Увидимся в следующем году, профессор (гет)

Бал в честь победы в Битве за Хогвартс, 2 мая 2001 года

Последние лучи закатного солнца пробивались сквозь витражные окна огромного зала, окутывая своими бликами лица гостей. Третья годовщина победы. Несмотря на это праздничное событие, присутствующие незримо разделились на два фронта: тех, кто ярко выражал свою радость, и тех, кто, казалось, забыл обо всем вокруг, погруженный в пучину собственных тяжких мыслей.

На фоне этой странной картины никто не замечал одиноко стоящую за колонной молодую волшебницу. С надеждой поглядывая на высокие двустворчатые двери, она медленно провожала глазами прибывающих гостей, каждый раз забывая сделать вдох, когда на пороге возникал даже намек на черную мантию, но через секунду понимала, что это не Он, и все повторялось снова.

В какой-то момент, бросив очередной взгляд в сторону входа, она, наконец, увидела, как в зале появилась девушка, нервно теребящая прядь каштановых волос. Следом шествовал высокий мужчина в привычном черном сюртуке, застегнутом на множество пуговиц. Сердце на мгновение замерло, пропустив удар. С последней встречи прошел ровно год, но профессор ни капли не изменился.

Он держался чуть поодаль от своей спутницы, стараясь быть незаметным и ничем не выдать тот факт, что пришли они вместе, однако исходившая от него внутренняя сила словно окутывала обоих, отчего мужчину можно было сравнить с верным стражем, охраняющим свое сокровище.

Для непосвященных, занятых собственными мыслями волшебников, эти двое казались просто старыми знакомыми, которые, следуя на почтительном расстоянии друг от друга и случайно оказавшись рядом, лишь из вежливости решили поддержать светскую беседу. Никто и подумать не мог, что их связывает нечто гораздо большее, чем отношения профессора и бывшей ученицы.

Она даже не помнила, уделял ли он этой невысокой курносой девушке особое внимание в школьные годы. Наверное, уделял. Ведь постоянные столкновения Малфой-Поттер никак не могли обойтись без ее присутствия. Она, как тень, всегда находилась где-то поблизости.

И разве можно было предположить, что между столь разными людьми способно зародиться такое сильное чувство, которое они будут всячески беречь, стараясь скрыть от внешнего мира за напускным безразличием, легким налетом скуки и, на первый взгляд, холодностью по отношению друг к другу.

Тем временем гости продолжали прибывать, постепенно заполняя зал, и радостные тосты в знак успешного окончания войны звучали все громче, заставив молодую волшебницу прислониться к колонне и мысленно унестись к событиям того далекого предрассветного часа, когда она, еще не осознавая случившегося, потеряла своего профессора, так и не успев его обрести...

Три года назад: Хогвартс, разгар битвы, 2 мая 1998 года

Панси знала, что он там. Герой, предатель, да кто теперь разберет. Она не ушла из Хогвартса, вопреки всяческим уговорам друзей и распоряжениям преподавателей. Скрывшись за широкой портьерой, загораживающей тайный коридор в подземелье, и дождавшись начала битвы, Панси издалека наблюдала ужасающую картину сражения, которое развернулось у ворот школы.

Ученики, Пожиратели, учителя, члены Ордена гибли у нее на глазах, склоняя победную чашу весов то в одну, то в другую сторону. Но ей это было неважно. Какая разница, кто одержит верх? Для себя она давно поняла: любая из победивших сторон — будь то свет или тьма — превратит ее жизнь в ад.

Она осталась вовсе не для того, чтобы участвовать в этом жестоком фарсе под названием «война». Она осталась, чтобы еще раз увидеть Его. Просто увидеть. На спасение надежды не было. Он слишком глубоко погряз в трясине предательства и лжи, поэтому любая сторона предпочла бы видеть его мертвым: если не Темный Лорд, то его приспешники, пытающиеся попасть таким образом в ближний круг своего повелителя, а об отношении к убийце и бывшему Пожирателю в стане «светлых» даже и говорить не приходилось. Все были против него. Но только не она. Ее любимый профессор. Гроссмейстер на поле битвы. Невидимый в гуще сражения, превратившегося в сплошное месиво тел, с той только разницей, что некоторые были еще живы. От этой мысли в груди теплилась надежда, хотя сердце продолжало колоть пониманием того, что роль ее избранника куда опаснее и помочь ему нельзя.

