Что таится за фасадом? (джен)

Вечер четверга выдался для Грэхема Причарда на редкость удачным. Никаких новых дел, старые все закрыты, отчёты все сделаны и проверены — красота! В кои-то веки он ушёл с работы так, как это, теоретически, было положено — в шесть. А не в десять и не глубоко за полночь, как это бывало обычно. Внезапный свободный вечер требовал чего-то особенного — например... впрочем, сперва надо было поесть.

Обедать Причард отправился в один из крохотных маггловских баров, расположенных неподалёку от министерства. Меню там было весьма скудное, но стейки — отменные, да и портер там подавали отличный, а что ещё нужно для голодного и готовящегося к весёлому времяпровождению человека?

Он устроился у окна, беззастенчиво согнав с места наложением лёгонького «Конфундуса» магглов — в конце концов, посидят за другим столиком, не проблема — и в ожидании трапезы с удовольствием начал раскуривать трубку.

— Грэм? Грэхем Причард? — услышал он за спиной неуверенный, но вполне знакомый голос. — Добрый вечер!

— Тео! — радостно воскликнул Причард, узнав Теофраста Бёрджиса, сына старых друзей их семьи. Теофраст был немного постарше и учился на Хаффлпаффе, так что в школе они особенно не общались, но с детства встречались во время праздников и неплохо относились друг к другу. А поскольку Грэхем был сейчас настроен на общение, встреча эта его обрадовала. Да и мелькнувшая в его голове шальная мысль о том, как будет забавно потащить этого правильного тихоню в какое-нибудь злачное место, показалась ему интересной — так что он заулыбался и поманил Бёрджиса. — Какими судьбами? Устраивайся, — он кивнул на стул напротив. — Советую стейк и портер — они здесь почти так же совершенны, как у меня дома.

— Спасибо, — Бёрджис аккуратно расправил трансфигурированную в легкий маггловский плащ мантию и опустился на стул. — Стейк и портер — это хорошо, я проголодался... а дома пусто, как в Хоге летом, — он слабо улыбнулся. — Как твои дела?

— Ну, учитывая, что на часах всего лишь начало седьмого, а я уже сижу здесь — просто отлично! — сказал Причард, подзывая медлительную, словно спящую на ходу официантку. — Ну а ты как?

— Я? Нормально, — грустно вздохнул Бёрджис. — Выдалось спокойное дежурство, вот я и решил выбраться куда-нибудь посидеть. Домой идти не хочется, вот я и, — он махнул рукой и посмотрел на стоящую перед Причардом тарелку со стейком. — Ты прав, выглядит неплохо.

— Нормально, говоришь? — прищурился Причард. — Ну, как скажешь, — проговорил он с сомнением. — Однако вид у тебя не слишком довольный — примерно как у Поттера после какого-нибудь сложного и спорного дела. С пациентом случилось что?

— Слава Мерлину, с пациентами все хорошо, — Бёрджис покрутил в руках вилку, потыкал ею как раз принесённый ему стейк и отложил в сторону. — А вот... ты про Поттера сейчас сказал — вы же работаете вместе, так? Скажи, ты не замечал за ним ничего... странного? — и он с тревогой посмотрел на Причарда.

Причард хотел было пошутить, но сдержался — больно уж серьёзным выглядел Бёрджис.

— Вроде нет, — подумав, ответил Причард. — Ты бы хоть подсказал, о какой сфере речь...

Слухи, что ли, опять ходят какие-то? Слухи Причард любил — да и просто знал, что их нужно отслеживать, чтобы, при необходимости, пресекать, ибо порой слух может ударить по тебе куда сильнее, чем правда.

— Я даже не знаю, как сказать, — замялся Бёрджис. — Ты не замечал за ним... немотивированной жестокости?

— Ну, — аккуратно проговорил Причард, — Аврорат, ты знаешь, не Мунго, и добрых и нежных людей у нас там исчезающе мало. А почему ты спрашиваешь?

— Значит, это правда, — понурился Бёрджис. — А я сначала ушам своим не поверил — решил, что это шутка такая... Мерлин. Как можно избить беззащитное животное? — и он с печальным недоумением взглянул на Причарда.

