Питер (джен)

Промозглый осенний холод пробивался под плащ, ледяной ветер трепал мантию и едва не сбивал с ног. Впрочем, вполне мог бы и сбить — за последние два года Питер изрядно потерял в весе. Обычно он шёл, держась ближе к домам и заборам, а то и вовсе трансгрессировал. Но сегодня у него было слишком уж плохое настроение, а показываться матери в таком виде не следовало. Она и так едва оправилась после предательства мужа…

Да, полгода назад Алекс Петтигрю собрал свои вещички и исчез. Без объяснений, незаметно и тайком. Питер, к слову, никогда не любил отчима (отца и вовсе не знал), но знал о чувствах матери и держал своё мнение при себе. Как всегда, впрочем. Интересно, он вообще когда-нибудь наберётся смелости высказать его?

А разъяснилось всё просто. Мистер Петтигрю испугался войны. Испугался того, что женился на грязнокровке, а Пожиратели Смерти такого не прощают. И решил сбежать, пока не поздно. Питер был уверен: при встрече он сделает вид, что не знает их. Жаль только, что мама никак не хотела этого понять. Наверное, действительно любила его…

Питер задрал воротник мантии и снова сунул руку в карман, по привычке держась за палочку. По-настоящему он уже почти не сомневался в том, что Волан-де-Морт победит. Никто в здравом уме не верил, что Орден Феникса сможет выиграть войну. Враги же применяют тёмную магию, недоступную для Министерства! Именно из-за этого Питер сегодня и поругался с Сириусом: когда осторожно намекнул, что хватит вызываться добровольцами на опасные операции.

— Не понял, — Сириус, до этого почти не слушающий, вдруг изумлённо посмотрел на Питера. — Хвост, ты что, боишься?

Питер отвёл взгляд. Естественно, он боялся. Кто не боится кидаться под Непростительные? Ну, кроме Блэка и Поттера, конечно. Они-то герои! Всегда такими были!

— Я просто не вижу в этом смысла, — робко произнёс Питер. — Там и без вас… то есть без нас хватает людей. Зачем эти бессмысленные жертвы?

— Бессмысленные? — Сириус сузил глаза. — Ты хочешь сказать, Питер, что наши операции — бессмысленны?

Питер трусливо затоптался на месте.

— Нет… я не это хотел сказать, Сириус… — забормотал он. — Просто… там легко погибнуть, а в итоге всё равно они успеют убить больше, чем наши…

Сириус презрительно усмехнулся и оборвал Питера:

— Всё ясно, Хвост. Ты просто трус. Не хочешь идти — можешь валить сейчас, тебя никто не держит.

Питер сцепил руки, и его голубые глаза панически забегали. К счастью, в этот момент к ним быстро приблизилась Доркас Мэдоуз, оценила обстановку и несколькими словами заставила Сириуса улыбнуться. С тех пор, как началась война, Блэк, и так не отличавшийся особой сдержанностью, стал неуправляем. Он практически никого не слушал, и успокоить его удавалось только Джеймсу и Доркас. Тоненькая умная девочка, быстрая и незаметная, она была на год моложе Мародёров, и тем не менее могла дать им фору в использовании любых невербальных заклинаний. Питер ещё со школы замечал, что последние два курса она часто крутилась возле них, ловя каждое слово Блэка и заразительно смеясь его шуткам. Правда, Сириус её почти не замечал… зато именно Доркас, как никто другой, умела отвлечь Бродягу.

Сейчас, вдали от штаб-квартиры Ордена, обида вспыхнула в Питере с новой силой. Он больше не спорил с Сириусом и не сказал ни слова, но какого чёрта они решили, что имеют право решать за него и рисковать его жизнью, как своей?!

Питер от души завидовал сейчас Джеймсу, Сириусу, даже Римусу. Они, кажется, знали, за что сражались. Питер не знал. Последнее время он все чаще думал, что было бы куда проще, если бы Министерство пошло на уступки. Тогда, глядишь, эта ужасная война наконец-то кончилась бы!

