Как рождается ненависть

О чём канон умолчал
Люциус Малфой блестяще отыграл в замке роль обманутого и поверженного, когда позволил Поттеру «освободить» домового эльфа: пусть мальчишка самоуверенно думает, что может осилить взрослого мага. Добби остался шпионить в Хогвартсе, но большую часть времени всё же проводил в родовом особняке Малфоев. А Люциус хоть и придумал план «освобождения», но ему не понравилось, с каким воодушевлением эльф исполнил свою роль. Ещё и уши раздул от гордости, и глазёнками сверкал, и даже вне сценария понёс отсебятину, дескать «не смей трогать Гарри Поттера». В общем, в Малфой-меноре Добби ожидало многолетнее наказание. Особенно изобретателен был наследник, который превратил эльфа в прикроватный столик. На голове Добби лежали то носки, то исподнее, то ботинки, то, как сейчас, огрызки яблок. Эльф с немереной волшебной силой страдал от унижения, мучился, пытался лечиться болью (прижигал пальцы). Но! Сквозь многочисленные обеты и клятвы пробивало себе путь неведанное ему ранее чувство – ненависть! В памяти всплывали случайно услышанные неведомые слова неведомой песни, которая будоражила душу эльфа своей мощью:
Вставай, проклятьем заклеймённый,
Весь мир голодных и рабов!
Кипит наш разум возмущённый
И в смертный бой вести готов.
Весь мир насилья мы разрушим
До основанья, а затем
Мы наш, мы новый мир построим, —
Кто был ничем, тот станет всем.

И вот это он тоже вспоминал:
Презренны вы в своем богатстве,
Угля и стали короли!
Вы ваши троны, тунеядцы,
На наших спинах возвели!

Уши эльфа начали вздуваться, как стяг на ветру, заблестели глаза, но тут в затылок прилетела банановая кожура…