О второстепенном (джен)

— Скажи мне, Тедди...

Виктуар не касается венчиков кладбищенских цветков; она не суеверна, но, кажется, они ядовиты. Цвет ягод на ее губах ярче любых помад — пускай смертельны, но вкуснее их нет.

Майское солнце во всех фазах луны проходит над их головами. Они не смотрят на него. Им видны только даты на надгробных плитах, стелющихся друг за другом до зеленеющего холма.

Виктуар отворачивается, кусая красные от сока земляники губы и внутренне сгорая от незаслуженного стыда. Дата после тире знакомая до боли, и проклятая двойка преследует ее всю жизнь и, кажется, даже чуточку дольше — на тот самый год форы, дарованной смертью.

Рука Тедди едва теплее камня, но она находит ее ладонь и греет теплом сжатые в привычном припадке отчаяния пальцы. Виктуар улавливает вибрацию воздуха — Тедди моргает и смотрит, смотрит, ожидая важнейшего вопроса за сегодняшний день.

— С Днем Рождения, — он примораживает ее к месту поцелуем в висок, в который бьется конвульсивно мысль о невымоленном прощении. — Это не твоя вина.

Виктуар не договаривает.

Тедди говорит ей самое нужное.