Карандаш и краски (гет)

На следующее утро, сидя на кровати по-турецки, Джинни открывала подарки. Однако ей больше хотелось оказаться, наконец, в Большом зале, чем рассматривать очередной вязаный свитер от матери.

Садясь на свободное место напротив Драко, она радостно поздравила его:

— С Рождеством!

— С Рождеством, — откликнулся он, глядя на нее настороженно.

Потянувшись за яйцом всмятку, Джинни спросила:

— Ты уже открыл подарки?

Он отрицательно покачал головой.

— Почему?

— Мне ничего не подарили.

Джинни на мгновение пораженно замерла, но быстро справилась со смятением и продолжила есть, как ни в чем не бывало.

— Просто я еще не подарила тебе свой.

Едва уловимая улыбка тронула губы Драко:

— Да ладно?

— Да, — ответила она, не совсем понимая, о чем именно они говорят.

МакГонагалл и другие преподаватели, оставшиеся в Хогвартсе на Рождество, раздавали студентам хлопушки, сообщая, что сегодня вечером состоится праздничный ужин.

— Готова? — спросил он, когда она покончила с едой.

Джинни кивнула, наливая в термос горячую воду и беря пакетик чая. Она вышла из Большого зала, шагая вслед за ним по коридору и, как только они оказались на лестнице, Драко взял ее за руку, переплетая свои пальцы с ее.

— Вдруг нас кто-нибудь увидит? — подколола его Джинни.

— Тогда ты его проклянешь, — он выгнул бровь, — если я правильно помню, тебе отлично удается Летучемышиный сглаз.

Румянец залил ее лицо:

— Ну, да, но тогда ты его заслужил.

— Согласен с тобой, но почему из всех проклятий ты выбрала именно его?

Они поднимались по лестнице.

— Оно соответствовало ситуации. Ты вел себя как последний засранец. Я помню, что в тот день ты специально лапал меня за задницу.

Драко рассмеялся:

— Конечно, специально, — Джинни никогда раньше не слышала его смеха, и его смех показался ей замечательным.

— К твоему сведению, я не собираюсь извиняться, — сообщила она, когда они дошли до башни.

Драко достал палочку из кармана и тут же наколдовал согревающие чары.

— Что будем рисовать сегодня?

На стенах осталось не так уж много свободного места. Почти все пространство было заполнено различными изображениями, которые представляли собой единую историю.

— Выбирай сам, — она махнула рукой на пустое место, ростом с Драко и достаточно большим в ширину. — Это место для твоей истории.

Он рассматривал стену некоторое время, явно прикидывая в уме варианты:

— Я могу нарисовать все, что захочу? — наконец, вымолвил он.

Джинни кивнула:

— Все, что угодно.

— Я хочу нарисовать тебя.

— Хорошо, — она прикусила нижнюю губу. — Хочешь, чтобы я позировала тебе?

— Нет. Я хочу рисовать на тебе, — он взял баночку с зеленой краской и посмотрел на нее, будто ожидая отказа. — Ты сказала, что я могу рисовать что угодно.

Джинни не хотела отказывать, но не знала, как отреагировать на это. У нее все затрепетало внутри, будто она съела на завтрак не яйца, бекон и тост, а бабочек. — Э-м… — она глубоко вздохнула, — хорошо. Что мне делать?

— Раздевайся, — невозмутимо приказал он.

Она постаралась унять дрожь в руках и стянула майку через голову. Когда майка полетела на пол, она подумала, ей следует двигаться более сексуально, но не слишком фривольно, чтобы он не решил, что она готова переспать с ним.

— Тебе не холодно? — его глаза заинтересованно сверкнули.

— Нет, — помотала головой Джинни, в то время как ее пальцы сражались с пуговицей на джинсах. Она стянула джинсы с бедер, стараясь не краснеть, пока Драко спокойно стоял и наблюдал за ней. Если бы она знала, чем они будут сегодня заниматься, то надела юы более соблазнительные трусики, а не слипы со снежинками, как сейчас. Она отбросила джинсы не в силах заговорить, в то время как взгляд Драко блуждал по ее телу. Джинни почувствовала, что краснеет, зная, что он отмечает все недостатки ее тела. Джинни не знала, хочет ли он, чтобы она сняла нижнее белье, поэтому застыла в нерешительности.