Забрезжил рассвет. Перед воротами школы появился Темный Лорд со своими приспешниками. Внимание Панси привлекло безжизненное тело Поттера. Значит, война окончена. Но тут же страшная реальность погребла под собой все надежды: Его здесь не было. Ни среди раненых, ни среди приближенных к повелителю, и это значило только одно…

«Мертв», — отозвалось в пустой голове. Других мыслей у нее не осталось. Он мертв.

Дальнейший спектакль с воскрешением Избранного был Панси не интересен. Для нее исход войны уже наступил. Мир замер. Сердце пропускало удар за ударом. Хотелось кричать, молотить кулаками по стеклу, разнося его вдребезги, как это только что случилось и с ней самой. Хотелось ощущать каждый осколок, равнодушно вонзающийся в кожу и помогающий пусть на мгновение, но забыть боль, которая вконец переполнила разбитое сердце.

Время остановилось. Где-то еще продолжалась схватка, забирая все новые и новые жизни: знакомых, одноклассников, учителей. Принимать в этом участие Панси по-прежнему не собиралась, но и оставаться на месте больше не было сил.

Она медленно поднялась с пола, еле держась на ватных подгибающихся ногах, и двинулась по коридору в направлении голосов. Желание жить меркло в ней с каждым новым шагом. А вместе с апатией пришла и мысль: пусть судьба сама решит, каков будет финал.

Приближаясь к Большому залу, Панси все отчетливее слышала выкрикиваемые со всех сторон проклятия, грохот падающих предметов и стоны боли и отчаяния. У массивной открытой двери на полу лежала девчонка — ее однокурсница, — кажется, с Хаффлпафа: из руки, в которой когда-то была палочка, теперь сочилась кровь, а глаза, наполненные слезами, выражали смертельный ужас.

— Круцио!— раздался из-за спины насмешливый ледяной голос.

Панси так и не поняла, в какой момент вдруг решила помочь и решила ли вообще. Инстинктивно выставив перед бледным лицом щит, она занесла палочку для смертельного проклятия. Розье рухнул как подкошенный, а в его мертвых глазах навсегда застыло растерянно-удивленное выражение.

— Мисс Паркинсон, рад, что вы на нашей стороне, — услышала она позади себя голос профессора Флитвика. — Помогите мисс Эббот и остальным раненым, они на лестнице.

Не успев осознать, что это было — забота о ближнем или опасение, что она вновь поменяет сторону, — Панси машинально направила палочку на испуганную сокурсницу и отлевитировала ее подальше из гущи событий. Главное сейчас не рассуждать и не останавливаться.

Кто мог предположить, что сиюминутный порыв решит ее судьбу, а позднее еще и спасет от Азкабана...

Три года назад: Хогвартс, окончание битвы, 2 мая 1998 года

Стоя в Большом зале, Гермиона Грейнджер изо всех сил сжимала кулаки, чтобы не броситься на помощь Гарри. Она знала, что вмешиваться нельзя: это его битва. В голове гулко отдавались слова: «Северус Снейп служил не тебе! Он был на стороне Дамблдора с той самой минуты, как ты стал преследовать мою мать!»

Отгоняя невольные мысли подальше, на самые задворки сознания, Гермиона старалась сконцентрироваться на происходящем. Об остальном она подумает позже.

Крики «Авада Кедавра!» и «Экспеллиармус!» разнеслись по залу одновременно. Слившиеся вместе, эти заклятия решали сейчас судьбу всего волшебного мира.

Противостояние двух лучей, казалось, тянется целую вечность. Гермиона затаила дыхание, изо всех сил сжав свою палочку. Как будто сейчас от нее могло что-то зависеть! Еще мгновение, и все решится.

Свет от вспышки медленно таял, рассеиваясь в первых солнечных лучах, проникших сквозь витражные окна, и забирая вместе с клочками серой ткани останки Темного Лорда.

— Мы победили! — раздалось где-то рядом.

— Гарри сделал это! — полетели со всех сторон выкрики, заглушая собой хлопки аппарации, мгновенно утонувшие в гуле радостных голосов.

Будто во сне, Гермиона стремительно подбежала к Гарри и крепко обняла его, пытаясь осмыслить все, что сейчас произошло. Он жив, ее друг жив. Волшебный мир спасен. Они победили!

