Осознанный выбор (джен)

Апрель 1989 года. Гостиная Хаффлпаффа

Объявление гласило: «КОНСУЛЬТАЦИЯ ПО ВЫБОРУ ПРОФЕССИИ. В течение первой недели летнего семестра всем пятикурсникам надлежит пройти краткое собеседование с деканом своего факультета на предмет выбора будущей профессии. Дата и время собеседования для каждого ученика указаны ниже».

Возле доски объявлений толпились ученики, пытаясь отыскать свои фамилии — будто бы от того, как быстро они это сделают, что-то зависело. На столе уже лежали аккуратные стопки брошюр, весьма недолго лежали, надо сказать: в течение следующего получаса взволнованные пятикурсники растащили все материалы по профориентации и до вечера сидели, погрузившись в их изучение, пытаясь соотнести собственные желания с реальными возможностями.

— Как ты думаешь, с моей стороны будет очень самонадеянно рассчитывать на место в Гринготтсе? Вроде бы у меня все в порядке с нумерологией, — задумчиво сказала девушка со значком старосты, прикрепленном к отвороту мантии. Ее подруга, сидящая рядом и с каким-то отчаяньем в глазах глядящая на брошюру с эмблемой больницы святого Мунго, нервно хмыкнув, ответила:

— Если что, мы всегда сможем пойти в отдел связей с магглами — там всего-то нужно получить «удовлетворительно» по маггловедению.

— Не очень-то высокие у них требования. Так, что тут еще есть… обучение троллей-охранников, отдел регулирования магических популяций, отдел волшебных аварий и катастроф… Постой, где-то здесь должен был лежать еще один проспект с требованиями для поступающих в школу авроров…

— Небольшого размера, темно-зеленый? Его Тонкс взяла минут десять назад. И ведь ни на что больше даже не посмотрела! Как думаешь, неужели она планирует стать аврором?

— Тогда ей придется хорошенько взяться за учебу — с ее-то даром разрушать все вокруг! Думаю, профессор Снейп будет в ярости — он-то, наверное, рассчитывал, что после окончания пятого курса уже никогда не увидит Тонкс в своей лаборатории! А требования к поступающим в школу авроров почти так же высоки, как и в больнице святого Мунго. Я смотрю, твои родители продолжают настаивать на профессии целителя?

— Брось, сама же знаешь, что это не для меня! Но как им объяснить, что магозоология нравится мне куда больше, чем целительство?..

* * *

Из письма профессора Помоны Спраут, декана Хаффлпаффа, Андромеде Тонкс

«… И что меня беспокоит больше всего, миссис Тонкс, — Нимфадора отказывается рассматривать иные варианты. Поймите, я очень рада, что у девочки появилась цель и она к чему-то стремится, но нужно реально оценивать свои силы. Ей необходимы высокие оценки по сложнейшим предметам, и я побеседовала с преподавателями по поводу ее перспектив. Надо отдать девочке должное, в этом году она демонстрирует значительные успехи, однако в настоящее время ее результаты по большей части заслуживают оценки «выше ожидаемого», в то время как по некоторым предметам необходимо иметь исключительно «превосходно». Пожалуйста, побеседуйте…»

* * *

Из письма Андромеды Тонкс дочери

«… Должна сообщить тебе, что мы с отцом весьма обескуражены твоим выбором. Полагаю, тебе следует еще раз изучить все возможности — возможно, твое мнение изменится. Не забывай и о том, что все будет зависеть от результатов экзаменов. Настолько ли ты уверена в своих силах, что рассматриваешь только один вариант? Побеседуй еще раз с профессором Спраут — если у тебя возникнут какие-то сомнения, она будет рада помочь…»

* * *

Июль 1989 года. Дом семьи Тонкс

— И что же теперь будет, Тед? Она так этого ждала, так рассчитывала, и тут — разочарование. Хотя следует отметить, что это было ожидаемо — ее успехи в зельеварении никогда не были выдающимися.

Тед Тонкс, усмехнувшись, выразительно взглянул на пустое место на полке шкафа, где еще с утра стоял чайный сервиз. Сейчас он, восстановленный после феерического падения, располагался на самом верху, там, где ему ничего не грозило (во всяком случае, хотелось на это надеяться).

— Если на уроках зельеварения она столь же… хм… неаккуратна, как и на кухне, а также в комнате, на улице, в магазине — да где угодно! — тогда просто удивительно, как Хогвартс еще стоит на своем месте.

— Тед!

— Разумеется, я шучу! Ты говорила с ней?

* * *

Второе сентября 1989 года

«Неужели ничего нельзя сделать?» — размышляла профессор Спраут, с нехарактерной для себя скоростью направляясь в сторону кабинета директора. Разумеется, это чистой воды безумство: девушки крайне редко выбирали для себя профессию аврора, ведь уровень опасности был крайне высок, да еще и зачастую ненормированный рабочий день, бесконечные патрулирования — мало кто был готов к этому. Но, видимо, Нимфадора Тонкс была настроена весьма решительно, если осмелилась спорить с деканом в Большом зале во время раздачи индивидуальных расписаний. Их спор привлек внимание окружающих, поэтому для профессора Спраут не стало неожиданностью то, что директор ждал ее визита.