— Поттер избил какое-то животное? — уточнил Причард. — Тео, расскажи толком, пожалуйста. Что ты узнал?

Избивающий беззащитное животное Гарри Поттер представлялся ему таким же сюрреалистичным, как танцующий взрывопотам, превратившаяся в домашнюю клушу Фоссет или, к примеру, он сам, мирно стоящий за аптечным прилавком.

— Я случайно услышал обрывок разговора... вернее, мальчик разговаривал со своим питомцем... и обронил фразу, что если он опять станет... докучать мистеру Поттеру, то Поттер его побьет — и отбиться зверек просто не сможет, — тихо сказал Бёрджис. — Я сначала решил, что это розыгрыш или шутка... но теперь... я не знаю, что думать! Если Главный Аврор позволяет себе срываться на тех, кто слаб и беззащитен... У меня тревожное предчувствие, что на этом он может не остановиться.

Причард озадаченно покрутил в руках вилку. Нет, решительно нет — избивающий «зверька», хоть беззащитного, хоть вполне защищенного, Поттер никак не вписывался в его картину мира.

— Может быть, — Причард раздражённо выцепил из своих волос упавшего в них с потолка большого жука и с отвращением выбросил его за окно, в котором ради этого на секунду убрал стекло, тут же и восстановив его с такой скоростью, что никто из присутствующих этого даже не заметил, — речь шла о каком-нибудь другом Поттере? В конце концов, у Гарри есть двое сыновей — возможно, мальчик имел в виду кого-то из них? — осторожно спросил он, честно пытаясь представить себе описанную Бёрджисом сцену.

— Ох... — Бёрджис нервно сжал пальцы, — мне даже в голову не пришло... а скорее всего, так оно и есть... Вряд ли Тони мог где-то столкнуться с мистером Поттером, а вот с кем-то из его сыновей — вполне. И все-таки, бить животное — это чересчур. Да, характер у этого книззла своеобразный... но тем не менее. Как ты считаешь, если я попробую поговорить с мистером Поттером о поведении его сыновей? Ведь если ребенок с детства будет поступать таким образом... — он смешался и опустил глаза.

Книззл?

Причард насторожился.

— А что, — медленно проговорил он. — Ты знаешь — мне кажется, это хорошая мысль. Даже очень хорошая... бить животных отвратительно, — решительно согласился Причард. — А что за книззл? И что у него с характером? И откуда, кстати, ты его знаешь?

— У одной моей коллеги, — Бёрджис густо покраснел, — есть сын, который держит книззла. Хотя мне иногда кажется, что этот книззл считает, что он держит мальчика... очень уж поведение у него хозяйское. Вот поневоле поверишь в магию имени, — Бёрджис слабо улыбнулся. — Может, если бы этого книззла назвали Угольком или Мавром, он вел бы себя иначе. Но он же целый Лорд! Слава Мерлину, хоть не Темный.

— А откуда ты знаешь сына коллеги? — хитро заулыбался Причард, у которого внезапно появились определённые подозрения по поводу имён коллеги и сына. Однако озвучивать он их не спешил — уж очень ему понравилась мысль о беседе Бёрджиса с Поттером по поводу жестокого обращения с несчастным животным. Да, это определённо стоило того, чтобы увидеть. Он сделал невинные и удивлённые глаза и переспросил: — Лорд? Ты говоришь, Уголёк или Мавр... он чёрного цвета, что ли?

Сдерживать смех ему становилось всё труднее — но профессия прекрасно вымуштровала его, и всё, что можно было заметить по его лицу — лишь пристальное, возможно, немного излишне, внимание.

— Мы же вместе работаем, — Бёрджис невидящим взглядом посмотрел в окно, — то есть... я как-то пришел к ним в гости, и мы разговаривали с мальчиком про больную лапу его питомца. Вот Тони и упомянул Поттера, который может побить его книззла.

Причард тихо вздохнул.

Теофраст был, на его взгляд, прекрасным целителем, да и человеком хорошим, но с женщинами у него не складывалось просто катастрофически. Пару раз Причард даже пытался ему помочь, но ничего путного из тех попыток не вышло... однако почему бы не попробовать в третий?

— Красивая? — спросил он мягко и дружелюбно.