«Я даже не знаю, кем мы друг другу являемся, — подумала она судорожно, припоминая свои рисунки с изображением Дина и Майкла, — может, он думает, что мы просто друзья, и я позирую для всех своих друзей. Я же сама убеждала его, что это просто искусство».

— Стой так, — скомандовал Драко, зачерпывая пальцами краску. — Ты идеальна. Я начну рисовать на твоей спине.

— Хорошо, — пробормотала Джинни, и он встал позади нее. Она вытянулась по струнке, ее спина была крайне напряжена, когда Джинни почувствовала его осторожное прикосновение к своей коже.

— Ничего, если я начну отсюда? — свободной рукой Драко обхватил ее за талию и очень нежно провел по ее бюстгальтеру, слегка задевая грудь.

— Все отлично, — прошептала Джинни.

Она потерялась в своих ощущениях. Его горячее дыхание щекотало чувственную кожу ее шеи. Драко провел пальцами по ее позвоночнику, размешивая краску. Она никогда в жизни ничего подобного не испытывала, Джинни ощущала себя такой уязвимой и открытой. У нее перехватило дыхание, и в голову закралась глупая мысль, что она может умереть от нехватки воздуха в этой башне прямо сейчас рядом с человеком, который причинил ее семье и друзьям столько боли и страданий, но сейчас ей было совершенно наплевать на это. Оно того стоило!

Джинни никогда и никому не сможет объяснить, как за две недели умудрилась влюбиться в Драко Малфоя по уши, почему она испытывает к нему такую страсть, какую не испытывала ни к одному парню прежде. Джинни подумала, сможет ли она когда-нибудь смыть краску с себя. Что, если краска пробудет на ее коже достаточно долго, что попросту въесться в нее, и, когда люди посмотрят на нее, то подумают про себя: однажды эта девушка познала любовь. Что будет, если они узнают, что это был он, если увидят ее и смогут прочитать его имя, выведенное аккуратным почерком на ее коже. Драко. Драко. Драко.

Его рука переместилась ниже спины, аккуратно разрисовывая ее трусики, ноги и колени. Джинни могла описать его манеру рисования, как благоговейное поклонение. Драко широко развел руки, касаясь ее бедер и икр, и медленно произнес:

— Так, — словно разрушая заклинание, под которым, Джинни могла поклясться, находилась. — Готова?

Она кивнула, не доверяя собственному голосу. Драко помог ей добраться до стены, указывая на место, где он хотел видеть ее изображение.

Джинни поняла, что все это время ее мышцы были напряжены до предела, и попыталась расслабиться.

— Так? — уточнила она.

Драко кивнул, не убирая ладоней с ее плеч:

— Я просто прижму тебя к стене и попытаюсь нарисовать твои волосы. Постараюсь не запачкать их.

Было трудно расслабиться, в особенности от того, что Драко находился очень близко к ней. Джинни внимательно наблюдала за ним и заметила, что от усердия он закусил губу с внутренней стороны. Его глаза, казалось, рисовали по ее телу, подобно его рукам.

Когда он закончил, то вытер руки о брюки, чего никогда раньше не делал, и запустил пальцы в баночку с красной краской. Драко на мгновение взглянул на нее и добавил немного желтой краски в красную. Он потер руки друг об друга, смешивая краски и начал рисовать на стене вокруг головы Джинни.

— Могу я посмотреть? — спросила она, когда Драко, наконец, отступил назад.

— Нет. Пока нет. Мне еще кое-что нужно сделать.

Это мгновение было еще более интимным, если такое вообще возможно, потому что он нежно провел руками по чашечкам ее темно-синего бюстгальтера, и на мгновение Джинни показалось, что он благодарит ее за то, что позволила ему прикасаться к себе.

— Закрой глаза, — шепнул Драко, закончив рисовать.

Джинни сделала, как он велел, позволив подвести себя обратно и прижать к стене. Она уперлась лбом в холодные камни, пытаясь немного остыть, пока Драко рисовал ее волосы на стене. Даже, несмотря на падающий снег вокруг и почти переставшие действовать согревающие чары, у нее не получилось остыть.

— Так, — услышала Джинни его голос, — я закончил.

— Можно мне посмотреть?

— Не открывай глаза минутку.

Драко прикоснулся к ее руке чуть выше локтя, чтобы помочь отойти назад.

— Теперь открывай.

