Новый Онегин (гет)

Темный Лорд был раздосадован. Несмотря на то, что возрождение прошло правильно, идеальный план все же дал трещину. Сначала дурак Поттер решил поиграть в честность и притащил с собой этого увальня (кажется, Диггори), и это несколько выбило Хвоста из колеи. Потом опять же дурак Поттер оказался слишком уж юрким и никак не хотел умирать. Пришлось порядком побегать, что для мага, который почти четырнадцать лет пробыл в облике свободного духа, не стесненного оковами плоти, согласитесь, несколько затруднительно. К слову, об оковах плоти.

Когда Темный Лорд думал о том времени, когда снова обретет тело, он представлял себе это несколько не так. Он думал, что, как прежде, стремительной легкой походкой будет ходить по полутемным коридорам, за его спиной будут развеваться полы угольно-черной мантии… Но он забыл о том, что тело — это порядком обременительно. Для начала, оно было весьма заметным.

Нет, эти дураки в Министерстве не поверили ни единому слову Поттера, но парочку авроров для проверки все же прислали. И ему, Темному Лорду, пришлось спешно аппарировать, а ведь бесплотным духом он бы просто понаблюдал за их попытками откуда-нибудь сверху. Во-вторых, нужно было найти место, пригодное для жилья. Люциус был испуган до колик, но к себе в особняк пускать их с Хвостом отказался. Сослался на какие-то политические интриги и связанные с ними визиты Фаджа. Схлопотал Круцио и после этого сменил настрой. Теперь он ссылался на то, что его дом пока не готов принять величайшего темного мага этого столетия. Лорд, конечно же, в эти отговорки не верил, но крыть было нечем. Отмести эти жалкие аргументы — значило потерять престиж, показав свою неприхотливость в быту. А настоящий лидер должен быть строгим, взыскательным и внимательным к любым мелочам.

Поэтому сейчас они с Хвостом временно заняли один из пустующих домов на окраине Лондона. Хвост уверял, что дом очень уютен, но Лорд так не считал. В этом доме его раздражало все. И обстановка, которую Хвост считал уютной — мерзкие светлые пастельные тона, и садик перед домом. А больше всего его раздражало безделье. Безделье и одиночество. С Люциусом, несмотря на его сомнительную лояльность, всегда находилось, о чем поговорить. Да и Нарцисса была весьма интересной собеседницей. А вот Хвост интеллектом не блистал. А те остатки образования, которые он не растерял за время бытия крысой в семействе Уизли, при виде Лорда от страха улетучивались.

— Хвост, — в один из вечеров Лорд устал слоняться по пустому дому, — протяни руку.

Питер опасливо приблизился, согнулся в поклоне, заискивающе улыбнулся и протянул левую руку, предусмотрительно задирая рукав. Лорд помедлил несколько секунд, вертя в руках палочку, и коснулся Метки. Определенно, интриги Люциуса подождут. Сегодня Темный Лорд нашел, чем себя занять. Люциус явился почти сразу же. Явно имел место воспитательный эффект от Круцио.

— Мой Лорд, — кланялся Люциус намного изящнее, чем Хвост, сказывалось блестящее воспитание.

— У меня есть для тебя задание, — Лорд с видимым удовольствием наблюдал за тем, как у Люциуса задрожали руки.

— К вашим услугам, мой лорд, — Малфой склонился еще ниже.

— Мои верные соратники томятся в Азкабане, — Лорд лениво вертел в руках палочку. — Пришло время дать им свободу.

— Д-да, мой лорд, — хваленая малфоевская выдержка все же дала трещину. — Но это займет время.

— Я желаю, чтобы это Рождество они встречали у камина, а не в камере, — Лорд взмахом отпустил Малфоя, показывая, что разговор окончен.

Люциус, пятясь, как на приеме у короля, вышел за дверь. Лорд удовлетворенно откинулся на спинку бежевого кресла. Жизнь определенно налаживалась. Но вот только чего-то не хватало. Темного Лорда грызло неясное беспокойство и тоска.