— Кто? — смущенно спросил Бёрджис. И торопливо перевел разговор на более приемлемую тему. — А Лорд... Да, ты прав, он черного цвета... очень крупный, ухоженный... со специфическим чувством юмора, — Бёрджис невольно покосился на свои ботинки. Ботинки, разумеется, были другими — Лорд все делал очень основательно, и никакое Репаро после него не работало.

Но Причард не собирался позволять увести разговор с такой увлекательной темы, как коллега, к которой Теофраст ходил в гости. Впрочем, описание книззла заставило его губы предательски дрогнуть, и Причард, быстро взяв со стола кружку, поднёс её ко рту, будто бы делая глоток, но на деле даже не пытаясь отпивать сейчас из неё.

— Твоя коллега, — ласково и проникновенно ответил Причард. — Ты как к ней домой-то попал?

— Фран... Да, она очень красивая, — Бёрджис опустил голову. — Она меня пригласила в гости... а потом я пригласил ее с сыном на пикник... Мерлин! Как можно быть таким идиотом! Ну что мне мешало проверить, есть ли там поблизости что-то опасное? Это же маггловская река, там кельпи сто лет не появлялись, — он расстроенно махнул рукой.

— Так, погоди, — остановил его Причард. — Толком объясни, что случилось. Река, пикник, кельпи... все целы, надеюсь?

— Слава Мерлину, все, — вздохнул Бёрджис, — хотя, если бы не Лорд... я ведь успел вытащить мальчика буквально в последнюю минуту, эта мерзавка уже собралась нырять... а теперь все. Она меня никогда не простит... да я и сам себя не прощу, — и он, взяв наконец свою кружку, начал торопливо пить портер, словно простую воду.

— Всё равно я не понял, — сказал Причард. — Ты мальчика вытащил, так? А его мама... твоя коллега на тебя всё равно обиделась? Она сказала, за что?

— Я же подверг опасности ее ребенка, — тихо и печально сказал Бёрджис. — Так что... она ничего мне не сказала, только... мы теперь общаемся строго по делу. Вот всё и закончилось, не начавшись — и всецело по моей вине.

— Так надо это исправить, — решительно заявил Причард. — Ты, вроде, сказал, река маггловская? Откуда тебе было знать, что там водятся кельпи? Надо донести сию мысль до твоей коллеги. Ты в министерство про тварь сообщил? — поинтересовался он деловито.

Вечер обещал быть куда интереснее, нежели предполагал Причард, и он с удовольствием готов был потратить его на обустраивание личной жизни приятеля.

А в Сохо он и ночью успеет.

— Конечно, сообщил, — удивился Бёрджис. — Сразу же — не оставлять же кельпи там, чтобы она людей топила. У магглов против нее шансов вообще нет. Так что из Департамента по контролю за магическими существами прибыли сразу, а я оправился в Мунго — мальчик все-таки нахлебался воды, да ещё испугался...

— Слушай, — Причард отхлебнул портера и отправил в рот последний кусочек стейка. — А расскажи-ка мне поподробнее, что там случилось с мальчиком и как ты его спасал? И когда это было? И что за река? В общем — давай ты мне всё подробно расскажешь, а я придумаю, как объяснить твоей коллеге, что сердиться ей на тебя не за что. Наверняка эта кельпи просто туда забрела случайно — и даже испроверяйся ты весь накануне, никого бы ты не нашёл. Попробуем ситуацию исправить.

Бёрджис тяжело вздохнул — и начал рассказывать. Нетронутый стейк остывал на тарелке, но несчастный целитель не обращал на него никакого внимания. Выговориться ему хотелось давно — а Причард, когда хотел, мог быть замечательным слушателем.

А он очень хотел — и, сочувственно кивая и время от времени задавая ненавязчивые наводящие вопросы, в итоге сумел составить полную картину произошедшего, окончательно убедившись в том, что хорошо знает, о каком именно «мистере Поттере» шла в самом начале их разговора речь. Но сейчас Причарду было не до него, и когда Бёрджис закончил, Грэхем сказал очень тепло и уверенно:

— Я думаю, она не права, Тео. И как Старший Аурор ответственно тебе заявляю — ты действовал идеально.