Позже Помона подумала, что свое решение Дамблдор принял еще до того, как горгулья впустила ее в кабинет: слишком уж легко он принял ее доводы, слишком быстро согласился поговорить с Северусом, да еще и предложил собственноручно написать письмо родителям Нимфадоры. Но, что и говорить, таков уж он был: старался просчитывать все наперед, и профессор Спраут не удивилась бы, если бы кто-то сказал ей, что Дамблдор уже знает, что ожидает ее студентку в будущем.

Тот же день, позже

— Тонкс хочет стать аврором?

— Да, но я вообще-то слышала, что она не прошла по результатам СОВ.

— Но ей разрешили продолжить обучение по нужным предметам. Значит, прошла! Профессор Спраут же не могла ошибиться!

— Мне говорили, что ее возьмут в школу авроров с любыми ЖАБА — она же метаморф!

— Кто говорил?

— Какая разница, метаморф или нет?

— Неужели ее возьмут?

— Конечно, возьмут! Она же этого так хотела...

* * *

Лето 1988 года

«Неужели это опять началось?» — слышалось повсюду. Люди, хорошо помнившие ужасы прошедшей войны, со страхом открывали свои утренние газеты. «Очередное нападение на семью магглов», «Поджог в городке N», «Магглорожденный волшебник обнаружен вдали от дома без сознания, налицо использование непростительных заклятий». Авроры прочесывали магические кварталы днем и ночью, все последователи Того-кого-нельзя-называть, остававшиеся на свободе, круглосуточно находились под наблюдением, были предприняты меры повышенной безопасности в отношении магглорожденных волшебников — и всё равно по прошествии нескольких дней в газетах появлялось очередное сообщение.

* * *

Из архива аврората

«Имя — Пол Калхоун

Пол — мужской

Дата рождения — 27 августа 1954

Статус крови — полукровка

Палочка — ясень и волос вейлы, жесткая, десять дюймов

Прибыл из Ноттингема в 1975, поселился в пригороде Лондона.

Был неоднократно пойман на мелких нарушениях закона, в период с 1975-го по 1978-й совершил несколько серий краж и ряд разбойных нападений.

Подозревался в связи с деятельностью Пожирателей смерти, вина не доказана. После краха организации сбежал, в течение нескольких лет его местонахождение было неизвестно.

В 1988-1989 годах устроил серию жестоких нападений на магглорождённых. Безумен. Убиты сорок человек. Точное количество пострадавших в результате применения непростительных заклятий неизвестно.

Приговорен к Поцелую дементора.

Получил известность как "Ноттингемский маньяк".

* * *

Август 1988 года

Небольшой переулок был полностью разгромлен. Следы взрывов, выбитые стекла, кровь — всё это говорило о том, что тут произошло нечто незаурядное.

Началось всё со стандартного рейда (они были введены после нескольких нападений). Двое авроров попытались задержать подозрительного человека для установления его личности, но он оказал сопротивление и попытался бежать. Авроры вызвали подкрепление и бросились в погоню.

В результате сражения погибли двое, задержанный оказался Полом Калхоуном.

* * *

Вспышки заклинаний, леденящие кровь крики боли, безумный хохот маньяка — всё, что помнит о произошедшем Тонкс, которой не посчастливилось оказаться рядом в тот момент, когда там завязалась драка. В ужасе замерев, она смотрела на происходящее, жалея, что не может никак помочь аврорам.

Кошмары еще долго преследовали ее: она стояла, парализованная страхом, не в силах пошевелиться, и раз за разом наблюдала за тем, как зеленый луч попадает в грудь одного из авроров, и тот падает рядом с истекающим кровью товарищем.

Слабость — вот чего следует избегать. Никогда больше она не будет слабой.

* * *

Второе сентября 1989 года. Большой зал

После завтрака все шестикурсники остались на своих местах: профессор Спраут лично выдавала каждому расписание, предварительно убедившись, что полученные за СОВ оценки позволяют продолжить занятия по выбранным предметам. Просмотрев список, полученный от студента, и сверившись с ведомостями, которые она держала в руках, профессор касалась палочкой чистого пергамента и через пару мгновений уже вручала ученику индивидуальный план занятий.

Тонкс сидела как на иголках. Полыхая ярко-красными волосами (их цвет изменился непроизвольно — видимо, от волнения), она нервно комкала в руках листок, на котором неровным почерком было выведено: "Защита от темных искусств, травология, заклинания, трансфигурация, зельеварение". Она так и не передумала, несмотря на уговоры декана и родителей.

— Мисс Тонкс? — профессор Спраут вопросительно смотрела на нее. — Ваш список, пожалуйста.

Расправив лист, профессор взглянула на него и покачала головой:

— Боюсь, это невозможно. За все годы преподавания профессор Снейп никогда не брал в свою группу для подготовки к ЖАБА кого-то, получившего оценку ниже "превосходно".

Тонкс закрыла глаза. Она была к этому готова и даже прорепетировала накануне речь, которую планировала сказать декану, а если понадобится, то и профессору Снейпу, и директору. Однако то, что она начала говорить, даже отдаленно не было похоже на заготовленную речь. Тонкс говорила, говорила и остановилась лишь тогда, когда смогла высказать все, что копилось внутри нее весь прошедший год.

Профессор Спраут еще пыталась что-то возражать, но Нимфадора уже видела, что своей незапланированной вспышкой убедила декана. В конце концов та вздохнула:

— Хорошо, мисс Тонкс... Дора. Посмотрим, что можно сделать.

Тонкс облегченно выдохнула. Что ж, первое испытание было пройдено.