Пока Малфой занимался организацией побега, Лорд снова слонялся по пустым комнатам. От скуки он заинтересовался хозяевами дома. Счастливая семейная пара, судя по всему. Лорд с плохо скрываемой неприязнью косился на фотографии в рамках. Если бы он мог, то давно разорвал бы из в клочки, эти проклятые фотографии, а обрывки бы сжег. Но этого делать было нельзя. И Лорд с каждым днем злился все больше, наблюдая одни и те же неподвижные, счастливые до омерзения, улыбающиеся лица, которые глядели на него из простых деревянных рамок. Они были везде: в гостиной, спальне, кабинете, даже на кухне. Когда-то Альбус сказал о нем, что он не может любить. Старый хрыч. Что он понимал в чувствах. Сам — ни семьи, ни детей, а высокопарно рассуждал о том, чего сам не знал никогда. Вот пожил бы он в детдоме, получая зуботычины, а иногда и похуже, по десять раз на дню, посмотрел бы тогда Том на него, как бы он тогда про любовь разглагольствовал. Пока его однокурсники бегали за девчонками и тратили бесценное время, Том учился. Учился, чтобы сделать карьеру в этом паршивом мире. Но все его старания пошли прахом. Старый хрыч ему отказал. И не просто отказал. Он явно приложил руку к тому, чтобы Том не смог найти работу нигде, кроме самого затрапезного магазина в Лютном. И после этого Альбус еще имел наглость рассуждать о любви. Да какая тут любовь, когда все силы уходят на то, чтобы не просто не плаву держаться, а еще какие-то планы на будущее строить.

Любовь. Мерзость. Но в глубине души все же шевелилось гаденькое чувство, что старый пень был прав. Похоже, однажды пресловутое Томово умение разбираться в людях таки дало трещину. Однажды…

Он сидел и работал у себя в кабинете. Был уже поздний вечер, ночи стояли прохладные, и камин растопили пораньше, как только все разошлись. Сегодня Том больше не ждал корреспонденции, поэтому внимание на то, что в окно стучится большой черный филин, обратил не сразу, с головой уйдя в работу. Но стук раздражал, мешал сосредоточиться, и наконец Том раздраженно взмахнул палочкой, открывая окно и впуская птицу в комнату. Филин тяжело опустился на стол и вытянул лапу, к которой было привязано письмо. Почерк на конверте был изящным и мелким. Письмо Том забрал, птицу отпустил. Адрес был коротким — Лорду Волдеморту. Том усмехнулся и вскрыл конверт. После первых же секунд чтения Тому захотелось отправить письмо в камин. Он ожидал чего угодно, но только не любовного послания. Исключительно из любопытства он дочитал до конца. Авторство, предсказуемо, принадлежало Беллатрикс Блэк. Письмо было наивным, сбивчивым, но Том отметил, что у юной Блэк достаточно неплохой слог. Не без недостатков, но их вполне извиняют прямота и искренность. Второй раз он перечитывал письмо уже с усмешкой. Девочка рассуждала о том, что она уверена, что их встреча неслучайна, что это судьба, и прочее в том же духе. Хотя ей делал честь тот факт, что она ни о чем не просила, просто признавалась в том, что любит его. И все. Том повертел письмо в руках и решил не отправлять его в камин. Из девчонки в перспективе мог получиться хороший боец и преданный последователь. Поэтому Том решил лично объясниться с ней и сразу расставить все точки на «и».

Сам разговор прошел намного легче, чем Том ожидал. Беллатрикс комкала в руках носовой платок, пока он, стараясь говорить как можно мягче, объяснял ей, что он ценит ее, но не испытывает к ней страсти. И что он готов ручаться, что их брак будет в тягость им обоим. Она выслушала его, не перебивая, молча присела в реверансе и ушла. Ему даже тогда стало ее немного жаль. Долохов потом за стаканом огневиски пожал плечами и сказал, что все юные девушки творят такие глупости. У него на родине об этом даже роман написали. В стихах. Но ничего, говорят, с возрастом это проходит.

