялся в воздух, а затем, повинуясь движению ладони, с хрустом впечатался в стену и мешком сполз на пол.

— Правду! — сурово потребовал аврор.

— Я не лгал… — пробовал отпираться Лацертус, — я выполнял приказ…

Хмури направил палочку на правую ступню пленника. Что-то вроде маленькой молнии сверкнуло в воздухе, и в тело Лацертуса кровожадной крысой вгрызлась обжигающая боль. В глазах у него потемнело, а когда всё вокруг вновь обрело свои очертания, он с содроганием увидел в ноге дымящуюся сквозную дырку с полдюйма в диаметре.

«Великие угодники! Это можно вылечить?»

Ещё одна молния прожгла отверстие в левой икре.

— Говори! — прорычал Аластор. — Или превратишься в решето!

И пленник не выдержал.

Сотрясаясь от судорог и всхлипывая, он рассказывал, как полгода назад на него вышли люди Дэликти, как словами, золотом и посулами уговорили переметнуться.

— Он-ни г-говорили, что скоро в-всё изменится. Авроров распустят, а Ударный Отдел б-будет единственным боевым отрядом в Англии.

Но до недавнего времени ему практически ничего не поручали. Первым заданием было сопровождать министра в указанный день и час и добиться, чтобы дело о нападении получил Ударный Отдел.

Вторым и последним его заданием было расследование дела Хмури — даже не расследование, а скорее наблюдение за тем, чтобы все без исключения авроры были заняты поисками коллеги. Но так, как получилось, даже лучше, по словам связного. Теперь все авроры надёжно нейтрализованы, а перехватчики будут спокойно и не спеша выслеживать Аластора. Главное, сказал связной, — чтобы весь штат Ударного Отдела шастал по Англии и не появлялся поблизости от Лондона.

— Связной, — процедил Хмури. — Кто он?

— Ло… Лоренс Д-дейтер… — стуча зубами, выдавил Лацертус.

— Заместитель министра? — присвистнул аврор.

Пленный кивнул, правда, с трудом: его сильно трясло.

На этом информация Лацертуса исчерпалась. Нет, он не знает, зачем подставили Аластора. Нет, ему не говорили, что собирается делать Дэликти. Ему просто сказали держаться подальше от Лондона, и тогда его ждёт награда.

Аластор понял, что ничего полезного он уже не услышит, и оставил Лацертуса. Он наметил следующую цель: Дейтер. А этот жалкий недомерок… он больше не нужен.

— Ты порядочная свинья и заслуживаешь смерти, — произнёс Хмури металлическим голосом судьи, объявляющего приговор. Лацертус сжался, оцепенело глядя на аврора. — Но я не стану пачкать о тебя руки. Когда я покончу с Дэликти, настанет твоя очередь. И молись, чтобы оказаться в тюрьме прежде, чем до тебя доберутся Ричард и Фермо.

Он поднял руку, намереваясь наложить на лежащего чары забвения, но тут в стоящем позади камине с рёвом взметнулось зелёное пламя: кто-то прибывал в кабинет с помощью кружаной муки. Аластор молниеносно обернулся и встретил не успевшего ничего сообразить человека — это был один из перехватчиков — хорошим Ошеломителем. Человек с размаху врезался в каминную кладку и без сознания свалился вниз.

Какое-то еле слышное движение за спиной, мимолётная тень, пробежавшая по стене, заставили его обернуться назад, к пленнику.

Всё-таки перехватчиков не зря считали самыми подготовленными колдунами в Англии. За те несколько секунд, на которые отвлёкся Хмури, Лацертус ухитрился сбросить заклятие Окаменения и отчаянно рванулся к столу.

Что у него там было — запасная палочка, портключ или кнопка тревоги — Аластор не знал. Времени на размышления вообще не оставалось. Хмури ещё не успел осознать ситуацию, а его инстинкты уже начали действовать: корпус подался вперёд, рука с палочкой сделала резкий и мощный выпад, будто протыкая что-то твёрдое. Лацертуса, уже почти дотянувшегося до цели, ударило в грудь невидимым тараном, играючи сбив с ног. К сожалению, стол стоял возле окна, и Лацертус находился как раз между окном и аврором. Непреодолимый стремительный удар отшвырнул его прямо в стекло. С громким, льдистым звоном окно раскололось на сотни радужных брызг, когда тело Лацертуса вылетело подобно бладжеру. Воздух завибрировал от душераздирающего вопля, полного невообразимого ужаса; он звучал и звучал, всё отдаляясь с каждым мигом, а затем резко оборвался.

Дрожащими пальцами Аластор убрал палочку. Он не стал подходить к разбитому окну и смотреть вниз.

Кабинет Главы Ударного Отдела находился на девятом этаже здания Министерства.