Питер и сам не знал, в какой момент у него появились эти мысли. Может быть, тогда, когда на его глазах под Авадой рухнул на землю Бенджи Фенвик, высокий и крепкий парень, единственный в Ордене когтевранец? Или тогда, когда он впервые увидел Чёрную Метку над домом Боунсов? Да, Питер оградил свой дом всеми всевозможными заклятиями, но другие тоже так делали… и проиграли. Что помешает и ему, вернувшись домой, обнаружить зелёный череп с выползающей изо рта змеёй?

Но попробуй расскажи о чем-то подобном Джеймсу… В лучшем случае отпустит одну из своих дурацких шуточек. А в худшем расскажет Сириусу, и этот жизни потом не даст своими подколками.

«Да, я трус! Что теперь, растоптать меня за это?»

Если честно, такое оскорбление было удивительно мягким со стороны Бродяги. Ещё в школе его любимой шуткой было расспрашивать Питера о том, как он подкупил Шляпу, чтобы та определила его на Гриффиндор. Делал он это всякий раз, когда Питер пытался отмазаться от участия в очередной шалости. Сириус, конечно, говорил так не со зла, просто чтобы повеселиться и повеселить остальных, и Питер, не желая расстраивать его, угодливо хихикал над собой. Правда, когда он попробовал подкалывать друга тем же (как же, Блэк в Гриффиндоре!), то наткнулся на опасный взгляд и испуганно притих.

Вот так всегда! Им все, а ему ничего! Один только Римус, кажется, всерьез считал Петтигрю другом.

"Ну-ка, Питер, прекращай! — мысленно прикрикнул он. — Не важно, о чём ты там думаешь, другого пути всё равно нет ".

Стало холоднее, и Питер ускорил шаг. Мокрая мантия ни чуточки не грела, и сейчас он больше всего мечтал о камине и о тёплом молоке — его он любил с детства. Эти мечты невольно заставили его улыбнуться и ускорить шаг. Он свернул в переулок, пересёк палисадник, открыл дверь дома и шагнул внутрь.

Внутри было темно и тихо. Наверное, мама легла спать. Вот и хорошо, ей нужно больше отдыхать, так говорил медик. Питер отряхнул мантию, разулся и шагнул в гостиную.

— Мам! — тихонько позвал он. — Мама, ты здесь?

Он зашарил по стене в поисках выключателя, ударился обо что-то рукой и чертыхнулся.

— Люмос Максима! — отчётливо сказал незнакомый голос.

Яркий свет ударил по глазами, заставив Питера зажмуриться. Перед глазами поплыли разноцветные круги, но он заставил себя открыть их… лишь для того, чтобы увидеть мать, лежащую в неестественной позе на диване, и четыре фигуры вокруг неё — в масках и чёрных плащах.

— Ну, здравствуйте, мистер Петтигрю, — хладнокровно проговорил один из незнакомцев.

"Пожиратели!"

Всё внутри охнуло и рухнуло куда-то в пропасть. Почти теряя сознание, Питер автоматически выхватил палочку и ткнул в ближнюю фигуру:

— Остолбеней!

Всё-таки орденская выучка дала о себе знать…

Пожирателя отшвырнуло. Питер ударил ещё раз, Петрификусом, но промахнулся. Кто-то из Пожирателей крикнул:

— Экспеллиармус!

Палочка Питера мигом покинула его и отлетела к Пожирателю. Питер попятился, приготовляясь спрятаться за большим креслом от следующего заклятия, но его не последовало. Вместо этого к нему рванулись двое Пожирателей одновременно и крепко взяли за локти.

Засвистело, лёгкие чуть не лопнули от недостатка воздуха, внутренности больно сдавило… "Бедная мама", — успел подумать Питер, прежде чем всё затопила тьма.