Странная встреча (гет)

— Йоу, Беккетт! — приветливый, низкорослый, крепко сбитый латинос обратился к красивой, молодой женщине, сидящей за заваленным бумагами столом. Коп присел на самый краешек, осторожно сдвинув в сторону высоченную кипу. — Не желаешь ли составить нам компанию? Все мы, и Рой — не исключение, стоя аплодируем твоему усердию, но смена обстановки всегда благотворно сказывается на работоспособности.

— А я что, по-вашему, делаю? В игрушки что ли играю? Край отчёта по делу Бендикса — это утро понедельника, — поджала губы Беккетт, грустновато и с понятным вздохом подкатывая глаза, — и, кажется, не только он один. Если бы вы только знали, сколь длинные уши державных апостолов торчат в этом деле, а? Вы хоть представляете себе, какой это для нас прессинг?!

— Понимаем, конечно же, но жаль… очень жаль, — искренне вздохнул другой детектив, шатен с голубыми глазами: он восседал верхом на поворотном стуле по другую сторону от Беккетт, — а мы тут разведали один уютный кабачок… Тридцать сортов пива, двадцать видов кофе и терпкое рубиновое вино на любой вкус. Плюс…

— Спасибо вам, ребята, что вы такие классные, но и вы должны меня понять! Я же не могу, вот так просто взять и бросить всё на свете! Никто в этом мире…

— Хорошо-хорошо! — соглашаясь, кивнул шатен, но всё же положил клочок бумаги у правой руки Беккетт. — Вот адрес, Кейт, и мы тебе всегда будем рады. Ещё в полночь, помимо кофе и вина, ожидается стриптиз, а затем каждый волен выбрать себе продолжение!

— Не дрейфите, мальчики, пока вам мамочка это позволяет! — снисходительно улыбнулась Кейт. Поняв, что разговор исчерпан, детективы обменялись прощальными рукопожатиями, и пока парни собирали со столов папки, да устало топали к лифту, Беккетт успела сбегать в комнату отдыха и теперь млела от чарующего аромата кофе. Посидела, смакуя каждый глоток, затем сменила кружку на шариковую ручку и очередной, непонятно какой по счёту рапорт.

Ну вот, опять сегодня пятница, и вновь друзья уходят ни с чем. Их грустные перегляды, между собой и на неё, были весьма красноречивы, но Кейт не стала никого разубеждать. Банальное на первый взгляд, в действительности дело Бендикса оказалось весьма сложным и неимоверно запутанным: против Департамента полиции — в общем, и против их участка — в частности, велась смертельная игра, затронувшая неких знаковых фигур. И сия непростая ситуация потребовала и от неё, и от парней деликатности, настойчивости, и осмотрительности, но мерзопакостно вонючих шлепков «политической грязи» избежать всё же не удалось. Ну, не то чтобы уж совсем, но за пару недель без выходных Беккетт катастрофически устала. Даже в компании одного из бывших, накачанная алкоголем и распятая на скрипучем диване, Кейт так и не смогла вернуться в своё привычное состояние — трезвомыслящего человека и прагматика до мозга костей. Значит, ей должны, обязаны были помочь вполне прозаичные вещи: турник, силовая гимнастика, бег трусцой и пенная ванна с вином и книгой. Не помешал бы и легкий, расслабляющий массаж спины, плеч и того самого, разжижающего мужские мозги, но не Берту же опять звонить. Надоел, гад, хуже навозной мухи, а кому? Снова вопрос без ответа, что так давно и накрепко увяз в хитросплетениях её души. Тяжелый, очень тяжелый день, да ещё и звонок отца…

Отложив ручку, Кейт откинулась на спинку стула; запустив пальцы в каштановую шевелюру, с наслаждением потянулась. И зачем только папа поздравил её с датой, которую она уже давно перестала отмечать? Конкретно — с тех САМЫХ пор. Не сказать, что ранее не было обоюдных попыток сгладить боль; и не раз, и не два отец приезжал с подарками, но видя его трудности с деньгами, она вежливо, но твёрдо отказалась. Джим, конечно же, помучился, но принял выбор любимой Кейти, так как никакие, хоть и ценные, знаки внимания не заменили бы ей общение с мамой. Вот потому-то они, по обоюдному молчаливому согласию, перестали встречаться и в этот день, и накануне, и даже после, отделываясь лишь редкими телефонными звонками. К великому сожалению, у неё как раз сегодня круглая дата.