Джинни распахнула глаза. Зеленая девушка на стене просто не могла быть ею. Нарисованная девушка выглядела удивительно, ее хотелось коснуться, линии подчеркивали ее соблазнительность. Волосы, похожие на ее собственные, развевались во все стороны, выглядя, настоящими и такими манящими, что к ним хотелось прикоснуться.

— Как тебе? — нервно спросил Драко. Она задумалась, заметила бы она дрожь в его голосе каких-то три недели назад?

— Удивительный рисунок, — честно ответила Джинни, переводя на него взгляд. — Не могу поверить, что это я. Я не такая… хорошенькая.

Драко рассмеялся и притянул ее к себе.

— Нет, ты еще лучше.

Он расположил изображение так, что оно полностью занимало оставшееся свободное пространство.

— Мне бы хотелось, чтобы на стене осталось место, чтобы нарисовать тебя, — призналась ему Джинни.

— Не стоит, и так все замечательно.

Они стояли плечом к плечу и смотрели на рисунки. Перед глазами Джинни предстала цельная история. История началась с потери. Она потеряла Фреда и некоторых других людей: друзей, которые не вернулись, потому что умерли или из-за своего выбора. У нее появился Драко. Затем следовали рисунки, символизирующие скорбь, а после — рисунки, символизирующие обновление. Скорбь и обновление шли друг за другом, Джинни видела, как цветок их зарождающейся дружбы перерос в нечто большее, в ирис, в центре которого они вместе нарисовали взрыв галактики.

Джинни накрыла его руку своей и посмотрела ему в глаза. Драко в ответ наклонился и поцеловал ее, она больше не нервничала, хотя на ней были лишь бюстгальтер и трусики в зеленой краске.

— Тебе удивительно идет зеленый, — шепнул Драко ей на ушко между поцелуями.

— Цвет Слизерина? — прошептала Джинни.

Одной рукой он ласкал ее грудь, а другой притянул еще ближе к себе:

— Я поражен тем, что тебя не распределили на Слизерин, — сказал он, лаская ее ухо языком, — я уверен, что настоящие гриффиндорцы не портят школьное имущество и не позволяют слизеринцам рисовать на своих телах.

— Не забудь, что я еще рисую обнаженную натуру, — заметила Джинни, надеясь, что ее ответ не звучит слишком резко. Тихий стон сорвался с ее губ, когда он обвел языком раковину ее уха. Джинни ухватилась за его футболку, пытаясь стянуть ее с Драко.

Он не возражал, его футболка полетела на каменный пол. Он прочертил губами линию по ее телу, не обращая внимания на зеленую краску, которой измазался. Краска уже почти высохла, но часть ее отпечаталась на его бледной коже.

Джинни провела рукой по его обнаженной груди, целуя и посасывая каждый участок кожи, до которого могла дотянуться. Когда она провела рукой по нижней части его живота и потянулась к пуговице на джинсах, Драко перехватил ее запястье.

— Джинни, — тихо произнес он, глядя ей в глаза, будто хотел заглянуть в душу, — хочешь забрать свой альбом с рисунками? Он все еще в моей комнате.

Она прикрыла глаза, чувствуя себя униженной. Мерлин, она не позволит эмоциям взять над собой вверх. Ей же всегда легко удавалась сдерживать их. По необъяснимым причинам Джинни ослабила защиту и позволила себе влюбиться в Малфоя, думая при этом, что он тоже влюбился в нее. Оттолкнув его, Джинни схватила джинсы и натянула их на перепачканные краской бедра.

— Э-м, нет, я попозже за ним зайду.

Драко надел футболку, пока она натягивала свой топик, отмечая, что тот вывернут наизнанку.

— Мне нужно идти, — Джинни схватила свои туфли, направляясь к тяжелой двери.

— Подожди! — Драко догнал ее и схватил за руку, — ты куда?

— Ухожу. Мне нужно… В смысле…

— Что случилось? — запальчиво спросил он. — Ты сошла с ума? Я думал, между нами что-то есть.

Джинни удивленно глянула на него:

— Я тоже так думала. Но ты остановил то, что между нами происходило. Все нормально. Я не хочу делать ничего, о чем могу впоследствии могу пожалеть.

Его взгляд был холодным, словно лед, а хватка усилилась:

— Из-за меня ты будешь жалеть?

— Нет, — вздохнула Джинни, опустив плечи, — однозначно, нет. Я готова к тому, чем мы собирались заняться.

