Обещание (джен)

— Ну ни черта себе бордель ты тут развёл!

Возмущённые возгласы «борделя» были, естественно, проигнорированы.

— Джинни, о Мерлин, она-то тут откуда?

— Гарри разрешил, — показала та язык.

— А это кто? Луна? Ты её хотя бы спрашивал?

— Ей понравилась идея, — смущённая улыбка. — Ей нравится, как я… ну, это делаю.

— Да не смущайся ты так! Так… Хорошо, но Макгонагалл! Да ещё и в таком…

Больше всего «такое» напоминало свадебное платье, укороченное до миниюбки.

— Кажется, я помолодела в этом вдвое, мистер Уизли.

— Мне нужен стул. Ох, спасибо. А… Гермиона? Но…

— Я хотел сделать ей сюрприз на день рожденья.

— Ну хорошо, признаю, так она очень даже ничего, скромно и красиво. Но что тут делает мадам Максим вместе с… Чжоу Чанг?

— Они неплохо общались на стажировке Чжоу в Шармбатоне.

— Правда? И впрямь смотрятся вместе, как будто так и должно быть. Кто у нас ещё из парочек? Ханна и Сьюзен? Выглядят очень мило, как ты уговорил их позировать?

— Я и не уговаривал. Просто старое фото. Оно…

— Понял, понял, извини. Падма… и снова Луна? Ох, ну у тебя и фантазия!

— Вообще-то, они позировали.

— Серьёзно? Падма и Луна? Нет, я всегда знал, что Луна… что Луне плевать на условности, но Падма!

— Говорит, что у них всё серьёзно, мол, даже тот парень, Рольф, ничего не испортит. Только молчи об этом, хорошо?

— Угу, рот на замке. А это у нас… боже, близняшки Патил! Они тоже… ну…

— Ха, нет, это тот случай, когда я фантазировал. И не распространяйся об этом, хорошо? Увидят — отберут, сотрут память и скажут, что так и было.

— Да уж, представляю. Посмотрим, кто тут у нас ещё. Алисия и Анжелина? Неплохо, неплохо, мётлы, квоффл, небо… кажется, они счастливы. Тоже фантазия?

— Снимок.

— Удачный, надо сказать. А это кто? Лицо знакомое, но не узнаю в маггловской одежде, и эта причёска… просто богиня!

— Кэти Белл. Она устроилась к мадам Малкин и уже её помощница, хочет изменить всю магическую моду.

— Дашь адрес каминной сети?

— Рон!

— Что — Рон? Ты же не думаешь, что я её на свидание приглашу? Да меня Гермиона не хуже василиска окаменит, если узнает! Просто интересно, можно ли подарить Гермионе что-нибудь… такое. Как на ней.

— О, ну тогда без проблем, друг. Смотрим дальше?

— Это ещё не все?

— Ну, все не поместились. Сейчас, — взмах палочки. — Вуаля!

— Ого! Как ты это сделал?

— Ну, это что-то вроде моего школьного проекта. Вроде Незримого Расширения, только такого, чтобы один предмет мог быть как бы двумя. Очень удобно — в одной рамке можно хранить несколько портретов. И портретам удобно — у них вроде как многоэтажный дом получается, не заскучаешь.

— Интересно… не зря тебя брат хвалил. Ну-ка, ну-ка, а это кто?

— Не узнаёшь? А как же «Бон-Бон»?

— Мерлиновы кальсоны, хватит об этом вспоминать! Правда, что ли? Лаванда? Когда она стала такой серьёзной? И эта форма… Дурмштранг?

— Ага. Устроилась преподавать прорицания, и, знаешь, ей там нравится. Поначалу были проблемы с языком, но теперь рассказывает, что буквально влюбилась в ту школу. Говорит, эту шубу ей подарил один из тамошних семикурсников.

— Да, на неё похоже. Интересно, она как Трелони преподаёт или нормально?

— Прорицания можно преподавать нормально?

— Ну… не знаю. А вдруг?

— Вот и я не знаю. В саму школу меня не пустили, после смерти Каркарова у них там бзик на секретность и паранойя почище грюмовой. И как туда Лаванда умудрилась попасть? Но ей там нравится, а подробности не расспрашивал.

— Да… Разбросало же нас. А это Трелони, да? Что это за наряд?

— Это мне Лаванда набросала. Вроде как, из русских сказок, как то бишь… Сне-гу-роч-ка, вот.

— Выглядит забавно. Ей идёт. А это… знакомое лицо… вы же Амелия Боунс?