Странно, столько лет не вспоминал об этой истории, а тут вспомнил. Лорд в раздражении перевернул фотографию, на которой счастливые хозяева дома, обнявшись, улыбались в камеру. Любовь. Чушь одна. Если бы он тратил на эту любовь время, чего бы он достиг? Хотя, быть может, и смог бы. Может, стоило тогда дать Беллатрикс шанс? Если бы у нее ничего не получилось, то это хотя бы позабавило его. А если бы получилось, то?.. Дальше Лорд предпочел не думать. Нет, он определенно не создан для семьи. Кто угодно, только не он.

Время шло. Люциус не торопился с выполнением задания. С деревьев уже облетели последние листья. Скоро надо было менять дом. После двух воспитательных Круцио Люциус, шатаясь, встал и сообщил, что поместье Малфоев готово к приему милорда, и заключенные в Азкабане Упивающиеся присоединятся к своему повелителю в его новом доме до Рождества, как и было велено.

Том переехал в новый дом. Это отвлекло его на время. Наконец, Люциус, дрожа от волнения, отчитался, что все готово для побега. Лорд небрежным кивком показал, что доволен.

И вот они, худые и грязные, один за другим входили в дом. Их шаги отдавались гулким эхо от высоких потолков. Лорд поморщился. За долгое время он привык к тишине. Он уже лениво поднял руку, чтобы наказать тех, кто нарушил его покой, как замер на месте, даже не начав выполнять пасс. В зал, настороженно оглядываясь, вошла она. И Том первый раз в жизни понял, что такое — потерять дар речи. Она была безупречна. Раньше ее сдержанность скрывала ее суть, но сейчас она была прекрасна в своей непосредственности. Спутанные волосы падали ей на лицо, не скрывая заострившихся скул и запавших глаз. Раньше все портил яркий румянец, но сейчас ее кожа была восхитительно бледной. Никаких красок. Тонкие, хрупкие пальцы, ломкие, как птичьи косточки, придерживали край тюремной робы. И голову она наклоняла тоже по-птичьи, словно готовая сорваться с места галка. Кожа плотно обтягивала череп, отчего казалось, что кости вот-вот прорвут ее.

— Мой лорд, — Беллатрикс упала на колени и прижала к губам край его мантии.

Раньше она бы просто присела в реверансе. Чертовы условности. Сейчас Беллатрикс была восхитительна в своей честности.

— Томас, — голос Долохова разбил чары.

Том чуть было не швырнул в него Круцио, но сдержался. В конце концов, они через многое вместе прошли. Черт возьми, они вместе создали практически из ничего весьма эффективную организацию. Если бы не этот чертов Поттер. Из камня у него голова, что ли?

Беллатрикс поднялась и торопливо отступила на несколько шагов. Том невольно залюбовался ею. Ничего лишнего, все просто и потрясающе искренне. Этот неуверенный наклон головы, эти порывистые и резкие движения, этот диковатый взгляд.

— Импозантно выглядишь, — Долохов склонил голову в коротком поклоне. — Даже неловко оттого, в каком виде мы сейчас перед тобой стоим.

— Мелочи, — Том небрежно отмахнулся. — У вас будет время принять подобающий вид.

— А потом мы снова будем служить вам? — выдохнула Беллатрикс, не сводя с него зачарованного взгляда.

— Да, Белла, — Лорд позволил себе легкую улыбку. — Потом вы снова будете служить мне.

Беллатрикс захлопала в ладоши и рассмеялась.

Том уже знал, что они будут делать дальше. Но мысли о Беллатрикс не давали ему сконцентрироваться на деталях плана. И, как закономерный результат, первые две попытки получить пророчество провалились. Темный Лорд был зол, но в этот раз впервые за много лет он был зол на самого себя. Проблему стоило решать. Он долго думал над этим, и наконец пришел к выводу, что все точки над «и» расставить необходимо до того момента, как мальчишка Поттер снова окажется у него в руках. Один раз он уже сбежал, и Том не мог позволить себе его упустить во второй.

