Лесной король (джен)

Подземелья были темными.

И страшными.

Конечно, Леголас никому не сказал бы, что ему страшно. Не пристало принцу бояться собственных земель, пусть даже они глубоко под корнями деревьев.

Но как же тут все-таки темно, тихо и пусто...

Особенно сейчас, когда факел почти догорел, и живой огонь уже не так поддерживал, давая надежду, что все закончится хорошо. Нет, в принципе, все так и так должно закончиться хорошо: Леголас был уверен, что отец, едва обнаружит его отсутствие, поймет, куда делся сын, и отправит за ним отряд. Но пока те обойдут все эти бесконечные, похожие на норы подземелья, пройдет много времени.

А факел гас уже сейчас.

И Леголасу было стыдно, что он вот так обманул отца, в одиночестве отправившись в тянущиеся под всем Лихолесьем туннели. А еще стыднее было от того, что заблудился. Как наяву послышался суровый голос отца, а потом заныло ухо. Тоже очень реалистично.

Факел затрещал, собираясь окончательно погаснуть, и Леголас невольно прибавил шагу, хотя и сам не знал, куда идет. А потом, с очередным треском, наступила темнота. Так ему сначала показалось. Потом-то стало ясно, что впереди что-то неверно светлеет — а вот позади совсем темно.

Леголас не бросился вперед со всех ног только потому, что там могли быть его поданные. А он все-таки принц. Отец не уставал повторять ему это, уча, как стоит себя держать. И эльфенок направился вперед не торопясь, как и приличествовало.

Только эльфов там не оказалось.

Оказалось, что туннель сворачивает, разветвляясь, и с одной стороны пахнет водой, сырой землей и падает свет, тут еще не очень яркий. Зато если пройти подальше, становилось ясно, что подземелье заканчивается в пещерке за небольшим водопадом, наверху — еще день, а значит, искать его будут не скоро.

Вздохнув, совсем как взрослый, Леголас огляделся, нашел подходящий камень, сел на него и облокотился на стену. Точнее, попытался облокотиться, потому что стена оказалась не каменной и холодной, а подозрительно теплой, относительно мягкой и недовольной.

— Ваше высочество? — осведомилась стена. — Что вы здесь делаете, один?

После темноты заговорившая стена выглядела уже не так страшно. Да и говорила она по-эльфийски, и его знала... И вообще, приглядевшись, Леголас понял, что рядом с ним на самом деле стоит закутавшийся в плащ эльф, а вовсе никакая не стена. Просто очень уж на нее похож, на стену.

— Знакомлюсь со своими владениями, — настолько величественно, насколько получилось, ответил он.

Кажется, не поверили. По крайней мере, он не понял, было ли это недоверчивым фырканьем, неприличествующим в его обществе, или все-таки шумом воды.

— С погасшим факелом? — все-таки вежливо уточнил страж. А это был именно страж: он чуть отступил от стены, распахнув плащ, и Леголас разглядел его обмундирование.

— Я полагаю, вы сможете поделиться со мной своим? — спросил он, вспомнив уроки отца.

— Несомненно, — склонил голову эльф. — Когда он у меня появится, мой принц.

Леголас почувствовал, как краснеют щеки и уши, и невольно порадовался, что в пещере все-таки довольно темно. Ну да, конечно — это же страж входа, откуда у него факел. Скорее уж, здесь он дежурит, здесь же и ночует — зачем ему соваться в подземелья.

— Но если вы прикажете, я покину пост и провожу вас во дворец, — это уже было явной подсказкой, и Леголас не нашелся, что ответить, только кивнул, надеясь, что это вышло уверенно. Или хотя бы похоже на уверенный кивок.

— Следуйте за мной.

Больше проводник не сказал ничего, даже когда Леголас взялся за край его плаща, стоило свету позади померкнуть. Конечно, Леголас прекрасно слышал чужие шаги, но остаться в темноте как будто в одного, без факела и света, в этих норах... Он только покрепче сжал пальцы.

Так и дошли, до самого дворца. Стараясь подстраиваться под шаги маленького принца, эльф шел не очень быстро, понимая, что тот и так устал, забредя так далеко. Поэтому перед отцом Леголас предстал уже поздним вечером, когда хотелось только спать, и даже грозящая выволочка уже не так пугала.

Трандуил прекрасно это понял. Поглядел на пытавшегося украдкой потереть глаза эльфенка и оставил урок на потом, на завтрашнее утро, когда тот отдохнет и сможет усвоить его куда лучше. Он даже пришел в комнату сына, как всегда делал это по вечерам.

И полной неожиданностью стал вопрос Леголаса, протянувшего криво измалеванный листок:

— Отец, а что это значит?

Трандуил поглядел на выведенные еще слегка неуверенной детской рукой руны, поднял бровь: они были орочьими. А потом и вторую, осознав смысл написанного.

— Где ты это увидел?

— В той пещере, где нашел стража, который проводил меня назад, — стараясь подражать отцу, ответил Леголас. — Там еще несколько надписей было. На людском, кажется, и по-нашему: «Гость, будь внимательней».

За такую внимательность Леголаса следовало похвалить, что Трандуил и сделал. Все-таки в той пещере эльфенок пробыл не так уж и долго, большую часть времени говоря со стражем. О третьей надписи Трандуил сказал лишь, что она на темном наречье и, в принципе, повторяет просьбу на эльфийском.

Только вот озвучивать он её не стал и, уходя, унес с собой листок, собираясь сжечь его. Потому что не стоило оставлять в комнате принца надпись на темном наречье, означавшую: «На эльфов не ссать».