Шерсть собаки (джен)

Этель металась по комнате, не заботясь о том, сколько шума она произвела, пока вытаскивала вещи и бросала их в чемодан. Мисс Хардбрум дала ей понять, что она будет отчислена утром из-за своего поступка, в результате которого может погибнуть ее одноклассница. Этель никогда бы в этом не призналась, но она просто каменела от страха, представляя то, что должно было произойти завтра. Она понимала, что бежать от проблем — это трусость, но это было не простое нарушение правил, это было нарушение Кодекса ведьм: «Вы не можете применять на другой ведьме зелье, последствия применения которого неизвестны, без ее на то согласия».

— Этель? — позвал девочку голос в дверях. Она повернулась, чтобы увидеть Друзиллу. — Что ты делаешь? Она вошла в комнату и закрыла за собой дверь.— Ты упаковываешь вещи? Почему?

— Я убегаю, — ответила Этель. Она взяла корзинку со шкафа и посадила в нее Комету. — Я буду отчислена завтра утром, поэтому не вижу смысла оставаться.

— Отчислена?! — Друзилла была полусонной до этого момента. — Как же так?

— Потому что ты была права, — сказала Этель печально. Ее подруга по-прежнему выглядела удивленной. — Болтун-зелье Милдред оказалось ядом. Мисс Хардбрум не может сделать противоядие, потому что не осталось того зелья, и теперь Мод умрет, и это все моя вина.

— Это моя вина, что ты вылила много зелья в пудинг, — сказала Друзилла.

— Я не думаю, что это теперь важно. Все выглядит, как попытка отравить одноклассницу.

— Ты же не знала, что это яд, — сказала Друзилла, стараясь удержать свою подругу и не дать ей выйти на улицу в бурю, которая, казалась, только усилилась за последние часы.

— Я нарушила Кодекс Ведьм! — воскликнула Этель. Она полностью открыла ставни и взяла метлу.

— Ты же не собираешься сейчас лететь? Метла намокнет и может упасть вниз, как камень, и ты в итоге застрянешь где-нибудь на дереве, или случится, что похуже!

— Я наложила на метлу водоотталкивающие чары, я буду в порядке.

Друзилла не была так уверена в этом.

— И куда ты собираешься лететь? Ты ведь не можешь вернуться домой, не так ли? Твой отец ведь председатель Попечительского совета. Он сразу же все узнает, и тебя будут ждать большие проблемы. Лучше тебе остаться.

— Я полечу к моей тете, — сказала Этель упрямо, надевая на голову шляпу.

— Ты сошла с ума, Этель! Это все кончится плохо!

Этель посмотрела на лицо подруги, полное паники и печали.

— Ты просто не знаешь ничего об этом. И не знаешь, куда я полетела.

С этими словами она села на метлу и вылетела в окно. Друзилла стояла и смотрела, как ее подруга улетает все дальше и дальше. Она почувствовала, что плачет. Не из-за того, что Этель решила сбежать, на ее месте сама Друзилла, вероятно, поступила бы точно также. А потому, что Этель не прислушалась к ее советам. Она просто ее проигнорировала, как было и раньше. Друзилла была подругой Этель только когда была полезна.

* * *

Этель очень хорошо летала на метле и очень этим гордилась. Она считала, что полет в бурю не станет большой проблемой. Этель постаралась вспомнить теорию полетов в ненастную погоду.

«Если погода ненастная, и путешествие на метле может быть опасным, вы должны найти другой вид транспорта». Она слышала голос мисс Хардбрум у себя в голове. Этот голос заглушал рев шторма. «Если же вы летите на метле, то эти простые советы должны вам помочь».

Порыв ветра застал девочку врасплох, она закричала и вцепилась в метлу изо всех сил, потому что проливной дождь грозил сбросить ее вниз. Чемодан и корзинка с кошкой раскачивались из стороны в сторону. Кошка Этель орала во весь голос, она была явно раздражена тем, что ее вытащили из теплой постели в холод и сырость. Говорят, что кошки являются отражением своих хозяев, и только теперь Этель поняла, насколько она сама могла быть визглива, когда недовольна. Молния заставила ее сделать крутой вираж, от чего метла сильно задрожала. «Так что там мисс Хардбрум говорила делать, если попал в шторм?»

«Во-первых, благополучно приземлиться».

Этель посмотрела на темный лес внизу. Безопасная посадка была невозможна, но все же она надеялась на лучшее. Ей казалось, что разумнее будет попытаться сесть, чем продолжить полет и сбиться с пути. Этель сделала глубокий вдох и приказала метле снижаться. Сквозь дождь она высматривала просветы внизу, куда можно было приземлиться. Наконец она увидела небольшую поляну и приземлилась на нее.

«Во-вторых, определите ближайшее безопасное укрытие».

Ближайшим укрытием, очевидно, была школа. Этель находилась в миле от нее. Девочка мрачно отметила, что замок вряд ли можно было назвать безопасным укрытием. Дом ее тети Айседоры, находящийся в пятидесяти милях, был гораздо приветливее и безопаснее. Кроме того, она же решилась бежать и не могла повернуть назад после этого. Девочка не хотела встретиться утром с Друзиллой и показать, что она не смогла сделать такую простую вещь, как убежать. Этель решилась лететь в сторону дома ее тети.

«В-третьих, сядьте снова на метлу».

Она села на метлу верхом, не так, как учили их на уроках, но это было необходимо, чтобы лучше удерживать равновесие в полете. Заклинанием прилипания она закрепила багаж и корзинку кошки.

«В-четвертых, летите низко и медленно».