— Да? — неуверенно спросил Бёрджис. — Спасибо. А то я просто извелся за это время, все думал, что это только моя вина, — он слабо улыбнулся. — Но все равно... она меня не простит, — тоскливо добавил Бёрджис. — Она ведь даже от подработок отказалась — только чтобы меньше со мной сталкиваться.

— Простит, — безапелляционно заявил Причард. — Никуда не денется. Женщины, Тео, хороши тем же, чем и ужасны — своей непоследовательностью. Не все, разумеется, — тут же заметил он. — Но твоя коллега, насколько я понимаю, как раз из них. А значит, вполне может и передумать. В общем, так, — он посмотрел на часы и задумался. — Сегодня делать что-нибудь уже поздно — а завтра я постараюсь открыть ей глаза.

План у него в голове сложился мгновенно — надо было только узнать, кто из Отдела по контролю занимался этим делом. А что делать дальше, он уже знал.

* * *

В пятницу, ближе к обеду, Франческу вдруг вызвал заведующий её отделением Леонард Грейвз.

— Миссис Эспозито, — сказал он сидящей за его столом сурового вида широкоплечей коротко стриженой волшебнице, которую и представил Франческе, — это миссис Нобс из Департамента по контролю за магическими существами — она хотела побеседовать с вами о каком-то недавнем происшествии. Я вас оставлю, — он вышел из-за стола и любезно предложил миссис Нобс, — прошу вас, располагайтесь — я вас покину и не стану мешать, — сказал он, уходя и плотно закрывая за собой дверь.

— Миссис Эспозито, Департамент по контролю за магическими существами приносит вам извинения за досадный инцидент, — начала миссис Нобс. — Кельпи, которая выбралась в маггловскую часть Британии, явление крайне редкое. И вам очень повезло, что мистер Бёрджис не растерялся и сумел ее обезвредить до того, как ваш сын мог серьезно пострадать.

Франческа растерянно сморгнула.

«Крайне редкое»? «Повезло»?

— Так кельпи там не водятся постоянно? — задала она на редкость глупый вопрос. «Редкое явление»? Как же так?

— Что вы, миссис Эспозито! — удивленно посмотрела на нее миссис Нобс. — Последний случай появления кельпи в маггловской Британии зафиксирован в 1848 году. В магической части кельпи еще можно было встретить в начале прошлого столетия, перед войной с Гриндевальдом, но теперь они все находятся в заповедниках. Мы расследуем, как эта особь сумела из заповедника выбраться — и уверяю вас, расследование будет очень тщательным. Кстати, как могло произойти, что ваш сын решил покататься на кельпи? Он ведь не магглорожденный — обычно дети прекрасно знают, что не стоит подходить к этим существам.

— Мы всего полгода назад переехали из Америки, — тихо сказала Франческа. — Там нет кельпи... вот он ничего про них и не знал. Как, впрочем, и я... я всё думала, что надо получше изучить здешних животных — и вот, — её губы дрогнули.

Она едва не расплакалась. Франческа чувствовала себя виноватой — и перед сыном, и, особенно, перед Бёрджисом. Оказывается, он ни в чём не был виноват — а как героически он бросился в воду! А она...

Франческа тихонько всхипнула.

— Успокойтесь, миссис Эспозито, — миссис Нобс трансфигурировала из лежащего на столе пергамента стакан и наполнила его с помощью Акваменти чистой водой. — Вот, выпейте. Все хорошо, что хорошо кончается. Вы позволите дать вам добрый совет? Познакомьте вашего сына с кем-то из его ровесников, живущих здесь с рождения. Или сами вместе с ним изучите, что может угрожать ребенку. Ведь не можете же вы его держать взаперти!

— Конечно, — Франческа выпила воду и посмотрела на миссис Нобс очень несчастными глазами. — Я просто... Да, я обязательно его с кем-нибудь познакомлю и книги ему куплю... ему через год в Хогвартс ехать...

Она опять всхлипнула, подумав о Бёрджисе. Он ей нравился — до этого ужасного случая. Потом она разозлилась и отшила его — а теперь оказалось, что и не виноват ни в чём и вообще герой... Мерлин, ну почему, почему же ей так не везёт с мужчинами? И даже когда вроде бы повезло — почему всё так глупо выходит?