Беллатрикс сидела в гостиной за роялем, склонив голову к плечу и наугад нажимая на клавиши. Лорд помедлил в дверях. Оказывается, расставить эти самые точки не слишком-то и просто.

— Белла, — начал он.

— Мой лорд, — она порывисто вскочила и склонилась в поклоне.

Лорд замялся, не зная, с чего начать. Не выдавать же банальное: «Я желаю с вами поговорить».

— Помните, вы писали мне? — нарочито небрежно бросил он.

— Как можно забыть об этом, — Беллатрикс смотрела на него из-под спутанных волос, которые падали ей на лицо.

— Тогда я ответил вам, что нас союз будет в тягость всем, — Том говорил медленно, мысленно чертыхаясь оттого, что сложно в такой момент одновременно и сохранять достоинство, и пытаться дать недвусмысленно понять, что его взгляды с тех пор изменились, но при этом не выглядеть глупо и смешно.

— Да, мой лорд, — Беллатрикс осторожно выпрямилась, не сводя с него восхищенного взгляда. — Я тогда была наивна и позволила себе мечтать о том, что… Но вы открыли мне глаза. Я мыслила мелочно и не видела всей картины. Вы дали мне понять, что можно быть кем-то большим, чем просто женой, пусть даже и достойнейшего из людей. Вы показали мне, что можно быть выше этого, выше чувств и зова плоти. Вы дали мне цель. И я благодарна вам за то, что вы указали мне на мою ошибку.

Разговор явно шел не по тому пути, который наметил Том. Пришлось собрать все свое самообладание, чтобы не приказать ей замолчать немедленно.

— Белла, — снова начал он, — тогда такие чувства действительно не были уместны, но…

— Я не понимаю вас, — Беллатрикс отступила на шаг, удивленно глядя на него.

— Ты единственная достойна занять место рядом со мной, — Том протянул ей руку. — Ты вынесла с честью те испытания, которые сломали бы более слабого. Теперь я могу ответить на твое письмо.

— Но, мой лорд, — Беллатрикс снова склонила голову к плечу, глядя на него внимательно и чуточку испуганно. — Это большая честь для меня, но… но это невозможно.

Он сжал руку, и Беллатрикс отшатнулась, ожидая удара. Конечно, она испугалась. Правильно испугалась. Она посмела перечить ему, посмела…

— Почему невозможно? — Том старательно спрятал гнев за улыбкой.

— Потому что у меня есть супруг, — губы Беллатрикс дрожали, но она все же рискнула посмотреть ему в лицо. — И я могу принадлежать только ему одному. Так было всегда, таковы традиции. Именно они делают нас теми, кто мы есть. Если отнять их у нас, мы превратимся в грязнокровок, мы станем предателями крови. Я была бы недостойна вас, если бы ответила согласием. Этот союз был бы обузой для вас и мукой для меня.

— Полагаешь? — Том начал обходить ее, разглядывая, как редкий артефакт.

— Да, мой лорд, — прошептала Беллатрикс, глядя в пол. — Я не могу.

— Ты с честью выдержала испытание, — он деланно рассмеялся. — Я доволен тобой.

Беллатрикс шумно вздохнула. На ее лице снова появилась неуверенная улыбка. Том небрежно коснулся ее плеча и вышел прочь.

В бывшем кабинете Люциуса Том сел в кресло, достал початую бутылку Огденского, от души — хотя, какая у него душа — плеснул в стакан и залпом выпил. Некоторое время он вертел стакан в руках, а потом с размаху разбил его о каминную решетку. Чертов Альбус оказался прав. Любовь — это не для него. Что ж, тогда он займется тем, что у него получается лучше. Том запрокинул голову и рассмеялся.