Вы можете снова возразить, указывая на долгую прелюдию к поединку сорок пятого, но тут как раз ответственности Дамблдора по минимуму. Дуэлировать с бывшим другом его вынуждает не совесть (повторюсь, в появлении конкретно этого Темного Лорда нет его вины, есть лишь память об ошибках юности), а судьба в лице общества, от него требуют поединка, следуя алогичнейшей из исторических аксиом «Кроме тебя некому». И Дамблдор – человек Долга – покорно взваливает на плечи общественное доверие. Иначе объясните мне, с какого перепугу сражаться с Гриндевальдом обязан именно он? Не Беовульф, чай, не Илья Муромец и даже не аврор… Единомышленник полувековой давности? Но о подробностях двухмесячного проживания Геллерта в Лощине Годрика знают единицы, плюс, повторюсь, дружить и мечтать – не преступление. То, что дедушка так душераздирающе скорбит по поводу своего юношеского эгоизма – это другое следствие трагедии: с момента гибели Арианы в ход развития личности полноправно включается Совесть со всей своей инквизиторской атрибутикой, и угрызения оной терзают носителя – здесь вы тоже абсолютно правы – пропорционально масштабу личности, в десятикратном размере. Взваливать на себя чужие грехи Альбус не станет, но и от своих никогда не отопрется, огребет в полной мере. Соглашаясь с навязанной ему ролью победителя Гриндевальда, он включает внутри себя мощный механизм совести, и злая собака тут же начинает кусать Альбуса за его слабости имени друга Геллерта – больше-то ей здесь зацепиться не за что. Историю этого, самого первого душевного раздрая Дамб и выдает Гаррику в посмертии, потому как следующие куда менее безобидны. Хорошо, что Рита Скитер в своей книженции ограничилась делами давно минувшими, а до сиквела руки не дошли, иначе разговор покойников легко мог вырасти в ГП-8…