Волшебница, сухо улыбнувшись, кивнула и поправила монокль.

— Подарю её Сьюзан на Рождество.

— Да, она будет рада. О, интересно, Вейн и Вектор? Значит, слухи не врут, Вектор и вправду решила найти преемника?

— Ага. Нашёл их в Хогвартсе, сразу спросил про групповой — согласились.

— Удачно. А… А… Амбридж!? Зачем ты нарисовал Амбридж?

— Он тоже её видел. Ну и… Интересный же образ? Никогда не рисовал, хм, злодеев. Злодеек. Розовых.

— Да уж, уникальный опыт, век бы его не видать. У тебя она вышла какой-то… невинной. А как вспомнишь…

Амбридж улыбнулась.

— Ой …! Да, именно так! Затмись!

— На то и рассчитано. Вышло же, а?

— О да, ещё как, век бы её не видать. Забудем, давай дальше. Ого! Трейси, Астория, Дафна, Панси… ты что, собрал здесь всех слизеринок? Сколько их тут всего?

— Двадцать пять. Видишь? Всё время шушукаются друг с другом и бегают в соседние картины. У меня ощущение, будто они что-то задумали.

— Так и есть, друг, так и есть, это же слизеринки! Они всегда что-то задумывают. Давай посмо…

— Что?

— Ты просто смельчак. Нарцисса, Беллатрикс и Андромеда — три сестры и на одной картине. Они всё время так? И Тонкс, кажется, не оттуда?

— Угу, сражаются. Мне кажется, им это просто нравится — дуэлировать пара на пару круглые сутки.

Рон поёжился, когда Беллатрикс зашлась сумасшедшим хохотом, извергая аваду.

— Затмись. Просто не хочу на это смотреть. Они же не могут друг друга убить?

— Нет. Если и убьют, то изображение просто возвращается на свой холст, ничего страшного.

— Всё равно… О, а это Флёр? У неё спрашивал?

— Конечно же, нет! Билл был бы против, а она его слушается. Но хорошо же вышло, правда?

— Угу. Алекто Кэрроу, Августа Лонгботтом, мадам Пинс, мадам Помфри, Лианна Кинг, Демельза… Робинс, кажется? Орла, конечно же, куда ты без неё, а этот жук… Скитер, да? Трюк, Синистра, Лайза, Серая Дама… нет, нет, я понял, хватит. Тут у тебя все, да?

— Все. Как он и хотел — пусть я не папарацци и вообще не фотограф, но так ведь даже лучше? Как считаешь, Рон, я выполнил обещание?

— Дружище, да ты его перевыполнил! Поверить не могу, ты собрал тут всех женщин, которых он когда-либо снимал! И что ты будешь делать теперь?

— Хотел открыть выставку. Только вот…

— Место? — угадал Рон. — А знаешь, у меня есть идея. Поговорю с Джорджем, поиграем немного с пространством, и будет тебе место прямо в ВВВ! Как, согласен?

— Ты ещё спрашиваешь? Конечно!

— Только выставке нужно название. Может быть… «Прекрасные дамы»? Хотя Амбридж будет не в тему.

— Нет, Рон. Просто «Обещание».

— Ох, звучит… Да, в общем, звучит. Пойду договорюсь. И, друг…

— Да?

— Не против продать мне Падму и Луну?

— А Гермиона?

— Не узнает. Есть у меня одно местечко…

— По рукам.

Когда-то давно, на своём втором курсе, Деннис пообещал Колину, что снимет всех тех же, кого снял брат. Колин тогда посмеялся и сказал, что всех не надо, а вот прекрасный пол — почему бы и нет? Колин погиб второго мая девяноста восьмого. Позже, когда битва за Хогвартс стихла, Деннис сделал набросок своего брата на тетрадном листке и был поражён, когда набросок ожил и заговорил. Говорят, потрясения могут пробудить в волшебнике ранее дремлющие таланты. В случае Денниса это был талант волшебного живописца, все картины которого оживают и обладают личностью — не важно, жив или мёртв оригинал.

Три года Деннис потратил на своё обещание, о котором сказал лишь одному человеку — Рону Уизли. И вот теперь, второго мая две тысячи первого года, во «Всевозможных волшебных вредилках» на Косом открылась выставка картин, на время которой магазин приостановил свою работу. Выставка, после которой Деннис смог, наконец, отпустить своего брата, выставка, после которой магический мир впервые услышал о легендарном художнике двадцать первого века — Деннисе Криви.