Наконец, отойдя от героя на несколько шагов, чтобы пропустить к нему Джинни, Рона и остальных, Гермиона устало прислонилась к стене и медленно сползла по ней на пол.

«Победили», — вновь прозвучало в ее голове, — «Снейп не был за тебя, он был за нас», — эхом отозвались те самые слова Гарри, которые в этот раз уже целиком захватили сознание, наполнив его нестерпимой горечью.

«Северус Снейп служил не тебе!»

Как можно было поверить в его предательство?! Она ведь чувствовала, что это неправда!

Обрывочные образы проносились перед ее глазами, образуя водоворот и отдаваясь резью во всем теле: взмах черной мантии в коридоре и уверенно удаляющиеся шаги; худая сломленная фигура, оседающая в кресле на площади Гриммо; презрительная усмешка в ее адрес и поощряющая — в сторону Малфоя; теплый молящий взгляд на Гарри в поисках чего-то родного, а в конце — одинокое тело на полу Визжащей хижины… Она оставила профессора там. Но если его можно было спасти? Вдруг еще не поздно?

Собрав последние силы, Гермиона поднялась на ноги, окидывая взглядом зал. Ей нужно туда, за ним, срочно. В нескольких шагах от нее профессор Флитвик что-то горячо доказывал двум аврорам, размахивая перед ними руками и пытаясь прикрыть собой Панси Паркинсон.

На мгновение мелькнул вопрос: «А она что здесь делает?» — но тут же исчез: сейчас это было неважно.

— Профессор Снейп! В Визжащей хижине! Он может быть еще жив! — закричала Гермиона, бросившись к ним. — Ему нужна помощь!

Спотыкаясь и падая, она старалась не отставать от авроров, Панси, неизвестно по какой причине увязавшейся за ними, и профессора Флитвика, возглавившего процессию.

Подземный туннель под Гремучей ивой казался теперь Гермионе вдвое длиннее. Торчащие в проходе корни словно нарочно цеплялись за растрепанные пряди ее волос и одежду, будто пытаясь остановить или предостеречь от раскинувшейся в мрачных стенах картины.

Пробравшись следом за остальными внутрь, Гермиона с трудом подавила крик отчаяния: худая, мертвенно бледная фигура, лежащая на деревянном полу в луже крови, наверное, долго будет преследовать ее в кошмарах.

Пока авроры произносили над профессором диагностирующие заклинания, Гермиона опустилась на колени возле его тела и, непроизвольно поглаживая холодную руку, стала молиться лишь об одном: только бы он был жив. И неважно, увидит ли она его еще когда-нибудь. Взглянет ли он на нее хоть раз своим пронзительным взглядом. Пусть будет как будет: главное, чтобы Снейп жил! Больше она ни о чем не просит.

Пытка томительного ожидания сменилась фразой одного из присутствующих:

— В Мунго! Быстро!

«Жив», — теплым облегчением отозвалось у Гермионы в груди. Он жив.

Бал в честь победы в Битве за Хогвартс, 2 мая 2001 года

Гости продолжают наполнять Большой зал, затмевая своими приветствиями тихую музыку волшебного оркестра. Официальное празднество началось.

В своей министерской речи Кингсли Шеклболт, стоящий на импровизированном помосте, призывает всех воздать должное и почести погибшим, а также уверенно смотреть в светлое будущее магического мира.

Каждый год традиционные слова примерно одни и те же. Радость победы со слезами потерь на глазах. Но молодая волшебница у колонны здесь не за тем, чтобы слушать речи. Она лишь хочет еще раз увидеть Его. Как всегда бледное и худое лицо в обрамлении длинных черных волос. Холодный взгляд, бегло окидывающий зал и незаметно изучающий обстановку. Старые привычки неискоренимы. Идеально ровная осанка, плавные движения. Будто специально нанесенный на строгую фигуру оттенок презрительного высокомерия, хотя теперь она знает, что это, скорее, напускное: защитная маска, предназначенная для посторонних. Вот он немного нервно поворачивает голову — чувствует, что за ним наблюдают.

Это все. Пора уходить, чтобы не выдать себя.

«Увидимся в следующем году, профессор», — грустно улыбается девушка и выходит из своего укрытия. Достигнув огромных створчатых дверей, она поворачивается лицом к залу. Легкое движение палочки снимает с нее дезиллюминационные чары, и Гермиона Грейнджер сразу же оказывается в центре всеобщего внимания, как и подобает истинной героине войны.