Она медленно поднялась с земли и полетела чуть выше верхушек деревьев. Это не было коротким и приятным путешествием, но по крайней мере так было безопаснее. Не успев отлететь далеко, Этель почувствовала, что что-то идет не так. Она посмотрела вниз и увидела, как капли дождя, попадая на ручку метлы, начинали шипеть. Водоотталкивающее заклинание больше не работало. Метлы, особенно высшего качества, каковой и была метла Этель, могли существенно пострадать от воды. Даже мелкий дождь мог привести к потере летных свойств, что уж было говорить о ливне.

«Давай, метла, вперед», — сказала она.

Но метла не послушалась ее приказа и остановилась в воздухе, становясь все мокрее, пока не упала на землю. Поскольку она была не очень высоко, Этель при падении серьезно не пострадала, а отделалась лишь синяками и царапинами от веток деревьев. Чего нельзя было сказать о ее метле, которая развалилась на три части. Все говорило о том, что дальше Этель придется идти пешком. Девочка посмотрела сквозь деревья в одном направлении, потом в другом. Из-за падения и дождя она уже не могла идти в дом своей тети. Нужно было возвращаться в замок. Это был единственный вариант. Вспышка молнии осветила каменные стены, которые едва виднелись сквозь густой подлесок. Этель сглотнула, взяла куски метлы и свой багаж и пошла вперед. Только молнии временами освещали окружающую ее темноту, позволяя рассмотреть стены, чтобы удостовериться, что она идет в правильном направлении.

— Ты успокоишься, Комета? — оборвала Этель визг коши, но Комета не собиралась этого делать. И ее хозяйка остановилась посередине тропы, потерянная и расстроенная. Уже второй раз за эту ночь она поняла, что Друзилла была права. Даже если она сможет дойти до замка в темноте, ворота школы будут закрыты. Этель уронила вещи и свернулась калачиком под ближайшим деревом, надеясь переждать бурю и поискать свежие решения при свете дня.

Она открыла корзину Кометы и вытащила оттуда кошку, держа ее рядом для тепла, игнорируя ее недовольное рычание.

«Что бы сказала Сибил, если бы увидела меня теперь? — спросила Этель темноту. — Сидящей здесь, под деревом, со сломанной метлой. Она бы, наверное, посмеялась надо мной, как все время я смеялась над ней. О Комета, почему я не послушала Друзиллу?»

Комета не ответила, и Этель была рада темноте, потому что не все капли, текущие по ее лицу были дождем.

* * *

«Вот и настал момент истины!» — подумала Милдред, наблюдая за тем, как мисс Хардбрум откупорила бутылку с противоядием. На вид оно выглядело так же, как и болтун-зелье, сваренное девочками утром. Она посмотрела на Мод, по-прежнему мертвецки белую и едва дышащую. Последний кусок льда, только что растаял, и времени больше не было. Милдред не могла смотреть. Она сильно сжала кулаки и опустила глаза, но она все еще могла видеть, что происходило вокруг. Мисс Хардбрум отмерила дозу и залила ее в рот Мод. Девочка скрестила пальцы, молясь, чтобы количество было правильным, и чтобы ее новое зелье было тем, что нужно.

После нескольких минут напряженной тишины Милдред, не выдержав ожидания, посмотрела на подругу. Состояние Мод оставалось прежним. «Зелье не сработало!»

Милдред стало плохо во второй раз в эту ночь. Она не знала, что делать, что сказать. Ей хотелось плакать, кричать, задушить мисс Хардбрум за то, что зелье получилось неправильным. Но она онемела, не в состоянии говорить из-за кома в горле. Девочка посмотрела вокруг. Глаза мисс Дрилл покраснели от непролитых слез. Лицо мисс Хардбрум оставалось таким же бесстрастным, как обычно, но ее бледные пальцы с силой сжимали бутылку с противоядием. Наконец, Милли постаралась заставить себя посмотреть на подругу, но не смогла этого сделать. Для Милдред следующие несколько секунд казались вечностью, пока вздох не нарушил мрачную тишину. Мод вернулась к жизни. Она открыла глаза и увидела лучшую подругу и двух учителей, которые стояли около ее постели.

— Мод! — воскликнула Милдред, бросаясь, чтобы обнять подругу. — Мы думали, что мы потеряли тебя!

— Не задуши бедную девочку, — отрезала мисс Хардбрум. Ее голос, казалось, изменился. Милдред выпустила Мод и повернулась. Она увидела легкую улыбку на губах мисс Хардбрум.

— Что случилось? — прохрипела Мод. — Что я только что съела? Вкус просто отвратительный.

— Этель отравила тебя, — сказал Милдред. — Она не хотела, она хотела меня отравить. Ну, я не думаю, что она хотела это сделать на самом деле. Этель подлила наше болтун-зелье в пудинг. И мне пришлось снова сделать такое же зелье, чтобы получить противоядие…

— Милдред, — прервала ее мисс Хардбрум. — Милдред!

Милдред замолчала.

— Я думаю, тебе следует вернуться в постель, Милдред.

— Но… — начала Милдред, указывая на Мод.

— С ней все будет хорошо, — продолжила учительница зелий. — Через несколько часов начнутся уроки, поэтому разумно бы было вернуться в постель. Мод должна бодрствовать в течение следующих шести часов, чтобы регулярно принимать антидот.

— Иди, Милдред, — сказала мисс Дрилл, ведя ее к двери. — Все в порядке теперь.

Милдред еще раз оглянулась на Мод, прежде чем мисс Дрилл вывела ее из комнаты. Мод слабо улыбнулась. Милдред восприняла эту улыбку как знак, что все будет хорошо.