Раскопав мобильник среди наваленных бумаг, Кейт открыла входящие звонки и в долгом-долгом раздумье поелозила большим пальцем по острой грани корпуса, но вдруг отступилась, досадливо кривясь. Нет, пусть всё будет неизменным, ведь так и проще, и легче жить. Конечно же, её любимый папа огорчится, но точно не обидится, а она обязательно перезвонит ему. Позже. Теперь, когда они сообща пересилили его пагубное пристрастие, за новый срыв можно было не опасаться. Ведь слово семьи Беккетт — это закон.

Кейт отложила телефон в сторону, может быть даже чуть резче, чем следовало бы, и вновь склонилась над бумагами. Рой жаждет результата, да и не только он.

Так минуло около трёх часов. От кофе остались лишь приятные воспоминания, да чашка с налётом на стенках, но Беккетт чувствовала, что больше уже не выдержит: поясница будто попала под копыта першерона, и никакие разминки ей уже не помогали. Утвердительно покачивая головой, Кейт с облегчением отложила ручку, сплела до хруста пальцы и сделала кистями несколько энергичных вращений, попутно вчитываясь в «творение рук своих». Когда львиную долю работы уже сделали, прочее без сожаления переносится на завтра. Ведь нужно же как-нибудь убить этот злосчастный уикэнд.

Настойчивая, звонкая трель, болезненно постреливая в виски, отвлекла от мыслей, и Кейт подхватила телефон.

— Да, Лейни?! — доброжелательно отозвалась Беккетт, заслышав в трубке шум пирушки. — И какой там по счёту коктейль у тебя в руках?

— Всё корпишь, подруга? — вопрос был задан с осуждающим подтекстом, и, представив себе, как Лейни укоризненно сводит брови, Кейт понимающе улыбнулась:

— А то! И не спеши попрекать меня! Ведь всё когда-нибудь заканчивается (даже кофе!), и вот поэтому и с чистой совестью, я наконец-то умываю руки.

— Руки она умывает, как же! Еще не родился человек, который переделал бы тебя, или хотя бы воспринял такой, какая есть, — ворчливо заметила подруга, но тембр голоса подсказывал, что она улыбается. — И никто не собирался капать тебе на мозги! Ты же самостоятельная, крутая девочка, но перед тем, как уйти, загляни-ка в нижний ящик своего стола. То, что там находится, это всего лишь... м-м-м… — прекрасно зная, как подействуют на подругу её слова, Лейни немного замялась, потом выдавила через силу: — …небольшой, м-м-м, знак внимания. Мой, и только ради нас с тобой. И пожалуйста — не делай никаких скоропалительных выводов, о’кей?!

— О’кей! — Кейт в недоумении вскинула брови. Действительно, слово «подарок» значило для неё не более, чем пенные буруны за катером, а проще говоря, презенты от типов вроде Берта ей были абсолютно безразличны. Как бы ни изощрялся в ухаживании сей лощёный франт, как бы ни дул ей в уши, но конфеты тупо отправлялись в дежурку, а цветы — к Лейни. К чему большее, раз им нечего сказать друг другу.

Лейни уже давно отключилась, а Кейт, раздумывая, всё ещё держала трубку возле уха. Хмыкнула недоумевающе, выдвигая самый нижний ящик. Сомнения всё ещё грызли её, но когда под пальцами хрустнула плотная бумага, неожиданно взыграл чисто женский интерес. Чуть отдаляя от себя, Беккетт вывесила конверт за уголок и повертела им из стороны в сторону. Её дорогая Лейни была суперлаконична, начертав красиво и аккуратно: «Тебе!» И чего же там такого интересного внутри? Твёрдое и плоское. Стальное, скорее всего. Усмехнувшись явной очевидности, Кейт осторожно надорвала перфорированный край и легонько встряхнула конверт. Оттуда на стол тут же выпал потёртый никелированный ключик, а вот маленький клочок бумаги так и остался внутри. Чтобы прочесть четкий, убористый текст, Кейт расправила записку пальцами:

«Привет, подружка! Жаль, что с Бертом у тебя ничего не вышло, но это избавляет меня от угрызений совести и мук сводничества. Однако бросить свою лучшую подругу в сама-знаешь-какой-день я тоже не могу, и вот моё предложение: забудь-ка ты про рабочие звонки и про железные обязательства, а отправляйся-ка в уютное местечко. Оно неплохо меблировано, и на целых два дня ты там полная хозяйка. Кофеварка есть, в холодильнике тоже кое-что припасено, и как освоишься, позвони по телефону, указанному ниже. Спроси «ловкача» Алекса, но сильно себя не перекручивай! Просто отнесись к ситуации спокойно и с долей юмора, потому что никто не подталкивает тебя к длительным и прочным отношениям. Кстати, несколько общих фраз о твоём партнёре (говорю с чужих слов, но источнику доверяю, как самой себе): вполне зрелый мужчина, очень даже симпатичный. Знает себе цену, обладает завидным чувством юмора и чётко чувствует границы «можно» и «нельзя». Ещё говорят, что он — большущий оригинал. Копаться в твоей душе ему не дозволяется, а можно лишь потакать твоим прихотям. Как в итоге с ним себя вести — решай сама. Если же он тебе разонравится или просто накосячит, то гони его в шею, я не обижусь. Об оплате тоже не беспокойся. Приятного отдыха и с наилучшими пожеланиями. Лейни».

