Четыре оставшихся (гет)

Странная особа попала в Атриум через камин — вышла, как и многие, из полыхнувшего зеленого пламени. Время приближалось к обеду, и очередь на регистрацию была не такой длинной, как с утра. Особа скромно пристроилась в самый хвост, беспрепятственно получила у дежурного мага пропуск и, оглядев напоследок фонтан Волшебного Братства, направилась к лифтам.

В коридоре, который вел к приемной министра, ей пришлось изрядно потолкаться. Десятки волшебников и ведьм или сновали из кабинета в кабинет с кипами пергаментов, или просто стояли вдоль стен, переговариваясь вполголоса. Впрочем, когда особа проходила мимо, все разговоры на мгновение смолкали, и ее провожали с немым изумлением в глазах — с шелковой мантией строгого синего цвета из последней коллекции черно-розовые кроссовки (тоже последней модели, но кто бы тут об этом знал) и серая бейсболка смотрелись как минимум странно. Дополнял эту красоту болтающийся за спиной рюкзачок с прицепленной игрушкой — обнимающей лямку коалой. Особа, не реагируя на недоуменные взгляды, проследовала в самый конец коридора и решительно толкнула заветную дверь.

* * *

С тех пор, как сработал международный портал, прошло чуть меньше суток. За прошедшие часы она успела вдоволь побродить по магическому Лондону, посетить Мунго, теперь вот добралась до Министерства. И за все это время никто, ни один человек не узнал под кепкой лицо, которое шесть лет назад не сходило со страниц «Пророка». Впрочем, саму Гермиону, вернувшуюся в Англию с другого конца Земли, такой расклад более чем устраивал.

Из просторной приемной, украшенной аквариумом, дюжиной портретов предыдущих министров и одной недовольной секретаршей, вели направо и налево две двери. Массивные таблички на обеих сияли золотом, но вот ручки… Гермиона присмотрелась и фыркнула: одна сверкала, до блеска отполированная множеством прикосновении, другая же была темной и тусклой. Секретарша при столь бесцеремонном вторжении грозно вздернула бровь, но заведомо неприятный разговор не успел даже начаться — левая дверь неожиданно распахнулась, и из кабинета, неся с собой ароматы терпкого табака и кофе, появился заместитель Министра собственной персоной.

Пару мгновений они с Гермионой изумленно рассматривали друг друга, потом Гарри вскричал:

— Грейнджер! — и, заключив ее в крепкие объятия, закружил по приемной.

Пять минут спустя — возбужденная секретарша даже не успела разослать самолетики со сногсшибательной новостью! — дверь вновь открылась, и Гарри буквально вытащил боевую подругу в приемную, на ходу проговаривая:

— Нет, Гермиона, и слышать ничего не хочу! Какая гостиница, Джин безумно расстроится! Ты поживешь у нас, и точка! Да, Мейбл, меня сегодня не будет, — не оглядываясь, добавил он.

— А как же совещание, мистер Поттер? — секретарша опомнилась и принялась быстро перебирать бумаги на столе. — В три десять, и следующее, в четыре…

— Перенеси, — с досадой отмахнулся Гарри и снова потянул замешкавшуюся Гермиону к выходу. — Грейнджер, ну, что застряла? Идем, идем…

* * *

Дом Поттеров — роскошный викторианский особняк с широкой террасой, колоннадой и фронтоном — располагался в тихом пригороде. Сквозь ажурную ограду виднелся небольшой сад. Деревья стояли с уже тронутыми осенью листьями, но газоны были безукоризненно чисты, ровные дорожки — тщательно выметены, а на клумбах Гермиона не заметила ни одного привядшего цветка. Возле калитки им, правда, пришлось задержаться, хитро настроенная защита никак не желала пропускать незнакомку. И пока Гарри, ругаясь сквозь зубы, воевал с охранными заклятиями, а Гермиона с любопытством оглядывалась вокруг, входная дверь бесшумно открылась, и на пороге показалась хозяйка.

