Возвращайся домой (гет)

We laughed at the darkness

So scared that we lost it

We stood on the ceilings

So tell me your secrets

I just can't stand to see you leaving

Видимо, произошла автокатастрофа.

Как-никак от удара её тело выбросило наполовину, и она без сознания лежала на капоте с кучей мелкого стекла, впившегося в талию. Больно не было, и она, выхватив нож, спрятанный под тонким платьем, набросилась на своего спасителя. Авария была ужасной силы, раз даже она вылетела из машины; она чувствовала, как из неё словно выжимали воздух, когда сиреневый автомобиль врезался в ограждение, отделявшее дорогу от гавани. После этого её сознание никак не могло стабилизироваться, мысли собрались в единый бесполезный комок. Её не существовало, пока действительность в прямом смысле не ударила её по голове, и она вернулась в дыру, называемую тюрьмой, с толстыми решетками, серыми стенами и до зубов вооружёнными охранниками повсюду.

Этот охранник тоже здесь. О, как она ненавидела его, эту жуткую непослушную игрушку с надписью «Альфа 01» на оружии. Когда она выберется из этого места, — а она знала, что выберется, — он будет первым, кто ощутит вкус её пушки. Она засунет ему в горло дуло и задушит. До этого момента он оставался её личным Дьяволом, но она умела играть в такие игры.

— Добро пожаловать обратно, — схватив её за волосы, прошептал он и бросил на холодный пол.

Харли не смогла удержаться от соблазна ответить. Когда она очнулась, то мельком вспомнила, как чьи-то руки судорожно выдёргивали её пальцы, обвившиеся вокруг его горла. Она смеялась над ним и пыталась откусить ему пол-лица, когда он сел на неё. Она прижал её тонкие руки к полу, потянулся за чем-то, чего она не видела, а затем она закричала.

Вскоре она проснулась, отходя от бесконечных попыток прийти в себя. Она всё ещё лежала на полу, одетая в грязную, разодранную тюремную робу, которая теперь едва прикрывала тело. Харли было слишком плохо, чтобы она могла ясно мыслить, но тем не менее хищный смех сошёл с её губ. Видимо, они вкололи ей слишком большую дозу; как будто кто-то пытался закрыть ей веки.

Она ждала, пока дымка рассеется.

Она чувствовала засохшую кровь на внутренней стороне бёдер. Слой крови был приличным, от неё несло, как от живого трупа. Харли провела пальцем по красным мазкам и попробовала их на вкус. Кровь явно не была свежей — она совершенно точно не из открытой раны.

Харли медленно села, всё в ней дрожало, и она, откинув голову назад и захлёбывающе смеясь, схватилась за живот. Через несколько секунд смех превратился в настоящие вопли, напоминавшие вой умирающей собаки.

Кровотечение открылось вновь, словно издеваясь над ней. Несколько дней она была слишком измотана и едва двигалась. Она лежала на земле и плавала в волнах ослепительно белой утопии в абсолютной тишине — не было слышно даже голосов. Она потянулась к нему, задыхаясь, и он мрачно-металлически улыбнулся ей в ответ. Она знала, что он наверняка ищет её. Должно быть, он гадает, куда же делась его Харли, и, когда он поймёт, он, конечно же, придёт. Если бы он был здесь, этого не случилось бы. Между ног у неё было что-то кровавое — оно не должно было покинуть её тело. Нет, нет, нет!

Её мысли, погружённые в пушистые облака, были грубо прерваны. Дико размахивая руками и ногами, она попыталась вырваться, но её тело вяло упало. Еду заменили на какую-то дрянь, поддерживающую жизнь, в рот засунули нечто, что позволяло выкручивать ей кости, — она кричала, пока были силы. Потом просто устала.

Вскоре кровотечение остановилось; кровь утекла в канализацию. Нет, Харли не умирала, они пока не могли выбросить её, как мусор, на помойку. Она снова вернулась в камеру, она и пустота в животе.

Альфа 01 — или, как она называла его про себя, Лидер группы напуганных мальчиков — давал ей новые клички. Ваше Безумейшество. Она была той самой сукой, отправившей половину его отряда в отделение интенсивной терапии только потому, что её кишки вдруг закровоточили. Она подыграла ему, чтобы нанести удар. И, когда в следующий раз он войдёт в её клетку, она будет готова.