Миссис Нобс вежливо попрощалась и покинула кабинет. Грейвз, вошедший за ней, посмотрел на расстроенную Франческу и спросил:

— С вами все в порядке, миссис Эспозито? — но она только махнула рукой и почти убежала из его кабинета.

А дома ее встретили сидящие взаперти Тони с Лордом. Очень сердитым Лордом, который от скуки изодрал когтями обшивку дивана — и теперь они оба ожидали сурового разноса.

Но Франческа не только не стала его ругать, но даже, подхватив его на руки, прижала к себе, расцеловала — и, наконец-то, расплакалась.

— Мам, ты чего? — изумился, а потом даже испугался Тони. Не менее изумленный Лорд даже не стал царапаться, а только вывернулся из ее рук и уставился на хозяйку круглыми янтарно-желтыми глазами, в которых горел вопрос: «И что это было?»

— Ничего, — Франческа, плача, прижала к себе сына, а потом села на диван, притянула его к себе, усадила, как маленького, на колени и, продолжая горько-горько рыдать, обняла и прижала его к себе так крепко, что у мальчика перехватило дыхание. Почему, ну почему она всё сломала? Даже не попыталась сама выяснить, что там с этими кельпи или хотя бы выслушать Тео... Бёрджиса. Даже мистера Бёрджиса теперь, что уж.

Ещё и дополнительные дежурства сняла.

А он же всё наверняка понял. И, конечно, обиделся...

— Мама! — Тони перепугался еще сильнее, когда, как ему показалось, понял причину ее слез. — Мама, его что, выпустили из тюрьмы? Или он убежал? Лорд, — повернулся он к питомцу, — сможешь снова позвать мистера Причарда?

— Мя! — с готовностью отозвался Лорд и выразительно посмотрел на запертое окно. — Мр-ряу!

— Нет! — замотала головой Франческа, разрыдавшись ещё сильнее. — Нет, что ты... нет-нет, его оттуда не выпустят... просто... ох, Тони, твоя мама такая дура...

Лорд выразительно посмотрел на Тони, от всей своей души соглашаясь с определением, которое дала себе Франческа. Озвучивать свое мнение деликатный книззл не стал.

— Ну, слава Мерлину, — пробурчал успокоившийся Тони. — А почему дура-то? Дуры в Мунго не работают...

— Дуры везде работают, — улыбнулась она сквозь слёзы и снова его крепко к себе прижала. — Ко мне сегодня приходили из Департамента по контролю за магическими существами, — утирая текущие по щекам слёзы, сказала она. — Оказывается, тот... та кельпи вообще взялась непонятно откуда — а я, — она вновь заплакала и перебила саму себя. — А ещё они верно сказали, что очень мало знаешь о Британии — и это, конечно же, безобразие. Я завтра же куплю тебе книги — и надо найти тебе в друзья какого-нибудь ровесника-волшебника, — сказала она решительно. — Я слышала, у одной моей коллеги есть дочка примерно твоего возраста — думаю, нужно будет подружить вас.

— Чего? — возмутился Тони. — Девчонка? И что мы с ней делать должны? Болтать про новые мантии, цветочки и бантики? — Лорд возмущенно зашипел. — Друзей люди сами ищут, тебе же вот не понравилось, когда я мистера Причарда приглашал! — и мальчик сердито уставился на маму.

— Но тебе нужно общаться с ровесниками-волшебниками! — тоже почему-то рассердилась Франческа. — У тебя должны быть друзья и... да какая разница, девочка или мальчик? Не спорь — я непременно вас познакомлю, — сказала она, вставая и спуская сына на пол. — Не хватает ещё, чтобы ты тоже всю жизнь был одиноким как...

Она собиралась сказать «как я», но вовремя осеклась — и, чтобы не сказать ещё чего-то ненужного, просто отправилась на кухню готовить ужин.

— Лучше бы ты с мистером Бёрджисом помирилась, — сказал Тони, зайдя за ней на кухню. — Вот помиришься — и тогда знакомь меня с кем хочешь.