Все радостные слова приветствия так и замерли на губах, и Гермиона, застыв, разглядывала Джинни Поттер с еще большим изумлением, чем недавно смотрела на ее мужа. Нет, внешне все было чудесно — фигура, прическа, брючный костюм насыщенного сливового оттенка… Джинни сильно похудела, от прежней пухленькой девочки остались одни воспоминания. Туфли на шпильке делали ее выше на пару дюймов; на левой руке бриллиантовой россыпью сверкало обручальное кольцо, в ушах покачивались элегантные серьги, а появившаяся на губах улыбка… совсем не затронула глаз. Знакомых карих глаз, в которых почему-то не осталось ни капли тепла.

А ведь когда-то Джинни смотрела иначе — и на нее, и на своего обожаемого Поттера... Гермиона, чувствуя, что в гости уже расхотелось, нахмурилась и невольно отступила назад, но тут Гарри наконец-то справился с защитой, распахнул калитку и сделал приглашающий жест:

— Прошу, мисс Грейнджер!

— Мерлин, как я рада тебя видеть, — подошедшая Джинни аккуратно привлекла ее к себе, мазнула губами по щеке и, отстранившись, внимательно оглядела — тем же цепким стылым взглядом, от которого холодел позвоночник. — Замечательно выглядишь, Гермиона. Совсем не изменилась… Проходи, будь как дома. Критчер покажет тебе твою спальню, а когда я вернусь — посидим, поболтаем.

— Ты уходишь, дорогая? — уточнил очевидное Гарри, но, впрочем, особого неудовольствия в его голосе Гермиона не расслышала. — Надеюсь, ненадолго?

— На час-полтора, — Джинни озабоченно взглянула на часы. — Я открываю заседание, не быть — никак нельзя… Мерлин, уже опаздываю. Дорогая, обед на столе. Отдыхай, а вечером устроим торжественный ужин. Соберем всех друзей.

Гермиона, помедлив, кивнула. Джинни, улыбнувшись напоследок, вышла за калитку и аппарировала, а Гарри виновато развел руками:

— Прости, пожалуйста. Но на ней висит вся благотворительность, патронаж Мунго и еще много чего… Сама понимаешь, быть женой Поттера — все равно, что быть герцогиней Кембриджской и Мисс вселенной в одном лице. И все время на виду.

— Понимаю, — стараясь, чтобы голос звучал непринужденно, откликнулась Гермиона. — Бедная Джин.

— Да. Но она отлично справляется, — Гарри улыбнулся и хлопнул ее по плечу. — Ну, пойдем, пожуем что-нибудь.

* * *

То, что внутреннее убранство особняка полностью соответствует фасаду, Гермиону нисколько не удивило. Но все-таки количество позолоты, росписи, мраморного кружева и дорогих предметов декора на квадратный метр слегка зашкаливало — если не брать во внимание размеры комнат, то вполне можно представить себя в каком-нибудь Версале. И гостевая спальня исключением, увы, не была, как и примыкающая к ней огромная туалетная комната. Приняв ванну (и раз десять поскользнувшись на мокром мраморе), Гермиона завернулась в халат, легла на королевских размеров кровать и задумчиво уставилась на купидонов, порхающих в голубой дали потолка.

И ведь минуло всего ничего — каких-то шесть жалких лет, а уже столько перемен. Интересно, и что же прячут под столь солидной и красивой упаковкой? Из приоткрытых дверей ванной все еще доносился едва различимый аромат кокоса и ванили, но старик Дейв по прозвищу Серый Кенгуру, что разливает пиво в любимом отцовском баре, сказал бы, что здесь пахнет привычной усталостью и долгой обкатанной ложью. Гермиона закрыла глаза и невесело усмехнулась. Гарри Поттер, Джинни Уизли, усталость и ложь. Интригующее сочетание.

* * *

На рюкзачок было наложено Заклятие невидимого расширения. Люстра под потолком не горела, спальню освещали только два небольших ночника, создавая уютный полумрак. Гермиона, стоя босиком возле кровати — туфли-лодочки с непривычки натерли ноги, — как раз раздумывала, что надеть на ночь, пижаму или теплую сорочку, когда в дверь тихо поскреблись.