Ей было интересно, что же покинуло её тело. Харли молча и неподвижно пялилась на толстые прутья клетки, пока дни шли своим чередом, — грязный и осквернённый ангел с полотном из длинных волос. У неё что-то украли.

Может, это была и не автокатастрофа. В конце концов, такое уже происходило.

«Вдруг это был какой-то дефект, связанный с твоим рождением?» — услужливо шептал ей разум, так реалистично, словно он сидел напротив неё на испачканном полу.

Похоже на последствия от того, как её избивал собственный дядя в тёмной комнате во время вечеринки. Ей было одиннадцать.

Или, может быть, самый мучительный вариант из всех: это была его вина. Но тогда и её тоже. Живи быстро, умри красиво — вот её девиз.

Их первый раз был ужасно болезненным и приятным — всё в одном. Это случилось после; она оцепенела, её зрение помутнело, и всё казалось размытым, точки появлялись и исчезали, гоняясь друг за другом. Она не могла вспомнить даже собственное имя, не говоря уже о том, где она. Но в её памяти был его ясный образ, и в её безумном душевном состоянии он по-прежнему оставался зеленоволосым ангелом.

После того как 450 вольт достигли её мозга, она была счастлива, когда мистер Джей взял её прямо на диагностическом столе. Она дразнила его и подталкивала к этому, безумно смеясь, хотя совершенно не было сил для чего-то подобного. Он приблизился и так грубо вошёл в неё, что Харли едва не потеряла сознание. Она схватилась за его татуированные руки, находившиеся около её головы, и потянулась за поцелуем. Он бил её, пока она не потеряла сознание. Его рычание около уха было лучшей колыбельной для неё. Тепло, разлившееся в ней, было последним, что она запомнила с того времени.

Она охотно приняла всё это. Кто знал, что один из самых безумных и психопатических её пациентов в конце концов захочет от неё ребёнка? Это был предел её мечтаний.

Но в то же время было много химикатов: кислота, которая отбеливала её кожу и волосы. Она убила и сгусток крошечных клеток, который уже начал расти внутри неё. Мистер Джей громко смеялся, и она смеялась вместе с ним, празднуя смерть их малыша, остатки которого разъедала всё та же кислота.

Пусто.

Её пальцы царапали усыпанную синяками кожу, ногти впивались в точку чуть выше пупка. По потолку двигались тени, она видела их боковым зрением; они танцевали, появляясь перед глазами и сразу же исчезая. Она поднимала руку, чтобы поймать их, но они всегда сбегали.

Ничего не осталось. У неё внутри была часть него. И её больше нет. Харли так долго не видела его — даже галлюцинации начали отступать. У неё не было ничего, кроме воспоминаний — их не смог забрать даже электрошок.

Она рухнула перед унитазом и смыла в него всё, что осталось. Она почти задохнулась. Стоя на дрожащих ногах, она повернулась к раковине и умылась. Она заметила, каким бледным стало её лицо — никакой макияж не мог скрыть этот болезненный оттенок.

Тушь потекла, тошнота удерживала её смертельной хваткой. Эта пытка длилась неделями, но Харли глушила её алкоголем. Да, стало сложнее танцевать в клубе, но она делала всё возможное. Она сделает всё, чтобы угодить мистеру Джею.

Она выскользнула из ванной комнаты.

— Пуддинг, — тихо позвала она так сладко, как только могла.

Она изо всех сил старалась изобразить свою обычную соблазнительную улыбку.

Он взглянул на неё, затачивая свои любимые ножи, но остановился, как только увидел, как она шатается у двери.

— Да, Харл? — мрачно ответил он.

Ему не нравилось, когда она напивалась. Он шагнул вперёд, но мир тут же обрушился на неё: она не спала сутками. В глазах сверкнуло чёрным и белым, и его руки поймали Харли прежде, чем её тело успело упасть.

Если бы она только вернулась к нему, всё стало бы куда лучше. Она с криком побежала прямо на электрическую решётку клетки, и крик не исчезал, пока она не рухнула на бетонный пол снова. Больше всего мир ей нравился, когда она не могла его видеть.