— Тони! — вспыхнула Франческа и выронила из рук нож, с грохотом упавший на плитку. — Ты... это вообще не... ты не понимаешь! — воскликнула она и снова расплакалась. Наклонившись за ножом, она подняла его и, сжав рукоятку в руках, с болью сказала: — Не могу я с ним помириться. Я бы с радостью, но... но он же тебе не нравился? — сообразила она, от удивления даже перестав плакать.

— Он мне уже нравится, — проворчал Тони. — Человек меня спас, Лорда вытащил... — Лорд, пришедший следом, коротко мяукнул. — И ты, пока с ним не поругалась, другая была... а чего ты не можешь-то? Ты же сама мне говорила — если не прав, признай свою ошибку. Ну, хочешь, я сам за тебя извинюсь? — великодушно предложил он. — Пойдем завтра с Лордом в Мунго и извинимся!

Лорд обрадованно мурлыкнул. Сидеть взаперти им с Тони надоело, так что Лорд охотно пошел бы и в Мунго, и в ту клинику, где ему лечили лапу, и даже в гости к серому нахалу Поттеру.

— Какой же ты у меня, — потрясённо прошептала Франческа, вновь привлекая к себе сына и целуя его в макушку. — Какой ты удивительный и потрясающий мальчик... Тони, родной мой — тебе совершенно не за что извиняться! И не нужно, пожалуйста, никуда ходить — не стоит вот так просто шататься по улицам, — она прерывисто и нервно вздохнула.

Извиниться... Конечно, её мальчик был прав — она в любом случае должна извиниться. Вот только что она скажет — и, главное, чем это поможет? Она уже показала ему, какая она вспыльчивая и глупая — зачем ему подобная женщина? Он такой спокойный и добрый — разве может ему такое понравиться?

— Так мы не просто так, — удивился Тони. — Мы же по делу. А то до того надоело дома сидеть!

— Тебе не в чем перед ним извиняться! — повторила Франческа. — Извиняться следует мне... а тебе я завтра книги принесу, чтоб не скучал, — категорично пообещала она.

...Следующим утром Франческа пришла на работу пораньше и, дождавшись Бёрджиса у двери его кабинета, робко сказала:

— Доброе утро. Я... можно вас на пару слов? Пожалуйста, — она бросила на него умоляющий взгляд.

— Доброе утро, Фран... миссис Эспозито! — обрадовался Бёрджис. — Проходите, пожалуйста. Как ваши дела? Как здоровье Тони?

— Всё хорошо, — торопливо проговорила она, входя в кабинет и понимая, что краснеет. — Те... мистер Бёрджис! — она набрала воздуха в лёгкие и выпалила: — Я хочу попросить прощения — я была неправа, я не знала, что вы не могли знать, что там может быть кельпи, и вы ничем совершенно не виноваты, и я не должна была... — воздух кончился, и она замолчала, глядя на него совершенно страдальчески и беспомощно. — Прости меня, пожалуйста, — прошептала она, прижав к груди руки. — Я так испугалась... а ты спас Тони и даже Лорда, и вообще... мне так жаль, — закончила она совсем шёпотом.

— Ну что ты, Франческа! — Бёрджис бросился было к ней, но смутился и поспешно придвинул к ней стул. — Сядь, пожалуйста. Это мне надо просить прощения — за то, что так неудачно выбрал место, и твой сын мог пострадать... лучше бы я какой-нибудь парк нашел — да хоть маггловский, с атракционами для Тони... а я, — он расстроено махнул рукой.

— Нет-нет, — торопливо сказала она, немного нервно и неуверенно заулыбавшись, и шагнула к нему. — Ты не мог знать... мне объяснили, мне всё объяснили в Департаменте, и ты ведь... ты вёл себя, как герой, — она порывисто положила руки ему на плечи — и замерла, выжидающе на него глядя.

— Правда? — он заглянул ей в глаза и, шалея от собственной смелости, осторожно обнял и робко прикоснулся к ее губам самым целомудренным поцелуем.

— Правда, — прошептала она, обвивая его шею руками и целуя его куда менее целомудренно.