Драко уставился на нее, и она почувствовала себя неловко в наступившей тишине:

— Мне нравится здесь, — наконец, произнес он, — но, мне кажется, что, если мы собираемся сделать что-то раздетыми, то нам лучше оказаться на кровати, а не на каменном полу. Я на самом деле не хотел отдавать тебе альбом. Это был повод позвать тебя к себе.

Джинни поднесла руку ко рту:

— Почему ты не сказал прямо?

— Потому что не мог просто сказать. Всегда должна быть какая-то… интрига, — Драко хмуро взглянул на нее, и Джинни, не удержавшись, захихикала. — Я не хотел, чтобы выглядело так, словно я зову тебя к себе просто перепихнуться.

— А зачем же ты меня к себе приглашаешь?

— О, Мерлин! Джинни, — Драко провел рукой по шее, и она заметила, что его щеки слегка порозовели: — Я хочу, чтобы ты пошла со мной, но не хочу, чтобы думала, что… Последние несколько недель мы просто общались, но мне кажется… — он вздохнул, чувствуя себя явно не в своей тарелке, — наверное, еще слишком рано об этом говорить.

— Не рано. Не надо говорить со мной загадками. Я не слизеринка. Не надо придумывать какие-то интриги, чтобы показать мне, кто ты есть на самом деле. И, если я хочу быть с тобой, значит, я этого действительно хочу, — Джинни слегка прикусила нижнюю губу, разглядывая его и размышляя о том, привязался ли он к ней так же сильно, как она к нему. — Я хочу пойти с тобой.

Рука об руку они спустились по винтовой лестнице, не обращая внимания на взгляды студентов, с которыми столкнулись в коридоре, пока ждали движущихся лестниц, чтобы добраться до подземелий.

Как только они вошли в его комнату, Драко закрыл дверь и сразу же притянул Джинни к себе, покрывая ее кожу поцелуями и срывая с нее одежду. Он нашел застежку ее бюстгальтера, замешкавшись лишь на секунду, перед тем как расстегнуть его. Он спустил бретельки с ее плеч, и бюстгальтер упал на пол.

Ее грудь, покрытая веснушками, ярко выделялась на фоне остального тела, перемазанного краской. Джинни хотела прикрыть грудь ладонями, но Драко, угадав ее желание, перехватил ее руки.

Она второй раз за час сняла с него футболку и потянулась к его брюкам, в то время как он подталкивал ее к кровати. Джинни повалилась на кровать, и Драко воспользовавшись моментом, стянул с нее трусики. Она всхлипнула, выгнула спину, пока он покрывал ее живот поцелуями. Драко стащил с себя брюки вместе с трусами и кинул их на пол, а сам накрыл ее тело своим.

— Ты уверена? — спросил он охрипшим голосом.

Джинни кивнула, убирая светлую челку с его лица:

— Я уверена.

— У тебя когда-нибудь было?

— Да, но я занималась этим по неправильной причине, — прошептала она, сжимая его руки.

Драко посмотрел ей в лицо, будто пытаясь отыскать ответ на свой вопрос: — Какая же причина движет тобой сейчас?

— Я хочу познать жизнь. Я устала отбиваться от смерти. Я точно знаю, что чувствую к тебе.

— Что же это?

Джинни ощутила, как он направил член в нее.

— Я ни с кем не чувствовала себя такой настоящей, как с тобой.

— Словно не боишься показать, каким на самом деле являешься, — это был не вопрос, а утверждение, а она поняла, что Драко имеет в виду себя.

— Будто я знала тебя всегда, но не имела возможности разглядеть.

— Словно я видел тебя большую часть своей жизни и не понимал, каким прекрасным человеком ты являешься, — выдохнул он ей в шею.

— Как мне бы хотелось наверстать все упущенное время без тебя.

Он толкнулся в нее, и Джинни почти задохнулась от ощущений, и обхватила ногами его гибкое тело.

— Как будто… — прошептал Драко, аккуратно двигаясь в ее напряженном лоне, — будто я влюбился.

Какое-то время спустя, анализируя собственные чувства, Джинни поняла, что не ощутила ни страха, ни нервозности, ни дискомфорта, когда Драко нежно вошел в нее. В тот момент ее накрыло лишь прекрасное чувство наполненности, в то время как он начал двигаться в ней.

— Я тоже, — прошептала Джинни.