Она медленно проснулась, тусклые огни на потолке на мгновение ослепили её. Горло горело, было тяжело глотать. Харли осмотрелась: она лежала на куче простыней. На тумбочке стоял стакан воды. Что, чёрт подери, происходит?

Она попыталась сесть и, схватив все белые таблетки около стакана, бросила их в воду. Дверь открылась, и Харли увидела самого верного прислужника мистера Джея.

— Мисс Квинн, — начал он. Обычно он никогда не говорил с ней, но что-то определённо было не так.

Она уставилась на него.

— Где он?

— У него остались дела, — ответил Джон Фрост. — Мне было велено побыть с вами.

Побыть с ней? Она усмехнулась.

— Мне не нужна нянька, сладкий.

Она встала, отметив, что на ней было то же золотистое платье, что и раньше. Её всё ещё немного покачивало, но Харли быстро к этому привыкла. Она осмотрелась и улыбнулась, заметив любимую надпись 'любовь/ненависть' на пистолете, лежавшем на комоде. Она схватила его и быстро взглянула в зеркало: ей определённо нужно было принять душ.

Фрост лучше всех знал Квинн, но приказ есть приказ.

— Он сказал, что вы должны остаться здесь. Скоро прибудет доктор.

Доктор?.. Харли замерла с оружием в руке. Он пригласил доктора? Точнее, его доставили сюда с дулом пистолета, прижатым к горлу.

— Что? — прошипела она, почти смеясь над этой мыслью.

Мистер Джей ненавидел врачей, но обожал играть с ними в русскую рулетку. В ином случае он никогда не позвал бы ни одного из них.

— Вас долго не было, — ответил Фрост с каменным лицом. Как обычно.

— И что с того? — огрызнулась Харли. Она заметила, что он ошеломлён, но старался не подавать виду. — Что они сказали? — пытаясь отогнать разочарование, она клацнула зубами, а не очаровательно улыбнулась.

В дверь постучали. Двое прислужников мистера Джея втолкнули сопротивлявшуюся женщину в комнату. Один из них прижимал пистолет к её спине. Джонни Фрост кивнул, указывая на женщину.

— Она всё скажет.

Иногда она мечтала. Мечтала о том, как мистер Джей заберёт её и она вновь окажется в его объятиях, а всё остальное будет совершенно не важно. Конечно же, однажды он приедет и заберёт её.

Она попросила бы Пудинга проявить особую заботу по отношению к Лидеру. Серое вещество Альфы 01 размажется по полу вскоре после того, как он поцелует её ботинки.

Когда в следующий раз Лидер и его мальчики пришли к ней — ванильное или клубничное? — она не стала дразнить их. Они подумали, что наконец сломали её.

Харли пихнула женщину на пол, целясь в лицо пистолетом.

— Хватит страдать хернёй, куколка, иначе мне придётся поработать над твоими манерами. Просто веди себя хорошо, ясно? Я сваливаю отсюда сегодня же.

— Я-я... Я взяла у вас анализы... — промямлила доктор. — Тест был положительным... Я-я... Уверена...

Харли опустила пистолет. Глаза расширились, сердце билось как сумасшедшее, отдаваясь дробью в уши. Рука потянулась к животу. Она стояла неподвижно, кусая губы, пока не почувствовала привкус железа. Она была последней, кто узнал. Все уже были в курсе.

Она прикончила женщину быстрым выстрелом. Пока прислужник избавлялся от тела, Харли оставалась неподвижной. Закрыть глаза, дышать глубоко — вот так.

Она почувствовала, как на губах расползается улыбка.

Всё ещё хромая после последней стычки с охранниками, Харли опустилась на холодный пол. Её разум пытался разбудить её, и она медленно подняла, казалось, чугунную голову, чтобы взглянуть на люминесцентные лампы.

В её сознании мистер Джей достал её из воды прежде, чем Бетси удалось бы украсть её. Он знал, что она не умела плавать, и иногда шутил над ней, бросая в воду, но он всегда возвращался. Он никогда не позволил бы ей утонуть.

Однажды он придёт и освободит её. Она знала это.

«И, возможно, — подумала она и перевернулась на другой бок, — я больше не буду чувствовать эту пустоту».

So go on, go home [1].

__________

[1] Строки из песни Beyoncé — Heaven