На Джинни все еще было открытое вечернее платье и драгоценный гарнитур. Она зачем-то оглянулась в пустой коридор, плотно прикрыла дверь и, сев на кровать, прислонилась затылком к вычурной спинке. Собранные в прическу рыжие волосы и кроваво-красные губы некрасиво оттеняли лицо, делая его совсем бледным. Гермиона бросила рюкзачок и, подогнув ногу, села напротив.

— Коала? — Джинни кивнула на пристегнутую к лямке игрушку.

— Коала.

— Подари.

— Забирай. И — спасибо за вечер.

Поттеры действительно устроили торжественный ужин в честь ее возвращения, и приглашенные гости разошлись только ближе к полуночи. Гарри на радостях созвал всех, кого только смог разыскать. Или захотел — тут же поправила себя Гермиона. Впрочем, вечер получился действительно приятным, после стольких лет разлуки нашлось и о чем поспрашивать друг у друга, и что вспомнить, и за что выпить. А теперь эльфы падали с ног от усталости, хозяин дома вырубился, едва за последним гостем закрылась дверь, а они с Джинни, так и не переодевшись, сидели в полутьме спальни, разглядывали чертову коалу и…

— Пустяки.

— Джин, — Гермиона проследила за чужими пальцами, гладившими меховую спинку, и, прищурившись, подняла глаза. — Может, объяснишь мне, что все это значит?

* * *

Письмо — самое обычное письмо, в бумажном конверте, с марками и круглыми синими штемпелями — обнаружилось в почтовом ящике. Гермиона сначала даже не поняла — от кого оно, имя и адрес отправителя абсолютно ничего ей не говорили. И, только вчитавшись в бредовый текст, общий смысл которого сводился к истошному «вернись и помоги, иначе будет поздно», с трудом, но догадалась. Ничего объяснить Джинни не соизволила, письмо содержало лишь сухие инструкции — как попасть в Лондон, когда появиться в Министерстве, что сказать при встрече Гарри… И — что ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не надо связываться с ней.

Последнее озадачило сильнее всего остального. Но — только озадачило, внутренний детектор неприятностей упорно молчал. Гермиона раздумывала сутки, но потом все же решилась — за шесть лет, как она покинула Англию, это было первое подобное послание. Да что там, это вообще было первое послание оттуда. Она объявила родителям, что срочно командирована в Перт, и села на поезд до Сиднея — единственный на всю Австралию международный портал находился именно там.

* * *

— Объясню, — Джинни выудила из глубокого выреза зажигалку и тонкую сигарету, — только чуть позже. Скажи мне… — зажигалка щелкнула, и маленький огонек на пару секунд осветил спокойное лицо, — ты в Мунго была?

— Была, — сквозь зубы ответила Гермиона. — И меня оттуда вежливо выставили... Ты помнишь, что мне еще здесь спать? Потуши сигарету.

— Это хорошо, — Джинни, не обращая внимания на ее недовольный тон, поднялась и настежь распахнула окно. — Поттер обязательно проверит.

Разница температур между весенним Мельбурном и осенним Лондоном была весьма ощутимой. Гермиона невольно поежилась — к ночи начал накрапывать противный дождь, и с улицы сразу потянуло сыростью. Но ее подруга, кажется, не замечала ни промозглого ветра, ни падающих на голые плечи капель; облокотившись о подоконник, Джинни глубоко затянулась и, стряхнув пепел, ровно продолжила:

— Возможно, через пару дней он кое о чем тебя попросит, Герм. О чем — пока не скажу, потому что, если не попросит, в дальнейшем твоем пребывании здесь никакого смысла не будет. Тогда ты просто забудешь об этом разговоре и вернешься домой, увозя с собой мою огромную благодарность. Но, если попросит… а я сделаю все для этого, то ты должна будешь согласиться.

— Просто забыть — это как раз по мне, — Гермиона со злостью сдернула с кровати покрывало, завернулась в него и тоже подошла к окну. — Ты сама-то себя слышишь, Джинни?

Ответом ей была очередная стылая улыбка и пара колечек дыма, тут же расплывшихся в сыром холодном воздухе. Гермиона закатила глаза:

— Мерлин… Но сейчас бы мне хотелось, чтобы ты повесила Заглушающие чары и хоть немного меня просветила.