Положив конверт перед собой, Кейт долго-долго на него смотрела, неопределённо барабаня пальцами по крышке стола. Когда работаешь на износ, спишь урывками, да жрёшь на бегу, как никогда остро чувствуешь себя, как белка в колесе. Тем более, когда работа для тебя — это всё, со временем нарабатывается внутренняя сила, гордость, целеустремленность, уверенность в себе, но куда бы пристегнуть весьма тщательно скрываемую природную женственность натуры, а? И подспудное желание стать хотя бы на миг более податливой, мягкой, чувственной, ни на минуту не отпускало. И как ни стыдно было признаваться самой себе, именно это и вызвало бы эмоциональную разрядку. Вот только есть у нее одна глобальная проблема — отсутствие подходящей кандидатуры. То есть, человека, который понимал бы с полуслова, успокаивал душу и нежил тело.

Кейт горько хмыкнула, глядя на рапорт, к которому притрагиваться больше и не собиралась. Все её кавалеры одинаковы в плане потребностей, и эмоциональные пики наслаждения слегка сглаживали непреклонный настрой, но утро чаще приносило разочарования. Удовлетворение чисто физиологии и отсутствие единства душ так и не позволили забыть о человеке, когда-то заставившем её поверить в любовь и горько обманувшем.

Беккетт положила ручку в стол и откинулась на спинку, сцепив руки на затылке. Улыбнулась мечтательно и загадочно. Ройс! Странно, но сейчас она не сердилась на него за то, как он с ней обошелся. Беккетт глодала всего лишь легкая досада. Майк даже уйти сумел с достоинством. Хитрец.

Кейт еще раз пробежала глазами по записке. «Ловкач» Алекс! Интересно, интересно, и в чём же таком этом он не промах? Только «умение», что ли? Пошловато как-то звучит, хотя неотвратимость «игры на чужом поле», да ещё и фактически вслепую, слегка поставила Беккетт в тупик. Как быть в столь спорной ситуации? Как лучше поступить? То ли самой задать планку, то ли рискнуть подчиниться? Пожалуй, вот это как раз и самое сложное, и трудно выполнимое, поскольку знаючи себя, она была морально не готова к подобному, хотя бы и временному повороту событий. Даже навскидку найдётся сотня причин для отказа, если бы не одно «но»… Насупленное лицо Лейни и грустный, потерянный взгляд увиделись воочию, и сии неподобающие мысли были сразу же отметены. О’кей, ну ладно. Она сделает это, ради Лейни и её хорошего настроения. Не будет пренебрегать искренней заботой, доставив подруге удовольствие, а себе? Кейт безразлично пожала плечами. Её так давно окружало одиночество, что от мимолётной встречи Беккетт и не ждала каких-либо кардинальных перемен. Так, легкое развлечение в духе бурной молодости, и никакой любви, томления душ или просто физической зависимости от кого бы то ни было. Сто лет, как она уже взрослая, и не боится секса, каким бы странным, отвязным и нарушающим признанные каноны он не был. Всё просто — вошёл, вышел, пошёл вон. Никаких признаний в чувствах, никакой откровенности, открытости в намерениях и поступках. Она сама по себе, а её кавалер — сам по себе. В конце-концов, не ей же платят, а ему.

Усмехнувшись собственному едковатому сарказму, Кейт засобиралась домой. Запрятала документы в сейф и неспешно, с нескрываемой за себя гордостью, побрела к лифту. Сначала домой, привести себя в порядок, попутно отвергая глупейшие предрассудки. Не одна она такая, бесстыдница на час, а есть и другие грешники, покруче. Вот только как бы ей назваться? Неброско так, чтобы не сильно памятно… Кейт в раздумьях поскребла висок. Вот как назло, ничего путного не придумывалось, и Беккетт хмурила брови, покачивая головой, шевелила губами, перебирая известные имена, пока у самой машины, наконец-то, не остановилась на «Эвелин». А что? Благозвучно, незаезжено и даже симпатично, но обязательно с повязкой на лице.