* * *

Субботу, особенно утро, Гарри очень любил — можно спокойно позавтракать, не торопясь на работу под ворчание Кричера о хозяине, который с утра пораньше убегает, не поев нормально и только выпив кофе... Можно пообщаться с детьми — скоро Джеймс-Сириус уедет в Хогвартс, и Гарри уже представлял, как в старом блэковском доме будет не хватать его смеха и озорных проделок... можно обсудить с Джинни какие-нибудь семейные дела, на которые в течение недели у вечно занятого Главного Аврора никак не хватает времени... В общем, субботнее утро Гарри искренне считал лучшим временем недели.

До сегодняшнего дня.

Джинни, обсуждавшая с сыновьями последний квиддичный матч, не сразу заметила, что её муж как-то странно притих за своим субботним «Пророком», но когда поняла это, с некоторой тревогой спросила:

— Гарри? Что там снова такое?

— А вот почитай, — мрачно предложил Гарри. — С кем угодно, но с Волдемортом Скитер меня еще не сравнивала.

И он протянул жене газету.

— С кем? — удивлённо переспросила Джинни, забирая у него газету. По мере чтения заметки её брови поднимались всё выше и выше, а, закончив, она сощурилась и, ни капли не стесняясь детей, отчеканила: — Ах ты, сука. Ну, держись, — она встала, преувеличенно осторожно положив газету на стол. — Я тебе лично продемонстрирую, «что творится за фасадом», — сказала она и отправилась в спальню.

Переодеться.

Гарри же, швырнув злополучную газету в камин, повернулся к сыновьям. Лили Луна гостила у бабушки с дедушкой, и Гарри, успевший соскучиться по дочери, предложил:

— Может, отправимся на обед в «Нору»?

— Ура! — закричал Джеймс. — Поиграем в квиддич, да, папа? Команда на команду?

Альбус улыбнулся.

— Я тоже скучаю по Лили, — тихо сказал он.

— Тогда доедайте, приберитесь у себя в комнатах, — Джеймс состроил жалобную мордашку и покосился на Кричера, — и отправимся навестить бабушку Молли, — сказал Гарри.

И тут камин вспыхнул зеленым пламенем, из которого вышел хохочущий Грэхем Причард со свежим «Пророком» в руках.

— Доброе утро, шеф! — бодро отрапортовал он, продолжая смеяться. — Прости, но не смог удержаться... читал? — спросил он, помахав перед ним газетой.

— Читал, — с досадой сказал Гарри. — Скитер, по-моему, совсем с ума сошла. Раньше она хотя бы фактов придерживалась, извращая их всеми способами, а сейчас... нет, ну это же надо! Каких беззащитных животных я избиваю?

— Книззлов, — заржал опять Причард. — Не представляю, откуда она узнала, но избиваешь ты книззлов. Больших таких, — задыхаясь от смеха, с некоторым трудом проговорил он, — чёрных книззлов.

— Каких еще книззлов? — не понял Гарри. И вдруг изумленно посмотрел на Причарда — и захохотал. — Так это я за подвиги моего тезки отдуваюсь? — отсмеявшись, выговорил он. — Ну, спасибо!

— Да-а! — протянул Причард, падая на диван и кидая рядом с собой газету. — Я тебе клянусь — я ни сном ни духом! — продолжал веселиться он. — Мальчишка... хозяин этого Лорда болтал с этой тварью, а кое-кто подслушал — и не понял, что избивающий его «мистер Поттер»... — остальные слова потонули во взрыве хохота.

— Похоже, это моя судьба, — невесело усмехнулся Гарри, — разгребать проблемы от Лордов. Хоть от Темных, хоть от черных.

* * *

"... Все наши проблемы, как известно, родом из детства. Приютский зверёныш Томми Риддл вырос в зверски жестокого Тёмного лорда. В кого мог вырасти его победитель, живший в чулане у невзлюбившей его маггловской родни? Да, мистер Поттер — герой. Самый молодой начальник Аврората. Победитель Волдеморта и прочая, и прочая и прочая. Красивый, благополучный фасад, известный всему магическому миру. Но что таится за этим фасадом? Какие пыльные чуланы и запертые комнаты? Пока мистер Поттер удовлетворяется тем, что избивает беззащитных животных, на свою беду попавшихся нашему Герою под горячую руку. А что будет дальше? Готовы ли мы жить в страхе еще перед одним монстром, вымещающим свои детские обиды на всех окружающих? Вы знаете ответ? Вот и мне бы хотелось его узнать..."