Остановись, мгновение! (гет)

Так творятся миры.

Так, сотворив их, часто

оставляют вращаться,

расточая дары.

И. Бродский

Весна.

Весна разливалась по серому чопорному городу, тревожила старинные переулки, расцветала в парках и скверах.

Лондон дышал весной. Сходил с ума от легкого теплого ветерка, нежился под солнцем. Верил, что чудеса бывают на свете! Верил, что сбываются мечты. Весной, когда пробуждается жизнь, и зацветают подснежники в Сент-Джеймс Парке, так легко верить в волшебство.

Этой весной верит в чудеса и Грег.

Потребность в волшебстве у мужчины за сорок, одинокого, погрязшего в рабочей рутине, повидавшего столько грязи и мерзости мира, что и не перечесть, намного выше, чем у маленькой шестилетней девочки. Дети живут чудесами и сказками, это Грег знает не понаслышке. Его малышка Дженни именно такая.

Грег же живет работой, обязанностями и долгом. Но это не значит, что в его жизни нет места мечтам.

Именно поэтому он топчется сейчас у госпиталя Святого Бартоломея уже полчаса, нервно теребит платок в кармане пальто и безуспешно пытается утихомирить переполняющее его волнение. Скоро с работы появится Молли, и Грег её ждет.

Молли нравится ему давно. Так давно, что он уже и не помнит, когда не мечтал о ней. Рыжеватые волосы, ямочки на щеках… Ему нравится, как Молли улыбается − открыто и искренне, как серьезно хмурится, когда занята делом. Ему до сих пор странно, как в одном человеке могут уживаться абсолютно бесстрастный паталогоанатом и наивная нежная девушка. Такая очаровательная, влюбленная… Как жаль, что не в него.

Странно, но Грег не чувствует ревности к Шерлоку. Сравнивать, кто лучше, бесполезно. Молли влюблена не в «мужчину» или «детектива», Молли влюблена в образ, придуманный ей же самой: гениальный сыщик, недоступный холодный принц, герой, спасающий невинных. Милая наивная мечтательница! Её любовь абсолютно платоническая, чистая, по-детски поверхностная. За этими гордыми званиями и восторженными эпитетами ничего нет. Ответь ей Шерлок взаимностью, и она сама же первая растеряется и сбежит, так и не осознав, что делать с этим свалившимся на голову счастьем.

Другое дело — Грег. Он хочет заботиться о Молли, просыпаться с ней в обнимку, любоваться ее улыбкой. Он знает, как сделать её счастливой! Сколько нежности скопилось за эти годы молчания, сколько планов, стремлений, желаний! Сколько любви, простой и незамысловатой, как сам Грег, но такой искренней и чистой…

— Грег, привет!

Он вздрагивает от неожиданности и с недоумением смотрит на Молли, которая стоит рядом. Кажется, что она материализовалась из его мечтаний: темное пальто, несуразный цветастый шарфик, волосы выбились из прически… Грегу безумно хочется протянуть руку и убрать непослушную прядку за ухо, но он сдерживает себя.

— Привет! — выходит как-то робко, неуверенно, совсем не по-греговски, но Молли отчего-то не замечает.

Она говорит о работе, о делах, о том, что «денек сегодня выдался совсем неважный» и «как хорошо, что он уже закончился», но Грег не слушает. Внутри все дрожит, словно натянутая пружина, вот сейчас... Сейчас!

— Молли! — вдруг прерывает ее Грег, и Молли удивленно замирает, так отчаянно звучит его голос. — Я давно хотел спросить…

Давно! Давно превратилось в целую вечность. Пропасть одиноких дней и ночей, череду которых все сложнее прервать. Чем дольше тянешь, тем страшнее становится. И вот Грег уже с головой погряз в темных липких «не получится» и «это невозможно». Они тянут его на дно отчаяния, сводят с ума. И, кажется, ничего уже не поможет.

Но… Сейчас, когда вокруг распускается весна, и пробуждается жизнь... Сейчас, когда Молли так близко, что кружится голова… Милая и родная, будто созданная для него одного... Возможны ведь сейчас чудеса?

— Пойдешь со мной на свидание?

Грегу кажется, что время вокруг останавливается.

Сказано несуразно, неловко, несмело. Но все-таки сказано! И от этого Грега переполняет чувство бесконечной свободы и счастья. Как же невыразимо прекрасно это мгновение, как же оно хорошо! Он хочет хоть на миг задержать его, ощутить сполна эту свободу мысли, чувства, намерений и … не знать, что будет дальше. Ведь это мгновение до ничего.

Сейчас Молли смотрит на него с удивлением. На щеках появился румянец. Она ещё не поняла, не осознала. Сейчас холодная, покрытая льдом вечность невозможного сужается до звонкой пустоты. Все, что было между ними, становится прошлым. А будущее пока туманно и недоступно.

Но природа не терпит пустоты. Из ничего творятся миры и возникают вселенные. Из пустой холодной земли и безжизненного зернышка весной прорастают цветы и травы. Мгновения незаметно пролетают мимо, растворяясь в быстротечном потоке жизни. Ничего становится всем.

Что будет дальше между ними? Отторжение и непонимание? Горечь сожалений? Или все-таки счастье на двоих? Грег не знает.

Затаив дыхание, прорываясь сквозь ничего, Грег ждет ответа.