— У нас каждая комната с заглушками, Поттер плохо реагирует на шум. Потерпи день-другой, Герм. Отдохни, побездельничай, погуляй по городу… Думаю, ты найдешь, чем себя занять.

— Джинни… — Гермиона вздохнула и, отвернувшись, посмотрела на темные кроны деревьев. — Ты пишешь истеричное письмо, умоляя, чтобы я все бросила, срочно примчалась на другой конец Земли и помогла тебе предотвратить некую глобальную катастрофу. А теперь, вместо того, чтобы объясниться, ты предлагаешь мне погулять и отдохнуть. Странная ситуация, тебе не кажется? И мне очень не нравится слово «должна».

— И, тем не менее, ты здесь, — Джинни пожала плечами и, выбросив окурок, направилась к двери. — Спокойной ночи, дорогая. Если все сложится, как я планирую, у тебя будут такие подробности, от которых волосы встанут дыбом. Да, спасибо за коалу.

— Знаешь, — негромко сказала Гермиона ей в спину, — я все время порываюсь спросить, все ли у вас в порядке… у вас двоих. И никак язык не поворачивается.

Джинни открыла дверь и оглянулась.

— А ты сама-то как думаешь? — холодно бросила она.

Оставшись одна, Гермиона прикрыла окно, подняла с пола упавший рюкзак и, не глядя, вытащила из него пижаму.

— Думаю, что не очень, — пробормотала она. — М-да. Все интересней и интересней.

* * *

Обещанный разговор с Гарри состоялся только через несколько дней. И за это время Гермиона действительно набездельничалась всласть. Просыпалась после полудня, причем с первого же утра приучила себя сначала отворачиваться к окну и только потом открывать глаза — зрелище жизнерадостных забав купидонов на потолке оказалось не для нее. Завтракала на террасе, если позволяла погода, потом аппарировала в Лондон и добросовестно гуляла; а по вечерам, когда Поттеры собирались дома, ужинала с ними и, чаще в компании Гарри, отправлялась гулять дальше, по клубам и вечеринкам. Гарри развлекался сам, развлекал ее, и все между ними было по-старому, просто и легко. За исключением, правда, одного — теперь Гермиона постоянно чувствовала на себе его задумчивый взгляд. И вот однажды, за ужином, он отодвинул пустую тарелку и, сыто погладив себя по животу, как бы невзначай поинтересовался:

— Что с твоими планами, Герм? Они не изменились?

— Мои планы? — Гермиона еле сдержалась, чтобы не покоситься на Джинни. — Пока нет.

Согласно их легенде, планы у нее были простыми. Осмотреться после стольких лет отсутствия, подыскать занятие по душе — а визит в Мунго тонко намекал, какое, — и остаться в Англии. Возможно, на год-другой, а может, и навсегда. Гарри удовлетворенно кивнул и вдруг поднялся:

— Отлично. Пойдем, пошепчемся. Хочу кое-что тебе предложить.

Джинни, не глядя на них, потягивала вино и с откровенной скукой на лице листала свой ежедневник.

* * *

А ведь она уже и забыла, как это — аппарировать с кем-то. Гарри выпустил ее руку, и Гермиона пару минут приходила в себя, согнувшись в три погибели и пережидая накатывающую волнами тошноту. Потом резко выдохнула, с трудом выпрямилась и снова зажмурилась — перед глазами по-прежнему все плыло.

— Прости, — голос Поттера был полон сожаления. — Но сюда — или так, или на машине. В Норфолке магов почти нет, и каминов, соответственно, тоже.

У обочины возвышался побелевший от времени и заросший мхом каменный указатель. Проморгавшись, Гермиона подняла взгляд, прочитала название деревни и фыркнула от неожиданности:

— «Поттер-Хейем»?.. Однако.

— Совпадение, — слабо улыбнулся Гарри. — Я к этому месту никакого отношения не имею. Сам смеялся, когда попал сюда впервые… Ладно, Герм. Улица Сент-Николас, за той церковью, дом номер пять, не забыла? И, прошу, помни про осторожность. Буду ждать тебя дома.

Он сжал на прощанье ее плечо и сразу аппарировал, а она со вздохом высмотрела видневшуюся среди желтых крон башню старой церкви и медленно побрела в ту сторону.