Поначалу их движения были неуверенными, пока постепенно они не нашли подходящий им ритм, постанывая от удовольствия. Джинни казалось, она падает и падает в вечность, не ощущая ничего, кроме одеяла со звездами и Драко, двигающегося в ней, но она не испытывала страха. Она с радостью будет падать вечно, если он будет вместе с ней. Впервые за год Джинни чувствовала себя счастливой.

Они исследовали тела друг друга, оставляя подтеки зеленой краски на коже и кровати. Одной рукой Джинни провела по мускулистым плечам Драко, а другой — по его спине, размазывая краску по всему его позвоночнику. Она притянула его ближе к себе, целуя за ухом, и почувствовала, как его дыхание участилось. Джинни провела рукой по его спине, неосознанно размазывая то ли краску, то ли капельки пота по его коже, но ей было все равно.

Драко подхватил ее под бедра и перевернул их обоих. Джинни замерла, восстанавливая дыхание из-за напряжения от изменившейся позы. Когда она, наконец, смогла дышать, то открыла глаза и посмотрела на юношу под собой.

Он красив, поняла Джинни, невероятно красив. Черты его лица были такими же острыми, как мышцы на его груди и плечах, если бы не тепло его тела, она могла бы подумать, что он высечен из мрамора. На его коже цвета слоновой кости были размазаны пятна зеленой краски, Джинни провела рукой вверх, оставляя на груди Драко отпечатки своих пальцев, так же, как он оставил свой след на ней. Краска была повсюду. Она беспорядочно и чудесным образом связала их, подобно тому, как были сейчас связаны их тела. Чудесному черному покрывалу определенно потребуется стирка.

Джинни видела краску в своих волосах, когда наклонилась и поцеловала его, их губы встретились как раз в тот момент, когда она качнула бедрами. Пятно зеленой краски у Драко на щеке размазалось до самой скулы. Джинни поцеловала его сначала в шею, затем в плечо, оставляя на нем следы.

Жар между ними был таким сильным, что Джинни начало казаться, словно она не сможет этого выдержать. Но Драко так сильно вцепился в ее бедра, что она просто не могла сейчас отступить. Джинни отпустила себя, позволяя красному пожару и Драко захватить себя.

Когда все закончилось, они лежали в обнимку, уткнувшись друг в друга.

«Вот, о чем пишут в любовных романах», — блаженно подумала Джинни.

— Что мы будем делать дальше? — спросил Драко, когда они отдышались.

Она посмотрела на него, проведя пальцами по его голой груди. Такого выражения на его лице она никогда не видела прежде: полное надежды, нервное, даже ранимое. Тут было о чем подумать. О ее семье и друзьях, о его семье и друзьях, о литрах пролитой крови и о многом другом, о чем ей не хотелось думать после всех эмоций, которые были, возможно, самыми яркими в ее жизни.

— Мы просто будем продолжать, — наконец, произнесла она, — и посмотрим, куда нас это приведет.

— Думаю, все у нас будет хорошо.

— Я тоже так думаю.

* * *

Поздно вечером после рождественского ужина вместе с другими студентами, они с Драко сидели на выступе в башне, наблюдая за падающим снегом, и Джинни удивилась тому, как изменился мир вокруг нее.

— Ты до сих пор не забрала свой альбом с рисунками, — напомнил ей Драко. Он обнимал ее за талию, отчего Джинни чувствовала себя очень уютно, сидя между его ногами, откинувшись спиной на его грудь.

— Хорошо, я заберу его попозже.

— Я думал, ты хочешь получить назад автопортрет, — добавил он сухо.

— Нет, — покачала головой Джинни и, немного подумав, добавила: — Он твой. Это твой подарок на Рождество.

Драко наклонил голову, зарываясь лицом в ее волосы, и тихо рассмеялся: — Думаю, я никогда не забуду это Рождество.

— Как можно? — мягко спросила Джинни, и ее голос эхом разнесся по башне. В это Рождество она впервые почувствовала себя живой с тех пор, как тем летом Гарри уехал. Перед ней расстилалось будущее, и хотя единственное, что она могла сейчас делать, это надеяться, что будущее будет замечательным, именно таким, как она захочет. В тот момент Джинни поверила, что у нее все получится, так или иначе.

Драко уткнулся подбородком ей в плечо:

— Джин? — тихо шепнул он, — я выбираю тебя из всего мира. Просто хочу, чтобы ты это знала.